"КОГДА Б В ПОКОРНОСТИ НЕЗНАНЬЯ"

«КОГДА Б В ПОКОРНОСТИ НЕЗНАНЬЯ», раннее стих. Л. (1831), в к-ром «смысл самого стремления к совершенству» (Б. Эйхенбаум) утверждается как неискоренимая внутр. потребность и одновременно нравств. императив. В стих. выражена редкая для Л. уверенность в достижимости человеком «совершенства» и «полного блаженства».Уверенность эта, однако, выражается полемически, и прежде всего по отношению к самому себе, собственному неверию и скептицизму. Оттого к предельно утверждающему заключит. двустишью 1-й строфы Л. приходит от противного — вся строфа построена как ряд отвергаемых, «отрицаемых» отрицаний: «Неисполнимые желанья / Он в нашу душу б не вложил, / Он не позволил бы стремиться / К тому, что не должно свершиться, / Он не позволил бы искать / В себе и в мире совершенства, / Когда б нам полного блаженства / Не должно вечно было знать». Бог выступает у Л. творцом, союзником и своего рода «виновником» такого сверхожидания — реальности совершенного бытия.Во 2-й строфе Л. как бы конкретизирует предчувствуемое совершенное бытие: это — «надежда, бог грядущих дней», и любовь (или надежда на вечную и безгрешную любовь), к-рая, по мысли Л., помещается в каком-то ином, еще непознанном пространстве: «...есть поныне / На небе иль в другой пустыне / Такое место, где любовь / Предстанет нам, как ангел нежный».Стих., хотя и построено на романтич. антитезе земли и неба — при явном предпочтении «небесного» «мятежным» земным страстям, не укладывается в рамки романтич. поэтики и философии 19 в. В нем, по-видимому, нашли отражение восходящие к деизму представления о чувстве как инструменте (и критерии) познания божественной гармонии; надежда на лучший мир есть своего рода доказательство его существования (ср. у Н. М. Карамзина: «Мы видим счастья тень в мечтах земного света. / Есть счастье где-нибудь: нет тени без предмета»).«Когда б в покорности...» — одно из первых стих. Л., выражающих всю абсолютность и максимализм его представлений о должном бытии человека как пребывании в идиллическом, идеально прекрасном и нравственно очищенном мире; во многом оно объясняет глубину и силу лермонт. сомнения и отрицания — как тот предел, к-рым порождались и с потерей к-рого трагически утрачивались юношеские надежды, вера и идеалы.Автограф — ИРЛИ, тетр. XI. Копия — ИРЛИ, тетр. XX. Впервые — «ОЗ», 1859, т. 127, № 11, отд. 1, с. 267. Датируется по нахождению в тетр. XI.

Л. М. ЩемелеваЛермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва "Сов. Энцикл."; Гл. ред. Мануйлов В. А., Редкол.: Андроников И. Л., Базанов В. Г., Бушмин А. С., Вацуро В. Э., Жданов В. В., Храпченко М. Б. — М.: Сов. Энцикл., 1981