— символизирует целый спектр разнородных качеств материи, будучи чем-то конкретным и чем-то абстрактным в одно и то же время. Пластмасса в силу своей способности превращаться в бесконечное множество предметов обладает даром бесконечных перевоплощений. Тем самым она демонстрирует бесконечное могущество человека, позволяющее ему скользить по поверхности созданных им вещей, не пытаясь проникнуть в их суть. Пластмасса дает нам образ дешевой практической имитации великого множества вещей, выступая символом массового общества и массового потребления. Впервые в истории искусственная подделка ориентирована не на изысканность, а на заурядность. В пластмассе можно воссоздать весь мир, но мир штампов, мир пластмассовых радостей. И в это смысле она, скорее, антисимвол. По мнению французского социолога Ролана Барта, пластмасса является алхимической субстанцией, так как в основе ее формообразования лежит магическая операция претворения материи. Пластмассы не случайно носят имена древнегреческих пастухов Полистирена, Фенопласта, Поливинила и Полиэтилена, поскольку пластмасса есть не столько вещество, сколько сама идея его бесконечных трансформаций. Как явствует из ее обиходного названия «пластик», она зримо являет нам способность материи принимать любые формы. Потому это вещество и волшебно — ведь всякое волшебство есть не что иное, как резкое преображение природы. Пластмасса не столько предмет, сколько запечатленное движение вещества. Поскольку же это движение практически не знает границ, превращая исходные кристаллы в массу разнообразных, все более неожиданных вещей, то, взятая как целое, пластмасса представляет собой требующее расшифровки зрелище — зрелище своих конечных состояний. Дар перевоплощения пластмассы беспределен: она может стать хоть ведром, хоть бижутерией. Отсюда наше постоянное мечтательное изумление перед бесконечной многоликостью материи, когда внезапно обнаруживаются связи между единичностью причины и множественностью следствий. Однако триумф имеет и оборотную сторону: пластмасса, будучи сублимированным движением, практически не существует как собственно вещество. Ее строение характеризуется чисто негативно — она не обладает ни твердостью, ни глубиной и вынуждена довольствоваться лишь сугубо нейтральным — хоть и полезным на практике — свойством, а именно прочностью, т. е. просто способностью не сразу поддаваться внешней силе. В поэтике материалов это материал-неудачник, затерявшийся между литой упругостью резины и жесткой плоскостью металла; в нем нет никаких подлинно минеральных образований — ни пор, ни волокон, ни слоев. Это вещество — результат замеса. Какую бы форму ни принимала пластмасса, в ней всегда видна какая-то комковатость, мутность — что-то вроде застывшего крема, которому никогда не достичь триумфальной гладкости природы. Но более всего ее подводит звук, что она издает при ударе, — глухой и невыразительный. Этот звук лишает пластмассу всякого обаяния, равно как и ее цвет, ибо пластмасса способна принимать только самые яркие химические краски. Желтый, красный и зеленый цвета выглядят на ней агрессивнорезкими, отвлеченными знаками той или иной окраски, способными выражать лишь абстрактное понятие о ней. Источ.: Барт Р. Мифологии. М., 1996; Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М., 1999.