ФОНЕМА

(греч. φωνή = голос) — грамматический термин не совсем определенного значения, встречаемый у некоторых новых языковедов. Впервые, вероятно, он пущен в ход известным французским (швейцарским) лингвистом Ф. де Соссюром, который употреблял его в своем знаменитом "Mémoire sur le système primitif des voyelles dans les langues indo-européennes" (1879) в значении известной фонетической единицы, т. е. обособленного звука, являющегося предметом научного исследования, сопоставляемого и сравниваемого с другими звуками. Реальные звуковые особенности данного звука мало принимались Соссюром во внимание, что находилось в связи с довольно абстрактным, так сказать, алгебраическим характером всей его системы гласных, построенной предположительно для индоевропейского праязыка. Таким образом, понятие Ф. (phoneme) у де Соссюра мало отличается от того понятия, которое соединяется у языковедов со словом "звук", употребляемым и в общем, отвлеченном значении известной звуковой единицы речи, подлежащей научному рассмотрению. Термин де Соссюра стал употреблять и наш известный ученый, проф. И. А. Бодуэн де Куртенэ, придав ему, однако, иное значение. Под Ф. он разумеет цельное, неделимое с языковой стороны представление, возникшее на основе целого ряда одинаковых и цельных впечатлений, ассоциированных с представлениями акустическими и звукофизиологическими, путем слияния этих впечатлений, получавшихся у говорящего при произношении одного и того же звука в разных словах, этимологически родственных и не родственных. С цельным представлением Ф. соединяется, по словам проф. Бодуэна де Куртенэ, сумма единичных антропофонических (см. Фонетика) представлений, которые в одно и то же время являются как представлениями совершаемых или могущих быть совершенными физиологических актов, так и представлениями слышанных или могущих быть слышанными результатов вышепомянутых физиологических актов. В более лаконичной форме Бодуэн де Куртенэ дает такое определение: фонемы суть цельные, неделимые во времени представления звуков языка. Таким образом, Ф.есть простейшая единица "внутреннего языка", отвечающая простейшей единице внешней звуковой речи — звуку (в смысле физиологическом и акустическом). Необходимость вводимого им нового понятия и термина проф. Бодуэн де Куртенэ доказывает указанием на то, что "звуки", как мимолетные физиологическо-акустические феномены, не пригодны ни для психофонетических, ни для исторических сопоставлений. Значение слова ассоциируется не со "звуками", его составляющими, но лишь с представлениями данных звуков, которые живут в душе говорящего и являются единственными реальными, простейшими единицами речи. Как только звук раздался, он, в сущности, уже не принадлежит человеку, становится чуждым ему и независимым от него чисто физическим явлением, т. е. рядом известных колебаний частиц воздуха, видоизменить который воля говорящего уже бессильна. Особенной надобности, впрочем, в термине Ф. не чувствуется; он мог бы быть заменен, как видно из вышесказанного, обычным психологическим термином — представление (на этот раз — представление отдельного звука речи). Употребление его оправдывается удобством обозначения одним определенным термином такого сложного понятия, которое иначе пришлось бы выразить целым рядом определений. В рассуждениях проф. Бодуэна о Ф. есть, однако, некоторые неясности, которые требуют устранения. Так, напр., по его мнению, в формах: ног (произносится нок) и нога одна и та же Φ. г, и разница между г и к в произношении этих слов есть лишь разница физиологическая, но не психическая и зависящая только от условий произношения. В этих словах заключается допущение, что известные процессы произношения совершаются независимо от соответствующих им акустико-моторных представлений, или Ф., и даже вопреки им. Раз в цельное представление звука г, или в его фонему, входит представление о той работе голосовых связок, которая придает звуку "звонкость" (голосовое произношение), то это представление должно бы повлечь за собой и самую работу, чего в действительности не наблюдается. Отсутствие этой работы проф. Бодуэн ставит на счет условий произношения; но ведь в основе всех физиологических процессов произношения лежат опять-таки моторные представления, до выработки которых нет и способности произносить те или другие звуки. Кроме того, раз, по определению самого проф. Бодуэна, в цельное представление звука, или в Ф., входит и воспоминание о всех слышанных данных звуках, то странным является его предположение, будто человек, всегда слышавший форму ног с к в конце (нок), все-таки мыслит или представляет ее с г. Впрочем, высказанные возражения и поправки касаются лишь подробностей учения Бодуэна о Ф. и главной сущности его не колеблют. Вслед за Бодуэном употреблял термин Ф. и проф. Будилович, но без всякой необходимости, заменив им общеупотребительный термин "звук". Ср. Бодуэн де Куртенэ, "Некоторые отделы сравнительной грамматики слав. языков" ("Русск. филол. вестник" т. V. 1881); его же,"Próba teorji alternacyi fonetycznych. Cześc I. Ogólna", Краков, 1894 (= "Versuch einer Theorie phonetischer Alternationen", Страсбург 1895); его же статья "Fonema" в "Большой польской энциклопедии" (т XXII, вып. 173, 1899).

        основная единица звукового строя языка, предельный элемент, выделяемый линейным членением речи. Ф. не является простейшим элементом, т.к. состоит из мерисм (признаков), существующих симультанно (одновременно). Ф. – не физический звук (взгляды многих учёных 19 в.), не представление о звуке, не его психический эквивалент (ранние работы И. А. Бодуэна де Куртенэ (См. Бодуэн де Куртенэ), работы Л. В. Щербы (См. Щерба), Т. Бенни, Н. С. Трубецкого (См. Трубецкой)), не группа родственных звуков (Д. Джонс), не звуковой тип (Щерба), не «пучок» признаков (Л. Блумфилд, Р. Якобсон, М. Халле) и не фикция (У. Тводделл), а прежде всего элемент морфем (См. Морфема), вне которых Ф. немыслима. Мерисмы Ф. могут быть различительными и неразличительными (интегральными). По различительными признакам Ф. образуют оппозиции (см. Оппозиция в лингвистике). Позиции, в которых Ф. различаются (обнаруживаются различительные признаки Ф.), называются сильными позициями: «сом» и «сам»; позиции, в которых Ф. не различаются, совпадают, нейтрализуются, называются слабыми позициями: «сома» и «сама» (см. Позиция фонологическая). В сильной позиции Ф. имеет функцию различения морфем и слов (семасиологическая, или сигнификативная, функция), в слабой эта функция утрачивается. В слабой позиции реализуются варианты Ф., в сильной – её основной вид в совокупности своих дифференциальных признаков, при этом Ф.может иметь вариации или «оттенки», обусловленные окружением: «мат», «мать», «мят», «мять», где 4 вариации Ф. [а].

         В случаях, когда для варианта Ф. нет сильной позиции, возникает гиперфонема, или групповая Ф., если возможна различимость лишь для некоторой совокупности Ф. и невозможно различить конкретные Ф. в этой совокупности, например в слове «собака» в 1-м слоге выделяется гиперфонема о/а, а точный фонемный состав фонетически «непроверяем». Особенно четко Ф. выявляются в парах морфем и слов, где различие опирается па одну Ф. («брать – врать», «пил – шил»). Наличие или отсутствие Ф. также может различать морфемы и слова: «барка – арка», «львица – лица», «пошлый – полый» или варианты одной морфемы: «сон – сна», «день – дня» (в последнем случае говорят о морфонологическом чередовании Ф. с»фонетическим нулём»).

         Различительными признаками Ф. могут быть любые мерисмы, но в каждом языке их набор ограничен, например в рус. языке, в отличие от французского языка, передний и задний характер вокализма не играет различительной роли, а незначимый во французском языке признак твёрдости и мягкости согласных в рус. языке играет различительную роль: ср. «конь – кон», «лук – люк». Ф. образуют ряды (например, все твёрдые, все глухие) и пучки (например, «т – с – ц» в рус. языке). Какое-либо изменение Ф. охватывает обычно весь ряд (например, все глухие, все заднеязычные), но иногда ограничивается и отдельной Ф. в той или иной позиции (например, «верьх – верх», «перьвый – первый» в рус. языке, прогрессирующая деназализация – «е носового» в польском языке в открытом конечном слоге). Все звуки, реализующие данную Ф., называются её Аллофонами. Выступая как варианты Ф., они могут быть не похожи на её основной вид: ср., например, «рок» и «роковой» [рък∧вой] или ['а] на месте ['э], ['о] в первом предударном слоге якающих южнорусских говоров.

         Ф. – объект изучения фонологии (См. Фонология) и морфонологии (См. Морфонология). Это понятие играет важную роль при решении таких практических задач, как разработка Алфавитов, принципов орфографии (См. Орфография) и т.п.

         Лит.: Щерба Л. В., Фонетика французского языка, 7 изд., М., 1963; Аванесов Р. И., Фонетика современного русского литературного языка, М., 1956; Зиндер Л. Р., Общая фонетика, Л., 1960; Реформатский А. А., Введение в языковедение, 4 изд., М., 1967; Климов Г. А., Фонема и морфема, М., 1967; Протогенов С. В., История учения о фонеме. Таш., 1970; Sapir Е., Sound patterns in language, «Language», 1925, v. 1, №2; Twaddell W. F., On defining the Phoneme, Baltimore, 1935 (Language monographs, № 16); JonesD., The Phoneme. Its nature and use, 3 ed., Camb., 1967; см. также лит. при ст. Фонология.

         А. А. Реформатский.