Соч.: Вид в славянских языках. (Принципы и проблемы), перевод с французского, М., 1958; Lexique de la guerre et de la révolution en Russie (1914‒1918), P., 1920; Emplois des aspects du verbe russe, P., 1914; Grammaire de la langue tcheque, P., 1921; Contes slaves de la Macedoine sudoccidentale, P., 1923; Manuscrits parisiens d▓lvan Tourguénev, P., 1930; Le Slovo d▓lgor, P., 1940; Grammaire de la langue russe, 3 éd., P., 1949.
Р. А. Агеева.
М. — один из видных заруб. исследователей С., стоящий на скептич. позиции (см. Скептический взгляд на «Слово»). Уже в 1925 он характеризует С. как «текст, который остается подозрительным» (Chronique: Publications // RÉS. 1925. T. 5, fasc. 1, 2. P. 124). Свои сомнения в подлинности С. М. развивает в дальнейшем в целом ряде работ. Он основывается на следующих положениях. Подлинность С. доказывалась до пожара 1812 единств. рукописью, после пожара осталась только одна копия, очень несовершенная, и Перв. изд.
196
Кроме того, рукопись была приобретена при весьма туманных обстоятельствах, само ее происхождение является предметом противоречивых свидетельств. Подозрения и сомнения остаются, так как новые списки не обнаруживаются. М. говорит о «несостоятельности рукописной традиции». Рассматривая связь С. с XII в., М. считает, что бесспорна только сюжетная связь. По его мнению, произведение характеризуется непоследовательностью изложения и бессвязностью второй части, что указывает скорее на более позднего рассказчика, а не на очевидца событий. Автор, как полагает М., вероятно, не современник Игоря, а пылкий патриот более позднего времени, просвещ. человек, знающий древнерус. яз. и нар. лит-ру (которую он, как считает М., путает с древней лит-рой).
В своих работах М. уделяет очень большое внимание связям С. с «Задонщиной». Собственно, на этом он и строит свою скептич. концепцию. Он основывается на высказанном еще в 1890 Луи Леже предположении о том, что С. написано под влиянием «Задонщины». Сопоставляя тексты «Задонщины», М. вслед за чеш. ученым Я. Фрчеком делит их на две группы: группу начальных текстов (или «Плач о земле русской») и группу вторичных текстов XVI—XVII вв., в которой «Плач» дополняется «Похвалой». М. ставит вопрос, чем является С. по отношению к такому ансамблю текстов «Задонщины» — моделью или подражанием. Если С. — подлинник, а «Задонщина» — плагиат, то каков процесс возникновения этого плагиата? Плагиат, по мнению М., должен был бы иметь место в XV в., однако в более поздних текстах плагиат кажется более явным. Кроме того, черты, общие для С. и списков «Задонщины», — не одинаковые от списка к списку, а если и совпадают, то в несколько иной форме. Получается, как считает М., что переписчики «Задонщины» — либо фантазеры, либо воспроизводят текст по памяти, искажая и вульгаризируя оригинал (напр., ошибаются в имени Бояна, шеломень (см. Шеломя) оказывается равным Соломону). Таким образом, красочность оригинала подменяется безвкусицей. Широкая распространенность текстов «Задонщины вызывает, по мнению М., только два возможных предположения, если считать «Задонщину» подражанием С.: или одна начальная «Задонщина», которая была создана на основе С. к кон. XIV — нач. XV в. по его единственной рукописи, в дальнейшем обогатилась самостоят. добавлениями, и они каким-то чудом совпали с моделью, о которой поздние переписчики могли и не знать; или несколько «Задонщин» были составлены по нескольким рукописям С., из которых все, кроме одной (XVI в.), пропали. То есть, считает М., получается, что С. дало о себе знать сначала в различных списках «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище», а затем вдруг в 1795 оно само появилось из неизвестности, и с этого момента «Задонщина» и «Сказание» начинают играть роль контраста, они должны свидетельствовать о безвкусице плагиата и красоте оригинала. Такая картина кажется М. неправдоподобной, и он полагает, что С. — это подражание «Задонщине»; общие места С. и «Задонщины» — это тот основной материал, из которого сделано С. Оно собирает воедино разбросанные мотивы, присваивает отд. формулировки «Задонщины», облагораживает грубоватое звучание. Отношения «Задонщины» и С., как считает М., это отношения посредственной, но искренней модели и ловкой и искусной пародии. Факт, подтверждающий, по мнению М.,
197
эту гипотезу, заключается в том, что С. будто бы наиболее близко не начальному списку (XV в.), а вторичным спискам «Задонщины» (XVI—XVII вв.) и в некоторых деталях «Сказанию». Автор С. нашел свой образец в каком-то из поздних списков, в котором имя Бояна сохранилось в правильной форме. С. — это приукраш. вариант «Задонщины», которому автор придал оттенок далекого прошлого, даже слишком далекого, используя в этих целях языч. мотивы.
В связи с этим М. отмечает наличие в С. анахронизмов, также вызывающих сомнение в его подлинности (слова автора о том, что следует говорить «старыми словесы», упоминание иконы Пирогощей в Киеве в 1185, в то время как она была привезена во Владимир в 1160, намеки на господство России на Азовском море и в Полоцкой земле). М. отмечает сложность стиля произведения (автор стремится подражать стилю древнего яз.). Подозрительным кажется М. неоднократное упоминание Тмутаракани, словно бы для того, чтобы польстить графу А. И. Мусину-Пушкину, а также напомнить Екатерине II о победах русских на Азовском море. Кроме того, сразу же возникают ассоциации с надписью на Тмутараканском камне. М. считает, что мистификация с этой надписью может иметь независимый характер, но, по его мнению, она странно согласуется со столь внезапно появившейся рукописью. М. считает, что С. появилось в очень нужный момент, чтобы восполнить недостаток в украшении прошлого.
Согласно М., С. состоит из двух неловко соединенных между собою частей; первая часть представляет собой улучш. плагиат «Задонщины», вторая — текст, полный алогизмов и «темных мест», это то, что автор смог сделать сам. В яз. и стиле поэмы не наблюдается единства. В С. встречаются элементы, указывающие на подражат. характер произведения, в частности на подражания «Оссиану» Макферсона (мрачный колорит, предчувствия, таинств. див), модернизмы, галлицизмы.
М. полагал, что автором С. был просвещ. человек, знавший древнерус. яз. Отсутствие религ. чувства, использование языч. элементов, псевдоклассич. клише, оссианизмов, галлицизмов — все это указывает на светского человека, занимавшегося лит-рой и наукой. Если этот человек связан с церковью, то он должен иметь отношение к Киевской Академии (о чем говорит наличие украинизмов, элементов польского). М. предполагает, что автора можно искать в окружении Мусина-Пушкина, и считает, что кроме самого Мусина-Пушкина можно подозревать двух его современников: А. Ф. Малиновского и Н. Н. Бантыша-Каменского. Он склоняется к тому, что автором, скорее, был Бантыш-Каменский, о чем говорит его происхождение, образование, характер. Однако, может быть, автор — какое-то др. неизвестное лицо, обладающее культурой Бантыша, наделенное такими же богатыми знаниями и также являющееся уроженцем юго-запада России. Впрочем, М. считает, что автор не заслуживает чести называться гением (как о нем говорит Пушкин). Автору достаточно было иметь в своем распоряжении те компоненты, из которых составлено С.: вторичную версию «Задонщины», наделенную чертами «Сказания», печатные изд. летописей, «Историю России» князя Щербатова, «Историю» В. Н. Татищева, несколько древнерус. рукописей.
В одной из последних своих работ по С. (Quelques données historiques sur le Slovo d’Igor et Tmutorakan’ par M. I. Uspenskij, par André
198
Mazon et Michel Laran. Paris: Institut d’études slaves de l’Université, 1965) М. высоко оценил исследование А. А. Зимина (Зимин А. А. «Слово о полку Игореве»: Источники, время написания, автор М., 1963. Т. 1—3. Ротапринт). По мнению М., исследование Зимина — самое полное, документир. и солидное их всех, которые до этого посвящались происхождению С. Зимин, как полагает М., отмечает такие факты, которые могут послужить основой для разумных гипотез (стремление автора писать древним яз.; даты, указыв. на схожесть карьер Мусина-Пушкина и архимандрита Иоиля, ответственных за текст, опубл. в 1800; открытие Тмутараканской надписи, якобы находящей отражение в С.; употребление имен языч. богов, упоминаемых в летописях, апокрифах, «Краткой славянской мифологии» М. Попова, и, наконец, плач вдов, который встречается в «Задонщине» в менее лит., но более простой и волнующей форме).
Соч.: Les bylines russes // Revue des cours et conférences. Paris, 1932. N 8 (30 mars). P. 673—694; La Zadonščina: Réhabilitation d’une oeuvre // RÉS. Paris, 1938. T. 18. Fasc. 1—2. P. 5—41; Le Slovo d’Igor: le sujet et le cadre, le modèle principal // Ibid. Fasc. 3—4. P. 163—213; 1939. T. 19. Fasc. 1—2. P. 54—86; Le Slovo d’Igor: Les additions massives // Ibid. Fasc. 3—4. P. 242—288; Le Slovo d’Igor, par André Mazon. Paris, 1940; L’auteur probable du Poème d’Igor // Comptes-rendus des séances de l’année 1944. Académie des inscriptions et belles-lettres. 2-me trimestre (Avril — Juin). Paris, 1944. P. 213—220; Les récits de guerre dans la littérature russe du XV-e siècle // The Slavonic and East European Review. London, 1946. Vol. 25, N 64. P. 93—108; La campagne d’Outre-Don de 1380 // Journal des savants. Paris, 1948. Janvier — Juin. P. 15—25; Le Slovo d’Igor // The Slavonic and East European Review. London, 1949. Vol. 27, N 69. P. 138; «Тьмутораканьскый блъванъ» // RÉS. 1961. T. 39. P. 138; «Тьмутораканьскый блъванъ» // Ibid. 1964. T. 43. P. 91—93; Ivan Bykovskij, Ioïl l’archimandrite et l’auteur de «La Vérité ou extraits de notes sur la Vérité» // Ibid. 1965. T. 44. P. 59—88; Quelques données historiques sur le Slovo d’Igor et Tmutorakan’ par M. I. Uspenskij, par André Mazon et Michel Laran. Paris, 1965.
Лит.: Ляцкий Е. 1) Неудачный поход на «Слово о полку Игореве». 1. Скептическое единомыслие // Slavia. Praha, 1939. Roč. 17. Seš. 1—2. S. 110—127; 2) Гипотизация и действительность // Ibid. Seš. 3. S. 374—411; Бицилли П. М. К вопросу о происхождении «Слова о полку Игореве»: (По поводу исследования А. Мазона) // Заметки к «Слову о полку Игореве». Белград, 1941. Вып. 2. С. 1—20; Исаченко А. В. Двойственное число в «Слове о полку Игореве» // Там же. С. 34—48; Голенищев-Кутузов И. Н. Слово о полку Игореве и рукописи «Задонщины» // Там же. С. 49—55; Соловьев А. В. 1) Послесловие // Там же. С. 55—59; 2) О «Тьмутороканском болване» проф. А. Мазона // ИОЛЯ. 1965. Т. 24, вып. 4. С. 346—347; Гудзий Н. К. 1) Ревизия подлинности «Слова о полку Игореве» в исследованиях проф. А. Мазона // Учен. зап. МГУ. Вып. 110. М., 1946. Тр. каф. рус. лит-ры. Кн. 1. С. 153—187; 2) Невероятные догадки проф. А. Мазона о вероятном авторе «Слова о полку Игореве» // ИОЛЯ. 1950. Т. 9, вып. 6. С. 492—498; 3) К вопросу ревизии подлинности «Слова о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1962. С. 79—130; Орлов. Слово. С. 206—213; Адрианова-Перетц В. П. Задонщина: (Опыт реконструкции авторского текста) // ТОДРЛ. 1948. Т. 6. С. 205—217; La Geste; Dostal A. Dispute de l’authenticité du «Slovo d’Igor» dans la science occidentale // Byzantinoslavica. 1949. Vol. 10. P. 275—284; Jakobson R. The Puzzles of the Igor’ Tale: On the 150 anniversary of its first edition // Speculum. Cambridge. Mass., 1952. Vol. 27. N 1 (January). P. 43—66; Bida C. Linguistic Aspect of the Controversy over the Authenticity of the Tale of Igor’s Campaign // Canadian Slavonic Papers. Toronto, 1956. Vol. 1. P. 76—88; Лихачев Д. С. 1) Изучение «Слова о полку Игореве» и вопрос о его подлинности // Слово. Сб. — 1962. С. 40—74; 2) В поисках единомышленников // ВЛ. 1966. № 5. С. 158—166; Творогов О. В. О воскрешении некоторых неоправданных предположений О. Сенковского // ИОЛЯ. 1963. Т. 22, вып. 5. С. 432—434; Кузьмина В. Д. Мог ли архимандрит Иоиль написать «Слово о полку Игореве»? // Там же. 1966. Т. 25, вып. 3. С. 197—203.
КЛЭ; Булахов. Энциклопедия.
Н. Л. Дмитриева