“ЛУНЬ ЮЙ” (“Суждения и беседы”, “Аналекты”, “Изречения”) — сборник бесед и суждений Конфуция, составленный его учениками. В эпоху Тан (618—907) памятник вошел в число конфуцианских канонов, а в 11—12 вв. вместе с “Мэнцзы”, “Да сюэ” и “Чжун юн” — в базовый конфуцианский канонический свод “Четверокнижие” (“Сы шу”). Тогда и была подготовлена официальная редакция текста “Лунь юя” из 20 няней (глав).
В “Лунь юе” полностью отсутствует мистический пласт, а также натурфилософская проблематика. Внешне бессистемно скомпонованные афоризмы объединены темой созидания идеального общественного порядка, который для Конфуция является выражением дао в Поднебесной. Его реализация возможна-в результате самосовершенствования человека посредством приобщения к “письменности/культуре” (вэнь). Этот процесс сопряжен с постижением дао, “человеческая” ипостась которого подразумевает воплощение в жизни индивида комплекса взаимосвязанных этических принципов: “сыновней почтительности и братской любви” (сяо ти), “верности и взаимности/великодушия” (чжуншу), “гуманности” (жэнь), “долга/справедливости” (и), “мудрости” (чжи), “мужества” (юн) и т. д. Их осуществление формирует личность “благородного мужа”, буквально “сына правителя” (цзюнь цзы).Данный термин имеет и этическое, и социальное наполнение: образ цзюнь цзы ассоциируется с правителем царства или представителем социальных верхов.
Категория “жэнь”, введенная в китайскую культуру Конфуцием, занимает в “Лунь юе” центральное положение, интегрируя все остальные нравственные принципы и нормы, включая “золотое правило” морали. Последнее фигурирует в “Лунь юе” в двух формулировках — отрицательной (“Чего не желаешь себе, того не навязывай другим” — V, 11; XII, 2; XV, 23) и положительной (“Побуждай людей к тому, в чем желаешь продвинуться сам” — VI, 28). Проекцией жэнь на общественные и межличностные отношения является ли-благопристойность: лишь “преодолев себя и возвратившись к благопристойности”, можно осуществить “золотое правило” морали (XII, 1—
2). “Возвращение” подразумевает ориентацию на “чжоуские ритуалы” (11—8 вв. до н. э.), считавшиеся установлениями “совершеннномудрых” правителей-ванов, получивших “небесный мандат” на правление ойкуменой. Идеализация “древности” (гу) корреспондирует с идеей предельного доверия к ней и ее наследию: “Передаю, а не создаю, верю древности и люблю ее” (VII, 11).
Антипод “благородного мужа” в “Лунь юе” — утилитарно ориентированный “маленький человек” (сяо жэнь): “Благородный муж помышляет лишь о долге/справедливости, маленький человек помышляет лишь о выгоде” (IV, 11). Вместе с тем “по природе люди близки друг другу, по воспитанию (привычкам) далеки друг от друга” (XVII, 2), неизменны только высшая (врожденная) мудрость и низшая глупость (XVII, 3). Отсутствие стремления к высшим ценностям и учению чревато падением до уровня сяо жэня. Высшая добродетель — “сыновняя почтительность и почитание старшего брата” — предусматривает перенесение норм внутрисемейных отношений на социальную сферу в целом. Основа устойчивости общественного порядка — “любовь верхов к синь—благонадежности” (XIII, 4), которая предполагает взаимное доверие управляющих и управляемых (XII, 7).
“Лунь юй” считается наиболее надежным источником сведений о взглядах Конфуция. Идеи, содержащиеся в афоризмах “памятника”, были систематизированы и развиты последователями мыслителя, послужив основанием идеологии и философии конфуцианства.
Лит.: Попов П. С. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. СПб., 1910; Из книги “Лунь юй”, пер. и вступительная статья Н. И. Конрада. — В кн.: Китайская литература. Хрестоматия, т. 1. M., 1959; Из “Изречений” (“Лунь юй”), пер. Л. Д. Позднеевой. — В кн.: Хрестоматия по истории Древнего Востока. М.', 1963; Лунь юй (главы 1—9, 11—17, 20), пер. В. А. Кривцова, — В кн.: Древнекитайская философия, т. 1. M., 1973.
А. Г. Юркевич