— колчан для стрел; упоминается в С. три раза: «А мои ти куряни св
ѣдоми къмети... пути имь в
ѣдоми, яругы имъ знаеми, луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изъострени» (С. 8); «...сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно» (С. 23); «Въ пол
ѣ безводн
ѣ жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче» (С. 39). Уже первые издатели во всех трех случаях верно перевели слово Т. как «колчан».
Д. Н. Дубенский отметил, что Т. — слово слав., и произвел его от слова «тыл» («потому что носили его на спине»). Согласно Фасмеру, Т. восходит к праслав. форме *tulъ — по Брюкнеру, со значением «укрытие» (см.:
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1987. Т. 4. С. 117—118). Особую точку зрения занимает
О. Сулейменов, по мнению которого «тули» — это колчаны, а «тулы» — это вдовы («невидимый тюркизм»).
В. П. Адрианова-Перетц показала, что образ воинов, у которых в начале похода луки «напряжени» и колчаны «отворени», перекликается с образом из
Плача Ярославны (луки «съпряже», колчаны «затче») (
Адрианова-Перетц. «Слово...»...).
Лит.: Дубенский. Слово. С. 33—34; Савваитов П. И. Описание старинных русских утварей... // Зап. имп. Рус. археол. об-ва. СПб., 1897. Т. 9. Нов. сер. Вып. 1—2. С. 60; Обнорский. Очерки. С. 154; Адрианова-Перетц В. П. «Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI—XIII веков. Л., 1968. С. 67; Сулейменов О. Аз и Я: Книга благонамеренного читателя. Алма-Ата, 1975. С. 65; Виноградова. Словарь. Л., 1984. Вып. 6. С. 74—75.
См. также Лук.
А. Г. Бобров