465 ЛЕТ СУХОПУТНЫМ ВОЙСКАМ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ!
Указом Президента Российской Федерации от 31 мая 2006 г. № 549 «Об установлении профессиональных праздников и памятных дней в Вооруженных Силах Российской Федерации» день 1 октября определен как памятный день – День Сухопутных войск. Предлагаемая ниже статья объясняет, почему именно эта дата выбрана как памятная для самых многочисленных войск Российской армии.
Царь Иоанн IV Грозный.
Гравюра на дереве Х. Вайгеля. XVI в.
Есть в Москве, в районе Преображенки, улица Бухвостова. Так благодарные потомки воздали должное Сергею Леонтьевичу Бухвостову, первым записавшемуся в 1683 году в «потешные» войска будущего преобразователя России Петра Великого. Зачисленный пушкарем, он доблестно сражался в составе Преображенского полка и ушел в отставку майором артиллерии. С подачи Петра I Бухвостова стали называть «первым российским солдатом». Однако являлся ли он таковым на самом деле? Ничуть не умаляя заслуг этого замечательного человека, как и величия государственных свершений царя-реформатора, справедливости ради отметим: как и до Петра были в России выдающиеся деятели, так были солдаты и до С.Л. Бухвостова.
Памятник Сергею Бухвостову. Установлен в 2005 г. в сквере возле Преображенской площади в Москве. Архитектор В. Клыков.
В вводной части «Устава воинского», принятого в 1716 г., царь Петр отмечал: «Понеже всем есть известно, коим образом отец наш (царь Алексей Михайлович), блаженныя и вечно достойныя памяти, в 1647 году начал регулярное войско употреблять». Однако еще в 1632 г. было начато формирование первых полков «нового», или «солдатского строя», обучаемых на западный манер. Но если были полки «нового» строя, значит, до этого были полки и «старого строя»!
Если взять систему показателей, характеризующих регулярные войска, и сравнить основные характеристики стрелецкого войска Ивана Грозного, полков «нового строя» и «новоприборных» полков Петра I, можно сделать вывод, что принципы, по которым строилось стрелецкое войско, во многом соответствуют принципам строительства регулярных вооруженных сил.
Изначально ядро военной организации древнерусского государства составляли княжеские дружины, и с ними связаны многие события отечественной истории. Но они не обладали четкой системой комплектования, обучения и порядка прохождения службы, а также централизованного военного управления и снабжения, присущим постоянному войску.
К концу XV в. процесс объединения русских земель вокруг Москвы завершился образованием централизованного государства. Создание единого государства, борьба с осколками Золотой Орды, стремление к выходу на морские просторы требовали мощной армии.
С XV в. на Руси сложилась поместная система комплектования войска. Такое название она получила из-за раздачи земель (поместий) служилым людям (дворянам, детям боярским и др.), которые за это обязаны были нести государеву службу. В отличие от боярских, вотчинных земель, которые передавались по наследству, дворянин владел поместьем (землей), только во время прохождения им службы. Получив землю, дворянин, обычно проживающий в своем поместье, должен был по первому требованию государя явиться.
Смотр служилых людей XVI-XVII веков. Художник С. Иванов.
В конце XV - начале XVI века Русское государство в момент военной опасности могло выставить кроме княжеских и дворянских дружин народное ополчение. По численности эти вооруженные силы достигали 200 тысяч человек. Но сбор войска проходил медленно. Центральная власть не могла содержать его в постоянной готовности к боевым действиям. Наличие в составе войска боярских и дворянских отрядов ограничивало властные полномочия великого князя. Верховной власти было необходимо государственное войско. Дружина и ополчение не отвечали этим требованиям.
Лишь сильная центральная власть могла создать условия для успешного проведения реформ в военной сфере. К середине XVI века в целом завершилось объединение русских земель вокруг Москвы. Образовалось централизованное Русское государство с единой системой органов управления и наличием законов, действующих на всей его территории. Решающую роль в этом сыграли реформы Ивана IV Грозного.
Идея образования постоянного войска возникла у царя и его приближенных, так называемой Избранной рады. Во главе этого кружка служилой знати и придворных стояли дворянин А.Ф. Адашев и протопоп Благовещенского собора Кремля Сильвестр. К ним примыкали знатные князья Д.И. Курлятьев, А.И. Курбский, И.В. Шереметев, М.И. Воротынский и др. В состав рады входил и первый начальник Посольского приказа думный дьяк И.М. Висковатый. Активно поддерживал деятельность этого кружка митрополит Макарий. Не являясь формально государственным учреждением, Избранная рада была, по сути, правительством России и в течение ряда лет управляла государством от имени царя, последовательно осуществляя целую серию крупных реформ. Частью общих реформ стала военная.
Идеологом военной реформы стал талантливый публицист И.С. Пересветов. Он являлся выходцем из Литвы, но с 1537 г. проживал в Москве и считал себя выразителем чаяний служилого дворянства. В челобитной на имя Ивана Грозного в форме нравоучительного исторического рассказа, повествующего о порядках в чужих землях, Пересветов подверг резкой критике современное ему состояние Московского государства и ратовал за сильную царскую власть, выражая надежду, что «грозный и мудрый царь», найдя опору у воинников (дворян), будет управлять страной независимо от бояр[1]. Признавая верховную власть царя, Пересветов сформулировал основную идею челобитной: «воинниками царь силен и славен». Он предлагал и практические меры по реформированию русского войска. Царю рекомендовалось, например, создать постоянное войско в 20 тысяч молодых людей «со огненною стрельбою, гораздо учиненою». Именно они, по мнению Пересветова, должны были стать опорой монарха. При этом по его замыслу, эти воины обязаны были получать регулярное денежное жалованье. Царь определяет жалованье воинникам, издает законы и при помощи сборщиков налогов собирает со всего царства доходы в казну, а «из казны воинам сердце веселить, к себе их припускать близко и во всем им верить». В этой связи Пересветов настаивал на строжайшей централизации сбора налогов. Все доходы, поступающие в казну, должны быть употреблены на нужды армии.
Поводом к образованию постоянного «огнестрельного войска» послужил случай, происшедший с Иваном IV летом 1546 г. во время смотра войск в Коломне. Царь выехал со свитой на прогулку «на прохлады потешиться». За городом его встретила толпа пищальников из Новгорода числом в 50 человек. Они «начали государю бить челом», жалуясь на тяготы военной службы.
Иван IV не стал вникать в суть жалоб и приказал дворянам отогнать челобитчиков. Но пищальники оказались людьми не робкого десятка. Они «все стали на бой и почали битися в ослопы (дубинами) и из пищалей стреляти, а дворяне из луков и саблями, и бысть бой велик» с убитыми и ранеными с обеих сторон. И грозный царь всея Руси со свитой вынужден был ретироваться и пробираться в Коломну окольной дорогой. Урок не прошел даром: для монарха стала очевидной необходимость создания огнестрельной пехоты, подчиненной лично царю и постоянно находящейся на государственной военной службе.
Важнейшим документом, по сути заложившим основы первого постоянного войска в Русском государстве, стал изданный Иваном IV 1 октября 1550 г. приговор «Об испомещении в Московском и окружающих уездах избранной тысячи служилых людей»[2] в количестве 1000 человек. Таковых набралось 1078 человек из провинциальных дворян. Они починялись только верховной власти в лице царя и не зависели от столичной аристократии и крупных феодалов – удельных князей. Именная роспись командирского корпуса свидетельствует о начальниках (головах) стрелецких полков: Григорий Желобов-Пушешников, Дмитрий Ржевский, Иван Черемесинов, Василий Фуников-Прончищев Федор Дурасов и Яков Бундов[3]. Они первыми из «тысячников» приступили к своим служебным обязанностями, когда по указу «того же лета» 1550 г. были созданы шесть стрелецких полков по 500 человек: «Того же лета (7059 г. – 1550 г.) учинил у себя Царь и Великий князь Иван Васильевич выборных стрельцов [и с] (так в оригинале. - авт.) пищалей 3000 человек, а велел им жити в Воробьевой слободе, а головы у них учинил детей боярских: в первой статье (позднее: приказы, в ХVII в. – полки – авт.) Гришу (Григория) Желобова сына Пушешникова, а у него пищальников 500 человек, да с ним голова (т.е. сотник) у ста человек сын боярской, а в другой статье дьяк (ошибка переписчика, правильно: Диок (Дмитрий) Ржевский, а у него пищальников 500 человек, а у всяки ста человек сын боярской; в третьей статье Иван Семенов сын Черемисинов, а у него 500 человек, а у ста человек сын боярской в сотниках; в четвертой статье Васка (Василий) Фуников сын Прончищев, а у ста человек сын боярской; в пятой статье Федор Иванович Дурасов, а с ним 500 человек, а у ста человек сын боярской; в шестой статье Яков Степанов сын Бундов, а у него 500 человек, а у ста человек сын боярской. Да и жалование стрельцам велел давати по 4 рубля на год»[4].
Воевода в зерцале, в приволоке и ерихонке. XVI в.
Возраст стрельцов был не менее 18–20 лет. К ним предъявлялись строгие требования: добропорядочность, крепкое здоровье и, желательно, наличие семьи. Служить же им предписывалось пожизненно. Стрельцы находились на государственном содержании. Они получали из казны денежное и хлебное жалованье. Стрельцы, несшие службу в порубежных городах, наделялись земельными участками – наделами. В Москве и других городах они жили семьями в особых слободах, имели двор и приусадебный участок. Ввиду того, что жалованье им выдавалось нестабильно (по 4 рубля в год), стрельцам разрешалось заниматься ремеслами и торговлей.
В организационном отношении они делились на приказы по 500 человек в каждом, приказы на сотни, полусотни и десятки. Приказом управлял стрелецкий голова. Каждый приказ имел свою особую «съезжую избу», где производилось рассмотрение дисциплинарных нарушений, издавались наказы, регламентирующие порядок службы. В отличие от дворянской конницы, стрельцы имели единообразное вооружение и одежду, периодически проходили военную подготовку. Имея хорошую боевую выучку, вооруженные огнестрельным и холодным оружием, они представляли собой наиболее подготовленную часть военных сил Русского государства. Стрельцы уже в первых боях показали уменье владеть своим оружием и соблюдать воинскую дисциплину. Степень их обучения проверялась на смотрах.
Стрелецкие отряды, поголовно вооруженные пищалями, резко отличались от дворянской конницы. Дворяне, как правило, пользовались «дедовским оружием» – саблями и луками. Они неохотно брали на вооружение огнестрельное оружие, ибо оно было тяжелым по весу, требовало постоянного «навыкания» в обращении с ним. По этой причине пищалями снабжались их военные слуги-холопы. Стрельцы же хорошо владели огнестрельным оружием, были «искусны и научены ратному делу и пищальному стрелянию». Современники отмечали их ратное умение, подготовку к бою и обучение прицельной стрельбе: «Яко и малые птицы на полете убиваху из ручных пищалей…»[5]. По свидетельству иностранца Я. Маржерета, служившего в русских войсках, крымские татары, узнав при набеге на Русь, что им противостоит стрелецкая пехота, не вступая в сражение, возвращались обратно.
С целью проверки уровня боевой подготовки стрельцов проводились смотры. По сообщению англичанина А. Дженкинсона, в декабре 1557 г., в присутствии царя Ивана IV, велась стрельба по мишени в виде ледяного вала. Стрельцы занимались и строевой подготовкой. Они прибыли на стрельбище по три человека в шеренге и по пяти в ряду.
Стрелецкие полки отличались цветом своей одежды. Форма стрельцов состояла из длинного кафтана, шапки и сапог, которые имели один цвет с одеждой. Вооружение стрельцов состояло из пищали – гладкоствольного ружья, бердыша (топор, имеющий форму полумесяца и насаженный на длинную деревянную ручку – 1,7 м) и сабли. В походе бердыш помещался за спиной, в бою он использовался не только как боевое оружие, но и как подсошка. Конные стрельцы также имели на вооружении пищали, которые во время походов подвязывались к седлам.
Стрелец в ХVI веке.
Русские воеводы быстро оценили высокую боеспособность и эффективность реорганизованной и хорошо обученной профессиональной пехоты. Стрельцы стали обязательным составным компонентом московских ратей конца XVI – начала XVII вв. Ни одна серьезная кампания в годы Ливонской войны или отражение набегов крымских татар на Москву в 60-70-х гг. XVI столетия не обходились без их участия.
К концу XVI в. количество стрелецкой пехоты достигло 18 – 20 тыс. человек. Таким образом, в ходе реформы было создано постоянное, хорошо организованное и боеспособное стрелецкое войско, постепенно заменявшее временно созываемых пищальников-ополченцев. Был сделан первый шаг к организации регулярного войска в России.
При Иване IV произошло выделение «наряда» (артиллерии) в самостоятельный род оружия и упорядочение его организации. Артиллеристы – пушкари и затинщики, обслуживающие «затинную» (крепостную) артиллерию, составляли особую группу ратных людей. Развитию артиллерии (наряда), производству орудий отводилось большое место. Правительство поощряло службу в наряде пушкарей и затинщиков, обладающих нужными знаниями и мастерством. Им представлялись различные привилегии и льготы. Набирались они, главным образом, из горожан – вольного ремесленного люда. Их служба, как и стрельцов, была пожизненной и передавалась по наследству: отец передавал свои знания сыну.
Состоялось зарождение полевой артиллерии. Появились пушки, поставленные на колеса и передвигавшиеся при помощи конной тяги, что повысило подвижность артиллерии и позволило применять ее в полевом сражении. Таким образом впервые в мире для стрелецкой пехоты вводилась полковая артиллерия. Стрелецкие полки имели не менее 6–8 орудий. Пушкари стрелецкого полка подчинялись голове полка и имели права воинов-стрельцов.
Осадная пищаль "Инрогъ". Мастер А.Чохов. 1577 г.
Как и прежде артиллерия делилась на крепостную, предназначенную для защиты городов, осадную – стенобитную (разрушение оборонительных сооружений) и полевую со средними и легкими пушками. Но в отличие от предыдущего времени, она составляла особую часть постоянного войска и с 1577 г. подчинялась Пушечному разряду. В походах стало обычным разделением артиллерии на два «наряда» – большой (осадный) и малый (войсковой).
По свидетельству современников «наряд» при Иване IV насчитывал более 2000 орудий разного типа и превосходил по количеству артиллерию любой страны Западной Европы. Численность пушкарей и обслуги достигала 3000 –4000 человек. Посланник английской королевы Елизаветы Д. Флетчер, бывший в России в 1588 г., писал, что «ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые»[7]. Отличную выучку проявляли русские пушкари в многочисленных боях и сражениях. Так при осаде Пскова в октябре 1581 г. секретарь королевской канцелярии Я. Пиотровский писал: «Мы стреляли хорошо, а русские отплачивали нам десятикратной порцией. Откуда у них такое изобилие ядер и пороха? Наши раз, а русские десять и редко без вреда!»[8].
Условия службы и жизни пушкарей и стрельцов практически не имели различий. По этой причине произошло как бы естественное слияние двух родов войск. Наблюдалось тесное взаимодействие артиллерии и огнестрельной пехоты при осаде городов и в полевых сражениях. В связи с широким применением и усовершенствованием огнестрельного оружия русские войска в середине XVI в. меняли свой боевой порядок, зарождались элементы новой, линейной тактики. Боевой порядок стал растягиваться по фронту и сокращаться в глубину.
В ходе реформ сложилась более четкая, чем прежде система военного управления. Общее руководство войсками и всеми делами осуществлял царь. Непосредственное управление строительством и подготовкой армии сосредоточивалось в приказах. Высшим органом военного управления с 1535 г. являлся Разрядный приказ, вел учет и контролировал производство артиллерии на Пушечном дворе; холодного, огнестрельного оружия, оборонительных доспехов – в Оружейном и Бронном приказах. С образованием стрелецкого войска, а вместе с ним Стрелецкой избы (приказа), а затем и Пушечного (Пушкарского) приказа Разрядный приказ приобрел статут высшего военного управления в государственном аппарате. Он стал проводить в жизнь решения царя и Боярской думы по военным вопросам по формуле: «царь указал, бояре приговорили».
В соответствии с поставленной политической и стратегической задачей разрабатывался план ведения войны. Большое значение придавалось подготовке к ней. Заблаговременно в соответствии с выбором объекта для нападения подвозились в определенные города орудия и продовольствие.
Заранее намечался пункт сбора войска и тщательно разрабатывался порядок совершения марша к намеченному объекту в установленное время. При разработке плана пользовались картами («козмография»). В зависимости от характера предстоящих боевых действий в месте сбора ратных людей производилось формирование полков по разрядам («разряжать» – распределять полки). Каждая рать имела не менее трех полков (Большой, Передовой и Сторожевой). «Большой разряд» подразделялся на большее количество полков. Роль главного резерва в больших походах выполнял Государев полк. После смотра войска выступали в поход. Двигались к намеченному объекту иногда по нескольким дорогам и на значительном расстоянии друг от друга.
Всем войском, если отсутствовал государь, командовал большой (главный) воевода. При нем образовывался походный штаб, состоящий из дьяков, которые заведовали канцелярией главного воеводы, отдавали письменные указания воеводам других полков. Для принятия важных решений собирался военный совет, на котором присутствовали представители всех полков войска и вырабатывали план военных действий.
Таким образом, в ходе военной реформы царя Ивана IV Грозного впервые в Русском государстве было создано войско, ставшее общегосударственной структурой, проводящей средствами вооруженной борьбы политику всего государства, а не отдельного княжества, класса, военного союза, группы людей. Оно было общенациональным, а не наемным, и постоянным, а не временным, собираемым на период ведения боевых действий и распускаемым с их прекращением. Созданное стрелецкое войско («огненная» пехота) имело постоянную штатную организацию (приказ или полк – сотня – десяток), четкое централизованное управление (Стрелецкий приказ), однотипное вооружение (пищаль, бердыш, сабля) и единую для всех форму одежды, отличавшуюся для каждого полка лишь по цвету, а также узаконенные систему комплектования и порядок обучения личного состава. Именно эти резоны были положены в основу того, чтобы день 1 октября 1550 года, когда первым русским царем Иваном IV Васильевичем (Грозным) был издан приговор (указ) «Об испомещении в Московском и окружающих уездах избранной тысячи служилых людей», установлен как дата, определяющая начало создания постоянного войска Русского государства с элементами регулярной армии. Принимая во внимание, что вооруженные силы централизованного Русского государства в середине XVI в. представляли собой лишь сухопутные войска, дата 1 октября 1550 года при подготовке Указа Президента Российской Федерации «Об установлении профессиональных праздников и памятных дней в Вооруженных Силах Российской Федерации» была использована для установления памятного дня Сухопутных войск.
Жизнеспособность военной системы, сложившейся в результате реформ середины XVI века, подтвердило время. Принципы организации постоянного войска использовались в дальнейшем строительстве Московской Руси. Стрелецкое войско в течение почти полутора веков успешно охраняло границы Отечества. Роль «огнестрельной пехоты» неуклонно возрастала. Так, в Полоцком походе времен Ливонской войны (1563 год) участвовало 12000 тысяч стрельцов. Именно стрельцы защищали южные границы государства в 1572 г., когда остановили нашествие крымского хана Девлет-Гирея на Москву, и в 1591 г., когда разбили войско крымского хана Казы-Гирея. В ходе Ливонской войны 1558-1583 гг. всего 200 стрельцов в течение двух недель успешно обороняли (1581 г.) Псково-Печерский монастырь от более чем трехкратно их превосходившего отряда латников Стефана Батория.
В годы «Смутного времени» стрелецкое войско, в отличие от дворянской конницы, проявило стойкость в борьбе с иностранными интервентами. Так было и в сражении при Добрыничах в январе 1605 года, и при обороне Троице-Сергиева монастыря в 1608-1609 годах. И во многих других боевых столкновениях, отмеченных свидетельствами современников, стрельцы оказались наиболее подготовленной и дисциплинированной частью русского войска вплоть до завершения петровских реформ.
Петр I за участие во взятии Азова в 1696 году наградил городовых стрельцов и пушкарей памятными золочеными монетами - медалей в то время еще не было. После подавления стрелецкого восстания 1698 года Петр распустил лишь московских стрельцов. (Их возмущением поборами начальства, невыплатой жалованья и прочими злоупотреблениями умело воспользовалась оппозиция. Боярская знать во главе с князем Иваном Хованским, не приемлющая социально-политических преобразований царя, подтолкнула часть стрельцов к бунту). В то же время наиболее лояльных из них и подготовленных в военном деле Петр перевел во вновь сформированные солдатские полки. А стрелецкий полк Леонтия Сухарева, сохранивший верность Петру во время восстания, стал источником пополнения Преображенского и Семеновского полков - будущей российской гвардии. В целом стрелецкие полки просуществовали до конца первой четверти XVIII века.
Стрелецкий дозор у Ильинских ворот в старой Москве. Художник А. Рябушкин.
Естественно, что сухопутные войска реформировались и после указанного времени. Предстояло еще организовать регулярную кавалерию, артиллерию и инженерные войска, определить структуру органов управления, а также порядок поддержания боевой готовности всех родов войск в мирное время. Для решения этих задач потребовалось несколько десятилетий, наполненных неустанными созидательными трудами генерал-фельдмаршала Б.К. Миниха, генерала от артиллерии А.А. Аракчеева, генерал-фельдмаршалы М.Б. Барклая де Толли и П.М. Волконский, а также других выдающихся военных деятелей России.
[1] См.: Челобитная И.С. Пересветова. / Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских (Далее – ЧОИДР). М., 1902. Кн. 4. Раздел II. С. 1-14.
[2] См.: Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией. Т. 1. Спб., 1836. С. 216-217.
[3] См.: Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.-Л., 1950. Указатель имен. С. 249, 441.
[4] Полное собрание русских летописей. Русский хронограф. СПб., 1911. Т. ХХII. Ч. I. С. 532.
[5] История о Казанском царстве (Казанский летописец). // ПСРЛ. Т. ХIХ. СПб., 1903. Стб. 425.
[6] См.: Известия англичан о России во второй половине XVI века. / ЧОИДР. М., 1884. Кн. 4. Раздел III. С. 32.
[7] Флетчер Д. О государстве русском. СПб., 1906. С.70.
[8] См.: Пиотровский Я. Дневник последнего похода Стефана Батория (осада Пскова). Псков, 1882. С.113-119, 193-204, 211-212; Гейденштейн Р. Записки о Московской войне (1578-1582). СПб., 1889. С.198-201, 208-211; Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков. М.-Л., 1952. С.66-78.
Юрий Алексеев, старший научный сотрудник
Научно-исследовательского института военной истории
Военной академии Генерального штаба
Вооруженных Сил Российской Федерации