(Auerbach) Эрих (1892-1957) - нем. филолог и культуролог, специалист по роман, языкам и литрам, исследователь Данте и Джамбаттистьг Вико. История его жизни — перечень крупнейших ун-тов Европы и Америки: в Берлин, ун-те он изучал в 20-е гг. право и роман, филологию, в Марбург., а затем Йельском и Принст. ун-тах преподавал филол. дисциплины.
А. определяет свою задачу филолога значительно шире, чем это принято в совр. науке. В первом исследовании — дис. “Техника новеллы раннего Возрождения в Италии и во Франции” (1921) — его интересует не только “техника” (или “стиль”) лит. произведения. Он рассматривает новеллу прежде всего как часть культуры: “Ее субъектом всегда является об-во, как ее объектом — земной мир вообще, мир, к-рый мы называем культурой”. Культура включает в себя всю историю, все “произведения” человека. Тогда новелла, с т.зр. А., должна не только отражать индивидуальность, “дух” создателя-автора, но становится “частью истории”, творением “духа народа”, или даже “самой историей” — появляется как точка пересечения “эпохи и национальности”, “времени и места”. Филолог, т.о., приобретает статус историка, изучающего историю “культуры” на основании литературно-худож. текстов. А. расширяет сферу филол. анализа до общегуманитарного исследования, в к-ром объединяются подходы лит.-ведения, социологии, психологии, историко-культурные и философско-эстетич.методы. “Толкование текста” приобретает первостепенное значение, ибо “слово”, “текст” — один из осн. способов сохранения культуры и одна из возможностей осмыслить историю. Развивая идеи Вико, А. рассматривает познание как творчество. Как “мир природы” сотворен Богом, к-рый этим раскрывает свой “замысел”, так и “мир народов” создается человеком, к-рый в творчестве способен познать “смысл” своего (земного) мира, явленного в истории и культуре.
Собств. “метод” А. определяет сл. образом: “Абсолютно точно выбрать единичные вопросы для изложения и толкования, развернуть и комбинировать их так, чтобы они стали ключевыми проблемами и могли открыть целое”. “Целое” в данном контексте — история и культура. Но “целое” для А. — некий синтез, “диалектич. единство”, “драма”, “серьезная поэма” (термин Вико). А. рассматривает “земной мир” (“мир народов”) как некую “живую” систему: ее элементы существуют и действуют только в целостном единстве. Сущность подобного синтеза, “целостности” истории и культуры А. связывает с понятием “поэтич.”, т.е. художественно-творч. начала. Особое значение он придает метафоре, одновременно и конкретной, и универсальной. “Поэтич. науками” становятся все науки, изучающие человека и его “земной мир” (метафизика, логика, мораль, политика, экономика, филология и др.). “Мир народов” не является для А. лишь полит, историей, но историей мысли, историей средств выражения (язык, поэзия и изобразит, искусства), историей религии, права, экономики, т.к. все это вытекает из единого первоисточника — совр. культурного состояния человеч. об-ва.
А. идет вслед за Вико, к-рый в реальной истории видел модификацию “идеальной вечной истории”; если Вико изучал “самую трудную, но и самую важную ступень” — ранние формы культуры и занимался не “эстетикой”, а “миром, к-рый лежал в ее основании (языком, мифологией, эпосом...), то задача совр. исследователя — продолжить изучение сущности “человеческого” (т.е. “смысла” истории-культуры) на новом этапе, в совр. эпоху. Идея “целостности истории” (“вечное платоновское гос-во”) приобретает особую ценность для филологии, когда историзм Вико “получает подкрепление” на нем. почве — в лице Гердера и его последователей, открывших “индивидуальный дух народов”. Это открытие Гердера в гуманитарной сфере А. сравнивает с открытием Коперника.
Историзм А., несмотря на то, что он ссылается на ушедшие в прошлое теории, вполне современен. Это не антикварное собрание документов и не биогр. метод, но признание того, что любое “произведение”, созданное человеком, проистекает из его бытия, из его “переживания жизни”. В произведении искусства мы понимаем и любим возможность осуществления нас самих, бытия человека в его изначальном смысле. Все труды А. свидетельствуют о редкой в филол. науке 20 в. широте и смелости научных исканий и интересов. Наиболее целостное произведение А. — “Мимесис” (1946), где европ. история культуры отражена в лит. текстах трех последних тысячелетий. Единство этого “совр.” этапа развития Европы он находит в общем “антично-христ. субстрате”, к-рый составляет сущность европ. ментальности. Гл. тема книги, для названия к-рой автор использовал термин “мимесис” (“подражание”, “воспроизведение”), — воссоздание и истолкование действительности в лит-ре разл. истор. эпох. Само слово “мимесис” А. трактует достаточно широко как “способы отражения действительности”, формы ее интерпретации в лит. текстах. А. близок в своих интуициях Гадамеру, для к-рого “мимесис” имеет смысл “узнавания”.
Всякое лит.-худож. произведение, по А., ставит задачей воспроизведение и вместе с тем интерпретацию (осмысление) действительного мира — природы, об-ва, человеч. характеров, отношений, складывающихся между людьми в опр. эпоху. “Миметич.” способность лит-ры (т.е. ее способность воспроизводить жизнь) является ее наиболее общим, широким и универсальным родовым свойством. Анализируя истор. ход овладения лит-рой реальной действительностью, сферой повседневной жизни, формирования ее представления о сложности и многослойности внутр. жизни отд. человека и структуры человеч. об-ва в целом, А. обращается к “Сатирикону” Петрония и “Метаморфозам” Апулея, к позднерим. и раннеср.-век. историографии, к Бл. Августину и Франциску Ассизскому, к ср.-век. эпосу (“Песнь о Роланде”), рыцарскому роману, к ср.-век. драме, к произведениям Данте и Боккаччо, Сервантеса и Шекспира, Лабрюйера, Мольера, Расина, Вольтера, Гёте, Флобера, Пруста, Вирджинии Вулф.
Соч.: Epilegomena zu “Mimesis” // Romanische For-schungen, Fr./M., 1953. Bd. 65. H. 1-2; Mimesis: Dargestellte Wirklichkeit in der abendlandischen Literatur. Bern; Munch., 1967; Мимесис. М., 1976.
И. H. Лагутина