ДЕВА
. Расположено между 11h 30m и 15h по прямому восхождению и между 15° северного и 20° южного склонения. Солнце вступает в него около 15 сентября и выступает около 30 октября; видно в меридиане около полуночи в марте и апреле. В этом созвездии насчитывают около 180 звезд, видимых простыми глазами; самая яркая звезда Колос или Спика 1-ой величины.ж. поэт.
virgin, maiden
♢ старая дева — old maid, spinster
астр.
Virgo
ДЕВА, меридиональная цепь среднегорий, низкогорий и холмов на С.-З. о. Хонсю в Японии. Дл. ок. 225 км, преобл. выс. 200-800 м. Вдоль зап. склона - ряд изолированных вулканов вые. до 2230 м (г. Тёкай). Широкими долинами pp. Йоне-сиро и Омоно Д. разделяется на неск. массивов, невысоких (вые. до 400 м) и плосковершинных на Ю. и более крутосклонных и высоких на С. Покрыта хвойными лесами. Значит, лесоразработки. Месторождения нефти, золота, серебра.
ДЕВА (лат. Virgo), зодиакальное созвездие (см. Зодиак), самая яркая звезда -Спика, имеет блеск 1,0 визуальной звёздной величины. В созвездии Д. в совр. эпоху расположена точка осеннего равноденствия. Наилучшие условия для наблюдений в марте - апреле. Видно на всей территории СССР. См. Звёздное небо.
ДЕВА (Deva), город в зап. Румынии, на р. Муреш. Адм. ц. уезда Хунедоара, 36 тыс. жит. (1969). Трансп. узел. Пищ. (мясоконс. и др.) пром-сть, швейные, деревообр., полиграфич. предприятия. Крупная обогатительная ф-ка (обработка медной руды). Крупная ТЭС. Впервые упоминается в 13 в.
В последнем примере слово «дѣвкы» имеет значение «молодые женщины». В разговоре Кончака и Гзы слово «дѣвица» (3 раза) имеет кроме основного значения — «девушка» дополнит. значение — «невеста». С тем же дополнит. значением «невеста», но уже в символич. плане, употреблено слово «дѣвица» во фрагменте о Всеславе, который «бросил жребий о дѣвицю себѣ любу». Здесь под девицей-невестой исследователи понимают город, княжество: Новгород (М. Д. Приселков, Б. А. Рыбаков) или Киев (Д. С. Лихачев, А. А. Косоруков и др.), которыми Всеслав овладел на краткий срок в 1067 и 1068.
В средневековых представлениях город часто олицетворяется в образе девицы, жены, вдовы (Лихачев. Слово — 1982. С. 71, примеч. 1). Добывание девицы и города (или области) взаимно символизировались (Орлов. Слово. С. 129). Развернутый комм. к уподоблению города девице дает Г. Ф. Карпунин. Он приводит примеры из библейской лит-ры, в которых город, символизирующий страну со всеми принадлежащими ей городами и землями, представляется Д., которая радуется и ликует, встречая едущего к ней царя, потому что едущий к ней — это ожидаемый ею жених, спаситель: «Ликуй от радости, дева Сион, торжествуй, дева Иерусалим! Вот царь едет к тебе, справедливый и спасающий, кроткий, сидящий на ослице». «Перед нами — традиционный обряд въезда в город, возникший в незапамятные времена, — пишет Карпунин, — смысл которого — венчание, сочетание в символическом браке». Обряд основан на представлении о том, что муж (князь) и жена (город, княжество), как голова и тело, составляли
97
одну плоть. При этом, как указывает Карпунин, «город ... означал всю землю, все государство. Вся русская земля была одним городом, и все ее князья были одним князем (власть в Русской земле была общим достоянием всех князей). И этим одним городом Русской земли был Киев. Киев был городом не только одного великого князя, но и городом всех князей, так же как их города были не только их городами, но и городами великого князя» (Карпунин Г. Жемчуг «Слова», или Возвращение Игоря // Сибирские огни. 1980. № 3. С. 176—177). Напомним в связи с этим концовку в С., где Игорь, как один из князей, уподобляется голове, а Русская земля — телу: «„Тяжко ти головы кромѣ плечю, зло ти тѣлу кромѣ головы“, Руской земли безъ Игоря» (С. 44). Данная точка зрения, согласно которой под Д., о которой бросил жребий Всеслав, следует понимать город, а именно Киев, является сейчас почти общепринятой. До того, как она была высказана, это место пытались истолковать иначе. Ср., напр., точку зрения А. Ф. Вельтмана, предложившего исправить «дѣвицю» на «дѣдину», т. е. наследие какого-нибудь княжества; Д. Н. Дубенского, читавшего вместо «дѣвицю» — «вередицю», от «веред» — «желвак, язвенный знак», которым был отмечен, по летописи, Всеслав; М. А. Максимовича, разделявшего мнение Н. Ф. Грамматина, что «дѣвицю» — предл. пад. двойств. ч., а двух девиц толковавшего как войну и славу.
В двух случаях говорится о песнях Д.: в одном случае поют «готские красные девы» на берегу моря после победы половцев над Игоревым войском, в другом — поют девицы на Дунае после возвращения Игоря из плена. Обычно в песнях Д. видят проявление радости. Можно, однако, думать, что пение Д. на берегу моря, реки было магич. действием и что песни эти были славами (пропеть славу означало наделить славой). Пение славы на берегу моря, реки имело свой смысл, пока до конца не раскрытый. Известно лишь, что это не единств. обряд, совершавшийся у воды. Отвечая на вопрос, почему поют именно Д., Лихачев пишет: «В Древней Руси в хоровом пении участвовали только женщины, девицы по преимуществу. Оплакивают пением, поют славу в „Слове о полку Игореве“ только девы и девицы. В миниатюрах Радзивиловской летописи в хорах, поющих славу князьям, участвуют также только женщины» (Новгородские черты... С. 512).
Комментаторы С. пытались объяснить, почему победу половцев воспевают готы, и определить, какие это готы: крымские, тмутараканские или северные, т. е. жители о. Готланд в Балтийском море; высказывалось также мнение, что готами в С. названы половцы. Н. А. Мещерский и А. А. Бурыкин, комментируя этот фрагмент, обращают внимание на композиц. параллелизм: потенц. союзники Руси «поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря», «девы готские» — союзники половцев — «поютъ время Бусово, лелѣютъ месть Шароканю». Это дает комментаторам основание сделать вывод: «Политический кругозор автора „Слова“, отмечающего значение описываемых событий для соседей и союзников русских и половцев, выходит за пределы враждующих сторон» (Слово — 1985. С. 466). Что касается девиц, поющих на Дунае по случаю возвращения Игоря из плена, то и здесь песни звучат не на Руси, а за ее пределами. Поют девицы народов, живущих по Дунаю — прародине славян. Лихачев предположил, что здесь имеются в виду рус. поселения на Дунае и что упоминанием о
98
пении девиц на Дунае автор С. подчеркивает радость по поводу возвращения Игоря даже среди русских, чьи территории не входили в состав независимых княжеств Руси (Лихачев. Слово — 1950. С. 466). В. И. Стеллецкий считал, что под Дунаем здесь понимается Днепр, и, следовательно, возвращение Игоря воспевают рус. девицы на Руси. Однако, как справедливо указал О. В. Творогов, голоса доносятся до Киева «чрезъ море», а следовательно, здесь имеется в виду реальный Дунай, а не эпич. река (Слово — 1967. С. 528). Вероятно, поющие Д. играют в С. роль хора греч. трагедий — оценивают и комментируют события, выражают «общественное мнение», которое, как отметил Лихачев, занимает большое место в С. (см. об этом: Лихачев. Слово — 1982. С. 85—86).
Комм. к фразе «Въстала обида... вступила дѣвою...» см. в статье Обида
Лит.: Грамматин. Слово. С. 167—168; Дубенский. Слово. С. 187; Головин. Примечания. С. 82; Максимович. Слово — 1859. С. 109; Вельтман. Слово — 1866. С. 70, примеч. 99; Миллер. Взгляд. С. 232; Барсов. Лексикология. С. 30; Перетц. Слово. С. 290; Приселков М. Д. «Слово о полку Игореве» как исторический источник // Историк-марксист. М., 1938. Кн. 6 (70). С. 124—125; Стеллецкий — 1965. С. 187, 212; Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972. С. 456; Лихачев Д. С. Новгородские черты в «Слове о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1985. Т. 38. С. 512; Косоруков А. А. Гений без имени. М., 1986. С. 127—129.
Л. В. Соколова