- Небогатая помещица деревни "Грачи". Мать Александра; была суеверна, верила в сны, в приметы, "в снадобья и знахарей"; возмущалась, как это "любят до свадьбы, без обряда церковного, изменяют..." - "Что это делается на белом свей, как поглядишь! Знать скоро светопреставление!" - восклицала А. "В сердце ее отжили все чувства, кроме любви к сыну". "Она живет, дышит только" Александром; "всякая" его "радость и горе - радость и горе для нее". Она думала "за него ежеминутно" и отводила "от него каждую заботу и неприятность". Она "день-деньской думает о том, как бы угодить всем" его "прихотям". "Не будь его, что же ей делать? Хоть умирать!" Отправляя сына в Петербург, просила в письме Петра Иваныча взять Александра "на свое попечение": "Присмотрите за ним, не балуйте уж слишком-то, да и не взыскивайте очень строго, взыскать-то будет кому, взыщут и чужие, a приласкать некому, кроме своего". "Ночью ведь вы, я чай, в одной комнате будете спать, - Сашенька привык лежать на спине: от этого, сердечный, больно стонет и мечется; вы тихонько разбудите его да перекрестите: сейчас и пройдет, a летом покрывайте ему рот платочком: он его разевает во сне, a проклятые мухи так туда и лезут под утро". Просила также остерегать сына "от вина и от карт" и не оставить "в случае нужды и деньгами". Называла себя только "приказчицей сына" и "видела свое счастье в женитьбе Александра: "женился бы, послал бы Бог тебе деточек, a я бы нянчила их"; "мне бы, старухе, только оставалось радоваться, глядя на тебя". В разлуке с сыном она "время считает не месяцами, не неделями"; при известии о возвращении Александра "и не вспомнилась от радости"; не спала ночи и людям не велела спать: неравно приедет". - "Бог один знает, что вытерпело мое материнское сердце, отпуская его на чужую сторону", - писала она Петру Иванычу. Она сердцем чуяла отдаленное горе и уговаривала Александра остаться: "Я не столько для себя самой, сколько для тебя же отговариваю". - "Зачем ты едешь? Искать счастья? Да разве тебе здесь не хорошо?" "Все смотрят тебе в глаза". Была очень встревожена, что Александр вернулся похудевшим и грустным: "Что с тобой сталось, голубчик ты мой, таким ли я отпустила тебя?" "Старушка плакала и осыпала ласками Александра и не умела объяснить причины перемены в нем. - "Видно хорошо смотрел за барином: допустил до того, что он, голубчик мой, здоровье потерял!" - выговаривала она Евсею. - "Не умел сберечь сокровища", "извел родного племянника: работай, работай", "холопа нашел работать! - негодовала А. П. на Петра Ивановича. - На кого нынче надеяться, коли и родные свои хуже дикого зверя?" - "Полечись, голубчик!" - просила она сына и расспрашивала его о житье-бытье в Петербурге, допытывалась "отчего он скучает"... - "Удобства все есть", "пища нравится и чин хороший... Чего бы, кажется? А скучаешь!" - "Без Бога, видно, ни на шаг", и повезла Александра в церковь; "не знала, что делать", когда Александр приехал "из церкви" домой еще скучнее, нежели поехал, и прибегла к помощи знахарки". - "Помни, что без веры нет спасения нигде и ни в чем, - дает она совет Александру. - Смиряйся перед Господом Богам: молись и в счастии и в несчастии, а не по пословице "гром не грянет, мужик не перекрестится". - "Ну, я тебя не неволю"; "ты человек молодой; где тебе быть усердну к церкви Божией. "Не тужи: у тебя есть мать". "Пока во мне останется хоть капелька крови, пока не высохли слезы в глазах и Бог терпит грехам моим, я ползком дотащусь, если не хватит сил дойти, до церковного порога; последний вздох отдам, последнюю слезу выплачу за тебя, моего друга. Вымолю тебе и здоровье, и чинов, и крестов, и небесных и земных благ". "Мне самой ничего не надо. Отними Он у меня все: здоровье, жизнь, пошли слепоту - тебе лишь подай всякую радость, всякое счастье и добро. - "Блюди посты, мой друг: это великое дело. В среду и пятницу Бог простит, а в Великий пост - Боже оборони!" - "Не трать по-пустому денег" на нищих, наставляла она сына - "помногу не давай". "Их не удивишь. Они пропьют, да над тобой же насмеются". - "Береги деньги", "трать с толком". "Не мотай, не заводи лишних прихотей". "Не заводи роскоши никакой", "но и не отказывай себе в чем можно; захочется полакомиться - не скупись!" - "Береги пуще всего здоровье!" "Как заболеешь, чего Боже оборони! - опасно, напиши... я соберу все силы и приеду". - "Не ходи ночью по улицам; от людей зверского вида удаляйся". - "Не предавайся вину - ох, оно первый враг человека!" - "Берегись женщин", "на мужних жен не зарься", "это - великий грех". "Если же там какая-нибудь станет до свадьбы добираться - Боже сохрани! Не моги и подумать!" "Разве что у начальника твоего или у какого-нибудь знатного да богатого вельможи разгорятся на тебя зубы и он захочет выдать за тебя дочь - ну, тогда можно". "Из любви к сыну готова была даже покривить душой". Собирая Александра в дорогу, "была сама не своя - такая пустота в голове! В горле от слез все пересохло", "но не забыла снабдить сына всем необходимым, показать, что он везет с собою: "Вот простыни: дюжина". "Наволочки - вся дюжина тут". "Вот рубашки - три дюжины. Что за полотно - загляденье!" "Носков двадцать две пары…" "Вот косыночки, вот платки": "славный полубатист". "Это хороший фрак"; "береги его, не всякий день таскай; сукно-то по шестнадцать рублей брали!" "Теперь жилеты - раз, два, три, четыре. Двое брюк".
Критика: "Мать молодого Адуева и мать Наденьки - обе старухи, обе очень добры, обе очень любят своих детей и обе равно вредны своим детям, наконец, обе глупы и пошлы. A между тем это два лица совершенно различные: одна барыня провинциальная старого века, ничего не читает и ничего не понимает, кроме мелочей хозяйства: словом, добрая внучка злой госпожи Простаковой; другая барыня столичная, которая читает французские книжки и ничего не понимает, кроме мелочей хозяйства: словом, добрая правнучка злой госпожи Простаковой". [Белинский. Сочин., т. XI].