Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя.
Засвидетельствовано у римского историка Светония, который рассказывает, что так должны были приветствовать императора Клавдия гладиаторы, отправлявшиеся на морское сражение, устроенное им на Фукинском озере ("Божественный Клавдий", 21).
□ В парафразах см. тж. Ave, mare, moritūri te salūtant и Res publica! Moritūri te salūtant
Публика обычно склонна считать Швейцарию неприступной страной и приравнивать вторгающуюся туда армию к тем римским гладиаторам, прощальный возглас которых: "Ave, Caesar, morituri te salutant", приобрел такую широкую известность.
[ Елена Викторовна ] тихо, как будто даже застенчиво, ответила: в прежнее время люди жили веселее и не знали никаких предрассудков. Вот тогда, мне кажется, я была бы на месте и жила бы полной жизнью. О, древний Рим! Никто ее не понял, кроме Рязанова, который, не глядя на нее, медленно произнес своим бархатным актерским голосом классическую, всем известную латинскую фразу: Ave, Caesar, morituri te salutant.
Бухольцев внимательно посмотрел на Симохотова - Милые друзья мои, - продолжал он, - в эту минуту вы можете мне поверить, перед вами - обреченный на смерть. Как бишь это по-латыни? Я плох в этом. - Moriturus, - подсказал Бухольцев. - Ave, Caesar, morituri te salutant, - добавил восточный человек, по специальности филолог.
Вы кончили свое письмо с шиком: "Morituri te salutant!" Все мы morituri, потому, что никто из нас не может сказать про себя: naturus sum. [ - авт. ]
Печальное, гнетущее впечатление остается у нас по прочтении крестьянских стихотворений г. Каспровича. Ведь это morituri nos salutant.
Я до сих пор вижу его-[ Наполеона ] на коне, вижу эти бессмертные глаза на мраморном лице императора, с роковым спокойствием взирающие на проходящие мимо гвардейские полки - в то время он отправлял их в Россию, и все старые гренадеры смотрели на него так разумно-сурово, с такою жуткою преданностью, с такою горделивою готовностью к смерти: te, Caesar, morituri salutant.
Моя комната оглашена грохотом колесниц, звоном труб, конским ржанием и шумом войск. Стекла дрожат, в ушах у меня звенит, сердце колотится, я сейчас крикну: Ave, Caesar, imperator.
□ Смерть отжившего мира захватит и нас, спастись нельзя, наши исторические легкие не могут дышать другим воздухом, кроме заражённого, мы влечемся с ним в неминуемую гибель; она законна, необходима, мы чувствуем, что нас скоро будет не нужно; но исчезая с ним, но чувствуя такую необходимость, связавшую нас, мы нанесем ему еще самые злые удары и, погибая в разгроме и хаосе, радостно будем приветствовать новый мир - мир не наш - нашим "Умирающие приветствуют тебя, Кесарь".