ПЕТРУШКА

ПЕТРУШКА (Petroselinum), род растений сем. зонтичных. Однолетние или двулетние травы; известно 3 вида, из них в культуре один - П. огородная, или посевная (P. satiyum или P. erisum),- двулетнее перекрёстноопыляющееся растение. В первый год образует розетку листьев и корнеплод, во второй - цветочный стебель (вые. 75-150 см) и семена. Листья троякоперисторассечённые, гладкие или кудрявые. Цветки мелкие, желтовато-зелёные. Плод - двусемянка, семена мелкие с характерным запахом. Родина П. посевной -Средиземноморье. Культивируется в большинстве стран. Известны две разновидности: П. корневая (с утолщённым, неветвящимся корнеплодом) и П. листовая (с тонким корнеплодом и ветвящимися листьями). В СССР возделывается преимущественно П. корневая. П.-растение холодостойкое, семена прорастают при темп-ре 2-3 °С. Корнеплоды при хорошем снежном покрове перезимовывают в поле. П. растёт в различных климатических условиях при осенних, ранневесенних и летних посевах. Засухи не переносит. Нормы высева семян 4-6 кг/га. Глубина заделки 2 - 2,5 см. Уход состоит в рыхлении почвы, прореживании, прополке. Ценится за ароматичность, обусловленную высоким содержанием эфирных масел. Порошок из семян П., а также настои и сборы из листьев и травы применяют как мочегонное и ветрогонное средство. Листья и корнеплоды используют в свежем и сушёном виде как приправу к различным блюдам, а также в консервной пром-сти.

Сорта петрушки: корневой (1 - Бордовикская, 2 - Сахарная) и листовой (3 - Обыкновенная).

Лит.: Справочник по овощеводству, под ред. В. А. Брызгалова, М., 1971.

ПЕТРУШКА, главный персонаж русских народных кукольных представлений. По технич. устройству вид верховой куклы. П. был непременным участником представлений скоморохов. Описание П. впервые встречается у А. Олеария (17 в.). Изображения П. нередко фигурируют и в лубках 18 в. Выступления П. чаще происходили на ярмарках, на базарах, во дворах. Кукольник говорил за П., применяя т. н. пищик, благодаря чему голос становился металлически резким и далеко слышным. У П. большой крючковатый нос, смеющийся рот, часто два горба, он одет в красную рубаху и колпак с кисточкой (или в шутовской наряд). Об идейно-политич. значении представлений П. писали Н. А. Некрасов и М. Горький.

В первые годы существования сов. театра кукол П. был гл. персонажем новых пьес, претерпев значит. изменения в характере и костюме. Спектакли с участием П. ныне крайне редки, но система кукол, носящих общее назв. П., широко применяется в сов. театре кукол.

Лит.: Симонович-Ефимова Н. Я., Записки петрушечника, М.- Л., 1925; Смирнова Н. И., Советский театр кукол 1918-1932, М., 1963.

(иначе — Илейка или Лже-Петр) — мнимый сын царя Феодора Ивановича, явился еще при жизни Лжедимитрия I. Побочный сын муромского жителя Ивана Коровина, Илья, по смерти родителей взят был нижегородским купцом Грозильниковым в сидельцы; он служил при лавке Грозильникова, торговавшего яблоками и горшками, три года и за это время имел случай побывать в Москве, где прожил пять месяцев. Оставив Грозильникова, он нанимался у разных торговых людей в кормовые казаки и ходил с судами по Волге, Каме и Вятке. В 1603 г. мы видим его уже казаком при войске, ходившем в Тарки. Здесь из казаков он перешел в стрельцы, а по возвращении из похода в Терский город вступил в услужение к Григорию Елагину, свияжскому стрелецкому голове, у которого и зимовал.Летом 1604 г. П. поехал в Астрахань, поступил здесь в казаки и отправился на Терек в отряде головы Афанасия Андреева. Терские казаки хотели тогда идти для грабежей в Закавказье, но их кто-то надоумил, что выгоднее с самозванцем пустошить Московское государство. Они стали разглашать, что в 1592 г. царица Ирина родила сына Петра, которого Годунов подменил девочкой Феодосией, вскоре умершей. Способными играть роль царевича Петра признаны были астраханец Димитрий и муромец Илья. Но Димитрий отказался от этой роли по незнанию Москвы и царских обычаев. Остановились на Илье. Похождения последнего показывают, что ему в то время не могло быть менее 20 лет, между тем как царевичу Петру было бы не более 14. Но эта несообразность не остановила казаков. Они отвезли Илью к казачьему атаману Гавриле Пану. Терский воевода Петр Головин, узнав о появлении самозванца, требовал последнего к себе в город, но казаки не послушались, спустились в судах до моря и остановились на острове против устья Терека, а отсюда, еще раз отвергши требование Головина, с числе 4000 человек отплыли в Астрахань; не впущенные в город, они пошли вверх по Волге, занимаясь разбойничеством. Неизвестно, по каким побуждениям Лжедимитрий послал звать царевича Петра в Москву. Посланец его застал Илью в Самаре. Казаки приняли предложение и двинулись с самозванцем в Москву. Но дяде (Лжедимитрию) не пришлось увидеться с племянником. В то время Болотников с товарищами был в затруднительном положении: долгое непоявление провозглашенного ими Димитрия смущало добросовестных его приверженцев; напрасно Шаховской умолял Молчанова явиться в Путивль под именем Димитрия, — тот не соглашался. Находясь в такой крайности, Шаховской послал звать к себе казацкого самозванца Петра, который, узнав о гибели Лжедимитрия, поворотил было назад, в степи. Царевич Петр явился на зов. Замучив нескольких верных царю Шуйскому воевод, обесчестив дочь убитого им кн. Бахтеярова, получив подкрепления из Запорожья, он двинулся вместе с Шаховским к Туле. Узнав об этом движении, подкрепленный одним из отрядов самозванца, Телятевский выступил из Тулы к Калуге на помощь к Болотникову и поразил при Пчельне царское войско, высланное против него Мстиславским из-под Калуги. Весть об этом поразила рать Мстиславского, и она поспешно отступила от Калуги, причем 15000 человек перешло на сторону Болотникова. Последний, пользуясь этим, оставил Калугу и соединился в Туле с Лже-Петром, чтобы действовать соединенными силами. Ввиду такого оборота дел Шуйский принял необычайные меры: собрал 100000 войска и сам решился предводительствовать им. Царские войска одержали полную победу; Телятевский ушел с немногими людьми, а Шуйский лично осадил Тулу, куда скрылись Шаховской, Болотников и Лже-Петр. Долго не сдавались и отбивались засевшие в Туле и, может быть, отсиделись бы, если бы не помешал тому земляк Лже-Петра, муромский боярский сын Кровков или Кравков: по его совету, каждый воин должен был принести к реке мешок, набитый землей; этими мешками запружена была река, и вода обратилась на город и затопила его. Волей-неволей Тула сдалась, и Лже-Петр был повешен.

Н. Карамзин, История Госуд. Росс.; С. Соловьев, История России; В. С. Иконников, Опыт русской историографии. Киев, 1892.

А. Экземплярский.

{Половцов}