ВЕНЕЛИН ЮРИЙ ИВАНОВИЧ СЛАВИСТ

-романтик (1802 - 1839), уроженец Северной Венгрии, сын православного священника из русско-румынской фамилии Гуца, Венелин учился в унгварской (унгородской) гимназии; обратил на себя внимание начальства местной духовной семинарии, давшего ему стипендию для продолжения образования. Заинтересовавшись историей, Венелин тайно уходит в Галицию, в 1822 г. поступает во Львовский университет и меняет фамилию на Венелович-Венелин, чтобы духовное начальство не узнало своего стипендиата. Интерес к русской и славянской истории привел Венелина в Россию. В Кишиневе он получил место преподавателя в духовной семинарии, здесь познакомился с болгарскими эмигрантами и заинтересовался далеким прошлым болгар. С большими трудностями добрался он до Москвы (1825), но поступил не на историко-филологический, а на медицинский факультет. Это имело печальные последствия для Венелина: медициной он тяготился, а в исторических занятиях остался дилетантом. Влияние на Венелина имели С. Аксаков (сыну его, Константину , Венелин давал уроки) и М. Погодин , а Венелин усилил интерес Погодина к славянству. Рецензией на книгу Яковенко о румынах Венелин выступил в печати (*Московский Вестник*, 1828); через год вышли его *Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам* (т. I, М., 1829). Он исследовал здесь, главным образом, вопрос о происхождении болгар, доказывая их принадлежность к славяно-русскому племени, а не татарскому (мнение Тунмана и Энгеля), указывая сходство между русскими и азиатскими (волжскими) болгарами в языке, нравах, обычаях, религии и т. д. Вывод Венелина, что славяне - такие же старожилы в Европе, как греки и римляне, проходит через всю его книгу, имеющую значение не научного исследования, а скорее славянофильского воззвания, с восторгами пред прошлым и упованиями на будущее великого славянского народа, с мыслями о равноправии всех отдельных племен. Лишенный метода, независимый от авторитетов, *самоучка* в собирании и комментировке материала, подавленный заранее созревшей идеей о родстве болгар с русскими, энтузиаст Венелин не был оценен русской критикой, не обратившей внимания на единственную ценную часть книги, где речь шла о современных болгарах. Эти сведения были полной новостью: в книге Венелина болгары, которых еще недавно смешивали с сербами, впервые представлены были как многочисленный народ в пределах былой Болгарии, Румелии, Македонии, Фессалии, Албании, румынских землях, Бессарабии и Новороссийском крае. Не будь неблагоприятных политических условий, они, по словам Венелина могли бы быть таким же колоссальным народом, как и россияне; они продолжают говорить на родном языке (перед войной 1828 г. в одном московском журнале говорилось, что балканские славяне исчезли, и не слышны уже славянские звуки за Дунаем). Никто из *европейских публицистов, человеколюбивых политиков*, вздыхающих над судьбой греков, не вспоминает о болгарах; русские историки перечисляют вымершие племена поморских славян и не знают о живых болгарах, от которых Русь получила крещение, на языке которых читали и писали почти до Ломоносова . Книга Венелина была принята скорее неблагосклонно, хотя серьезных возражений ему никто не сделал. Венелин мечтал о поездке в Болгарию. Московские покровители устроили ему через Шишкова первую по времени командировку на год от Академии Наук для изучения памятников письменности, археологии и *новоболгарского* языка. Весной 1830 г. Венелин едет в *классическую для филологов и славянских историков страну*, *на родину Баяна, славянского Оссиана*. Увидел он в сущности очень немногое, и то с затруднениями, должен был ограничиться только северо-восточными пунктами (русские войска уже покидали Болгарию), жаловался на подозрительность болгар; узнал о существовании *Истории Паисия Хиландарского* и осенью переехал в Валахию. Лингвистический и фольклорный материал (около 50 песен) он собрал от болгар-эмигрантов, а не в самой Болгарии. Он списал массу грамот в бухарестской митрополии и у частных лиц и через Молдавию и Кишинев вернулся в Москву (1831). Тяжелые материальные условия, уроки, журнальная работа, увлечение большими и темными научными вопросами и другие обстоятельства задержали отчет его академии, и только через два года он послал ей копии 66 *влахо-болгарских или дако-славянских* грамот, с 20 снимками, историческим предисловием, комментариями и словарем. В 1834 г. в русских университетах учреждены были славянские кафедры. Погодин рекомендовал Венелина в Московский университет, для чего, кроме болгарской грамматики и списка трудов, представил факультету ценный и теперь, широко задуманный *Конспект преподавания истории славянского языка и литературы*, составленный по определению совета Московского университета (напечатан П. Лавровым в II т. *Древностей. Труды Слав. Ком. Московского Археологического Общества*, 1898, отд. II, 110 - 124). Не имевший ученой степени, Венелин не получил кафедры. Он продолжал разрабатывать материалы, написал очерк *Об источнике народной поэзии вообще и о южнорусской в особенности* (М., 1834) с характеристикой велико- и малорусских песен, оставшуюся в рукописи первую по времени *Грамматику нынешнего болгарского наречия* (Венелин не знал разных говоров, в сущности, очень разнообразных, увлекался гипотезами, иногда фантазировал, и в общем его представление о болгарском языке хаотично); издал книгу *О характере народных песен у славян задунайских* (М., 1835), с очень красивой характеристикой славянской души на основании песенных образов и настроений (ср. отзыв Белинского, *Полное собрание сочинений*, редакция С. Венгерова , II, 397 - 401), затем исследование *Древние и нынешние словене в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам* (история среднедунайских славян, к которым всегда увлекающийся Венелин относит и, несомненно, неславянские народы, например, этрусков). Другие его труды: *Скандинавомания и ее поклонники, или Столетние изыскания о варягах* (против теории Байера и Шлецера); *О зародыше новоболгарской литературы* (*Московский Наблюдатель*, 1837, IX и отд. 1838); *Принятие христианства славянскими народами до Кирилла и Мефодия* (1839). Болезнь, служба в одном из институтов, увольнение вследствие каких-то интриг, неудачи по части печатания его книг (законченного уже после смерти Венелина), неуживчивый характер, замкнутость, цепь разочарований - все это отравляет последние годы жизни Венелина. Погребен он в Даниловском монастыре (П. Россиев *Забытые могилы московских кладбищ*, *Исторический Вестник*, 1906, VI, 830). Большая часть рукописей Венелина сохранилась в Румянцевском музее и Московском Обществе истории и древности (И. Шишманов *Венелиновите книжа в Москва*, *Бълг. Прегл.* IV, 1897, VIII, 17 - 46; IX, 36 - 70; X, 1898, 35 - 51; Е. Соколов *Бумаги Ю. И. В., хранящиеся в библиотеке Императорского Общества Истории и Древней России*, в *Чтениях*, 1899, книга III, 190). После его смерти напечатаны: *Влахоболгарские грамоты* (СПб., 1840), *Древние и нынешние словене* (М., 1841), *Скандинавомания* (1842), *О слове болярин*, *Нечто к изысканиям о готах*, *Окружные жители Балтийского моря*, *О соляном озере Halmyris*, *Мысли об истории вообще и русской в частности*, *О древних жилищах русского народа и о времени рождения названий: греческое, латинское, русское или гражданское, славянское или церковное письмо* (все эти статьи в *Чтениях общества истории и древности* за 1846 и 1847 годы), *О нашествии завислянских славян на Русь* (там же, 1848), *Критические исследования об истории болгар* (М., 1849). Собранные Венелиным болгарские песни вошли в сборник П. Бессонова (см. т. V, 634). О значении работ Венелина для национального возрождения болгар и о появлении *венелиновцев* см. т. VII, 322 - 3. - Литература: И. Молнар *Черты из частной и ученой жизни Ю. И. В.* (предисловие к книге *Древние и нынешние словене*. М., 1841); *Жизнеописание на Ю. И. В., переведено от Н.Х. Палаузова* (Одесса, 1851); И. Бессонов *Некоторые черты путешествия Ю. И. В. в Болгарию* (*Москвитянин*, 1856, Х); *Ю. И. В.* (*Журнал Министерства народного просвещения*, 1882, VI); *Два письма от Ю. И. В. до Василия Априлов* (*Сборник болгарского министерства народного просвещения*, I, 1889); М. Балабанов *Отзыв в Болгария по Венелиновите писма* (там же, II, 1890); *Отчет Императорской Публичной Библиотеки за 1891 г.* (СПб., 1894); Н. Барсуков *Жизнь и труды Погодина* (СПб., 1889 - 92, тт. II - V); И. Шишманов *Първата среща на Априлова с В.* (Кюстендил, 1898); В. Перетц *Ю. И. В.* (*Критико-биографический словарь* С. Венгерова, V); Савов *Честуване 100-годишната от рождение на Ю. И. В. в София* (*Учил. Прегл.*, 1902, XI); В. Гнатюк *Кiлька причинкiв до бiографии Юрия Гуци (Венелина)* (*Записки Науков. товарищества имени Шевченко*, XLVII, 1902); М. Попруженко *Ю. И. В. и неговато значение в историята на бълг. възрождание* (София, 1903); В. Златарски *Ю. И. В. и значение-то му за българите* (*Летопись на Бълг. Книж. Дружество*, III, 1903, и отд. София, 1903); *Ю. В.* (*Известия славянского благотворительного общества*, 1903, IV); Хр. Стоилов *Дейность на В. по българская фолклор* (*Период. спис.* LXVI, 1905, 345 - 390, с библиографией о Венелине и его сочинений); И. Ягич *История славянской филологии* (СПб., 1910, 449 - 456). А. Яцимирский. См. также статьи: Аксаков Сергей Тимофеевич ; Бессонов Петр Алексеевич ; Боян (Баян) .