Non dolet, Paete
Пэт, не больно.
Марциал, "Эпиграммы", I, 13:
Cásta suó gladiúm cum tráderet Árria Páeto,
Quém de vísceribús strínxerat ípsa suís,
"Sí qua fidés, vulnús quod féci nón dolet", ínquit,
"Séd quod tú faciés, hóc mihi, Páete, dolét".
Передавая кинжал, непорочная Аррия Пету,
Вынув клинок из своей насмерть пронзенной груди,
"Я не страдаю, поверь, - сказала, - от собственной раны,
Нет, я страдаю от той, что нанесешь себе ты",
(Перевод Ф. Петровского)
Однажды Аррия, убеждая своего мужа покончить с собой, сначала обратилась к нему с разными увещаниями, затем выхватила кинжал, который носил при себе ее муж, и держа его обнаженным в руке, в заключение своих уговоров промолвила: "Сделай, Пет, вот так". В тот же миг она нанесла себе смертельный удар в живот и, выдернув кинжал из раны, подала его мужу, закончив свою жизнь следующими благороднейшими и бессмертными словами: Paete, non dolet. Она успела произнести только эти три коротких, но бесценных по своему значению слова: "Пет, не больно".
Если бы ему было тридцать лет, он чем-нибудь одурманил бы себя, но он был наивным юношей, не познавшим еще услад опия и других даров высшей цивилизации. Рядом с ним не было ни одного из тех парижских друзей, которые умеют так кстати сказать: "Paete, non dolet", протягивая бутылку шампанского или увлекая на бесшабашный кутеж, - чтобы усыпить все муки неизвестности.
Мне очень вредило то, что я "кропал стишки". В этом отношении я недостаточно соблюдал тайну, скорее всего - по своему тщеславию. Стихи на геройскую тему Аррии - "Paete, non dolet", которыми я похвалился одному из своих соучеников, а тот то ли от восхищения, то ли чтобы напакостить мне, вручил их классному наставнику, уже в шестом классе уяснили начальству строптивость моей своеобразной натуры.