ПЧЕЛА ОБЫКНОВЕННАЯ
ПЧЕЛА ОБЫКНОВЕННАЯ(Apis mellifera) относится к отряду перепончатокрылых надсемейства пчелиных. Она не имеет шипа на голени, тело ее сравнительно удлинено, блестяще-темного цвета и густо покрыто рыжеватыми волосами. На лапках двухконечные коготки; на нижней челюсти щупальца одночленные, а на верхней четырехчленные.
Различают три рода пчел, живущих в одном обществе: рабочих пчел, самцов, или трутней, и единственную вполне развитую самку царицу, или матку. Все три рода сильно различаются между собой как по внешнему виду, так и по организации: самка не имеет ни корзиночек, ни щеточек на задних лапках; этого же нет и у трутней, которые, кроме того, не имеют зубчика на пятке. Наоборот, рабочие пчелы снабжены всеми этими приспособлениями, нужными для собирания пищи. У них язычок очень длинен, снабжен кисточкой, челюсти хорошо развиты, на ногах есть корзинка и собиратели пыльцы. Далее, внутри тела рабочей пчелы существуют очень сложные приспособления для переработки собираемых материалов в желаемом направлении. Пчела изготовляет то мед, то воск, то особую кашицу для кормления личинок. Царица, или матка, предназначена откладывать яйца и помимо этого не занимается никаким другим делом. Точно так же никакого дела не имеют трутни, которые нужны только для того, чтобы оплодотворять матку, и после этого немедленно и безжалостно изгоняются пчелами из улья. Новые матки и трутни покидают гнездо и спариваются. После брачного полета трутни погибают, а матки возвращаются в свой улей: собирают вокруг себя рабочих пчел и образуют рой, дающий начало новой колонии. У пчел сложный метод коммуникации, особенно у рабочих пчел с их знаменитыми танцами, с помощью которых они сообщают, где имеется нектар. Матки выделяют вещества, влияющие на деятельность рабочих пчел в улье, что является своего рода химическим рабством.
С древнейших времен пчелы были одомашнены, так что в настоящее время уже сравнительно редко можно встретить дикий рой. Когда новый рой вылетает из старого улья, чтобы основать новое царство, все общество группируется вокруг царицы. Пчеловод выставляет приготовленный заранее улей, куда и сажает пойманный рой.
Еще древние египтяне разводили пчел для получения меда, причем это занятие являлось царской монополией.
Существовали также различные поверья, связанные с жизнью пчел. Так, в районе Средиземного моря пчелы считались бесполыми, и это значило, что они якобы возникают из разложившихся туш животных, у них нет крови, и они не дышат. В очеловеченных сравнениях пчелы предстают храбрыми, целомудренными, старательными, чистыми, живущими в согласии с государственным устройством и одаренными чувством прекрасного ("птицы муз"). "Пчелами" также называли элевсинских жрецов и жриц. Так как зимняя спячка пчел приравнивалась к смерти, в христианской символике они считались символом воскресения.
"Библиография пчел одна из наиболее обширных (мы начнем с книг, чтобы скорее от них отделаться и направиться к самому их непосредственному источнику). Это странное маленькое существо, живущее обществом, управляемое сложными законами и совершающее во мраке удивительные работы, с незапамятных времен притягивало к себе внимание человека. Аристотель, Катон, Варрон, Плиний, Колумелла, Палладиус занимались пчелами, не говоря уже о философе Аристомахе, который, по словам Плиния, наблюдал их в течение пятидесяти восьми лет, и о Филиске из Тасоса, который жил в пустынных местах, чтобы не видеть никого, кроме пчел, и был прозван "Диким". Но именно у них-то и находится легенда о пчелах и все, что откуда можно извлечь, т. е. нечто, почти равное нулю, изложено вкратце в четвертой песне "Георгик" Вергилия.
Непосредственно история пчелы начинается в XVII веке с открытия великого голландского ученого Шваммердама".
Морис Метерлинк
Немедленно же начинается деятельная жизнь. Пчелки вылетают одна за другой из летка, осматривают ближайшие окрестности, знакомятся с местностью, изучают внутренность улья. Однако все это идет только в том случае, если в гнезде имеется матка. Если же, по случайности, она туда не попала, то пчелы в сильном беспокойстве начинают жужжать особенным образом, в беспорядке летают вокруг и отыскивают затерявшуюся царицу. Пчеловод спешит посадить в улей ту же самую или другую матку, и тогда все быстро приходит в порядок.
"...В улье подготовляется роение, эта великая жертва требовательным богам расы. Повинуясь требованиям "духа", который кажется нам малодоступным объяснению, ввиду того, что он прямо противоположен всем инстинктам и всем чувствам нашего рода, шестьдесят или семьдесят тысяч пчел из восьмидесяти или девяноста тысяч общего населения должны оставить в указанный час материнский город. Они не оставят его в минуты тоски; они не убегут под влиянием внезапного решения, подсказанного страхом; не покинут отечество, опустошенное голодом, войной или болезнью. Нет, удаление долго обдумывалось, и благоприятный для того час терпеливо ожидался.
Если улей беден, претерпел несчастия в царской семье, суровые непогоды, разграбление, тогда пчелы его и вовсе не покидают. Они оставляют улей только в апогее его счастья, когда после неутомимого весеннего труда огромный восковой дворец в сто двадцать тысяч расположенных правильными рядами ячеек переполнен новым медом и служащей для питания личинок и куколок радужной мукой, называемой "пчелиным хлебом".
...И вот в день, предписанный "духом улья", точно определенный согласно неизменным и непреложным законам, часть народа уступает место этим надеждам, еще не имеющим формы. В уснувшем городе оставляют трутней, из которых будет избран царский возлюбленный, очень молодых пчел, которые ухаживают за выводком, и несколько тысяч работниц, которые будут продолжать летать вдаль за добычей, хранить накопленные сокровища и поддерживать нравственные традиции улья, ибо всякий улей имеет свою особую нравственность.
Встречаются ульи чрезвычайно добродетельные и весьма развращенные, и неосторожный пчеловод может испортить какое-нибудь племя, заставить его потерять уважение к чужой собственности, подстрекнуть его к грабежу, наделить его привычками к завоеваниям и праздности, которые сделают его страшным для всех маленьких окрестных республик. Для этого достаточно, чтобы пчела получила возможность ощутить, что труд вдалеке, среди луговых цветов, которые нужно посетить сотнями, чтобы выработать одну каплю меду, составляет не единственное и не самое быстрое средство обогащения и что легче забраться тайком в плохо охраняемые города или силою в такие, где население слишком слабо для оказания сопротивления. Тогда пчела очень скоро теряет чувство долга, того ослепительного, но безжалостного долга, который делает из нее крылатую рабу венчиков в брачной гармонии природы, и пчеловоду часто бывает трудно возвратить к добру такой развращенный улей".
Морис Метерлинк
Прежде всего, пчелы приступают к постройке сотов, о чем они позаботились уже заранее. Покидая прежний улей, они знали, что на первое время не придется лететь за кормом, и потому все наелись досыта из имевшихся запасов; теперь они начинают выделять на своем теле воск и строят тонкие ячейки. При этом они удивительно дружно помогают одна другой в работе. Каждая пчела заключает в самой себе и поставщика материала, и архитектора, и работника.
Вся постройка создается из шестигранных призматических клеточек, каждая сторона которых вырезана математически правильно. Через несколько часов совместной работы в новом улье готов уже для начала небольшой сот, размерами приблизительно около 10 кв. Смотри Тогда пчелы, не теряя времени, отправляются за добычей.
Каждая пчела, прежде чем улететь, старается точным образом запомнить место, поэтому она по выходе из летка (причем всегда выходит задом) прежде всего, садится на дощечку под летком и внимательно озирается по сторонам. Затем она отлетает немного и, описав несколько кругов вокруг улья, снова садится на леток. Отсутствие пчелы, улетающей за кормом, может продолжаться часа два. Она отыскивает цветы, смолистые почки берез и хвойных деревьев.
Вот подлетела к улью пчела, тяжело нагруженная добычей. Прежде всего, она садится под летком и отдыхает после трудного пути; затем осторожно влезет внутрь и здесь начинает освобождаться от принесенной добычи. В этом ей помогают другие работницы. Одни слизывают своими язычками сладкую жидкость, принесенную пчелой; другие выбирают настоящий мед из медового пузырька в виде чистых, прозрачных капелек. Собранную пыльцу она цементирует жировыми выделениями своих железок, скатывает ее в небольшие комки; смолу она собирает челюстями и складывает ее в особые корзиночки; при этом надо заметить, что смолистые вещества нужны пчелам как строительный материал, из него изготовляется так называемая "уза", которой они замазывают всякую щелочку и все отверстия; если, например, леток окажется слишком большим, то пчелы начинают его уменьшать, выводя с боков стенки; наконец, уза нужна им для того, чтобы прикрывать те предметы, которых они не могут удалить из улья даже совокупным усилием, а между тем их удаление необходимо.
Нередко случается в старом улье встретить замурованную толстым слоем узы мертвую мышь или червяка. Таким образом, пчелы устраняют гниение, которое отравило бы им воздух.
"...когда в улей проникнут слизняк или мышь и будут там убиты, что сделают пчелы, чтобы отделаться от трупа, который скоро отравит воздух? Если им невозможно его вытолкнуть или разнять на части, они методически и герметически закупоривают его в настоящий склеп из воска и пчелиной смазки, который странно возвышается среди обыкновенных построек улья.
В прошлом году я нашел в одном из моих ульев скопление из трех таких могил, разделенных, подобно ячейкам в сотах, промежуточными стенками, чтобы таким образом наиболее сэкономить воск.
Осторожные могилыцицы возвели эти могилы над остатками трех маленьких улиток, втиснутых ребенком в их фаланстеру. Обыкновенно, если они имеют дело с улитками, то довольствуются тем, что покрывают воском отверстие раковины. Но в данном случае раковины были более или менее разбиты или треснуты, и они решили, что проще похоронить все; а чтобы не стеснять движение у входа, они оставили в этой загромождающей его массе несколько галерей, точно соответствующих не их росту, но размерам трутней, которые приблизительно вдвое толще их".
Морис Метерлинк
Для оплодотворения достаточно даже одного трутня, и самка оказывается оплодотворенной уже на всю жизнь. Трутни после этого становятся ненужными, и работницы их немедленно выгоняют, для того чтобы даром не кормить этих лентяев.
"Трутней можно видеть на пороге улья в жаркий июльский или августовский день, между двенадцатью и тремя часами, когда вся природа утопает в сладкой неге. Голова их украшена блестящим шлемом, состоящим из двух огромных черных жемчужин; на шлеме развеваются два длинных султана; рыжеватая бархатная куртка, орден "Золотого руна" и прозрачный плащ дополняют костюм. Они производят страшный шум и смятение, сбивают часовых с их постов, опрокидывают вентиляторш, сваливают с ног работниц, возвращающихся домой и изнемогающих под тяжестью своих скромных нош. Их поступь важная, экстравагантная, нетерпимая, поступь спешащих исполнить какое-нибудь недоступное пониманию простых смертных дело божеств.
Один за другим эти непобедимые в своем самодовольстве фигуры выползают из улья, спокойно рассаживаются поблизости на цветах и погружаются в сон, который продолжается до тех пор, пока их не разбудит вечерняя свежесть. Тогда они, все той же царской поступью, с той же печатью высшего назначения, возвращаются в улей; войдя туда, они спешат к чуланам, погружают в медовые чаны свои головы по шею, раздуваются до того, что становятся похожими на амфоры, и, восстановивши свои силы, тяжелой походкой отправляются снова на сладкий покой, в котором и пребывают беззаботно до тех пор, пока снова не наступит время кушать.
Однако ж терпение пчел истощается гораздо скорее, чем терпение людское. В одно прекрасное утро давно ожидаемый приказ разносится по всему улью, и мирные работницы превращаются в грозных судей и палачей. Кто отдает приказ неизвестно, но исходит он внезапно из холодного и рассудочного негодования работниц; согласно же гению единодушия в республике, приказ приводится в исполнение немедленно после его произнесения. Часть населения прекращает сбор меда, чтобы посвятить этот день делу правосудия.
Толстые бездельники, висящие гроздями на медовых стенках улья, беспечно спят, но целая армия разгневанных дев грубо пробуждает их от сна... Вместо прежнего свободного доступа к гостеприимным кладовым, радушно открывавшим перед ними двери к сладким и обильным запасам, они теперь встречают перед собою колющий лес из отравленных жал. Изменилась счастливая для них атмосфера обители. Вместо приятного аромата меда теперь распространился какой-то едкий запах яда, капельки которого сверкают на концах жал и свидетельствуют о повсюду разлитой по отношению к трутням ненависти и мщении. И раньше, чем самцы успевают сообразить, что произошел неслыханный переворот в их роскошной жизни, нарушение всех счастливых для них законов обители, на каждого из перепуганных паразитов набрасываются по нескольку слуг правосудия; они стараются подрезать трутням крылья, перепилить ножку, соединяющую их брюшко с грудью, отрезать трепещущие щупальца, вырвать лапки и найти щель между кольцами его лат, чтобы вонзить туда свой меч.
Огромные, невооруженные, лишенные жала существа и не помышляют о сопротивлении; они стараются ускользнуть от врагов или подставить спину сыплющимся на них ударам; опрокинутые же на спину, они неуклюже отшвыривают в разные стороны своих неумолимых, неотвязно приставших к ним врагов или, кружась, тащат за собою в диком вихре всю толпу врагов, пока не истощаются их последние силы... Крылья несчастных уже изорваны, их лапки вырваны, щупальца уничтожены, и их великолепные черные глаза, зеркало пышных цветов, отражавшие синеву лазури и невинную гордость лета, теперь заволакиваются страданием и отражают одну лишь горечь и отчаяние смерти. Одни погибают тут же от своих ран, и их тела немедленно относятся двумя-тремя палачами на отдаленные кладбища; другим, раненным не столь тяжело, удается забиться массою в какой-нибудь угол, но тогда беспощадная стража блокирует их там, пока они не погибнут с голоду. Многие успевают добраться до выхода и исчезнуть в пространстве, увлекая за собой своих противников; но к вечеру, томимые голодом и холодом, они возвращаются назад и толпятся, умоляя о крове, у входа в улей; однако и на этот раз они встречаются с неумолимой стражей. На следующий день работницы первым делом убирают с порога улья трупы бесполезных великанов, и память о праздном племени исчезает из обители до следующей весны".
Морис Метерлинк
Обычно рой вылетает в погожий солнечный день. Тем временем, оставшаяся в улье новая королева убьет уколами жала всех соперниц-маток, если они появятся среди новорожденных пчел.
Весь рой покидает улей одновременно, производя громкое жужжание. Сотни пчел собираются в плотный гудящий комок, который летит к ближайшему дереву, чтобы отдохнуть.
Прежде чем рой покинет улей, несколько пчел-разведчиц были посланы на поиски нового дома. Когда они нашли место, подходящее для нового гнезда, то сообщили об этом всем пчелам в рое, исполнив особый танец, точно так же, как извещали о нахождении источников пищи.
Через несколько дней царица начинает откладывать яйца и в течение нескольких лет, обыкновенно 4 или 5, может отложить от 50 до 60 тыс. яиц.
Кладка происходит с особой церемонией. Матка заглядывает в ячейку, с которой снимается крышечка, сначала всовывает туда головку, а затем опускает яйцеклад и кладет туда одно яичко, кругленькое, полупрозрачное, около 2 мм длины. Одновременно с этим работницы начинают хлопотать около отложенных яиц. Они кладут около яичек небольшое количество студенистой жидкости, которая содержит в себе смесь меда, цветочной пыльцы и воды, все это надлежащим образом пережеванное, переработанное; затем крышечка ячейки закрывается.
Уже на четвертый день вылупляется из яичка личинка и тотчас же начинает есть.
Рабочие пчелы то и дело подкладывают ей новые запасы пищи, так что дней через шесть личинка уже делается большой, толстой и жирной. Тогда работницы несколько изменяют форму ячейки, вытягивая вперед одну из стенок, и загибают ее внутрь. Если погода довольно холодная, то пчелки даже собственным телом согревают личинку.
Что касается личинки, то она покрывается шелковистой паутинкой, линяет и остается неподвижной в виде куколки. На 21-й день после откладки яйца крышка ячейки приподнимается и оттуда выползает совершенно сформировавшаяся рабочая пчела.
Освободившуюся камеру вычищают, приводят в порядок и приготовляют к новому принятию яичка.
По выходе из ячейки молодая пчела потягивается, встряхивает крылышками, а окружающие пчелы толпятся вокруг нее, радостно приветствуя новорожденную. Они облизывают ее, кормят; но недолго продолжаются эти заботы, так как через несколько часов пчелка совершенно уже окрепла и по примеру других принимается за работу. Однако в большинстве случаев первые недели две молодые пчелки остаются в улье исполнять домашние работы, так как они еще не настолько опытны, чтобы быть в состоянии хорошо разыскать дорогу и не сбиться на обратном пути.
Весьма замечательно, в биологическом отношении, происхождение рабочих пчел и матки из одних и тех же ячеек. Все зависит здесь от условий питания. Правда, уже ячейка, из которой должна быть выведена матка, отличается своей величиной от всех других. Но естествоиспытатели пробовали перекладывать в маточную ячейку яичко из простой ячейки, и результат получался одинаковый.
В настоящее время биология пчелы исследована хорошо. Оказывается, что как рабочая пчелка, так и царица происходят из яйца оплодотворенного, а трутни из неоплодотворенных. Матка произвольно, при кладке яйца, подвергает их оплодотворению или нет.
"В сущности, в глазах аскетических работниц, дочерей царицы, последняя является органом любви, необходимым и священным, но немного бессознательным и часто легкомысленным. И они обращаются с ней как с матерью, опекаемой детьми. Но они относятся к ней с героическим и безграничным уважением и нежностью. Для нее оставляется самый чистый мед, специально дистиллированный и почти полностью усвояемый организмом. У нее есть свита телохранителей или, по выражению Плиния, ликторов, которые бодрствуют над ней день и ночь, облегчают ее материнский труд, приготовляют ячейки, куда она должна класть яйца, лелеют ее, ласкают, кормят, чистят, и даже поглощают ее отбросы. При малейшей происшедшей с нею случайности эта новость распространяется от одной пчелы к другой, и весь народ суетится и сокрушается. Если ее похитить из улья, и при этом пчелы не будут иметь возможности заместить ее, потому ли, что она не оставила предназначенной наследницы, или потому, что не имеется рабочей личинки моложе трех дней (поскольку любая рабочая личинка моложе трех дней может, благодаря особому питанию, быть превращенной в царскую куколку; это великий демократический принцип улья, который уравновешивает прерогативы материнского предназначения), если при таких условиях схватить царицу, изолировать ее и отнести далеко от ее улья, то как только будет констатирована ее гибель, для чего иногда требуется два или три часа, прежде чем это станет известно всем, так велик город, работа прекращается почти повсюду. Малюток покидают, одна часть населения бродит где попало в поисках матки, другая выходит из улья искать ее, гирлянды работниц, занятых постройкой сотов, разрываются и расстраиваются, сборщицы не посещают больше цветов, стража у входа дезертирует со своего поста, посторонние грабительницы и все паразиты улья, постоянно подстерегающие добычу, свободно входят и выходят, не встречая и тени протеста ради защиты с таким трудом накопленных сокровищ. Мало-помалу обитель беднеет и население редеет, а ее потерявшие мужество обитательницы вскоре умирают от грусти и нужды, хотя все цветы лета раскрывают перед ними свои чашечки.
Но если им возвратить их верховную мать раньше, чем ее гибель станет свершившимся и неисправимым фактом, прежде чем деморализация улья проникнет слишком глубоко (пчелы как люди: несчастие и слишком продолжительное отчаяние затемняют их разум и портят их нравы), если возвратить царицу в улей через несколько часов, то ей будет оказана необыкновенная и трогательная встреча. Все теснятся вокруг нее, собираются толпой, ползут одна на другую, ласкают ее мимоходом своими длинными щупальцами, которые заключают в себе столько доселе не объясненных органов, предлагают ей меду и шумно сопровождают ее до царских покоев. Порядок тотчас же восстановляется, работа возобновляется от центральных сот с выводками до самых отдаленных пристроек, где сложены избытки сбора; сборщицы выходят черными рядами и возвращаются иногда меньше, чем через три минуты, уже нагруженные нектаром цветов и их пылью; грабители и паразиты изгоняются или избиваются, улицы выметены, и в улье тихо и монотонно звучит эта особенная и счастливая песнь, которая является задушевной песнью".
Морис Метерлинк
Дальнейшее развитие как рабочих пчел, так и молодых маток обусловливается количеством и качеством питания. Будущую матку, когда она еще в личиночном состоянии, пчелы кормят особенно обильно и отборным кормом, тогда как для других пчел назначается корм более низкого качества и в меньшем количестве. Вследствие этого происходит, что большинство пчел выходит недоразвившимися, тогда как матка есть вполне развившаяся, нормально сформированная самка.
Жизнь каждой рабочей пчелки непродолжительна: редко превышает 6 недель. Наконец сбор меда совершенно прекращается, наступают заморозки, и тогда пчелы приготовляются к зимовке. Они тщательно заделывают каждую щелочку, уменьшают до минимальных размеров отверстие летка и сидят, собравшись в кучку, согревая друг друга.
Пчелы заботятся о том, чтобы воздух внутри улья был чистый. Гниение и испорченный воздух вызывают среди них массовые болезни. Иногда пчелы устраивают вентиляцию; для этого они становятся в ряд и начинают беспрестанно махать крыльями, соразмеряя друг с другом свои движения.
В середине февраля матка начинает класть яйца, но новое поколение за зиму обыкновенно погибает, так же, как и большое количество прежних пчел. Весной общими усилиями пчелки вытаскивают и выбрасывают трупы погибших пчел, и относят их на некоторое расстояние, и раскупоривают ячейки, приводят в наличность и сортируют свои запасы. Матка в это время откладывает яйца в трутневые ячейки, а несколько позже откладывает 23 маточных яйца. Некоторые наблюдатели утверждают, что матка делает это неохотно и по принуждению рабочих пчел, но другие отрицают это.
"Пчелы отнюдь не сентиментальны, и когда какая-нибудь из них возвращается с работы настолько серьезно раненной, что они считают ее больше неспособной быть полезной, то они безжалостно ее изгоняют. А между тем нельзя сказать, что им совсем уж недоступно чувство известного рода личной привязанности к их матери. Они ее узнают среди многих других. Даже когда она стара, жалка, искалечена, стража у входа никогда не позволит проникнуть в улей неизвестной царице, как бы она ни казалась молода, прекрасна, плодовита. Тут лежит один из поистине фундаментальных принципов их порядков, от которого они отступают лишь иногда, в эпоху наибольшего сбора меда, для какой-нибудь чужой работницы, хорошо нагруженной припасами.
Когда царица сделается совершенно бесплодной, пчелы замещают ее другой, воспитавши для этой цели несколько принцесс. Но что они делают со старой верховной матерью в точности неизвестно; но иногда пчеловодам случалось обнаружить на сотах улья находящуюся во цвете сил и лет царицу, а в его самой глубине, в темном убежище старую матку ("maitresse", как ее называют в Нормандии), похудевшую и увечную. Надо думать, что в таком случае они должны были принимать меры для ее защиты от ненависти мощной соперницы, которая только и мечтает о ее смерти, ибо царицы питают друг к другу непобедимое отвращение, заставляющее их бросаться одна на другую, как только они окажутся вдвоем под одной кровлей".
Морис Метерлинк
Когда развивается молодая матка, то пчелы целой гурьбой окружают ее ячейку и не позволяют ей вылезть, замуровывая все более толстой покрышкой. Узница бьется, пищит, подобный же писк раздается еще из нескольких ячеек; тогда наступает тревожное время в улье. Старая матка чувствует, что у нее родились соперницы. Пчелы разделяются на группы. Старые толпятся около старой матки, молодые составляют штат новых. Никто в то время не летит за медом, все остаются в улье. Группа пчел садится около летка. Вдруг происходит катастрофа. Долго сдерживаемая молодая матка наконец разрывает свои оковы и выходит наружу. Иногда она тотчас же вступает в смертельный бой с прежней маткой. Но пчелы до этого обыкновенно не допускают и вылетают из улья, окружая матку.
В большинстве случаев старая матка выходит из улья, но садится поблизости. Новые матки, которые рождаются после, должны также покидать улей, и поэтому роение может происходить несколько раз, одно за другим. Если же для этого пчел недостаточно, то работницы попросту убивают новых маток.
"Ни одна пчела не дерзнет, вероятно, взять на себя ужас непосредственного и кровавого цареубийства, но во всех обстоятельствах, когда ради доброго порядка и благоденствия республики необходимо, чтобы какая-нибудь царица погибла, пчелы стараются придать ее кончине вид естественной смерти; они до бесконечности разделяют преступление между собой, так что оно становится анонимным.
Тогда они окружают ("emballent", по техническому выражению французских пчеловодов) чужую царицу со всех сторон своими многочисленными переплетающимися телами, образуя таким образом род живой темницы, где пленница не может больше двигаться; в этом положении они держат ее, если понадобится, в течение двадцати четырех часов, словом, до тех пор, пока она не умрет от голода или недостатка воздуха.
Если в это время приблизится законная царица и если, почуяв соперницу, она выкажет намерение ее атаковать, стенки подвижной темницы тотчас же раскроются перед нею. Пчелы образуют живое кольцо вокруг обеих соперниц и, не принимая участия, внимательные, но беспристрастные присутствуют при поединке лишь в качестве зрительниц, ибо только царица может обнажать оружие против царицы, только та, которая несет в своих недрах около миллиона жизней, имеет, по-видимому, право одним ударом произвести около миллиона смертей.
Но если столкновение продолжается без результатов, если оба согнутых жала бесполезно скользят по тяжелой хитиновой броне и какая-нибудь царица все равно, законная или чужая вздумает обратиться в бегство, то она будет остановлена, схвачена, заключена в составленную из трепещущих тел темницу и пробудет там до тех пор, пока не изъявит желания возобновить бой.
Нужно заметить, что в многочисленных опытах, произведенных по этому вопросу, наблюдалось почти неизменно, что победу одерживала царствующая матка, потому ли, что, чувствуя себя дома, среди своих, она проявляет больше отваги, больше горячности, чем другая, или потому, что пчелы, при всей своей беспристрастности во время боя, менее беспристрастны в своей манере заключать в темницу обеих соперниц, так как их матка, по-видимому, нисколько не страдает от этого заключения, между тем как чужая выходит из него почти всегда помятая и ослабленная".
Морис Метерлинк
"Настоящие", то есть жалящие, медоносные пчелы, как и нежалящие виды, в основном тропические животные. Первоначально род Apis встречался только в Старом Свете. Обыкновенная медоносная пчела (Apis mellifera) и медоносная пчела из Японии, Китая и Индии (А. cerапа) освоили области с умеренным климатом они способны сохранять многолетние семьи, несмотря на суровые зимы. Европейская медоносная пчела была завезена колонистами в Америку.
В Южной Азии встречаются довольно своеобразные виды этого рода. Один из них - большая индийская пчела (A. dorsata), знаменитая своей свирепостью и склонностью к массовым неспровоцированным нападениям на приближающегося к ее гнезду человека. Огромные одиночные соты этих насекомых площадью до 0,8 м2 подвешиваются к выступам скал или ветвям тропических деревьев. Рабочие особи достигают в длину 2,5 Смотри И напротив, самый мелкий вид (A. florea) примерно вдвое короче обыкновенной медоносной пчелы. Его гнездо также состоит из единственного сота, подвешенного к ветви дерева.
Те пчелы, которых можно увидеть в саду или на поляне в лесу, как правило, относятся к двум самым распространенным в средней полосе видам: пчела медоносная и шмель обыкновенный.
Пчела медоносная насекомое отряда перепончатокрылых надсемейства пчелиных. Распространена широко. Одомашнена и разводится ради меда, воска и другие.гих продуктов пчеловодства, а также опыления растений.
На заре своего развития человек научился содержать пчел и добился таким образом больших успехов в обеспечении пропитания; мед служил не только для подслащивания и сбраживания, но и для изготовления лекарств, воск для изготовления свечей, позже также для металлического литья в "потерянную форму" (по выплавляемым моделям), а в Египте также для мумификации трупов. Там пчеловодство засвидетельствовано еще ок. 2600 г. до н. э., и пчела была иероглифическим символом Нижнеегипетского царства. В Индии, где сбор дикого меда является доходным делом, пчеловодство заметных успехов не достигло; в Китае же оно культивируется с древних времен.
Дорогу от гнезда к месту сбора нектара и обратно пчелы находят по положению солнца на небе. Они могут сообщать друг другу о местонахождении большого количества цветущих растений, исполняя своеобразный танец. Если пчела танцует по кругу, это означает, что нектар находится поблизости. Однако если она взмахивает брюшком, значит, за нектаром придется лететь далеко.
Жужжание, которое пчела при этом издает, сообщает о количестве нектара и его качестве. Если она жужжит громко, значит, нектара много. Танцующая пчела приносит и образец этого нектара, чтобы другие пчелы смогли его опознать.
Заслуги пчел более, чем очевидны. Не удивительно, что им поставлены три памятника: один в Польше, а два других в Японии.
Матка сохраняет в маленьком внутреннем резервуаре (сперматеке, или семеприемнике) полученный ею во время единственного брачного полета пожизненный запас спермы, расход которой сама регулирует. Оплодотворенные яйца она откладывает в мелкие ячейки, а неоплодотворенные в более крупные. Предполагают, что, когда самка заталкивает конец брюшка в маленькую ячейку, ее стенки своим давлением стимулируют выделение спермы, а в более свободной ячейке сперматека остается закрытой и оплодотворение не происходит.
Из неоплодотворенных яиц в ячейках развиваются трутни; из оплодотворенных рабочие особи. Матки выращиваются в специальных крупных ячейках-маточниках, которые часто свисают по нижнему краю сота. Судьба самки определяется пищей, которой выкармливают личинок. В маточнике она получает исключительно маточное молочко на протяжении всего развития, не переходя на пергу, как будущие рабочие особи.
Трутней в улье образуется гораздо больше, чем маток. Самцы часто покидают свою семью и, в отличие от самок, легко приживаются в любой другой колонии.
Трутни нужны только для оплодотворения молодых маток, причем реально участвует в нем лишь небольшой процент самцов. Питаются они собранным другими пчелами медом, пока он в изобилии, но, когда с наступлением холодной или сухой погоды его запасы сокращаются, рабочие особи не подпускают трутней к корму и в конце концов выгоняют из улья. Продолжительность жизни самца не превышает четырех месяцев.
В каждый момент времени выращивается только одна матка или очень небольшое их число. Если в улье несколько маточников, первая появившаяся на свет фертильная самка разыскивает и до смерти жалит всех неполовозрелых самок, которых ей удается найти.