(Habermas, Jurgen) (1929) – немецкий социальный теоретик и ведущий представитель стиля радикального социального теоретизирования, восходящего к Франкфуртской школе критической теории. Диапазон Хабермаса экстраординарен, охватывая большинство широких тем, разрабатывавшихся прежде критическими теоретиками, в том числе эпистемологические вопросы и дебаты о фундаментальной динамике развитых капиталистических обществ. Кроме того, он стремился достичь бескомпромиссного синтеза разработок в социальной науке и философии — включая аналитическую философию, философию науки, лингвистику, политическую науку и теорию систем — которые уместны в исследовании основы рациональной реконструкции общества на социалистических принципах. Отталкиваясь от критического анализа *сциентизации политики* Хабермас пытался восстановить социальные научные и политические дебаты на основе *открытого дискурса*. Исторически разум и наука были направлены против невежества и притеснения, и в его представлении о современных обществах наука и техническая рациональность часто функционируют как идеологии, предотвращая появление фундаментальных вопросов о целях человечества. В *Знании и человеческих интересах* (немецкий оригинал, 1968), Хабермас пытается идентифицировать три формы научного знания: (а) *эмпирически-аналитической, направленной на установление причинных отношений и на управление природой; (б) *герменевтической*, основанной на значимом понимании и являющейся результатом человеческой потребности во взаимном общении; (в) *критической * и *эмансипаторской*, выходящих за пределы двух других. Хабермас (1970) объясняет характер третьей формы посредством термина *универсальная прагматика* , то есть изучение нормативных предположений, идеально лежащих в основе всех видов человеческой коммуникации, которые имеют скрытую в них науку и требуют валидности (истинности, соответствия, искренности) (см. также Коммуникативная способность). Истинной рациональности можно добиться только при наличии условий, отвечающих 10 идеальным речевым ситуациям, в которых все части имеют одинаковые возможности вступать в диалог без чрезмерного господства одной из них, без ограничения и идеологического искажения. Эта модель создает условия для критической и подлинно *эмансипаторской* социальной науки. Даже если имеются трудности в реализации модели, она устанавливает место проверки идеологических искажений, содержащихся в существующих формах социальной науки. В *Кризисе легитимности* (немецкое издание 1973 г.) Хабермас обратился к исследованию тенденций кризиса в развитых капиталистических обществах, он дает им две характеристики: непрерывные экономические и классовые противоречия, а также новая политизация административных решений в результате растущего государственного вмешательства, превращаемого в необходимость экономическими противоречиями и появлением новых, вызываемых этим политическим вмешательством. Тенденция к *кризису легитимности* особенно проявляется тогда, когда прежние основы законности (например, послушание) не возобновляются, а новые социальные ориентации (например, профессионализм благосостояния) начинают действовать как *инородные тела* внутри капитализма, приводя к более критической политической культуре, потенциально оспаривающей капитализм. Хабермас подтверждает, что тенденции к кризису в капиталистических обществах могут успешно управляться и нет гарантий замены капитализма. Тем не менее экономические и классовые противоречия и искаженная рациональность становятся очевидными, как только в игру вступают процедуры критической теории. Наибольшей критике подвергалось его использование теории систем и эволюционных моделей социального развития. Ныне Хабермас проводит различие между *системной интеграцией* и *социальной интеграцией*. Первая связана с материальным воспроизводством, а вторая относится к культурной интеграции и социализации. Именно последней наиболее соответствует системный анализ. Эволюционную теорию иногда подразделяют на подходы, подчеркивающие адаптацию, дарвиновский отбор и понятие *развернутого* развития. Согласно Аутвейту (1994), хабермасовское толкование ближе к последнему, но его теоретизирование скорее признается *реконструктивным* (с точки зрения развития логики последовательности), чем детерминистским или прогнозирующим. Эволюция у него — *упорядоченная последовательность структурных возможностей*; а включаемые модели называются *общественным усвоением*. Фактические, реальные исторические изменения являются подобными, вбирая экономические и культурные нити. Ко всему этому *реконструированный исторический материализм* все еще считается автором наилучшей моделью развития, даже если теперь гораздо меньше акцент *труда* в узком смысле и намного больше — структуры семьи, культуру, закон, процессы демократизации и *абстрактные принципы*, лежащие в основе *новых уровней общественного познания*. *Носители эволюции* — общества и активные субъекты, а эволюции системы и когнитивному развитию отдается главное место.
Критика иногда расценивала теорию Хабермаса как сверхабстрактную, содержащую слишком мало детализированной истории и указаний на осуществимость реальной всемирной политической программы. Однако это — скорее слабости, чем философия истории старого стиля, и теория Хабермаса, по утверждению Аутвейта, способствует *проверке дискуссионным способом*. Демонстрируя это, Хабермас проявил замечательную способность охватить теории других, проведя наиболее всесторонний теоретический синтез современной социологии. Его сочетание критического толкования различных работ с детальной разработкой собственных получило большое влияние. Ввиду объема и сложности его творчества невозможно охватить все аспекты в относительно кратком очерке. В дополнение к отмеченным, главными трудами Хабермаса (в английском переводе) являются: Теория и практика* (1974), *К рациональному обществу* (1970), Коммуникация и эволюция общества* (1979), *Теория коммуникативной компетентности* (в 2-х томах, 1984 и 1988), *Структурное преобразование публичной сферы* (1989), *О логике социального обеспечения* (1990). Резюме и оценка его работ даны у Макорти(т), Р. Бернштейна (1976), У. Аутвейта (1994).