Алексеев Иоанн. Был священником в разных московских церквах, к нач. XIX в. переменил несколько приходов; в прошении 1803 на имя императора Александра I он сокрушался: «По разным я церквям переводим бываю, Седьмое место уж сверх воли занимаю» (ЦГИА, ф. 733, оп. 118, № 24, л. 6).В 1780 А. приступил к созданию огромного энциклопедического словаря «Пространное поле, обработанное и плодоносное, или Всеобщий исторический оригинальный словарь» (1793–1794, т. 1–2), который должен был состоять из 12 томов и охватывать сведения естественнонаучного, исторического и географического характера. В 1792 первые два тома были отданы в типографию Моск. ун-та. По первоначальному плану они должны были включать слова на буквы «А» – «В», но в ходе работы словарь разросся и тома включили только буквы «А» – «Б». Всего же в объемистом издании (ок. 2000 страниц) помещено 872 словарных статьи. После выхода этих томов издание остановилось, как писал позднее А., «не за недостатком потребных к тому веществ, но нужного к напечатанию иждивения, по малому числу подписавшихся»; продолжению издания не помогли и прошения на высочайшее имя (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 116, № 63926; ч. 118, № 65202). Непопулярность словаря объяснялась неполным и иногда случайным словником, ненаучным и велеречивым стилем изложения, обилием досужих вымыслов и непроверенных фактов, взятых из вторых рук.Не прерывая работы над словарем, А. составил в 1786 пособие по исчислению пасхалии – «Краткое руководство к удобному познанию знаков по греко-российскому церковному исчислению, показующих времена года» (Типогр. комп., 1787; посв.
А. Г. Левшину ). Хотя книга и была одобрена цензурой, ее печатание во время гонений на
Н. И. Новикова было остановлено почти на два года, и летом 1789 А. обратился с прошением на имя московского главнокомандующего П. Д. Еропкина, в котором жаловался, что потерял надежду получить вознаграждение за свои «безвинно погибающие груды». Книга была выпущена только после вмешательства архиепископа
Платона Левшина.В 1799 А. издал «Службу с акафистом Стефану, епископу Пермскому», а затем «Службу с акафистом Димитрию, митрополиту Ростовскомy» (М., 1801); по поводу этих изданий А.также подавал прошения (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 116, № 55511, 62718; ч. 118, № 65226; ЦГИА, ф. 815, оп. 15, № 46). В эти же годы он подготовил перевод (неизв., с какого яз.) учебного пособия по церковной истории «Начертание священной истории». Московская цензура в мае 1800 разрешила А. напечатать книгу гражданским шрифтом на «собственный кошт», но в июне 1800 Синод затребовал рукопись перевода в Петербург для вторичной цензуры. Цензор, епископ ярославский
Павел Пономарев, пришел к выводу, что книга «писана в духе реформатском и все реформаторы в сей книге похваляются», в ней также «нет преданий греко-российской церкви». На этом основании в окт. 1800 перевод был запрещен к печати, а рукопись оставлена в архиве Синода (ЦГИА, ф. 796, оп. 81, № 259; совр. местонахождение неизв.).Сразу после восшествия на престол Александра I А. в апр. 1801 подал на его имя просьбу издать продолжение «Пространного поля» на казенный счет в качестве учебного пособия для народных училищ. Московские цензоры Д. X. Стратинович и
А. А. Антонский, ознакомившись с вышедшими томами, пришли к выводу, что назвать «Пространное поле» учебной книгой «кажется им против совести». После такого решения А. в 1801–1803 обращался с аналогичными неоднократными просьбами к разным сановникам (Д. П. Трощинскому,
М. Н. Муравьеву, В. П. Кочубею и трижды к министру народного просвещения П. В. Завадовскому), но безрезультатно. В мае 1803 А. опять подал прошение на имя Александра I, написанное уже не прозой, а неловкими стихами, в которых он, описывая свое «пребедное» состояние, отмечая: «Так стражду целый век (терпеть не можно боле!) За то, что написал словарь “Пространно поле”». В сент. 1803 А. обратился с жалобой на М-во нар. просв. к министру юстиции
Г. Р. Державину. Жалоба возымела действие, и по поручению П. В. Завадовского :вышедшие тома «Пространного поля» были переданы на отзыв в Рос. Академию. В ноябре 1803 президент Рос. Академии
А. А. Нартов представил Завадовскому мнения о «Пространном поле» И. И. Красовского,
А. С. Никольского,
А. Ф. Севастьянова, П. Б. Иноходцева и В. М. Севергина, добавив от себя, что «многие статьи пустословием и грубыми погрешностями исполнены, и потому они скорее ввергнут в вящшее заблуждение, нежели просветить людей малоопытных могут», а также что «в сочинении сем не соблюдена даже и надлежащая разборчивость». Мнение членов Академии было единодушно: А. из-за «излишнего велеречия» (П. Б. Иноходцев) и «грубого в науке невежества» (А. Ф. Севастьянов) «трудом своим более может привести в заблуждение, нежели доставить настоящее поучение и пользу», т. к. «сочинение его не только написано неясным и невразумительным слогом, но и содержит в себе неполные и даже ложные понятия о тех вещах, кои описывает» (В. М. Севергин). На основании этих отзывов А. было отказано в издании «Пространного поля» на казенный счет (ЦГИА, ф. 733, оп. 118, № 24).В справочной литературе (см., напр.: Венгеров. Словарь, т. 1 (1889)) А. часто смешивается с
И. А. Алексеевым, братом
П. А. Алексеева.
Лит.: Соч. и пер., изд. Рос. Академиею. СПб., 1813, ч. 6; Сухомлинов. Рос. Академия, вып. 3, 4 (1876, 1878); Мартынов И. Ф. Книгоиздатель Николай Новиков. М., 1981.С. И. Николаев