УНАМУНО МИГЕЛЬ ДЕ

Унамуно (Unamuno) Мигель де (29.9.1864, Бильбао, √ 31.12.1936, Саламанка), испанский писатель, философ, общественный деятель. Один из вождей «Поколения 1898 года» (см. Испания, раздел Литература). Баск по национальности. Получил филологическое образование. С 1891 профессор, с 1901 ректор Саламанкского университета. В 1924 за выступления против диктатуры Примо де Риверы сослан на Канарские острова, откуда бежал во Францию, в эмиграции до 1930. При республике У. √ депутат кортесов; с 1932 академик. Выступал против республики, считая, что она не может обеспечить гражданский мир и национальное единство, однако уже в октябре 1936 решительно осудил фашистский мятеж.

Деятельность У. многообразна. Как публицист он неизменно занимал резко критическую позицию по отношению к исп. буржуазно-помещичьему обществу («Об исконности», 1895, и др.). В 90-е гг. интересовался марксизмом; активно сотрудничал в социалистическом еженедельнике «Луча де классе». После религиозного кризиса 1897 отошёл от социализма и начал разрабатывать философскую концепцию, предвосхитившую ряд положений персонализма и экзистенциализма. Огромное влияние на У. оказали идеи и творчество Л. Н. Толстого, а также Б. Паскаля и позже С. Кьеркегора. Центральная проблема философии У. √ духовная жизнь личности, сосредоточенная, по его мнению, на стремлении разрешить противоречия конечного и бесконечного: жажде личного бессмертия противоречит рационалистическую уверенность в конечности сущего, потребности в вере √ невозможность веры для современного разума.У. вводит понятие «агонии» √ особого трагического восприятия жизни, вызванного непримиримым дуализмом разума и веры («Трагическое чувство в жизни людей и народов», 1913; «Агония христианства», 1924). Творчество, любовь, дружба, материнство и т.п. представляются специфическими для человека способами преодолеть конечность существования, запечатлеть «я» в мире («Жизнь Дон Кихота и Санчо», 1905, «Абель Санчес», 1917; «Тётя Тула», 1921, и др.). У. подверг критике сциентизм («Любовь и педагогика», 1902), утверждал личный, «экзистенциальный» характер философкой истины, констатировал противоречия научного и духовного прогресса, считал возрождение личности («героическое безумие», «кихотизм») единственной возможностью выхода из тупика современного буржуазного мира. В последнем произведении √ повести «Святой Мануэль Добрый, мученик» (1933) У. поставил вопрос о необходимости соотнесения личности и народа.

После первого романа «Мир во время войны» (1897) У. переходит к экспериментальному художественному повествованию: обнажённость конструкции, параболичность, марионеточность персонажей, система авторских масок и псевдонимов характерны в особенности для романа «Туман» (1914). Позже У. возвращается к реализму, однако противопоставляет «внутреннюю реальность», реальность воображения и воли «внешней реальности» (книга «Назидательные новеллы», 1920). У. стремился лишь к передаче «внутренней реальности», однако персонажи его лучших новелл социально и психологически достоверны. Обширное поэтичесое наследие У. отличается гуманистическим богатством тем, классической ясностью, виртуозным владением исп. стихом, исповедальной искренностью («Песенник», издан посмертно). Важнейшее место в творчестве и философии У. занимала Испания √ судьба её народа и культуры, любовное переживание пейзажа, традиций, памятников языка и искусства.

Влияние У. на йен. культуру 20 в. огромно. В течение нескольких десятилетий многие его работы были запрещены католической церковью. Наследие У. способствовало освобождению исп. интеллигенции из-под власти католической ортодоксии, развитию критического, бунтарского мышления.

Соч.: Obras completas, v. 1√14, Madrid, 1958√72; Obras selectas, 4 ed., Madrid, 1960; в рус. пер. √ Две матери, М., 1927; Три повести о любви с прологом, М,, 1929; Назидательные новеллы, М. √ Л., 1962; Туман, М., 1972; Стихи, «Иностранная литература», 1974, № 2.

Лит.: Зыкова А. Б., Экзистенциализм в Испании, в сборнике: Современный экзистенциализм, М., 1966; Тертерян И. А., Испытание историей. Очерки испанской литературы XX века, М., 1973: Granjel L., Retrato de Unamuno, Madrid √ Bogota, 1957; Marias J., Miguel de Unamuno, Madrid, 1960: Collado J.-A., Kierkegaard у Unamuno, Madrid, 1962: Schurr Fr., Miguel de Unamuno. Der Dichterphilosoph des tragischen Lebensgefilhis, Bern √ Munch., 1962; Salcedo E., Vida de Don Miguel. Unamuno en su tiempo, en su Espana, en su Salamanca, Salamanca, 1970; Garcia Blanco M., En torno a Unamuno, Madrid, 1965: Unamuno centennial studies. [Texas], 1966; Ilie P., Unamuno: an existential view of self and society, Madison, 1967; Unamuno a los cien anos, [Salamanca], 1967; Unamuno: creator and creation, Berkeley √ Los Ang., 1967.

(29 сент. 1864 – 31 дек. 1936) – исп. философ-экзистенциалист, эссеист и поэт. Окончил Мадридский ун-т (1884); в 1884–1891 преподавал психологию, логику и метафизику в Бильбао. С 1901 по 1914 – ректор Саламанкского ун-та, смещен за оппозиц. настроенность по отношению к монархич. пр-ву. После установления воен. диктатуры Примо де Риверы (1924) был сослан на Канарские о-ва, но вскоре бежал во Францию; вернулся на родину в 1930, после падения диктатуры. В 1931–33 избирался депутатом Кортесов. К фашистскому перевороту отнесся резко отрицательно; ум. в Саламанке в полной духовной изоляции. Пережив кратковрем. увлечение позитивизмом (Спенсера) и к 1902 разочаровавшись в нем (см. роман "Любовь и педагогика"– "Amor у pedogog?a", Barc., 1902), У. переходит на позиции экзистенциализма (см. "О трагич. ощущении жизни у людей и народов..." – "Del sentimiento tr?gico de la vida...", Md, 1913). Истоки философии У. – идеи Паскаля, Кьеркегора и Ницше. Надвигающийся всеевропейский "экзистенциальный кризис", открывшийся У. прежде всего как кризисная национальная ситуация (см. Испанская философия, о "поколении 1898 г."), обращает внимание У. к проблемам истории и личности. В историч. реальности У. фиксирует два слоя. К внешнему – собственно истории – У. относит все преходящее, явное, познаваемое, все то, что разъединяет людей в их существенном и соединяет по к.-л. формальным признакам: национальной, гос., политич. или религ. принадлежности; это – неподлинная сфера бытия. Второй слой – интраистория – напротив, есть подлинное, экзистенциальное бытие; это "осадок истории", нечто устойчивое, "глубинное и молчаливое" – то, что объединяет людей органически: язык в противовес литературам, народ в противовес историч. нациям, культура в противоположность цивилизации и т.п. Интраистория – это нечто иррациональное, непознаваемое, бессознательное, "интимное". Т.о., первоначальная философско-историч. схема конструируется У. без обращения к к.-л. трансцендентным, внеположным истории основаниям. Однако в дальнейшем, придя к проблеме человека – "объекта и субъекта Истории" – и стремясь отыскать смысл человеч. существования, У. обращается к христ. историософии и эсхатологии и выходит, т.о., за пределы культур-филос. имманентизма. Если ближайший смысл истории, по У., в трансформации ее в интраисторию, то последним, высшим смыслом истории оказывается воплощение человечества в Христе. Одну из подлинных реальностей интраистории У. видит в образе Дон Кихота, к-рый, по У., и есть "душа Испании" – начало иррациональное, мистическое, абсолютно духовное. Безумие Рыцаря Печального Образа противостоит практицизму "мира сего"; безумие – "сон" – Дон Кихота есть жизнь экзистенциальная, истинная (см. Назидат. новеллы, М.–Л., 1962, с. 114). На противопоставлении веры и разума, "жизни" и "сна" У. строит концепцию "кихотизма" (см. "Жизнь Дон Кихота и Санчо"– "Vida de Don Quijote y Sancho", Md, 1905), к-рою он мыслит в качестве специфически исп. философии и религии, способной возродить не только Испанию, но и Европу, утратившую контакт с подлинностью в погоне за внешними ценностями (здесь уместна аналогия со славянофильской критикой европ. цивилизации). Не "европеизировать Испанию", но "испанизировать Европу" – таков мессианский императив, указывающий, по У., выход из духовного кризиса; воспитание "человека кихотизированного" – исходное условие преодоления кризисной ситуации. Концепцию личности У. развивает в духе, близком Кьеркегору, – вера и воля, способность к выбору и решению, бескомпромиссное осуществление выбранного пути – выступают как гл. характеристики истинной личности. "Вера, – по У., – источник реальности...", ибо "верить это значит созидать" (Назидательные новеллы, М.–Л., 1962, с. 114). Условием реализации личности является "страстная, трагическая" устремленность к предмету веры: "...ведь существует только то, что активно действует, ... тот, кто желает быть или желает не быть, то есть творец ..., только носитель идеала и воли..." (там же, с. 113–14). Как экзистенциалист, У. противополагает "подлинное" существование личности "неподлинному" существованию индивида, лишенного "идеала и воли" и оказывающегося, т.о., субъектом социального конформизма: "легко управляемые и руководимые", "...все эти сумеречные персонажи... не являются личностями и не обладают реальностью внутреннего содержания" (там же, с. 115). Специфика личности, к-рая, по У., выражена во всех религиях, – это жажда бессмертия: "Ведь если я умру – все бессмысленно" (Ensayos, t. 2, Md, 1951, p. 758). В связи с пониманием реальности как результата творч. акта веры возможность полного сохранения личности после физич. смерти ставится У. в зависимость от степени напряженности стремления личности к бессмертию. Проблема смерти выдвигается в центр философии У., причем он ищет не рацион. форм постижения экзистенциальных проблем, ибо убежден в полной несостоятельности науки перед лицом онтологич. тайн; У. обращается к символич. поэзии, к лит.-филос. эссе, – характерным жанром для У. становится т.н. нивола, своего рода антиновелла, напоминающая прозу Кьеркегора антиномичным характером персонажей, "проигрывающих" те или иные заданные автором экзистенциальные ситуации. Художнику У. отводит роль спасителя человечества: художник воспитывает кьеркегоровское состояние "неуспокоенности", позволяющее противостоять потоку обыденности и ориентирующее личность на самоосуществле-ние; исходный пункт обретения себя – мет?нония, или углубленное религ. самоисповедание. Однако исканиям самого У. все же недоставало той веры, которая, по его словам, есть источник реальности (см. одну из последних повестей У., носящую автобиографич. характер, "Святой Мануэль Добрый, Мученик"). В целом религ. позиции У. можно определить как (характерное для экзистенциализма) богоискательство. При жизни У. оказал сильное влияние на исп. интеллигенцию, трагически переживавшую "проблему Испании". Философия У. оказалась фундаментом исп. школы экзистенциализма, во главе к-рой в наст. время стоит Субири. Соч.: Das tragische Lebensgef?hl, M?nch., 1925; V?rit?s arbitraires (Espagne contre Europe), P., 1925; Ensayos, [4 ed.], t. 1–2, Md, 1958; Obras completas, t. 1–6, Md, 1958–60. Лит.: Зыкова А. Б., Экзистенциализм в Испании, в кн.: Совр. экзистенциализм, М., 1966, с. 399–412; Вasavе ?., Miguel de Unamuno y Jos? Ortega y Gasset. Un bosquejo valorativo, M?x., 1950; Lain Entralgo P., La generaci?n del noventa y ocho, [4 ed.], Md, 1959, p. 64–65, 104–22, 146–56, 182–88, 196–99, 209–19, 231–41; Marias J., Miguel de Unamuno, [3 ed.], Md, 1960; Sch?rr F., Miguel de Unamuno. Der Dichterphilosoph des tragischen Lebensgef?hls, Bern–M?nch., 1962; Gollado J.-?., Kierkegaard y Unamuno. La existencia religiosa, Md, 1962; Garcia Blanco ?., En torno a Unamuno, Md, 1965; Ilie P., Unamuno. An existential view of self and society, Madison, 1968; Lacy ?., Miguel de Unamuno. The rhetoric of existence, The Hague–P., 1967. С. Воробьев. Москва.