МИСТИКА (от греч. mystikos - таинственный), религ. практика, имеющая целью переживание в экстазе непосредственного "единения" с абсолютом, а также совокупность теологич. и филос. доктрин, оправдывающих, осмысляющих и регулирующих эту практику.
Мировоззренч. основы М. могут резко различаться в зависимости от социальных и религиозно-конфессиональных условий. В ортодоксальных системах теизма (иудаизм, христианство, ислам) абсолют - это личный бог, и "единение" с ним - это диалогич. "общение", к-рое требует согласия партнёра и потому не может быть достигнуто механически односторонним усилием. В ересях "общение" может переосмысляться как "слияние" (так, исламский мистик аль-Хал-ладж был казнён в 10 в. за то, что в экстазе сказал "я есмь Истинный", т. е. бог). Наконец, в системах нетеистич. М. место личного бога занимает безличное трансцендентное начало (дао даосизма, шуньята буддизма, "единое" неоплатонизма и т. п.). Однако все мистич. доктрины имеют нек-рые общие черты. Все они тяготеют к иррационализму, интуитивизму, намеренной парадоксальности; они выражают себя не столько на языке понятий, сколько на языке символов, центральный из к-рых - смерть (как знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания). Представители М. всех времён и народов, всех вероисповеданий и направлений в совершенно одинаковых выражениях заявляют о полной невозможности передать смысл М. иначе, чем в неадекватном намёке или через молчание (ср. "благородное молчание" буддистов). Теология М. обозначается в христ. традиции как "отрицательная" ("апофатическая", "негативная"), поскольку она описывает бога посредством отрицаний, не оставляя места для утвердит, характеристик. Практика М. предполагает ту или иную систему психофизич. упражнений (дхьяна и йога в инд. системах М., "умное делание" православных монахов), обычно включающую гипнотич. сосредоточение ума на простейших фигурах ("янтры" и "мандалы" в инд. традиции, крест у христиан), на простейших сочетаниях слов ("мантры" индуизма, "молитва Иисусова" в православии, молитв, восклицания в католицизме, повторяемые тысячи раз подряд), на отд. словах и т. д. В нек-рых системах М. для таких "медитаций" рекомендуются оптимальные позы и регуляции дыхания (йога, исихазм). Приёмы могут быть самыми разными - от бешеной пляски дервишей до тихого "умиления" христ. аскетов. Но в любом случае М. не может обойтись без психотехники аскетизма (или, как в нек-рых видах гностицизма и тант-ризма, а также в сатанизме, без аскетизма навыворот, ритуализированного нарушения этич. и сакральных запретов, создающего предпосылки для психологич. шока и транса). Поскольку М. предполагает движение через неиспытанные психологич. состояния, "посвящаемому" ничего не остаётся, как слепо вверяться руководству "посвящённого", к-рый испытал всё на себе. Отсюда значение наставников типа "гуру" в индуизме, "пира" в суфизме, "старца" в исихазме, "цаддика" в хасидизме.
Хотя историч. аналог и прообраз М. можно усмотреть уже в глубокой древности в шаманско-оргиастич. культах, имевших целью экстатич. снятие дистанции между человеком и миром духов или богов, однако М. в собств. смысле возникает лишь тогда, когда религ. умозрение подходит к понятию трансцендентного абсолюта, а развитие логики делает возможным сознат. отступление от логики в М. Поэтому самый ранний расцвет М. происходит в странах с филос. и логич. культурой - в Индии (веданта), Китае (даосизм), отчасти в Греции (пифагореизм, платонизм). Дальнейшие волны М., проходящие, как правило, поперёк национальных и вероисповедных рамок, отмечают эпохи обществ, кризисов: крушение Рим. империи в первых вв. н. э. (мистерии, неоплатонизм, раннее христианство, гностицизм, манихейство), конец средневековья в 13-14 вв. (суфизм, каббала, исихазм, Иоахим Флорский, Майстер Экхарт и его последователи), становление раннего капитализма в 17-18 вв. (кружки янсе-нистов, квиетистов, методистов, пиетистов, квакеров, хасиды, хлысты). При определённых историч. условиях М. становилась формой протеста против церк. и социальной иерархии (такова, напр., роль М. в мировоззрении плебейских сект времён Крестьянской войны в Германии). При др. историч. условиях парадоксы М. давали импульс идеали-стич. диалектике (Ф. Энгельс, имея в виду развитие идей М. в классич. нем. идеализме, называл нем. мистика Я. Бёме "...предвестником грядущих философов..."- см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 18, с. 574). В условиях кризиса совр. бурж. общества в полуинтеллигентских кругах получили распространение эклектич. и наукообразные системы внеконфессиональной М. (теософия и антропософия), а также крайне вульгаризованная практика обретения "мистич. опыта" - от старомодных спиритич. сеансов до радений хиппи. Мистич. мотивы присущи мн. течениям совр. идеалистич. философии, обнаруживаясь даже в таких сугубо рациона-листич., "сциентпстских" (см. Сциентизм) направлениях, как неопозитивизм (интерпретированный в ряде высказываний Л. Витгенштейна как род "апофатиче-ской" М., аналог "благородному молчанию" буддистов).
Марксизм-ленинизм рассматривает М. как превратную форму отражения реального мира, несовместимую с научным, материалистич. мировоззрением, как бегство от противоречий обществ, бытия человека.
Лит. .‘Энгельс Ф., Крестьянская война в Германии, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 7; Otto R., West-ostliche Mystjk, 2 .Aufl., Gotha, 1929; Suzuki D. Т., Mysticism. Christian and Buddhist, L., 1957; Scholem G., Die iudische Mystik in ihren Hauptstromungen, Z., 1957.
С. С. Аверинцев.