Стихотворные медитации, первоначально связанные с учением о медитации, приемы которой разрабатывало наряду с восточными религиями христианство, встречаются в византийской (Григорий Назианзин) и средневековой литературе; в период Контрреформации написаны канонические стихотворные медитации испанского мистика XVI в. Хуана де ла Круса. До XVIII в. М. л. бытовала на периферии «светской» поэзии, затрагивая лишь религиозного переживания и оставаясь иллюстративным приложением к мистической дисциплине медитации. Однако накопленный поэтический опыт был использован в период расцвета М. л. Начало его датируют изданием поэмы английского поэта Э. Юнга «Жалоба, или Ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии» (1742 1745), а также появлением «Элегии, написанной на сельском кладбище» (1751) Т. Грея, где медитация обретает собственный жанр.
Жанр привился в России и занял видное место в поэзии 1800 1810‑х гг. На поприще М. л. элегия вытесняет оду (которая смешивала чувство с патетикой); характерным жанром М. л. становится также стихотворное послание; элегический оттенок «задумчивости» приобретают описания путешествий, воспоминания и картины природы: из риторических они становятся прочувствованными, хотя и сохраняют при этом условность и декоративность (ср. «Вечер» и «Славянку» В. А. Жуковского; «Моя молитва» и «Я чувствую, во мне горит » Д. В. Веневитинова; стихотворения К. Н. Батюшкова «Мечта» и «К другу», где точно сформулировано назначение «задумчивости»: «Я сердцу в ней ищу отрады»).
Романтическая и натурфилософская окрашенность приобретает лежащая в основе М. л. тема «загадочности человеческой судьбы» (А. Л. Ж. де Сталь) у А. Ламартина в сборниках поэтических медитаций (1820, 1823). Развитие М. л. (особенно в русской литературе) идет по линии отказа от отвлеченной созерцательности, свойственной элегической медитации (часто знакомого перепева вечных тем), и обретения философской, реже социальной и образной конкретности: ср. «Брожу ли я вдоль улиц шумных», «Когда порой воспоминанье» А. С. Пушкина, «Запустение» Е. А. Баратынского, «Выхожу один я на дорогу» М. Ю. Лермонтова, «На стоге сена ночью южной» А. А. Фета и т. д.
К М. л. обращаются и поэты XX в., в основном чуждого ей (в ее классическом выражении): образцы М. л. встречаются у А. А. Блока, И. Ф. Анненского, Н. А. Заболоцкого и др.; в зарубежных литературах у Т. С. Элиота («Пепельная Среда», «Четыре квартета»), Р. М. Рильке («Дуинезские элегии»), П. Целана и др. Будучи поэтизацией душевной сосредоточенности, М. л. плохо сочетается со стихотворными экспериментами, авангардизмом или установкой на повествовательность. Во 2‑й половине XX в. обращение к М. л. часто свидетельствует о стремлении автора установить свое поэтическое родство, верность определённой традиции.
В. С. Муравьев.
Новый словарь иностранных слов.- by EdwART, ,2009.