АРИТМОЛОГИЯ

(от греч. arithmos число, logos слово, учение) понятие Московской философско-математической школы, введенное Бугаевым. В узком смысле слова А. это теория разрывных (прерывных) функций, в отличие от аналитики теории непрерывных функций. В широком смысле под А. понимается идея прерывности, *зернистости*, присущей всему творению. Аналитика, связанная с принципом детерминизма, с теориями эволюции в природе и прогресса в об-ве, пытавшаяся объяснить происхождение творения без Творца, господствовала начиная с Возрождения вплоть до нач. XX в. Пришедшая ей на смену А., по мнению сторонников последней, вычленяя каждое *зернышко* творения и указывая на изначальную несвязанность разных типов этих *зерен*, возводит их конечное происхождение к Творцу, а не выводит его из мира. Аналитика пыталась все высшее в человеке свести к низшим, элементарным функциям, принципиально отвлекаясь от проблем свободы, выбора, способности целеполагания, воли, веры, творчества и т. п. А. противопоставляет аналитической рассудочности интуитивное озарение, мгновенный скачок от предваряющего знания к истине. В социальной сфере аналитик говорит о непрерывной эволюции, а аритмолог о мировых катастрофах, о революциях, о переворотах в индивидуальной и общественной жизни, о смене типов культур. А. живет чувством, что *мир познаваемый надтреснут* и что через эти трещины видна лазурь вечности (Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М., 1914. С. 157). Это чувство трагедии, совершающейся в мире, предчувствие эсхатологического конца. Подобное чувство *надтреснутости мира* было характерно для мн. философов и писателей нач. XX в. Так, Булгаков в письме к Розанову писал о *трещине в самом мире и в человеческом сердце* (Пять писем С. Н. Булгакова к В. В. Розанову // Вестник РХД. 1984. № 141). О *нарушениях сплошности* в проявлениях сверхпространственных субстанциальных деятелей говорит Н. О. Лососий, развивающий идеи монадологии (тоже аритмологической теории). Чувство надтреснутости бытия было свойственно Франку: *Что всеединство бытия есть надтреснутое, расколотое, внутренне противоречивое, антагонистическое единство, что оно, не переставая быть единством, все же распадается на две разнородных и противоборствующих половины, это... есть просто факт, который никакими рассуждениями нельзя устранить из мира* (Франк С. Л. Непостижимое // Соч. М., 1990. С. 433). Эти трещины бытия есть *бездны зла*, считает Франк, существующие лишь в нашем человеческом аспекте, в аспекте Божьем бытие целостно. Бердяеву было свойственно чувство разобщенности и распада мира, аналогичное тому, о к-ром свидетельствуют представители А., преодолеть этот распад, по Бердяеву, способно лишь свободное творчество. Шестов противопоставляет абстрактному Богу философов *живого*, сверхрационального, непонятного, *неестественного* Бога, не только устанавливающего необходимости, но и могущего отменить их в любой миг, т. е. совершить аритмологический скачок. Эрн идее непрерывного поступательного прогресса противопоставляет идею катастрофического прогресса, заканчивающегося эсхатологией. Зеньковский как бы подводит итог размышлениям такого рода: *Мир как целое предстоит перед нами в некоем уже поврежденном состоянии и жизнь природы свидетельствует о *трещине* в бытии (что богословие связывает с первородным грехом) с такой силой, что только зачарованностью реальным бытием можно объяснить ошибочную мысль, будто в природе все *естественно* (Зеньковский В. В. Основы христианской философии. В 2 т. Франкфурт-на-Майне, 1960. Т. 1. С. 113). С этой т. зр. непрерывность иллюзорна, она есть только наша идея, реальность же прерывна, и эта прерывность свидетельствует о творении различных форм бытия. (См. там же. 1964. Т. 2. С. 37.)