АЛАН ЛИЛЛЬСКИЙ (Alain de Lille, Alanus de Insulis) (OK. 1128, Лилль—1203, Сито, департамент Кот-д'0р)— философ-богослов и поэт “французского Возрождения” 12 в. Из записей хронистов известно, что он был “знаменитым учителем”, “блистал” к 1194, “много писал” и умер, как и его друг Лерри Шартрский, цистерцианским монахом. Из его сочинений видно, что он мог учиться у Бернарда Сильвестра в Шартрской школе, преподавал богословие в Париже и проповедовал против катаров в Провансе. Судя по сохранившимся рукописям и инкунабулам, наиболее широкого читателя Алан имел в 15 в., когда приобрел легендарные черты; он “знал все, что человек может знать”, назывался “doctor universalis”; готовясь к проповеди о Троице, увидел мальчика, вычерпывавшего Сену ракушкой и сказавшего, что, хотя это и долгое дело, он успеет раньше, чем Алан, объяснить тайну св. Троицы; устыдившись, Алан ушел к цистерцианцам и был у них пастухом, пока, сопровождая своего аббата в Рим как служка, не выдал там себя, решив важный спор с еретиками; с тех пор за ним всегда ходили два писца, которым он диктовал свои сочинения.
С именем Алана связывают толкования на пророчества Мерлина и на “Песнь песней”, расхожий в 15 в. сборник пословиц (Liber parabolarum), комментарий на “Риторику к Гереннию” псевдо-Цицерона, трактат “О шести крыльях херувимов”. Бесспорно, ему принадлежат 134 “Правила”, “теологические максимы” как первоосновы богословской науки; сумма “Quot modis” (“Различения”) в форме энциклопедического словаря с разбором библейских понятий по трем уровням смысла; частично сохранившаяся богословская сумма Quondam homines о добродетели, грехах и законах “небесного права”; первый на латинском Западе комментарий к псевдо-аристотелевой “Книге о причинах”; трактат на злобу дня “О католической вере” (“Против альбигойцев, вальденсов, иудеев и сарацин”, 1185—1200); “Книга покаяния, сиречь Исправитель и врач для всякого возраста и обоего пола”; краткое “Искусство проповеди” (Summa de arte predicatoria) с приложением 44 гомилий. Проповедь “Об умопостигаемой сфере” в духе христианского платонизма Боэция описывает четыре области бытия и вида познания: чувство, воображение, разум, ум (интеллект).
Всего известнее “светские” сочинения Алана: “Плач природы” (De planctu naturae, 1160—70), философско-моралистическое видение в художественной прозе и стихах, восславление девственной души мира, оскорбляемой противоестественными пороками; аллегорическая эпопея в 4300 гекзаметрах “Антиклавдиан” (как бы нечто обратное очернению героя в одной инвективе поэта 4 в. Клавдиана) — поэтическая сумма, космическая панорама, где сотворение в небесах совершенного юноши, призванного возродить пошатнувшееся человеческое достоинство, и его бой с пороками дают автору повод подробно описать построенную из “свободных наук” и способностей колесницу для небесного путешествия посланца Природы, общее мироустройство, истечение ума и души от Бога. “Поэма о воплощении и семи искусствах” (Rhythmus de incamatione et de septem artibus) описывает неспособность благородных искусств описать таинство вочеловечения божества.
В платоническом миропонимании Алана человек призван выйти из отчуждения (alienatio), в котором его сковывает мрак невежества, и, преодолевая бессильное изумление перед величием Вселенной (mundana machina), открыть свое физическое и психическое родство с ней. Вооруженный своими добродетелями и способностями, опираясь на семь благородных наук (искусств) и теологическую мудрость, человек проникает в тайны творения, у предела которых “колеблется рассудок”, но, не замыкаясь в созерцании, черпает в них силу для просветления и устроения земного бытия. Символология Алана призвана явить космическое и вечное значение всего телесного и душевного состава человека; хотя плоть слаба, начало ее божественно. Возводя в образец философского метода математику, Алан стремится построить самоочевидную систему исходных терминов И правил, откуда последовательно развертывается весь корпус человеческого знания. Аналогичные принципы Алан предлагает для полемической теологии и гомилетики.
Мысль Алана можно представить как развернутый комментарий к Платону, Аристотелю, “герметическим” книгам, Боэцию, Псевдо-Дионисию Ареопагиту (через Эриугену). С Шартрской школой его сближает космизм, теория мировой души, природы как заместительницы Бога, платоническое пифагорейство с влечением к математизму и научной строгости, любовь к классической античности. Природа разумна и закономерна, мышление подвластно логике (отсюда тезис: поскольку “у авторитета нос из воска”, т. е. его можно повернуть в разном смысле, его надо подкреплять разумными основаниями — “Против ересей”); вместе с тем “природа не знает природы своего порождения”, а мысль для познания собственных истоков нуждается в вере и таинственной теологии (поднявшись к небу, кони человеческих способностей и умений начинают спотыкаться). Природное и мистическое познание “не различны, а отличны”, первое “разумением готовит веру” (intelligo ut credam), второе “верой готовит разумение” (credo ut intelligam).
Латынь Алана поражает блеском и энергией, речь кипит контрастами, парадоксами и “этимологическими фигурами”. Его аллегоризм имел продолжение в литературе (“Роман о розе”), аксиоматический метод—в комбинаторике Р. Луллш и далее Николая Кузанского, его антропология, космизм, моралистический и риторический пафос — в философии Возрождения.
Соч.: Opera omnia, MPL 210. Р., 1855; Liber poenitentialis, ed. J. Longere, 2 vol. Namur, 1965.
Лит.: Гаспарм M. Л. Алан Лилльский.—В кн.: Памятники средневековой латинской литературы 10—12 вв. M., 1972, с. 330—347; Huiwsa ί. Über die Verknüpfung des Poetischen mit dem Theologischen bei Alanus de Insulis.—“Mededeel. der. k. Akad.”, At'd. Letterkunde, LXXIV, B. 6. Anist., 1932; Raynaud de Loge G. Alain de Lille. Poète du XII siècle. Montreal-P., 1951.
В. В. Бибихин