локализованная большая общность людей, консолидированная как форма активной их адаптации к региональным условиям природной среды посредством выработанного уникального способа деятельности культуры. В существующей дискуссии по проблеме этноса одна из точек зрения, в концентрированном виде представленная в работах Ю. В. Бромлея, определяет Э. как явление по своей природе, т. е. по генезису и сущности, социальное. Социальность его определяется тем, что он есть продукт объективного процесса разделения труда, становления и развития экономических и политических общественных структур. Содержание понятия Э. образуется совокупностью признаков в их интегративности. К ним относятся: наличие определенной группы людей, имеющих общую территорию проживания и деятельности; наличие устойчивого самоназвания, этнонима, который трансформируется в языках других народов; самосознание через антитезу *мы они*, включающее историческую память, знание о возникновении и исторических этапах жизни своего этноса, национальные чувства и интересы; общая культура, включающая язык, религию и т. д.
Такой принцип определения Э. через перечисление различных его характеристик методологически не совсем оправдан, т. к. позволяет исключать одни признаки и привносить другие. И если какой-либо из признаков Э., а в отдельных случаях несколько из них отсутствует, что в реальности встречается часто, невозможно рассматривать данный социум как этническую общность. В данном подходе не представлено функциональное назначение этнических определителей, например, подчеркивается необходимость обшей территории, но неясно, как же территория *формирует* Э. Наконец, здесь раскрывается вопрос не о самой сущности Э., а лишь об отдельных сторонах существования реальных этнических общностей. Поэтому возникает необходимость поиска единого предельного основания существования Э., обусловливающего представленность человечества через совокупность этнических коллективов, не похожих один на другой. Такой подход к проблеме природы и сущности Э. представлен, в частности, в концепции Л. Н. Гумилева. Э. рассматривается им при этом как результат творческого процесса интенсивного освоения общностью людей уникального природного ландшафта, точнее, зоны их оптимального сочетания. В процессе освоения ландшафта общность формирует новый уникальный *стереотип поведения*. Это понятие, включая в себя особый способ деятельности, отношения к миру, характеризует Э. как носителя определенного культурного типа, если понимать культуру как специфическую *технологию деятельности*. Данный подход предполагает идею константности этнических различий, обусловленную константностью природных условий различных регионов; идею несовпадения этнического и социального *ритмов* человеческой истории (Э. рассматриваются не как форма социально-экономических процессов, а как самостоятельные феномены, функционирование и взаимодействие которых во многом определяют ход истории). Постепенная гибель через упрощение внутренней структуры судьба всех Э. Для поддержания своей жизнеспособности этническая общность создает социальные, политические структуры, институты, однако этногенез носит глубинный характер, и процессы, например, этнического старения, не зависят от характера социального строя, политической системы и т. д.
Идея поиска объективного основания феномена Э. во взаимодействии человека и природы имеет давнюю историко-философскую традицию. Вопрос о природе Э. рассматривался в рамках т. н. *географического детерминизма*. Такой феномен, как *дух народа* (Монтескье), *темперамент рас* (Л. Вольтман), *национальная идея* (Э. Ренан), определяющий всю хозяйственную, политическую, социальную жизнь народа, зависит от климатических, ландшафтных и прочих природных условий. Так, Л. Вольтман в качестве определяющих форму и способ государственного правления рассматривает два рода факторов: во-первых, природные условия и тип хозяйства; во-вторых психологические особенности народов. И. Г. Гердер, также анализируя особенности политической жизни народов, приходит к выводу о влиянии природных условий и этнической динамики на особенности государственности. Социология XIX в. в лице, в частности, Ф. Г. Гиддингса ставит в зависимость от условий природной среды уже такие феномены, как социальная структура, способы организации общественной жизни народов. Т. о., общей для представителей данного направления в обществознании является идея о соответствии общественных структур естественному *священному закону развития* (Л. Вольтман) отдельных народов, и именно это соответствие должно выступать высшим критерием деятельности управленческих структур. Позднее эта идея развивалась самыми различными течениями в исторической, социологической, социальнофилософской науке, от русского славянофильства, философии Н. Я. Данилевского, Н. А. Бердяева до современной зарубежной историографии, в частности, работ Ф. Броделя. Здесь можно указать на работы социологов XIX в.: К. Риттера, Г. Т. Бокля, Ф. Ратцеля, Н. Кареева, Л. И. Мечникова и др.
Если по своим объективным основаниям Э. рассматривается как явление природное, точнее *территориальное*, то по способам самоорганизации он социокультурный феномен. Действительно, связывая решение вопроса о представленности человеческого рода через совокупность этнических коллективов с представленностью земной поверхности через систему территориально-ландшафтных зон, нельзя не поставить следующий вопрос: а что же является критерием устойчивости каждого отдельного Э., при условии, что территориальная целостность для многих народов со временем утрачивается или же Э. оказывается расселенным в пределах нескольких ландшафтных зон? Что выступает внутриэтническим системообразующим фактором, *охраняющим* Э. от проникновения в систему *чуждых* для него элементов? Здесь тоже есть ряд исследовательских подходов. Некоторые авторы рассматривают в качестве такого критерия и фактора этническую эндогамию и наследственность. Однако надо учесть, что на процессы воспроизводства генофонда влияют и историко-культурные традиции, и завоевания, и привычки, и уровень жизни народа. Наследственность воплощается, в частности, в особенностях антропологического типа. Но известно, что антропологическая типология не имеет абсолютного совпадения с этнической структурой общества. Другие авторы видят этнические константы в самосознании народа. Истоки этого подхода еще в обществознании эпохи Просвещения. Но этническое самосознание выступает и как отражение совместной деятельности данного человеческого коллектива; специфика, уникальность мировосприятия того или иного народа определяется спецификой его деятельности по освоению среды. Одна и та же деятельность различными народами осуществляется по-разному, одни и те же стороны реальности каждый народ воспринимает по-своему. Культура как *совокупность способов человеческой деятельности*, *технология деятельности* и накопленный на ее основе специфический исторический и социальный опыт, закрепленный в традициях, в этнической памяти, и есть внебиологический устойчивый механизм, конституирующий уникальную целостность, автономность и относительную устойчивость Э. Он существует как общность людей, имеющая единые хозяйственно-культурные особенности и, в то же время, общую историческую судьбу; понятие Э. определяет именно меру взаимосвязи единого хозяйственнокультурного типа и общей исторической судьбы.
Э. это динамическая система, претерпевающая непрерывный внутренний трансформационный процесс, однако, имеющая некоторую устойчивость в своей изменчивости. Культура это фактор и критерий этнической устойчивости, система внутриэтнических констант. Безусловно, в самой культуре есть внутренняя изменчивость: она меняется от эпохи к эпохе, от одной социальной группы в составе Э. к другой. Но пока она сохраняет свое качественное своеобразие, Э. существует как автономное целое, даже если он утрачивает единую территорию, язык, единство антропологического типа и т. д. Национальная культура, прежде всего через традиции: нравственные, религиозные и пр. оказывает определяющее влияние и на действие собственно биологических факторов самовоспроизводства Э., таких как этническая эндогамия, выступающая способом сохранения национального генофонда. Качественное своеобразие культуры составляет те наиболее устойчивые образцы деятельности, которые складываются в период становления этнической системы и определяются спецификой *этнической родины* и которые Э. *берет с собой*, *путешествуя в пространстве и во времени*. Они составляют *код* внутриэтнической информации, формируя для Э. его особое отношение к миру, органично увязывая во времени его предшествующие и последующие состояния.
В. А. Алексеева