АЛЕКСАНДР II (ЧАСТЬ 2, XIIIXIX)

XIII.Дела внутренние(1866—1871).

4-гоапреля 1866 года, в четвертом часу дня, Император Александр, послеобычной прогулки в Летнем саду, садился в коляску, когда неизвестныйчеловек выстрелил в него из пистолета. В эту минуту, стоявший в толпекрестьянин, Осип Комиссаров, ударил убийцу по руке и пуля пролетеламимо. Преступник задержан на месте и, по приказанию Его Величества,отведен в III Отделение. Государь сам, от Летнего сада, отправилсяпрямо в Казанский собор, принести благодарение Богу за избавление отугрожавшей ему опасности.

КогдаИмператор возвратился в Зимний Дворец, то там уже ожидали его всечлены Государственного Совета для принесения поздравления. ОбнявИмператрицу и Августейших детей, Император, со всей семьей, вторичнопоехал в Казанский собор, где перед чудотворной иконой Богоматери,отслужен был благодарственный молебен. Между тем, весть о чудесномспасении Монарха быстро разнеслась по городу. В Зимнем Дворцесобрались министры, высшие придворные и гражданские чины,генералитет, офицеры гвардии, армии и флота, спешившие на перерывпринести Государю выражение верноподданнических чувств. Все былидопущены к нему. Густая толпа народа заливала дворцовую площадь,оглашая воздух кликами "ура"! Государь несколько развыходил к ней на дворцовый балкон. Вечером во всех церквах столицыпроисходили молебствия.

Надругой день в 11 часов утра Император принял поздравленияПравительствующего Сената, явившегося в Зимний Дворец в полномсоставе, с министром юстиции во главе. "Благодарю вас, господа,— сказал он сенаторам, — благодарю за верноподданническиечувства. Они радуют меня. Я всегда был в них уверен, жалею только,что вам довелось выражать ваши по такому грустному событию. Личностьпреступника еще не разъяснена, но очевидно, что он не тот, за когосебя выдает. Всего прискорбнее, что он русский".

Вчас дня состоялся прием Императором во дворце петербургскогодворянства, к которому присоединились, находившиеся в столице,дворяне других губерний, представители городских обществ и прочихсословий.Когда из Золотой гостиной Государь вступил в Белую залу подруку с Императрицей, в сопровождении Цесаревича и прочих сыновей, еговстретило громкое, единодушное "Ура!", не умолкавшеенесколько минут. Их Величества были видимо тронуты. На глазах ихблестели слезы. Их окружили со всех сторон. Наконец водвориласьтишина и петербургский губернский предводитель дворянства, графОрлов-Давыдов, обратился к Императору со следующим приветствием:"Ваше Императорское Величество, при сем горестном, но вместе стем утешительном случае, мы, предводители, депутаты и дворянес.-петербургские, предстоя пред вами, Государь, не говорим от именидворян всей России потому только, что каждое дворянское собраниедорожит правом выразить само свое чувство. Но от имени нашихдоверителей — дворян столицы и Петербургской губернии, мы ныневыражаем пред Вашим Величеством нашу скорбь, что рука преступника илисумасшедшего, посягнула на Вашу Высочайшую, церковью освященную и намдражайшую особу, и вместе с тем возносим Богу благодарственныемоления за то, что он защитил Россию от бедствий, спасая вашу жизнь.Государь, позвольте нам в настоящую минуту вспомнить, что в этомсамом дворце, в третий день вашего царствования, вы, принимаяс.-петербургских депутатов, им сказали, что надеетесь видеть всегдарусское дворянство в начале и во главе всякого доблестного иполезного подвига. При помощи Божьей, эта благодатная надеждаоправдается, к многолетнему утешению вашего чадолюбивого сердца".Император отвечал: "Господа дворяне и господа члены другихсословий, благодарю вас от всей души за выражение ваших чувств приэтом грустном случае. Так и в прошлом году, в это же время, всесословия выражали мне свое сочувствие. Если, кроме веры в Бога, чтоподдерживает меня в моем трудном служении, то это именно тапреданность и те чувства, которые мне постоянно выражаются, с такимединодушием, во всех трудных случаях, как от вас, господа дворяне,так и от всех других сословий. Еще раз благодарю вас всех, от всегосердца. Надеюсь, что вы, господа дворяне, радушно примете в своюсреду вновь возведенного мной в дворянское достоинство дворянина,вчерашнего крестьянина, который спас мне жизнь. Я думаю, что этим онвполне заслужил честь быть русским дворянином".

6-гоапреля принесли поздравления Его Величеству от имени своих государейи правительств пребывавшие в Петербурге представители иностранныхдержав.

Совсех концов Империи, в продолжение нескольких месяцев, поступаливыражения чувств радости русских людей о спасении драгоценной жизниЦаря. Сословия и общества посылали депутации в Петербург, отправлялителеграммы, писали адресы; в движении этом участвовали все звания исостояния, учреждения, учебные и воспитательные заведения, общины,даже частные лица; многие знаменовали всенародный восторг деламиблаготворения. Единодушный порыв верноподданных, глубоко проник всердце Венценосца, как явствует из письма его к высокопреосвященномуФиларету, митрополиту московскому: "Приняв с благоговениемприсланную мне вами икону святителя Алексея, искренно благодарю вас ивсе московское духовенство за выраженные чувства верноподданническойпреданности. Призванный на царство всемогущим Промыслом, я возлагаювсе мои надежды на Вседержителя Бога, в Его же деснице цари и народы,и глубоко верую, что благое Провидение охранит дни мои, доколе онибудут нужны для дорогой мне России. Как ни тягостна моему сердцумысль о покушении на мою жизнь, всецело отданную любимому отечеству,но она исчезает пред благой Божественной волей, отвратившей от меняопасность, а единодушное сочувствие ко мне всех сословий верногомоего народа, со всех концов обширной Империи, доставляет мнеежеминутные, трогательные доказательства несокрушимой связи междумной и всем преданным мне народом. Эта священная связь да останетсянавеки неизменным залогом силы, целости и единства нашего общего,великого отечества. Призываю святую церковь молиться о благоденствиии славе России". Злодей, стрелявший в Государя оказалсяисключенным за участие в беспорядках из числа студентов, сперваказанского, а потом и московского университетов, дворяниномСаратовской губернии, Дмитрием Каракозовым. Обнаружение причин,вызвавших преступление и раскрытие его соучастников, возложено наособую следственную комиссию, председателем которой назначен граф M.H. Муравьев. Оказалось, что Каракозов принадлежал к руководимому егодвоюродным братом Ишутиным, московскому тайному кружку, состоявшемупреимущественно из учащейся молодежи, вольнослушателей университета,студентов Петровской земледельческой академии и воспитанников другихучебных заведений; что кружок этот имел конечной целью совершениенасильственным путем государственного переворота; что средством ктому должно было служить ему сближение с народом, обучение егограмоте, учреждение мастерских, артелей и других подобных ассоциаций,для распространения среди простолюдинов социалистических учений.Обнаружены также сношения членов московского кружка с петербургскимиединомышленниками, с ссыльными поляками и русскими выходцами заграницей. Каракозов и его сообщники преданы верховному уголовномусуду, который, признав Каракозова виновным в покушении нацареубийство, Ишутина — зачинщиком этого преступного замысла ибольшинство других подсудимых — соучастниками в образованиитайного общества с целью произвести насильственный переворот вгосударстве, — приговорил: Каракозова и Ишутина к смертнойказни, через повешенье, остальных — к лишению всех правсостояния и к ссылке — одних в каторжные работы, других —на поселение в Сибирь. Казнь над Каракозовым совершена 3-го сентября,на Смоленском поле; Ишутину Государь даровал жизнь, а прочимосужденным в значительной мере сократил сроки наказания.

Следствиеобнаружило сверх того неудовлетворительное состояние большей частиучебных заведений, высших и средних, неблагонадежностьпреподавателей, дух непокорства и своеволия студентов и дажегимназистов, увлекавшихся учением безверия и материализма с однойстороны, самого крайнего социализма — с другой, открытопроповедуемых в журналах, так называемого, передового направления.Издание двух главных органов этого направления, Современникаи Русского Слова,прекращено поВысочайшему повелению, а во главе министерства народного просвещенияпоставлен, вместо уволенного Головнина, незадолго до того назначенныйобер-прокурором Святейшего Синода, граф Д. А. Толстой. Тогда же князьСуворов оставил пост с.-петербургского генерал-губернатора, должностькоего упразднена, а заведование полицией поручено, с званиемобер-полицмейстера, бывшему генерал-полицмейстеру в Царстве Польскоми деятельнейшему сотруднику графа Берга по усмирению мятежа, генералуТрепову. Наконец, вместо старца князя Долгорукова, шефом жандармовназначен молодой и энергичный генерал-губернатор Прибалтийского края,граф П. А. Шувалов.

Печальныеявления, раскрытые следствием, вызвали следующий рескрипт Императорана имя председателя Комитета Министров, князя Гагарина: "Единодушныеизъявления верноподданнической преданности и доверия ко мневверенного Божьим Промыслом управлению моему народа служит мнезалогом чувств, в коих я нахожу лучшую награду за мои труды для благаРоссии. Чем утешительнее для меня сие сознание, тем более признаю ямоей обязанностью охранять русский народ от тех зародышей вредныхлжеучений, которые, со временем, могли бы поколебать общественноеблагоустройство, если бы развитию их не было поставлено преград.Событие, вызвавшее со всех концов России доходящие до меняверноподданнические заявления, вместе с тем, послужило поводом кболее ясному обнаружению тех путей, которыми проводились ираспространялись эти пагубные лжеучения. Исследования, производимыеучрежденной по моему повелению особой следственной комиссией, ужеуказывают на корень зла. Таким образом, Провидению угодно былораскрыть перед глазами России, каких последствий надлежит ожидать отстремлений и умствований, дерзновенно посягающих на все, для нееискони священное, на религиозные верования, на основы семейной жизни,на право собственности, на покорность закону и на уважение кустановленным властям. Мое внимание уже обращено на воспитаниеюношества. Мной даны указания на тот конец, чтобы оно былонаправляемо в духе истин религии, уважения к правам собственности исоблюдения коренных начал общественного порядка и чтобы в учебныхзаведениях всех ведомств не было допускаемо ни явное, ни тайноепроповедание тех разрушительных понятий, которые одинаково враждебнывсем условиям нравственного и материального благосостояния народа. Нопреподавание, соответствующее истинным потребностям юношества, непринесло бы всей ожидаемой от него пользы, если бы в частной,семейной жизни, проводились учения, несогласные с правиламихристианского благочестия и с верноподданническими обязанностями.Посему я имею твердую надежду, что видам моим по этому важномупредмету будет оказано ревностное содействие в кругу домашнеговоспитания. Не менее важно для истинных польз государства в егосовокупности и, в частности, для каждого из моих подданных, полнаянеприкосновенность права собственности во всех его видах,определенных общими законами и Положениями 19-го февраля 1861 года.Независимо от законности сего права, одного из самых коренныхоснований всех благоустроенных обществ, оно состоит в неразрывнойсвязи с развитием частного и народного богатства, тесно между собойсоединенных. Возбудить сомнения в сем отношении могут одни тольковраги общественного порядка. К утверждению и охранению сих началдолжны стремиться все лица, облеченные правами и несущие обязанностигосударственной службы. В правильном государственном строе первыйдолг всех, призванных на служение мне и отечеству, состоит в точном идеятельном исполнении своих обязанностей, без всякого от видовправительства уклонения. Превышение и бездействие власти одинакововредны. Одним лишь неуклонным исполнением сих обязанностей может бытьобеспечено единство в действиях правительства, которое необходимо дляосуществления его видов и достижения его целей. Мне известно, чтонекоторые из лиц, состоящих на государственной службе, принималиучастие в разглашении превратных слухов или суждений о действиях илинамерениях правительства, и даже в распространении тех противныхобщественному порядку учений, которых развитие допускаемо быть недолжно. Самое звание служащих дает, в таких случаях, более веса ихсловам и, тем самым, способствует к искажению видов правительства.Подобные беспорядки не могут быть терпимы. Все начальствующие должнынаблюдать за действиями своих подчиненных и требовать от них тогопрямого, точного и неуклонного исполнения предуказанных имобязанностей, без которого невозможен стройный ход управления икоторым они сами должны подавать пример уважения к власти. Наконец,для решительного успеха мер, принимаемых против пагубных учений,которые развились в общественной среде и стремятся поколебать в нейсамые коренные основы веры, нравственности и общественного порядка,всем начальникам отдельных правительственных частей надлежит иметь ввиду содействие тех других, здравых, охранительных и добронадежныхсил, которыми Россия всегда была обильна и доселе, благодаря Бога,преизобилует. Эти силы заключаются во всех сословиях, которым дорогиправа собственности, права обеспеченного и огражденного закономземлевладения, права общественные, на законе основанные и закономопределенные, начала общественного порядка и общественнойбезопасности, начала государственного единства и прочногоблагоустройства, начала нравственности и священные истины веры.Надлежит пользоваться этими силами и сохранять в виду их важныесвойства при назначении должностных лиц по всем отраслямгосударственного управления. Таким образом обеспечится отзлонамеренных нареканий, во всех слоях народа, надлежащее доверие кправительственным властям. В этих видах, согласно всегдашним моимжеланиям и неоднократно выраженной мною воле, надлежит по всем частямуправления оказывать полное внимание охранению прав собственности иходатайствам, относящимся до польз и нужд разных местностей и разныхчастей населения. Надлежит прекратить повторяющиеся попытки квозбуждению вражды между разными сословиями и, в особенности, квозбуждению вражды против дворянства и, вообще, противземлевладельцев, в которых враги общественного порядка естественноусматривают своих прямых противников. Твердое и неуклонное соблюдениеэтих общих начал положит предел тем преступным стремлениям, которыеныне с достаточной ясностью обнаружились и должны подлежатьсправедливой каре закона. Поручаю вам сообщить настоящий рескриптмой, для надлежащего руководства, всем министрам иглавноначальствующим отдельными частями".

Царскийрескрипт указывая всем состоящим на государственной службе на строгоеи точное исполнение лежащих на них обязанностей, ни мало невидоизменил, однако, направления правительственной деятельности.Судебные уставы вводились в округах петербургском и московском, амежду тем, издавались дополнительные к ним законы: Положение онотариальной части и согласованное с уставами, новое издание Уложенияо наказаниях. Посетив вновь отстроенное здание судебных мест вПетербурге, Государь обратился к сопровождавшим его при осмотре,чинам судебного ведомства со следующими словами: "Я надеюсь,господа, что вы оправдаете оказанное вам доверие и будете исполнятьновые ваши обязанности добросовестно, по долгу чести иверноподданнической присяги, что, впрочем, одно и то же". Наединодушный возглас присутствовавших, что они употребят все силы,дабы оправдать доверие Монарха, Его Величество прибавил: "И так,в добрый час, начинайте благое дело". Открытие кассационныхдепартаментов Правительствующего Сената последовало 16-го апреля, ана другой день, в день рождения Государя — открытиепетербургских судебной палаты и окружного суда.

Отпраздновавв семейном кругу двадцатипятилетие своей свадьбы, Государь иИмператрица в конце мая переехали на жительство в подмосковное селоИльинское, где провели целый месяц. Появление Императора впервопрестольной столице, в первый раз по чудесном избавлении от рукиубийцы, вызвало те же проявления бурного восторга населения, что и вПетербурге. Москвичей озабочивало в то время предстоявшее прекращениеиздательской деятельности Каткова в МосковскихВедомостях. Пылкийпублицист, от избытка патриотизма переступивший в полемике противнекоторых из правительственных ведомств, главным образом, противминистерства народного просвещения, за пределы благопристойности,получил от министра внутренних дел предостережение, которое отказалсянапечатать в своей газете и объявил, что предпочитает вовсепрекратить ее издание. Пользуясь пребыванием Государя в Москве,Катков написал ему письмо, в котором — как он предупреждалграфа А. В. Адлерберга, взявшегося передать письмо по назначению, —он "ни на что не жалуется и ничего не просит". Оканчивалосьписьмо просьбой, чтобы Государь в издателях МосковскихВедомостей призналсвоих.Последствиембыла аудиенция, данная Каткову 20-го июня в Петровском дворце.Император принял его в кабинете, наедине. "Я тебя знаю, —сказал он ему, — верю тебе, считаю тебя своим". Государьказался растроганным, слезы катились из глаз Каткова. "Сохранитот священный огонь, — продолжал Император, — которыйесть в тебе. Я подаю руку тем, кого знаю и уважаю. Тебе не о чембеспокоиться. Я внимательно слежу за МосковскимиВедомостями,постоянно ихчитаю. В тебе вполне уверен. Понимаешь ли силу того, что говорю тебе?Нет ли у тебя чего на душе, чтобы передать мне?" ВзволнованныйКатков отвечал несколькими несвязными словами благодарности. Перейдяк вопросу о сепаратизме, в обсуждении которого издатель МосковскихВедомостей проявлялкрайнюю подозрительность к некоторым правительственным лицам, "ненадо как бы колоть и раздражать происхождением, — заметилГосударь, — все могут быть верными подданными и хорошимигражданами. Надо говоритьоб этом, но следует сохранять меру.Покушения этого рода есть, я знаю, и с тобой согласен. Величием иединством Империи я, конечно, дорожу не менее тебя... А я на тебяпосердился. Предостережение все-таки надо было напечатать". Припрощании Император снова крепко пожал руку Каткова, прибавив: "Помни:я в тебе вполне уверен". Министру внутренних дел сообщенаВысочайшая воля, чтобы МосковскиеВедомости былиосвобождены от наложенного на них взыскания, и несколько дней спустя,газета эта снова стала выходить под редакцией Каткова.

К1-му июля Двор по обыкновению переселился в Петергоф. В тамошнемдворце Государь принял 27-го числа в торжественной аудиенции,посольство Северо-Американских Соединенных Штатов, приплывшее вКронштадт на броненосной эскадре адмирала Фаррагута. Стоявший воглаве посольства, помощник государственного секретаря по морскомудепартаменту Фокс, вручил Его Величеству постановление конгрессареспублики с выражением радости американского народа по случаюизбавления русского Царя от грозившей ему опасности.

Послеобычного лагерного сбора и маневров в Красном Селе, Государь в концеавгуста съездил вторично в Москву на одну неделю, с 18-го по 25-е,для присутствования при упражнениях войск, расположенных вподмосковных лагерях, и ко дню своих именин возвратился в ЦарскоеСело. В числе наград, дарованных в этот день, были алмазные знакиордена Св. Андрея, пожалованные графу Муравьеву; награда не засталауже его в живых. Михаил Николаевич скончался в Лужском своем поместье31-го августа. Император Александр отдал последний долг усопшему,верному слуге, и сам присутствовал, вместе со всеми ВеликимиКнязьями, при погребении его в Александро-Невской лавре.

Наступиловремя великого семейного и, вместе с тем, всенародного торжества.17-го июня Наследник Цесаревич Александр Александрович помолвлен вКопенгагене с дочерью короля датского, принцессой Дагмарой; 14-госентября высоконареченная невеста высадилась в Кронштадте, гдевстретили ее Император, Императрица, Августейший жених и все членыцарской семьи. Оттуда Ее Высочество проследовала в Царское Село, а17-го состоялся торжественный въезд ее в столицу. Св. миропомазание,с наречением Великой Княжной Марией Феодоровной и обручениепроисходили 13-го октября, а 28-го того же месяца Высочайший манифестогласил по всей России радостную весть о вступлении в брак НаследникаПрестола: "Вручая судьбу новобрачных всемилосердному ПромыслуБожию, мы возвещаем о сем отрадном, для родительского сердца нашего,событии всем верным нашим подданным и призываем их вознести вместе снами свои теплые и всегда искренние молитвы к престолу Всевышнего: даосенит он эту любезную нам чету Его всещедрой благодатью и даблагословит союз Их Императорских Высочеств многолетним, полным ибезмятежным счастьем, к утешению нашему, любезнейшей супруги нашейГосударыни Императрицы Марии Александровны, всего нашегоИмператорского дома, и ко благу любимой нами России". Другимманифестом Император Александр "преклонил заботу к участискорбящих и бедствующих членов, вверенной ему святым Промыслом,великой семьи народной", и "всегда признавая возможностьмиловать и прощать, когда милосердием не ослабляется сила закона",даровал целый ряд облегчений осужденным преступникам, смягчив исократив сроки их наказаний, а с неисправных плательщиков сложилцелый ряд недоимок и взысканий. В день бракосочетания НаследникЦесаревич назначен членом Государственного Совета.

Законодательнаядеятельность в продолжение 1865 года несколько умерилась. Поминистерству государственных имуществ завершено устройствохозяйственного быта государственных крестьян, с утверждением за нимиих прежних наделов и с выдачей на них владенных записей; министерствовнутренних дел трудилось над составлением Городового Положения, кконцу года внесенного им на рассмотрение Государственного Совета.Между тем, осенью, вследствие перемены, происшедшей во главеуправления Северо-Западным краем, где генерал-адъютанта фон-Кауфманазаменил в должности виленского генерал-губернатора генерал-адъютантграф Баранов, а также в виду предстоявшего увольнения от местаглавного директора правительственной комиссии внутренних дел вЦарстве Польском князя Черкасского, не пожелавшего после удаленияНиколая Милютина от дел, вследствие постигшей его тяжкой болезни,продолжать службу в Варшаве, — в обществе и в печати, русской изаграничной распространились слухи о перемене в направленииправительства, вызвавшие следующее правительственное сообщение,которое появилось сначала в органе князя Горчакова, Journalde Saint-Pétersbourg,а затемперепечатано и в СевернойПочте:"Отозваниегенерала Кауфмана не обусловливает никакой перемены в политическойсистеме, принятой относительно Западных губерний Империи, или вЦарстве Польском. Первые должны вновь сделаться тем, чем сделала ихистория, областями существенно русскими, где народный православныйэлемент, образующий громадное большинство населения, долженприобрести принадлежащее ему преобладание. Что касается до ЦарстваПольского, то императорское правительство будет смело продолжатьисполнение обязанности, возложенной на него волей Государя исостоящей в освобождении польского общества от пороков, которыерастлевают его, и слишком часто делали его гнездом беспорядка,анархии и революции, жертвой всех враждебных влияний извне, иподвергают опасности его будущность, препятствуя слиянию егоинтересов с интересами России. В течение своего славногоцарствования, наш возлюбленный Монарх явил слишком многодоказательств своей твердости и настойчивости в стремлении, помимовсех препятствий, к тому, что, по его искреннему убеждению,справедливо, мудро и обусловлено национальными интересами России,чтобы могло возникнуть какое-либо сомнение на счет его намерений.Принятый им путь не есть результат теоретической системы, могущийизменяться, смотря по впечатлениям минуты. Он был настоятельнопредписан долговременным и горестным опытом. Ни Государь, ни народрусский, не могут забыть обязанностей, возлагаемых такими уроками".

ВВаршаве, после удаления с политического поприща Николая Милютина иотъезда большей части его друзей и сотрудников, руководство деламисосредоточилось в руках наместника графа Берга, возведенного в званиегенерал-фельдмаршала. Но сила обстоятельств побуждала правительствоне сходить с пути, на который оно вступило по усмирении мятежа.Мало-помалу совершилось слияние отдельных частей управления в Царствес ведомствами Империи. Финансовые дела перешли в заведованиеминистерства финансов, в котором по делам Царства Польского образованособый отдел. Почтовая часть отошла в ведение вновь образованногоминистерства почт и телеграфов,. Одновременно вводились законы,выработанные еще при Милютине: указ об устройстве холмскойгреко-униатской епархии и новое положение о губернском и уездномуправлении, разделившее Царство, вместо прежних пяти, на десятьгуберний.

Кконцу 1866 года, Земские Учреждения введены повсеместно в 33-хгуберниях, управляемых на общем основании; но в виду поступавших вминистерство внутренних дел жалоб на чрезмерное обложение земскимисборами промышленных и торговых предприятий, состоялось Высочайшееповеление, ограничившее более тесными пределами пользование этимправом. Земским собраниям предоставлено впредь облагать по своемуусмотрению лишь недвижимые имущества в городах и уездах; сосвидетельств же на право торговли и промыслов, с билетов на торговыеи промышленные заведения и с патентов на винокуренные заводы изаведения для продажи питей, дозволено взимать земские сборы лишь сценности самых помещений, не включая в оценку ни стоимостинаходящихся в них предметов или изделий, ни торговых или промышленныхоборотов, при том так, чтобы процентный сбор с гильдейскихсвидетельств винокуренных заводов и заведений для продажи питей непревышал 25%, а с прочих торговых и промышленных предприятий, —10% налогов, платимых ими в казну. Распоряжение это возбудилонеудовольствие земств. Петербургское губернское земское собрание,которое уже в первую сессию свою в декабре 1865 года, высказалось впользу расширения дарованных земству прав и созыва центральногоземского собрания для обсуждения хозяйственных польз и нужд, общихвсему государству, не только вступило в пререкание с губернатором, нои постановило, по представлению губернской земской управы, принестижалобу в Сенат на министра внутренних дел, который оставил безпоследствий 12 из 26 ходатайств земства. Обстоятельство это, а равнобурный ход прений в заседаниях, привели к строгой правительственноймере. "В виду того, — как сказано в Высочайшем повелении,— что петербургское губернское земское собрание, с самогооткрытия своих заседаний, действует несогласно с законами, и, вместотого чтобы, подобно земским собраниям других губерний, пользоватьсяВысочайше дарованными ему правами для действительного попечения овверенных ему местных земско-хозяйственных интересах, непрерывнообнаруживает стремление, неточным изъяснением дел и неправильнымтолкованием законов, возбуждать чувства недоверия и неуважения кправительству", повелено: закрыть и распустить петербургскоегубернское земское собрание; закрыть в Петербургской губерниигубернскую и уездные земские управы; приостановить в ней действиеПоложения о Земских Учреждениях. Принятая в январе 1867 года мера этабыла уже отменена в июле того же года, после того, как 13-го июняиздан закон, расширявший права председателей, как земских, так игородских, и всех сословных собраний, возлагавший на нихответственность за соблюдение порядка в заседаниях, ограничивавшийгласность совещаний и решений, и признававший недействительными, аследовательно, не подлежащими ни исполнению, ни дальнейшемупроизводству, постановления собраний, противные законам.

Впервую годовщину покушения на жизнь Государя 4-го апреля 1867 годапроизошло торжественное освящение часовни, сооруженной в памятьчудесного избавления, у ворот Летнего сада, в присутствии ИхВеличеств и всех членов Царской семьи. При возглашении многолетия,Государь обнял тут же находившегося Комиссарова.

Проведяв Петербурге день своего рождения, Император Александр 20-го апрелясопровождаемый Цесаревичем и Цесаревной, отправился в Москву.Пребывание в первопрестольной столице продолжалось две недели и былопосвящено посещению супругой Наследника Престола московских святынь иисторических памятников, представлению Ее Высочеству властей изнатных лиц обоего пола, устроенным в честь ее блестящим балам инародным гуляньям, осмотру открытой под почетным председательствомВеликого Князя Владимира Александровича, всероссийскойэтнографической выставки; заключилось оно поездкой Государя,Цесаревны и Цесаревича в Троице-Сергиеву лавру. 2-го мая ЕгоВеличество и Их Высочества возвратились в Царское Село. Там 14-го маяпринял Император депутацию от славянских гостей, приехавших в Россиюдля ознакомления с московской этнографической выставкой. В составдепутации вошли двадцать шесть человек, сербов из княжества,австрийских и лужицких, болгар, чехов, русских галичан, словаков ихорватов, но сопровождали их в Царское Село все славяне, находившиесяв Петербурге. Выслушав приветствие серба Шафарика, Государь ответилна него следующими словами: "Благодарю вас за ваши добрыежелания. Мы сербов всегда считали за своих родных братьев и янадеюсь, что Бог готовит вам в скором времени лучшую будущность. ДайБог, чтобы все желания ваши скоро исполнились". Проходя череззалу где находились прочие славяне, но входившие в состав депутации,Его Величество милостиво ответил на их почтительный поклон, сказав:"Здравствуйте, господа! Я рад видеть вас, славянских братьев, народной славянской земле. Надеюсь, вы останетесь довольны приемом какздесь, так и особенно в Москве! До свидания!"

Двадня спустя Император Александр, сопутствуемый двумя старшимисыновьями, Цесаревичем и Великим Князем Владимиром Александровичем, смногочисленной свитой, в состав которой входил вице-канцлер князьГорчаков, выехал из Царского Села за границу, для посещения парижскойвсемирной выставки, обозреть которую Наполеон III приглашал всехевропейских государей. В Вержболове состоялось следующее, объявленноеминистру внутренних дел шефом жандармов, Высочайшее повеление: Вседела политического свойства, касающиеся последнего польского мятежа ибеспорядков, имевших отношение к оному, не оконченные ещепроизводством, как в следственных комиссиях, так и в судебных местах,если лица, прикосновенные к этим делам не обвиняются, кроме того, вособых уголовных преступлениях, как-то: в убийстве, поджоге и т.п. —прекратить, освободив всех обвиняемых от следствия и суда; новыедела, которые могут возникнуть по обвинениям в принадлежности кбывшему мятежу или политическим беспорядкам, бывшим в связи смятежом, не вчинать и подвергавшихся подобным обвинениям, если они необвиняются, кроме того в особых уголовных преступлениях, оставить безпреследования; уроженцам Царства Польского, высланным по случаюполитических беспорядков в разные места Империи в административномпорядке, если они местным начальством в поведении одобрены, дозволитьвозвратиться на родину, а уроженцам Западных губерний разрешить, еслипожелают, переселиться в Царство Польское, не распространяя, впрочем,обоих этих разрешений на лиц духовного звания, возвращение которыхпредоставить усмотрению наместника Царства.

Проведяодин день в Потсдаме, Государь продолжал следование в Париж вместе скоролем прусским, которого сопровождал канцлер Северо-Германскогосоюза, граф Бисмарк. Их Величества прибыли во французскую столицу20-го мая и были встречены на вокзале северной железной дорогиимператором французов. Русскому Императору отведено помещение вЕлисейском дворце, то самое, которое занимал Александр I в пребываниесвое в Париже в 1814-м и 1815-м годах. Блестящие празднества устроеныбыли в честь Августейших гостей: обед и бал в Тюильри, парадныйспектакль в Опере, посещение выставки, скачки в Лоншане, наконец,большой смотр французских войск на Лоншанском поле. При возвращении25-го мая с этого военного торжества, в Булонском лесу, в коляску, вкоторой ехали Императоры Александр и Наполеон и оба Великие Князя,поляк Березовский выстрелил из пистолета в Государя и, к счастью, далпромах. Пуля, пролетев мимо, ранила лошадь ехавшего возлеимператорского экипажа французского шталмейстера.

Вестьо вторичном покушении на священную особу Монарха с быстротой молнииразнеслась по всей России, как и в предшедшем году, вызывая повсюдуобщее чувство негодования к злодею, радости и благодарности к Богу заспасение драгоценной жизни Царя. Император Александр еще несколькодней остался в Париже, осматривая достопримечательности знаменитогогорода, посещая прославленные историческими воспоминаниямиокрестности его. 30-го мая Его Величество выехал из французскойстолицы, остановился на несколько часов в Баден-Бадене, чтобынавестить королеву прусскую Августу, в Штутгарте посетил сестру свою,королеву виртембергскую Ольгу Николаевну, а в Дармштадте —семью Императрицы, и, проведя два дня в Потсдаме, 6-го июня прибыл вВаршаву.

Тобыло первое посещение Монархом польской столицы после печальных смут,коих она была позорищем в течение семи лет. В 1867 году продолжалосьбез перерыва административное слияние Царства Польского с Империей:упразднены правительственные комиссии, финансовая и народногопросвещения, и образован Варшавский учебный округ, подчиненный наобщем оснований министерству народного просвещения; перешли взаведование подлежащих ведомств в Империи пути сообщения,коннозаводство и контрольная часть; наконец, упразднены такжеГосударственный Совет и Совет управления Царства Польского; но вместес тем, обнародована дарованная в Вержболове амнистия участникаммятежа. Выстрел Березовского ни мало не изменил великодушныхнамерений Государя в отношении к польским его подданным. В Варшаве онподписал два указа на имя наместника: первым прекращены разысканияимуществ, принадлежащих преступникам, принимавшим участие в мятеже иподлежавших конфискации, а также всякие действия относительноконфискации тех из имуществ подобного рода, которые, хотя иобнаружены, но не поступили еще окончательно в казну; вторым —даровано вспомоществование оставшимся за штатом чиновникамупраздненных учреждений.

Наваршавском вокзале встретила Августейшего супруга Императрица МарияАлександровна с младшими детьми, Великими Князьями Сергием и Павлом иВеликой Княжной Марией, а президент города поднес Его Величествухлеб-соль. Государь и Императрица в открытой коляске проехали вБельведерский дворец. Там, на дворцовом дворе, ожидала их депутация в500 человек от крестьян, в числе более 5000 стекшихся в Варшаву совсех концов Царства Польского ко дню царского приезда. Принимая отних хлеб-соль, Император произнес: "Я очень рад вас видетьдовольными, так как я сделал все, что мог для вашего благосостояния".Из дворца Их Величества отправились в православный собор, где былотслужен благодарственный молебен, а затем — на Мокотовскоеполе, на котором произведен Высочайший смотр собранным в Варшавевойскам. На другой день Его Величество принимал высших военных игражданских чинов, губернаторов, председателей губернских покрестьянским делам присутствий; на третий — в Лазенковскомдворце был обеденный стол для русских должностных лиц, начальниковотдельных воинских частей и полковых командиров; на четвертый —Их Величества почтили своим присутствием бал, данный и их честь врусском общественном собрании; на пятый — 10-го июня —Государь, проводив отправлявшуюся в Ливадию Императрицу сАвгустейшими детьми до Скерневид, сам выехал из Варшавы и имел ночлегв Белостоке.

12-гоиюня, ровно в полночь, императорский поезд прибыл в Вильно. ИмператорАлександр проследовал по ярко иллюминованным улицам города во дворец,где на следующее утро принимал властей и депутацию из 500 крестьянСеверо-Западного края. Посетив православный Свято-Духов монастырь,Его Величество остановился и у римско-католического собора, напаперти которого ждало его духовенство в облачении; потом помолился вчасовне, воздвигнутой в память жертв последнего мятежа, а затемпроизвел смотр войскам, после которого приступил к подробному осмотрувозобновленных в Вильне древних православных храмов. Обзор начался сцерквей Пятницкой и Николаевской и заключился кафедральным Св.Николая и Предтеченским митрополичьим соборами. Кроме того, Императорпосетил сиротский дом младенца Иисуса и Мариинский девичий монастырь.Вечером во дворце был большой обед для высших чинов духовных, военныхи гражданских, к которому из местных дворян приглашен был один толькограф Тышкевич, отставной конногвардеец, ветеран наполеоновских войн.13-го июня Государь удостоил особого приема членов виленскогогубернского по крестьянским делам присутствия, председателей мировыхсъездов и всех вообще находившихся в Вильне деятелей крестьянскогодела. "Благодарю вас, господа, — сказал он им, — завашу полезную службу; продолжайте ее с прежним усердием; уверен, чтовы будете действовать с полным беспристрастием". Его Величествовышел и к крестьянам, наполнявшим дворцовый двор, и спросил, нет лимежду ними принявших православие? По вызове вновь обращенных изтолпы, Его Величество произнес, обращаясь к ним: "Очень рад васвидеть православными. Уверен, что вы перешли в древнюю веру края субеждением и искренно; знайте, что раз принявшим православие, я нипод каким видом не позволю и не допущу возвратиться в католичество.Слышите ли? Повторяю: рад вас видеть православными". Послеучения войскам, Государь посетил публичную библиотеку, навестилпрестарелого митрополита литовского, высокопреосвященного Иосифа,заехал в духовную семинарию, в женскую гимназию, военный госпиталь и,отобедав по дворце, в кругу начальников отдельных частей войск,вечером отбыл из Вильны.

Дальнейшийпуть Императора лежал чрез Динабург, на Ригу. В Прибалтийском краеуже несколько лет умы были возбуждены ярой полемикой местных немецкихи иностранных газет, с русской печатью по вопросу о национальности. В1864 году правительству пришлось принять меры к обузданиюлифляндского суперинтендента епископа Вальтера, при открытии местноголандтага произнесшего слово, которым он приглашал дворян и крестьяноставаться верными германизму. Но вскоре после того были принятыстрогие меры против обнаружившегося движения посреди латышей кпереходу в православие; сочувствовавший и содействовавший этомудвижению, православный архиепископ рижский Платон переведен на другуюкафедру и в пределах Балтийского края отменен закон об обязательномкрещении в православную веру детей, рожденных от смешанных браковправославных с лютеранами.

Государьприбыл в Ригу вечером 14-го числа. На платформе вокзала выстроилисьчлены общества стрелков и поднесли хлеб-соль Его Величествупредставители общин староверческой и еврейской. На плацу, передстанцией, стояли городская конная стража, пожарная команда ипевческие общества. Вся Рига сияла огнями. При пушечной пальбе иколокольном звоне, Император проехал в замок, а за ним во следнаправились туда и певческие общества, немецкое и русское, и присвете факелов и фонарей исполнили несколько хоров.

Надругой день утром представлялись Государю в замке военные игражданские чины, духовенство, дворянство, представители города икупечества, а также эстляндские дворяне и депутация от города Ревеля.Его Величество обратился к ним со следующей речью, на русском языке:"Вы знаете, господа, с каким удовольствием я посещаю каждый разваш край. Я умею ценить ваши верноподданнические чувства, еще недавностоль сильно обнаруженные по поводу вторичного избавления меняВсевышним от руки убийцы. Я знаю, что это чувство искренне в вас инаследственно. То же самое я могу сказать и о моем к вам доверии. Онотакже во мне наследственно, и я ручаюсь вам, что передам его моимдетям. Но я желаю, господа, чтобы вы не забывали, что принадлежите кединой русской семье и образуете нераздельную часть России, закоторую отцы ваши и братья, и многие из вас самих, проливали кровь.Вот почему я надеюсь найти со стороны вашей, в мирное время,содействие мне и моему представителю в среде вашей,генерал-губернатору (Государь указал на генерал-адъютантаАльбединского), на коего вполне полагаюсь, к приведению в исполнениетех мер и реформ, которые я считаю необходимыми и полезными длявашего края. Я уверен, господа, что в этом отношении я не ошибусь вмоем к вам доверии, и что вы оправдаете его на деле. Мне остается ещеблагодарить вас за ваш радушный прием, которым я глубоко тронут".После посещения православного собора в цитадели и парада войскам,Император поехал в сад стрелкового общества, где собственноручнораздавал призы, а на память своего посещения посадил дерево. Деньзавершился балом от дворянства. За ужином, в ответ на тост заздоровье Его Величества, Император провозгласил тост за лифляндскоедворянство, но по возвращении в Петербург, утвердил решение КомитетаМинистров о восстановлении обязательной силы, состоявшегося еще в1850 году, Высочайшего повеления, коим местным властям вменялось вобязанность все деловые сношения и переписку вести на русском языке.

Пробывдва дня в Риге, Император Александр возвратился в Царское Село 18-гоиюня. На Александровскую станцию собрались встретить его все,находившиеся в столице члены царственной семьи, министры, высшиепридворные, военные и гражданские чины, и генералы, штаб иобер-офицеры всех частей войск, расположенных в С.-Петербурге и егоокрестностях, одни пешие, другие верхами для составления почетногоконвоя, наконец, несметная толпа народа. Очевидец так описывает этувстречу Царя, вторично спасенного Небесным Промыслом от грозившей емусмертельной опасности: "Ровно в 5 часов 30 минут раздалсясвисток локомотива, мчавшего императорский поезд, и в ту же минутувоздух огласился дружным, продолжительным "ура!" народнойтолпы, собравшейся за станцией у дороги. Стоявший там же оркестрвоенной музыки заиграл "Боже, Царя храни!" Толпа на площадитак и замерла в ожидании, которое продолжалось, однако, одномгновение. Двери станции распахнулись и Государь Император в синейвенгерке лейб-гусарского полка и в красной фуражке, показался напороге. Забывши всякий этикет, руководимые только одним одушевлявшимих чувством, все офицеры, составлявшие первые ряды толпы, бросилисьна встречу Государю: громовое, неумолкаемое "ура!" потрясловоздух. Публика махала шляпами, платками, простолюдины бросали вверхшапки. Его Величество милостиво остановился перед заграждавшей емупуть толпой и изволил сказать несколько приветливых слов окружавшимего военным. Приветствие Государя было до того милостиво, что непомня о соблюдении установленной формы, офицеры, по единодушномудвижению, сняли свои кепи и каски и стали махать ими. СопровождаемыйВеликими Князьями, на лицах которых было написано глубокое радостноеволнение, Государь прошел ряды офицеров и, войдя в самую срединутолпы, направился к своей коляске, в которой и поместился с ВеликимКнязем Константином Николаевичем. Несколько минут коляска не моглатронуться с места от натиска восторженной толпы. Наконец, народрасступился и экипаж двинулся. Государь Император ехал стоя, держасьодной рукой за обод козел, а другой милостиво приветствуя народ.Конные офицеры сплошной толпой помчались за коляской. С площадкистанции далеко видна была усеянная сплошь народом дорога, по котороймчался экипаж Государя; вся окрестность гремела криками "ура!"Прибыв в Царскосельский дворец, Его Величество прежде всегоотправился в дворцовую церковь, где был отслужен благодарственныймолебен". 19-го июня в Зимнем дворце Император Александрпринимал поздравления дипломатического корпуса, а 20-го к вечерупосетил Красносельский лагерь. К царской ставке собрались всегенералы, штаб и обер-офицеры расположенных в лагере войск, а такжепослы испанский и великобританский, прусский посланник и военныеагенты австрийский и прусский. Для встречи Государя офицеры стали пополкам, по обеим сторонам дороги, от царской ставки вдольцарскосельского шоссе; хоры музыки всех частей войск были поставленыпротив царской ставки, а нижние чины и песенники полков стояли напередних линейках, впереди своих палаток. Густая толпа народапокрывала все пространство впереди лагеря. Близ самой ставки Государясобралось много дам. Когда показался императорский экипаж, в которомсидел Государь с королем Эллинов, музыка заиграла гимн и войскаприветствовали Державного Вождя громкими перекатами "ура!",раздававшимся на всем девятиверстном пространстве лагерногорасположения. Главнокомандующий войсками гвардии, Великий КнязьНиколай Николаевич, подал Императору почетный рапорт, а затем,окруженный начальниками дивизий, командирами бригад и полков, поднесЕго Величеству дар от войск — золотой образ-складень, сизображением св. апостола Андрея Первозванного и с надписью: 25-гомая 1867года. При этомЕго Высочество сказал: "Ваше Величество, вся ваша вернаягвардия, от генерала до солдата, и воспитанники военно-учебныхзаведений, подносят вам этот складень с изъявлением величайшего ихсчастья и радости видеть вас, Государь, опять в своей среде. Все мыпросим, чтобы складень этот был неразлучно с вами, во всех вашихпутешествиях". Император снял фуражку, перекрестился, приложилсяк образу и растроганным голосом отвечал: "Благодарю вас за все;благодарю за этот образ, с которым никогда не расстанусь".Прижав к груди и расцеловав брата, Его Величество прибавил, обратяськ генералам и офицерам: " Благодарю вас всех, господа, от всейдуши". После Высочайшего объезда лагеря, началась заря сцеремонией и войска стали на молитву. Конец вечера Его Величествопровел в Красносельском театре. Не менее торжественно и задушевновстречен Государь моряками, когда, несколько дней спустя, ЕгоВеличество посетил Кронштадтский рейд, в сопровождении наследногопринца итальянского Гумберта.

26-гоиюня в Царскосельском дворце, состоялось, в присутствии Государя,обручение короля Эллинов Георга I со старшей дочерью Великого КнязяКонстантина Николаевича, Великой Княжной Ольгой Константиновной; с6-го по 11-e июля — ряд учений и смотров войск Красносельскоголагеря, а 18-го Государь выехал из Петербурга и через Москву, Тулу,Орел, Харьков, Полтаву, Кременчуг, Елисаветград и Николаев, прибыл вЛивадию, где остался с Императрицей и младшими детьми до концасентября. Бракосочетание короля Георга с Великой Княжной Ольгойсовершилось в отсутствие Императора, 15-го сентября.

5-гоавгуста русская церковь праздновала пятидесятилетие служения вархиерейском сане митрополита московского Филарета. Государь почтилмаститого архипастыря милостивым рескриптом, в котором, перечисливвеликие заслуги его церкви и отечеству, предоставил ему право, покиевскому обычаю, предношения креста при священнослужении, а такженошения креста на митре и двух панагий на персях. Владыка не долгопережил это торжество, беспримерное в наших церковных летописях.19-го ноября 1867 года не стало Филарета. Преемником его намосковской митрополичьей кафедре назначен известный своеймиссионерской деятельностью в отдаленной Сибири, архиепископкамчатский и алеутский, Иннокентий.

1867год завершился рядом законодательных мер по преобразованиюадминистративной и судебной частей на Кавказе и в Закавказском крае.9-го декабря Высочайше утверждены и обнародованы положения: о главномуправлении наместника кавказского, о карантинно-таможенной части, иправила о порядке определения к должностям и увольнения от оных, ауказом Правительствующему Сенату повелено новые судебные уставыпривести в действие в округе тифлисской судебной палаты с 1-го января1868 года.

Неурожай1867 года вызвал во многих местностях России голод, для устранениякоторого обычные административные меры оказались недостаточными.Бедствие грозило принять обширные размеры, а между тем, почти всюдузапасные хлебные магазины оказались истощенными. Для обеспеченияположения нуждающихся и для обсеменения яровых полей решенообратиться к частной благотворительности и открыть по всей империиподписку для сбора в пользу голодающих добровольных денежныхпожертвований; а для сосредоточения и правильного распределения их,учреждена временная комиссия, во главе которой стал НаследникПрестола. "Поручая Вашему Императорскому Высочеству, —писали ему Государь и Императрица в рескрипте за общей их подписью, —почетное председательство в оной, нам отрадно видеть в искренности итеплоте принимаемого вами сердечного в этом деле участия, залогуспешного достижения предполагаемой благотворительной цели".

Всвязи с этой мерой находится, состоявшееся 9-го марта, увольнениестатс-секретаря Валуева от должности министра внутренних дел; причем,однако, Государь изъявил ему душевную признательность за семилетнееуправление этим ведомством и, в частности, за "неусыпныестарания к введению и правильному действию законодательных иадминистративных преобразований", выразив надежду, что "посленекоторого времени необходимого отдыха для поправления здоровья",Валуев снова посвятит себя деятельному участию в делахгосударственных. Министром внутренних дел назначен бывший начальникштаба корпуса жандармов, генерал-адъютант Тимашев. Почтовое ителеграфное ведомство включены снова в состав министерства внутреннихдел. Тогда же, уволенного Замятнина, во главе министерства юстициизаменил статс-секретарь граф Пален.

17-гоапреля 1868 года Императору Александру исполнилось пятьдесят лет.Годовщина эта отпразднована в тесном семейном кругу, но несколькодней спустя л.-гв. гусарский полк торжественно чествовал полвека,истекшие со времени назначения Его Величества шефом полка. 22-гоапреля войскам гвардии объявлен рескрипт на имя главнокомандующего,Великого Князя Николая Николаевича: "Пятьдесят лет прошло с техпор, как по воле, блаженные памяти Императора Александра I, язачислен в ряды доблестной гвардии. Постоянно будучи свидетелем ееусердной службы и непоколебимой преданности Престолу и Отечеству ижелая ознаменовать нынешний день знаком моего к ней благоволения, яжалую по 300 тысяч рублей ежегодно, для выдачи пособий в размереполугодовых окладов жалованья всем, штаб и обер-офицерам, которыенесут в войсках гвардий действительную службу. Оказывая этот новыйзнак попечения моего о благосостоянии офицеров моей гвардии, вовнимание к большим издержкам, требуемым от них по особым условиям ихслужбы, я уверен, что они и на будущее время также как и доселе,будут своей примерной и безукоризненной службой поддерживать честь иславу русской гвардии". В этот день Государь, прибыв в ЦарскоеСело, принял поздравление от полка и поднесенную ему лейб-гусарамихудожественную группу, изображавшую гусаров, в четыре минувшие и внастоящее царствования, и объявил, что жалует полку новый штандарт.Юбилейное торжество, отложенное на несколько дней по нездоровьюИмператрицы, происходило 27-го апреля. К этому дню стеклись в ЦарскоеСело многие из прежде служивших в лейб-гусарском полку офицеров.Накануне вся гусарская семья приглашена была во дворец, где произошлацеремония прибивки вновь пожалованного штандарта к древку. Императорвбил первый гвоздь; следующие гвозди по его указанию вбили: великийгерцог саксен-веймарский, Наследник Цесаревич, наследный принцсаксен-веймарский, Великий Князь Николай Николаевич старший, принцАлександр Гессенский, военный министр, Великие Князья СергийАлександрович и Николай Николаевич младший, прежние командиры полка,нынешний командир и все наличные офицеры, наконец, по четыре нижнихчина с эскадрона. Обратясь к прежним офицерам полка, Государь ласковоспросил: "Не хотят ли и старые лейб-гусары вбить по гвоздику?"— что и было ими исполнено.

27-гоапреля полк в парадной форме выстроился на площади перед дворцом,развернутым фронтом, с флангами, загнутыми под углом к дворцу. Старыйштандарт, по отдании ему чести, отнесен в царскосельский главныйкараул, с тем, чтобы по окончании церемонии, отнести его на хранениев Софийский собор, а новый штандарт торжественно вынесен из дворца ипоставлен для освящения к аналою в открытую церковную палатку,раскинутую у главного дворцового подъезда. С появлением к полкуГосударя, Его Величество встреченный громким, долго не умолкавшим"ура!" сам принял над ним начальство. Императрица иЦесаревна показались на балконе дворца в белых лейб-гусарскихментиках и были приветствованы теми же кликами. Началосьблагодарственное молебствие. Протопресвитер Бажанов окропил святойводой штандарт, который держал коленопреклоненный полковой командирграф Воронцов-Дашков, поддерживаемый одной рукой самим Императором.По окончании молебна полк прошел церемониальным маршем передИмператрицей. Во главе его ехал Августейший шеф; перед первымдивизионом — Цесаревич, перед 2-м — бывший командир полкагенерал-адъютант Альбединский; граф Воронцов-Дашков ехал перед 4-мэскадроном, а эскадронные командиры — перед взводами. Послецеремониального марша полк сомкнулся в колонну и Государь, окруживсебя офицерами, поздравил полк с получением нового штандарта и,вызвав песенников, приказал ехать в казармы на обед. Обед нижнихчинов происходил в экзерциргаузе, в два с половиной часа, вприсутствии Императора и всей Царской семьи. С чаркой в рукеАлександр Николаевич обратился к полку и провозгласил:"Пятидесятилетний шеф пьет здоровье молодецкого лейб-гусарскогополка и благодарит его за лихую и молодецкую службу". В пятьчасов во дворце был обед на 450 приглашенных, после которого Государьсам раздавал гусарам свои фотографические портреты в гусарской форме.Вечером был парадный спектакль в китайском театре, а по окончанииего, ужин в полковом манеже, который удостоили своим присутствиемИмператор, Цесаревна и все Великие Князья. Оставляя манеж, ЕгоВеличество снова обратился к присутствовавшим с милостивыми словамиблагодарности и поцеловал полкового командира. В этот день какслужащим, так и служившим в полку, пожалованы обильные и щедрыенаграды.

6-гомая в Царском Селе совершилось радостное событие: ГосударыняЦесаревна разрешилась от бремени сыном, нареченным Николаем. Государьбыл восприемником от купели своего первородного внука вместе сдатской королевой Луизой, наследным принцем датским и ВеликойКнягиней Еленой Павловной. Высоконоворожденного несла в день крестинна подушке гофмейстерина княгиня Куракина, а покрывало поддерживалигенерал-фельдмаршал князь Барятинский и государственный канцлер князьГорчаков. В этот день Император Александр дал широкий простор своемумилосердию, облегчив участь государственных преступников, а такжелиц, подвергшихся административным взысканиям за соучастие вполитических смутах: приговоренным к каторжным работам даровалосьосвобождение от работ и они водворялись на поселение в ВосточнойСибири; находившимся в Сибири на поселении предоставлены правагосударственных поселян, с разрешением жить в городах для занятияремеслами и промышленностью; сосланным в Сибирь на житье, с лишениемвсех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ,предоставлено право приписки к городам и сельским обществам, нодозволено также просить о переводе на жительство в отдаленныегубернии Империи; всем находившимся в Сибири иностранным подданнымдаровано прощение, но с высылкой из пределов России, без прававозвращения; наконец, молодым людям ранее 20-летнего возраста,приговоренным к какому-либо наказанию за участие в польском мятеже,по суду или в административном порядке, за исключением лиц,присужденных к каторге, также даровано прощение, с разрешениемпроживать — уроженцам Царства Польского — на их родине, апроисходящим из Западного края — в губерниях Империи, поназначению министра внутренних дел.

14-гоиюля подписав указ о поземельном устройстве и общественном управлениилично свободных поселян Бессарабской области (цараны), на началахПоложений 19-го февраля 1861 года, Государь отбыл за границу, куда задве недели до того, выехала уже Императрица с тремя младшими детьми.Их Величества выдержали курс лечения водами в Киссингене, потомпровели целый месяц в замках Югенгейме и Гейлигенберге близДармштадта. Отвезя Императрицу в Фридрихстафен, летнееместопребывание королевы виртембергской Ольги Николаевны, Государьнавестил в Бадене прусскую королеву Августу, а в Потсдаме короляВильгельма и через Варшаву и Вильну 23-го сентября возвратился вЦарское Село.

Впродолжение 1868 года, в Царстве Польском приняты две меры кдальнейшему слиянию края с Империей: упразднена правительственнаякомиссия внутренних дел, с подчинением всех губерний Царстваминистерству внутренних дел, на общем основании, и предоставленообывателям всех частей Империи, всех состояний и вероисповеданий,свободно переселяться для водворения в десяти польских губерниях. Воглаве управления Северо-Западным краем графа Баранова заменилгенерал-адъютант Потапов, одним из первых распоряжений которого былоснятие военного положения в некоторых уездах губерний Могилевской,Минской и Витебской, "с тем, чтобы о сем было объявлено наместах в счастливый для России день 17-го апреля". К осенивоенное положение снято и с прочих местностей трех означенныхгуберний, а равно и в губернии Виленской.

Тогдаже завершила круг своей благотворной деятельности Высочайшеучрежденная под почетным председательством Государя Наследника,комиссия для сбора пожертвований и распределения пособий пострадавшимот неурожая. Из отчета, представленного Цесаревичем Императору, повозвращении Его Величества из заграничного путешествия, видно, чтораспоряжениями комиссии обеспечено было обсеменение полей; доставленыпособия деньгами и хлебом в 23 губерниях и сверх того, значительноевоспособление оказано жителям Финляндии; наконец, миллион рублей,заимообразно отпущенный в распоряжение комиссии, к 1-му сентябрявозвращен в государственное казначейство. "Столь благиерезультаты, — писал Государь Наследнику, — я посправедливости отношу к участию, которое Ваше ИмператорскоеВысочество не переставали принимать в деле, особым доверием моим навас возложенном, и к тому искреннему усердию, которое руководитпостоянно вашими действиями и побуждениями, когда надлежитсодействовать к облегчению участи нуждающихся. Мне отрадно ныневыразить Вашему Императорскому Высочеству за столь полезные идостохвальные труды ваши, перед лицом всей России, мою душевнуюпризнательность, а с тем вместе и уверенность, что вы и впредь всегдабудете неуклонно трудиться на пользу и благо нашего любезногоОтечества". 27-го октября состоялось Высочайшее повеление,открыть с 1869 года при главном управлении по делам печати, изданиеединственной для всех министерств и главных управлений, официальнойгазеты, под наименованием ПравительственногоВестника,и затем, отняввсякий официальный характер у газет, служивших официальными органаминекоторых министерств и главных управлений, подчинить их на будущеевремя действию общих законов о печати.

Законодательнаядеятельность в 1869 году была преимущественно направлена на окраины.10-го марта подписал Государь указ Сенату о поземельном иадминистративном устройстве государственных крестьян в казенныхимениях губерний Эстляндской, Лифляндской и Курляндской на началах,одинаковых с теми, что применены к устройству их быта в Империи. ВСеверо-Западном крае генерал-губернатор Потапов циркулярнымраспоряжением приостановил выкупную операцию, но все возбужденные имвопросы о пересмотре выкупных актов в пользу землевладельцев былирешены Главным Комитетом по устройству сельского состояния на точномосновании изданных в 1863 и 1864 годах законов, и генерал-губернаторупредоставлено принять все необходимые меры к скорейшему окончаниюсоставления и приведения в исполнение выкупных актов Такое положениеКомитета удостоилось Высочайшего утверждения, и старания Потаповавидоизменить направление правительственной политики в этом крае,привели лишь к увольнению значительного числа мировых посредников,назначенных его тремя непосредственными предшественниками, да сверхтого, двух из самых выдававшихся русских деятелей в крае: виленскогогубернатора, контр-адмирала Шестакова и попечителя виленского округаБатюшкова. В Юго-Западном крае, по смерти Безака, киевским,подольским и волынским генерал-губернатором назначен генерал-адъютанткнязь Дондуков-Корсаков. В Царстве Польском дела холмскойгреко-униатской епархии переданы департаменту иностранных исповеданийминистерства внутренних дел; для заведования казенными сборами вдесяти губерниях Царства учреждены казенные палаты; малонаселенныегорода обращены в сельские посады; вместо польской Главной Школыоснован в Варшаве русский университет и русский же институт сельскогохозяйства и лесоводства — в Новой Александрии; наконец,цензурное ведомство подчинено главному управлению по делам печати.

ВПасху произошла перемена во главе министерства путей сообщения:Мельников уволен по расстроенному здоровью при милостивом рескрипте ипреемником ему назначен генерал-майор свиты Его Величества, граф В.А. Бобринский.

Послекратковременного пребывания в селе Ильинском и в Москве с 11-го по25-е июня Государь провел первую половину июля в Петербурге, а 17-гочисла, с Императрицей и детьми, отправился в Крым. По дороге ИхВеличества посетили в поместье Деревенька (Курской губернии)фельдмаршала князя Барятинского. По нездоровью Государя отменены былипредположенные смотры в Батурине и Киеве, и Их Величествабезостановочно проследовали, чрез Киев и Одессу, в Ливадию, кудаприбыли 2-го августа, и где 8-го посетил их признанный русским Дворомв достоинстве князя Румынии, принц Карл Гогенцоллернский. ВозвращениеИмператора Александра в столицу состоялось 11-го октября.

24-гоноября произведена в Высочайшем присутствии закладка памятникаЕкатерине II, на площади пред Александринским театром, а 26-готоржественно отпразднована столетняя годовщина, основанного великойГосударыней, Военного Ордена св. великомученика и победоносцаГеоргия. К этому дню съехались в Петербург многочисленныегеоргиевские кавалеры, а старейший из них, король Вильгельм прусский,получивший 4-ю степень ордена в 1814 году за сражение при Бар-сюр-Об,прислал своим представителем брата, принца Альбрехта.

Выйдяк собранным в Белой зале Зимнего дворца георгиевским кавалерам,Император Александр, возложивший на себя в этот день в качествегроссмейстера ордена ленту св. Георгия, приветствовал их следующейпрочувствованною речью:

"Поздравляювас, господа, со столетней годовщиной учреждения георгиевскогоордена. При этом я уверен, что каждый из нас с благодарностьювспомнит о великой учредительнице нашего славного Военного Ордена,умевшей ценить службу Престолу и Отечеству и достойных достойнонаграждать. Не забудем также и прежних георгиевских кавалеров,которых уже нет на этом свете, и из которых многие положили жизньсвою за дорогое нам Отечество и во славу нашего оружия. Доблестипрежних поколений, к счастью, с ними не исчезли, а передались вполнеи нынешнему поколению, как то свидетельствуют военные отличия,которые вас украшают. Вся армия наша и флот наш вами гордятся, вместесо мной. Я рад, что мне суждено было праздновать эту знаменательнуюгодовщину вместе с вами, и счастлив, что могу лично благодарить васза вашу верную, усердную и славную боевую службу, как на суше, так ина море. Тех, которые получили за их заслуги георгиевские кресты приИмператорах Александре Павловиче и при покойном Родителе, благодарюих именем и не забуду навсегда подвиги награжденных этим орденом ужепри мне, как в тяжкую годину защиты Севастополя, так и за кавказскуювойну, и в последнее время в Туркестане. Сожалею, что не все кавалерымогли явиться к сегодняшнему нашему военному семейному празднику,начиная с фельдмаршала князя Барятинского; но я не забываю, что ему яобязан покорением Кавказа. Я рад, что могу перед вами всемиблагодарить брата моего, Великого Князя Михаила Николаевича, заокончательное умиротворение всего Кавказского края и главногопомощника и того, и другого, — графа Евдокимова. Благодарютакже брата моего Великого Князя Константина Николаевича, при которомначалось усмирение польского мятежа, и фельдмаршала графа Берга заокончательное его усмирение. Не могу также не обратиться с особымспасибо к нашим морякам, которые, после Синопа, доказали подСевастополем, что они и на суше такие же молодцы, как и на море.Повинуясь воле учредительницы Военного нашего Ордена, положительно ейвыраженной в манифесте по случаю его основания, я, как гроссмейстерордена, возложил на себя сегодня 1-ю степень сего ордена; но мне вособенности дорог крест 4-й степени, который я ношу, и день, вкоторый я удостоился его получить, принадлежит к счастливейшимвоспоминаниям моей жизни, и я уверен, что каждый из вас сохраняет впамяти своей то же чувство. Еще раз благодарю от души вас всех замолодецкую службу. Да сохранит вас Бог! Дай Бог, чтобы не нужно былонам вновь вступать в бой, но если то нам суждено, то я уверен, чтоармия и флот сумеют по-прежнему поддержать славу нашего оружия ичесть русского имени".

ВГеоргиевской зале отслужено митрополитом Исидором молебствие св.великомученику и победоносцу Георгию, завершившееся окроплениемсвятой водой знамен и штандартов. После молебна Государьприсутствовал на обеде нижних чинов, украшенных знаком отличияВоенного Ордена, и вслед за тем получил следующую телеграмму изБерлина: "Его Величеству Императору Всероссийскому. Приношу ваммое поздравление с сегодняшним прекрасным праздником, за которым яслежу мысленно с часу на час. Полковник Вердер только что сообщил мнео великой чести, коей вы его удостоили, и я благодарю вас за это изглубины сердечной. Вильгельм".Одновременно сполучением в Петербурге вышеприведенной депеши, королю в Берлине,была доставлена телеграмма русского Императора, отправленная еще доначала парада: "Благодарю вас от всего сердца за дружескоеписьмо ваше, присланное с Альбрехтом, и в минуту отправления навоенное торжество, позвольте предложить вам, от имени всех кавалеровсв. Георгия, первую степень этого ордена, принадлежащую вам по праву.Мы все будем гордиться, видя вас украшенным ею. Желаю, чтобы выусмотрели в ней новое доказательство соединяющей нас дружбы,зиждущейся на воспоминаниях вечно памятной эпохи, когда обе нашиармии сражались за святое дело. Я позволил себе дать крест четвертейстепени вашему адъютанту Вердеру. Александр".Поздно вечеромполучен был в Петербурге по телеграфу ответ короля: "Глубокотронутый, со слезами на глазах, обнимаю вас, благодаря за честь, накоторую не смел рассчитывать. Но вдвойне осчастливлен я способом,коим вы мне о ней сообщаете. Без сомнения, я вижу в ней новоедоказательство вашей дружбы и память о великой эпохе, когда наши обеармии сражались за одно святое дело. Во имя этой самой дружбы и тогоже воспоминания, осмеливаюсь просить вас принять мой орден "pourle mérite". Армия моя будет гордиться, видя вас носящимэтот орден. Да хранит вас Бог. Вильгельм".Вместе с этойтелеграммой была получена из Берлина и другая, на имя принцаАльбрехта: "Нет, какова оказанная мне честь! Я счастлив в высшейстепени, но совершенно потрясен! Я уплачиваю долг, поднося Императору"pour le mérite". Если у тебя с собой два креста, топредложи ему один из них. Вильгельм".

Обетелеграммы были доставлены в Зимний дворец в то время, когдаГосударь, со своими Августейшими гостями и членами Императорскойфамилии, находился на парадном спектакле в Большом театре. Повозвращении во дворец, принц Альбрехт зашел к себе, чтобыпереодеться, как вдруг быстро вошел к нему в спальню Император и срадостным взором сообщил ответ короля. Лишь по уходе Его Величества,принц ознакомился с присланной ему депешей. Он тотчас же облекся вполную парадную форму и, явясь к Государю, вручил ему собственныйсвой крест "pour le mérite".

Втот же день произошел обмен телеграмм между Государем АлександромНиколаевичем и императором Францем-Иосифом, получившим георгиевскийкрест 4-й степени в 1849 году, за взятие крепости Рааба, находившейсяво власти венгерских мятежников. Император австрийский телеграфировалГосударю: "Только по возвращении моем в Вену получил я извещениео предстоящем торжестве в честь ордена св. Георгия. А потому, не имеявозможности участвовать в нем так, как бы желал, хочу, по крайнеймере, заявить по этому случаю мое живое сочувствие и выразить, что ясердечно разделяю те чувства, которые день этот должен пробуждать всреде доблестной русской армии. Я мысленно буду находиться средикавалеров, украшенных этим орденом, который я всегда считаю за честьносить, и который служит мне драгоценным воспоминанием дружбы.Франц-Иосиф".Государь отвечал австрийскому монарху: "Именем всех кавалеровсв. Георгия приношу вам мое поздравление с днем столетней годовщиныучреждения этого ордена. Выражения вашей любезной телеграммы меняглубоко тронули, также как и воспоминания о незабвенной эпохе, современи которой наш Военный Орден имеет честь считать вас в числесвоих кавалеров. Александр".

Надругой день, 27-го ноября, на Александровской площади перед Зимнимдворцом, происходил парад войскам, а на третий — всегеоргиевские кавалеры были приглашены к Высочайшему столу в Гербовойи Георгиевской залах.

Зима1869—1870 годов прошла без выдающихся перемен, как взаконодательстве, так и в личном правительственном составе. С осениучреждена была для пересмотра действовавших постановлений о цензуре ипечати и для приведения их в надлежащую систему, ясность и полноту,комиссия, под председательством статс-секретаря князя Урусова,которому сам Государь преподал следующее наставление: "Правила оцензуре и печати, изданные на основании указа 6-го апреля 1865 года,были установлены при переходном тогда состоянии судебной части,впредь до дальнейших указаний опыта. Ныне, по введении в действие взначительной части Империи судебных уставов 1864 года, опыт показал,что временные правила 6-го апреля 1865 года во многих случаяхвозбуждали недоразумения и не всегда могли служить достаточноположительным руководством при судебном преследовании. Предоставляяотечественной печати возможные облегчения и удобства, закон долженвместе с сим вооружить, как административную, так и судебную властьнадлежащей силой для отвращения вредного влияния, могущего произойтиот необузданности и неумеренности печатного слова". Комиссияучреждалась "для пересмотра", и Высочайший рескриптзаключался выражением уверенности Императора, что председатель ичлены комиссии, проникнутые чувством долга и сознанием важностиоказываемого им Монаршего доверия, исполнят возложенное на нихпоручение "с твердостью и добросовестностью, не подчиняясьникаким увлечениям". Плодом трудов комиссии был закон 1872 года,предоставивший Комитету министров право разрешать окончательно вопрособ изъятии из обращения изданий, вышедших в свет без предварительнойцензуры и признанных вредными по своему направлению.

Вначале 1870 года министр внутренних дел, внес, по Высочайшемуповелению, в Комитет министров проект об административной реформе, стем, чтобы Комитет определил, какие из содержащихся в нем началдолжны быть положены в основание дальнейшей разработки этого вопроса.Генерал-адъютант Тимашев предлагал усилить губернаторскую власть, спредоставлением губернаторам права приостанавливать решения всехгубернских учреждений, за исключением судебных и контрольных;заменить губернские правления советами при губернаторах; поставитьполицию в независимые отношения от органов судебной власти; учредитьсельскую конную стражу. Большинство прочих министров не согласилось смнением министра внутренних дел, проекту которого не было данодальнейшего хода.

17-гоапреля в день рождения Государя состоялось вызванное болезненнымсостоянием графа В. Ф. Адлерберга, замещение его в должности министраИмператорского Двора и уделов, сыном его, ближайшим к Императорулицом, личным его другом и доверенным советником, графом АлександромВладимировичем.

Вконце апреля Государь уехал за границу. Врачи предписали ему лечениеводами в Эмсе, где он провел целый месяц, в обществе своего друга идяди, короля Вильгельма прусского; затем он посетил родственныеДворы, Дармштадтский, Штутгартский и Веймарский, и через Дрезден,прибыл в Варшаву. Там происходило в его присутствии открытиепамятника фельдмаршалу князю Паскевичу, — торжество, в которомпринял участие и австрийский император, прислав своим представителемэрцгерцога Альбрехта. 25-го июня Император Александр возвратился вПетергоф.

16-гоиюня в Веймаре Государь подписал указ Сенату, коим обнародованоГородовое Положение, выработанное особой комиссией при министерствевнутренних дел, и представлявшее право самоуправления всем русскимгородам, на всесословном выборном начале. Вспыхнувшая вскоре послетого война между Германией и Францией не дозволила ИмператоруАлександру сопровождать Императрицу в Ливадию; за исключением пятидней, проведенных в Москве, в конце августа с 21-го по 26-е, ЕгоВеличество всю осень оставался в Царском Селе. Там были приняты дваважных решения, косвенно вызванные событиями на театре войны,разгромом французских войск и распадением империи Бонапартов. То былициркуляр русского государственного канцлера, коим Россия объявила,что не считает себя связанной постановлениями парижского договора1856 года об ограничении державных прав ее на Черном море, иВысочайше утвержденный доклад военного министра об устройствезапасных частей армии и о распространении прямого участия в воинскойповинности на все сословия государства.

Обеэти меры были встречены всеобщим сочувствием, выразившимся в рядевсеподданнейших адресов от дворянских и земских собраний, городских исельских обществ. Особенной задушевностью отличался адреспредставителей Новороссийского края: "Прозревая будущее, ВашеВеличество не остановились, в 1856 году, перед пожертвованиями игорестью вашего вселюбящего сердца, чтобы даровать верноподданномувам народу блага мира и путем его вести Россию к великим историческимее судьбам. И теперь, тем же словом мира, но с сердцем, исполненнымуже не горести, а лишь светлого сознания правды, Ваше Величествоприуготовляете возвращение своему народу его естественного достояния,восстановляя верховные права ваши на Черном море. Там, где десяткимиллионов теснятся дружно у монаршего Престола, взирая на него слюбовью и преданностью, там слово Монарха есть, вместе с тем, и голосединого великого народа! Такова могучесть, Августейший Государь, словваших, предвозвещающих самостоятельность русского флага на Черномморе, безопасность развития на берегах его отечественногосудостроения, охрану торговли, промышленности, имуществ на ЮгеРоссии! И если все русские сердца восторженно откликнулись, Государь,на ваше торжественное о сем слово, то Новороссийский край иБессарабия встречают это великое событие с чувством сугубой радости:прилегая к Черному морю, край этот, щедро одаренный богатствамиприроды, наиболее ощущал утрату права, ныне восстановляемого. Сусиленной деятельностью и вяще оживленным духом, он будет продолжатьразвивать свои обильные средства и, как всегда, воедино с остальнойРоссией, по мановению своего Венценосного Вождя, готов будет принестиих на алтарь Отечества!" За все адресы выражена Монаршаяблагодарность. 20-го декабря Государь утвердил, по представлениювоенного министра, общие основания для комиссии, коей било порученосоставление нового положения о личной воинской повинности. Главнейшиеиз них следующие: защита отечества составляет священную обязанностькаждого русского подданного; ежегодному набору подлежат все молодыелюди, достигшие 21-летнего возраста; поступление на службу решаетсяжребием; временные освобождения или отсрочки от призыва разрешаютсялишь в самых ограниченных размерах, замещения же или откуп от военнойслужбы вовсе не допускаются; срок службы в армии и во флотеполагается семилетний; окончившие семилетний срок действительнойслужбы перечисляются в запас на восьмилетний срок; молодые люди,удовлетворяющие известным требованиям общего, специального илитехнического образования, допускаются на службу вольноопределяющимисяна сокращенные сроки; все, не поступившие на действительную службу вармию или во флот и способные к оружию могут быть, в случае войны,призваны в состав государственного ополчения.

XIV.Внешняя политика(1864—1871).

Прямымпоследствием дипломатического вмешательства трех держав в защитупольского восстания было охлаждение русского Двора к Дворамлондонскому, парижскому и венскому и одновременное скреплениедружественной связи его с Двором берлинским. В самый разгар мятежа,когда еще было неизвестно, как примут державы-посредницы решительныйотпор России их притязаниям, Император Александр собственноручнымписьмом предложил королю Вильгельму принять вызов и действоватьсообща, не отступая даже перед войной с Англией, Францией и Австрией.Бисмарк убедил короля отклонить это предложение. Он признавал, чтонесомненный разгром монархии Габсбургов русской силой доставитьПруссии возможность легко достигнуть давно желанной цели —главенства в Германии, но притом опасался, как бы не пришлось Пруссиивынести всю тяжесть войны с Францией, — войны, которая к томуже могла бы завершиться примирением и непосредственным соглашениемДворов петербургского и тюильрийского. "Тогда, — рассуждалпрусский министр, — Россия оказалась бы сидящей на длиннейшемконце рычага". Соображения эти король Вильгельм подробно иоткровенно изложил в ответе своем Императору Александру,присовокупив, что лично он вполне уверен в чистоте намеренийцарственного племянника, но не должен терять из виду возможностиустановления в России, под влиянием обстоятельств, и другойполитической системы, менее благоприятной для Пруссии, намекая этимисловами на предпочтение, все еще оказываемое Франции вице-канцлеромкнязем Горчаковым.

Государьне настаивал. Между тем, последовавшая 3-го ноября 1863 года, кончинакороля датского Фридриха VII, дала Бисмарку давно желанный повод,возбуждением шлезвиг-голштинского вопроса, деятельно приняться заосуществление своей политической программы, направленной к достижениютрех главных целей: расширения пределов Пруссии; исключения Австриииз состава Германского союза; образования из союза немецкихгосударств (Staatenbund) германского союзного государства(Bundesstaat), другими словами — объединения Германии поднаследственной властью прусских королей.

Нескольколет спустя, став уже канцлером восстановленной Германской империи,князь Бисмарк признавался, что более всех прочих гордится он этимпервым своим дипломатическим походом. Решение приобресть приэльбскиегерцогства для Пруссии принято им тотчас по получении известия осмерти датского короля.

Утверждениегерцогств за Данией было русским делом. В царствование Екатерины II,цесаревич Павел Петрович уступил Дании Голштинию и Шлезвиг, к которымна Венском конгрессе придан был и Лауэнбург. Тогда же Голштиния иЛауэнбург включены в состав Германского союза, членом коего состоял сэтих пор датский король. В 1848 году, под предлогом различия законовв престолонаследии в королевстве и в герцогствах, заседавшее воФранкфурте, немецкое учредительное собрание пыталось отделитьгерцогства от Дании и исполнителем его решений явилась Пруссия,объявившая Дании войну. Но Император Николай принял маленькоекоролевство под свое покровительство и защиту. Русская эскадра былаотправлена к Копенгагену и берлинскому Двору объявлено, что нападениена Данию вызовет вооруженное противодействие России. Мало того,действуя в согласии с Англией, русский Двор пригласил все великиедержавы договором, подписанным в Лондоне в 1852 году, признать началонераздельности Датской монархии и право короля Фридриха VII передатьвсю совокупность своих владений, провозглашенному им наследником,принцу Христиану Глюксбургскому, который, по смерти его, и вступил напрестол, под именем Христиана IX-го.

Обевеликие немецкие державы — Австрия и Пруссия — в качествеучастниц Лондонского трактата, не могли отказать в признании королюХристиану. Но прочие государства Германского союза возбудили нафранкфуртском сейме вопрос об отторжении Шлезвига и Голштинии сЛауэнбургом от Дании и об образовании из них отдельного государства,имеющего войти в состав союза, под властью претендента герцогаФридриха Августенбургского. Под видом союзной экзекуции в Голштинии,в январе 1863 года, саксонские и ганноверские войска, в силуопределения сейма, заняли это герцогство, которое датчане очистилибез выстрела, отступив за Эйдер — реку, служащую границей междуГолштинией и Шлезвигом. Предлогом к экзекуции послужила конституция,данная еще Фридрихом VII Голштинии, которую сейм признал не согласнойс правами Германского союза, и занятие этого герцогствасаксонско-ганноверскими войсками состоялось, несмотря на то, чтокороль Христиан IX поспешил отменить введение в действие помянутойконституции. Но в виды Бисмарка не входило дозволять второстепеннымгосударствам Германского союза распоряжаться в областях, смежных сПруссией, а потому он, по соглашению с Венским Двором, предложилсейму уполномочить Австрию и Пруссию занять своими войсками Шлезвиг,как залог исполнения Дании обязательств, якобы нарушенных еюизданием, в первые же дни по воцарении короля Христиана, конституции,общей для королевства и Шлезвига. Сейм, подчиняясь влиянию Баварии иСаксонии, отвергнул австро-прусское предложение; тогда Пруссия иАвстрия объявили, что займут Шлезвиг не в качестве членов Германскогосоюза, а как самостоятельные великие державы.

Противтакого притязания выступила Англия, обратившаяся ко всем великимдержавам с предложением оказать давление на Дворы берлинский ивенский, дабы побудить их отказаться от вступления в Шлезвиг,неразрывную часть датской монархии, к тому же не включенную вГерманский союз.

Когдаречь шла еще только о союзной экзекуции в Голштинии, вице-канцлеркнязь Горчаков убеждал великобританского посла в Петербурге, что г.фон Бисмарк одушевлен в шлезвиг-голштинском вопросе самыми умереннымичувствами, и что экзекуция представляется мерой охранительной, таккак союзные войска обеспечат в герцогстве порядок и не смешаютправового государственного вопроса, с вопросом дипломатическим. Тогдаже, по почину русского Двора, Россия, Англия и Франция отправили вКопенгаген особых уполномоченных, чтобы убедить датский Дворнеуступчивостью своей относительно требований Германского союзногосейма не доводить дела до крайности. Русский посланец старшийсоветник министерства фон Эверс, проездом чрез Берлин, виделся исовещался с Бисмарком, и его влиянию следует приписать решениедатского Двора отменить голштинскую конституцию и не сопротивлятьсязанятию этого герцогства союзными немецкими войсками. Такую жеподдержку берлинскому Двору оказал русский Двор, когда стало известноо намерении Австрии и Пруссии сообща занять Шлезвиг. Князь Горчаковубедил английского посла принять во внимание, что Бисмарк сдерживаеткороля Вильгельма, на которого влияют военные, с целью подвигнуть егона самые крутые меры. Он настаивал на необходимости разъяснитькопенгагенскому Двору, что не следует сопротивляться занятию Шлезвигавоенными силами Пруссии и Австрии, так как это занятие оградит его отпроисков герцога Августенбургского и немецкой революционной партии.Но Бисмарк хотел именно войны, которая, по его толкованию, могла однаразвязать руки Пруссии, связанные приступлением ее к лондонскомудоговору 1852 года. Желание его исполнилось. 20-го января 1864 годаавстро-прусские войска вступили в Шлезвиг. Датчане, удаляясь,обменялись с ними несколькими выстрелами, и сосредоточились в Дюппелеи на острове Альзене. Князь Горчаков не только не протестовал противвступления союзных немецких войск в Шлезвиг, но даже одобрил этумеру, объяснив английскому послу, что в этом вопросе Россиясочувствует Германии, и что если Швеция подаст помощь Дании, товыставит наблюдательный отряд в Финляндии, а прусскому представителю— "что вооруженное сопротивление Дании освобождает донекоторой степени Австрию и Пруссию от обязательств лондонскогодоговора, и что во всяком случае Император Александр будет продолжатьблагоприятствовать обеим немецким державам". Так платил русскийДвор долг признательности Пруссии за поддержку, ею оказанную Россииза год до того, в польском вопросе. Но в Петербурге все ещенадеялись, что столкновение Германии с Данией не поведет к отторжениюгерцогств, и что начало нераздельности Датской монархии нарушено небудет. Вице-канцлер писал по этому поводу русскому посланнику вБерлине, что, в виду интересов России в Балтийском море, она долгомсчитает воспротивиться всякой попытке раздробления владений короляХристиана IX, присовокупляя, что Австрия и Пруссия должны оценитьтакое заявление русского Двора, как направленное к тому, чтобыпарализовать вооруженное вмешательство в эту распрю Великобритании."Раздел Дании, — заключал свою депешу князь Горчаков, —может повести к образованию великого скандинавского государства, тоесть к осуществлению скандинавского единства; но наши интересыбезусловно противны такой комбинации и я должен вам заявить, что мывоспротивимся ей всеми нашими силами".

Развиваяэти мысли в разговоре с великобританским послом, русский вице-канцлерсказал ему, что Императорский кабинет надеется уладить дело мирнымпутем. Он отвергал, впрочем, всецело мысль о материальной помощиДании, за то готов был оказать самое широкое содействие квосстановлению мира мерами убеждения. Князь Горчаков признавался, чтоне считает возможным предугадать тайные намерения и планы немецкихдержав, и даже сомневается, чтобы Австрия и Пруссия сами знализаранее, каким путем они пойдут. При такой неясности положения —рассуждал он — единственный исход — конференция. А до техпор следует направить все усилия к тому, чтобы не порвалась связь,приковывающая Дворы венский и берлинский к международным договорам.Связь эта, по мнению вице-канцлера, довольно тверда в Вене, но вБерлине оказывается более слабой. Нужно влиять на оба Двора, чтобыона продержалась, вплоть до созвания конференции.

Междутем, тайной целью Бисмарка было не только отторжение от Даниигерцогств, но и завладение ими за счет Пруссии. Мирное занятиеШлезвига не приближало его к этой цели, а потому он решился сделатьеще шаг, предложив венскому Двору двинуться вперед, и занять самуюЮтландию. После некоторых колебаний австрийское правительство, нежелавшее дать вековой своей сопернице опередить себя в общенемецкомделе, выразило на то свое согласие. В конце февраля австро-прусскиевойска переступили границу собственно королевства Датского и занялиЮтландию.

Этотновый акт насилия двух первостепенных немецких держав и вскорепоследовавшее за ним взятие штурмом Дюппельских укреплений, пробудилиот апатии нейтральные дворы. По настоянию Англии, в половине апреля,в Лондоне собралась, наконец, конференция из представителей держав,подписавших договор 1852 года, а именно: России, Великобритании,Франции, Австрии, Пруссии, Дании и Швеции, к которым присоединился иособый уполномоченный от Германского союза. Русским представителем наэтом международном собрании явился посол в Лондоне, барон Бруннов,главный участник помянутого выше лондонского трактата, которым началонераздельности Датской монархии признано отвечающим общим интересамЕвропы.

Первымделом конференции было установить между воюющими сторонами перемириена шесть недель. Вслед за этим, уполномоченные Австрии и Пруссиязаявили, что война прервала для этих Дворов обязательную силудоговора 1852 года. Напрасно представители Англии и России оспаривалиэто утверждение. Их австрийский и прусский сотоварищи остались присвоем мнении, поддержанном представителем Франции. Вскоре после того,они же потребовали полной автономии Шлезвига и Голштинии и "личного"соединения их, в особе короля Христиана, а когда датскиеуполномоченные отвергли это требование, то предложили отторжение трехгерцогств от Дании и образование из них самостоятельного немецкогогосударства, в составе Германского союза. Барон Бруннов выразил поэтому поводу "прискорбие и удивление", вызванное в немтаким посягательством на целость Датской монархии, а представителиДании и Швеции наотрез отказались обсуждать его. Тогда выступил графРоссель с предложением разделить Шлезвиг, оставив северную часть егоДании, а южную присоединив к Голштинии. По вопросу о пограничнойчерте возникли оживленные прения. Но прежде чем приступить к ним,конференция выслушала заявление русского уполномоченного. ОтречениеАвстрии и Пруссии от обязательств, наложенных на них трактатом 1852года, сказал Бруннов, побуждает Императора Всероссийского вступить вобратное пользование наследственными правами на Голштинию и Шлезвиг,принадлежащими Готторпскому дому, коего Его Величество являетсяглавой; но желая доказать на деле полное свое бескорыстие и, вместе стем, облегчить мирный исход спора, Император Александр означенныеправа свои, в полном их объеме, уступает великому герцогуОльденбургскому.

Членыконференции не могли сойтись на определении разграничительной линиимежду Голштинией и Шлезвигом. Датчане, приняв начало разделения,отстаивали самую южную черту, немцы — самую северную, англичане— среднюю, между той и другой. В таком положении находилисьдела, когда Александр Николаевич, проездом в Киссинген, остановилсяна два дня в Берлине и вечером 29-го мая, приняв Бисмарка в частнойаудиенции, имел с ним продолжительный разговор.

Государьне скрыл от своего собеседника, что он горячо желает скорейшеговосстановления мира. Если, говорил он, конференции не удастсяпродлить перемирия, то пусть Пруссия терпеливо сносит блокаду своихберегов и не вступает в Данию, чтобы не вызвать Англию на вооруженноевмешательство в пользу датчан. Бисмарк отвечал, что признаетопасность подобного оборота, но что еще хуже были бы последствиятакого решения вопроса, которое не обеспечило бы немецкое населениеШлезвига от притеснения датчан, и явилось бы унижением для короляВильгельма, для его храброго войска и для всего прусского народа. Приэтом случае Бисмарк не преминул заметить, что такой исход делаоказался бы в пользу революции, дав ей в руки опасное оружие, тойреволюции, борьба с которой составляет первый долг правительств.Государь согласился с этим взглядом и выразил желание, чтобы Пруссиявсегда его придерживалась. "Для этого, — поспешил вставитьБисмарк, — должно воспрепятствовать вашим внешним затруднениямстать внутренними. Мы не можем допустить, чтобы британский кабинет тевнутренние осложнения, что сам он создал себе своей политикой вдатском вопросе, перенес на Германию, и английские кабинетные вопросыразрешил на счет нашего внутреннего спокойствия". Разговорперешел на будущую участь приэльбских герцогств. Государь выразилсобеседнику удовольствие за то, что выставленная им кандидатуравеликого герцога Ольденбургского дружественно принята в Берлине, новысказался очень определенно против присоединения герцогств кПруссии. Бисмарк отвечал: "Мы из-за них не вызовем европейскойвойны, но если нам предложат соединение, то едва ли мы будем всостоянии отклонить его". Государь возразил, что до этого делоне дойдет, ибо кто же станет делать Пруссии такое предложение? Онсоветовал действовать в полном согласии с Австрией и избегатьчастного соглашения с Францией. Бисмарк уверял, что на такоесоглашение Пруссия решится лишь в том случае, если Австрия или Россиявступят третьим членом в прусско-французский союз. Государьпредостерегал собеседника от всякого задора по отношению к Англии,чтобы та не перешла на сторону Франции, так как Наполеон III носитсяс опасными замыслами. Бисмарк успокоил его уверением, что Англия однане решится на войну, Наполеон же не может не знать, что борьба наРейне за немецкое национальное дело вызовет не только дружный отпорсо стороны Германии, но и воскресить снова коалицию трех великихвосточных держав, ибо ни одна из них не может допустить одоленияпрочих французами, и если французские победоносные войска займутГерманию, то уже, во внимание к положению своему в Польше, Россиявынуждена будет вмешаться в борьбу, независимо от того, отвечает лиэто ее склонности или нет? Император заключил беседу подтверждениемсовета не подвергать опасности мира Европы и выражением своегоубеждения, что Шлезвиг должно поделить пополам между немцами идатчанами; лондонский же договор 1852 года назвал, при этом ужеотошедшим в область истории.

Какни старался Бисмарк скрыть состоявшееся тайное соглашение свое сНаполеоном III, оно не замедлило обнаружиться в одном из последнихзаседаний лондонской конференции, когда прусский уполномоченныйвозобновил давнее предложение Франции: решить вопрос о пограничнойчерте в Шлезвиг, между датчанами и немцами, опросом населения. БаронБруннов с жаром восстал против этого способа. Как ни тяжело ему —заявлял он — противоречить представителю державы, связанной сРоссией узами тесной дружбы, но выше дружбы ставит он свой долг передсобственным правительством. Было бы противно основным началам русскойполитики допустить, чтобы подданных спрашивали, хотят ли они остатьсяверными своему государю? Нельзя доверить шлезвигским крестьянамрешения вопроса, над которым трудятся, собранные в конференции,уполномоченные великих держав. Никогда не одобрит он намеренияподчинить приговор правительств Европы мнению шлезвигской черни. Назамечание прусского посланника, графа Бернсторфа, что речь идет не опредоставлении населению Шлезвига права решения, а лишь о доставленииим нужного для решений конференций материала, русский уполномоченныйс живостью возразил: "Предложение это обличает намерениенасильственно отнять у короля датского его собственность. Я мог лишьс прискорбием выразить сожаление, что оно могло исходить отуполномоченных его величества короля прусского". С Брунновымпоспешили согласиться представители Англии, Швеции и даже Австрии.Франко-прусское предложение осталось, таким образом, без последствий.Со своей стороны, подчиняясь убеждениям русского Двора, датскоеправительство объявило, что крайний предел его уступок —пограничная черта, предложенная Англией, которую отвергалипредставители Австрии, Пруссии и Германского союза. С последнимпредложением: передать решение спора на третейский суд, безуспешновыступил британский уполномоченный, лорд Кларендон. Между тем истексрок перемирия и конференция разошлась.

14-гоиюня возобновились военные действия нападением австро-пруссаков наостров Альзен. Несмотря на храброе сопротивление датчан, сражавшихсяодин против четверых, укрепленный остров этот занят союзниками,которые готовились уже перейти оттуда в Фионию и атаковатьКопенгаген. Дании ничего не оставалось иного, как заключить мир наусловиях, предписанных победителями. Предварительными статьями,подписанными в Берлине 20-го июля и подтвержденными венским мирнымдоговором 18-го октября, король Христиан все свои права на Шлезвиг,Голштинию и Лауэнбург уступил императору австрийскому и королюпрусскому. Так совершилось, без малейшего противодействия, ни дажепротеста с чьей-либо стороны, расчленение Датской монархии, зацелость которой, всего за двенадцать лет до того, сообща поручилисьвсе великие державы Европы. Лишь только состоялось отторжение отДании приэльбских герцогств, как Бисмарк стал обнаруживать более илименее явное намерение Пруссии завладеть ими. Признание принцаФридриха Августенбургского герцогом соединенных Шлезвига и Голштиниион поставил в зависимость от подчинения его строгой опеке берлинскогоДвора и отречения в пользу Пруссии от самостоятельного распоряжениявоенными и морскими силами, а также внешней политикой новогогосударства. Когда же претендент отверг эти требования, то совещаниепрусских коронных юристов объявило лишенными всякого основанияпритязания на наследование в герцогствах, как принцаАвгустенбургского, так и великого герцога Ольденбургского, признавзаконным их владельцем короля Христиана датского, а за уступкой имсвоих прав Австрии и Пруссии — императора Франца-Иосифа икороля Вильгельма. Тогда только в Вене поняли, что Австрия вшлезвиг-голштинском вопросе сыграла в руку Пруссии, и решительноотказались пойти на предложенную из Берлина сделку об отдаче ейприэльбских герцогств. Разлад между недавними союзниками обозначалсявсе более, и после краткого перемирия, заключенного в Гаштейне летом1865 года, привел их к необходимости разрубить узел мечом. Предметомраспри был уже не вопрос о том, кому владеть герцогствами, анесравненно более важный вопрос о преобладании в Германии. Австриюподдерживали, за немногими исключениями, все второстепенныегосударства Германского союза. Бисмарк не поколебался вступить втесную связь с Италией, давно искавшей удобного случая, чтобыпредъявить свои притязания на Венецианскую область, которой владелавстрийский император. Прусской дипломатии удалось заручиться такжеподдержкой Наполеона III, объявившего, что он ненавидит договоры 1815года и не считает их пригодными продолжать служить основоймеждународного порядка в Европе.

Помере того, как обострялись отношения Пруссии к Австрии, русский Дворне скрывал своего сочувствия к первой из этих держав, и хотя предсамым началом военных действий присоединился к предложению Франции иАнглии созвать европейский конгресс с целью попытаться предупредитьвооруженное столкновение Пруссии и Италии с Австрией, но не иначе,как предварив о том заблаговременно берлинский Двор. Но когда,вследствие отказа Австрии участвовать в конгрессе, Бисмарк выступилво Франкфурте с предложением преобразовать на новых началахГерманский союз, то князь Горчаков высказал неодобрение этомупредложению, находя его противным и частным русским, и вообщеконсервативным интересам, причем напомнил, что союзная немецкаяконституция — общее дело держав, собранных на венскомконгрессе, и не может быть изменена иначе, как с общего же ихсогласия. Свой взгляд на дело русский вице-канцлер сообщил Дворамтюильрийскому и сент-джемскому, приглашая их поддержать егосовместным представлением в Берлине. Но вспыхнувшая война прекратилаэту попытку в самом зародыше.

Военныедействия продолжались недолго. В семь дней пруссаки сломилисопротивление австрийцев и немецких союзников Австрии —Ганновера и южно-германских государств, заняли без выстрела Саксонию,вторглись в Богемию и, нанеся на полях Кениггреца решительноепоражение главной австрийской армии, в первых числах июляуже стояли подстенами Вены. Австрийцы, хотя и разбили наголову итальянцев подКустоццой и в морском сражении при Лиссе, просили мира. ВНикольсбурге, главной квартире короля Вильгельма, велись ужепереговоры между Бисмарком и австрийскими уполномоченными, когдаполучена была от прусского посланника в Петербурге, графа Редерна,телеграмма, извещавшая, что Император Александр желает созванияконгресса, находя, что возбужденные войной вопросы касаются всейЕвропы и не должны быть разрешены без ее согласия. Тогда же итюильрийский кабинет предъявил Пруссии притязание на посредничество вмирных переговорах.

Вдокладе королю граф Бисмарк выразил мнение, что как помянутаятелеграмма, так и частные письма Императора Александра к своему дяде,указывают на неодобрение Россией требований, предъявленных Пруссиейвенскому Двору и его немецким союзникам. Князь Горчаков уже изъявилпрусскому посланнику в Петербурге желание ближе ознакомиться с ними.Родственные отношения русского Императорского дома к немецкимдинастиям вызывают опасение, как бы, при последующих переговорах,русские симпатии не сказались в их пользу. В силу этих соображений,министр советовал своему государю не медлить заключениемпредварительных условий мира с Австрией, которые и были подписаны вНикольсбурге 14-го июля. Тогда же решено сообщить их содержаниеИмператору Александру через нарочного посланного.

Междутем русский посланник в Берлине Убри передал временному заместителюБисмарка, барону Вертеру, официальное приглашение на конгресс,предупредив его, что такое же приглашение послано уже из Петербурга вЛондон и Париж. Известие это, полученное в Никольсбурге 15-го июля,на другой же день по подписании предварительных условий мира сАвстрией, крайне озаботило прусского первого министра. Он предписалВертеру отвечать Убри, что хотя Пруссия до начала войны и выразиласогласие на конгресс, но что она сделала это лишь с цельюпредупредить войну. Теперь же, после того, как Пруссия была вынужденавести ее, поставив, так сказать, на карту самое свое существование,она не может признать зависимость от конгресса плодов побед, стольдорого ей стоивших. А потому она согласится на созвание конгрессалишь в том случае, если установлены будут основания переговоров,которые обеспечат Пруссии пользование ее победами. Король, замечалБисмарк, ждет от справедливости и дружбы Императора Александра, чтоон не предпримет никаких дальнейших мер в этом деле, не войдя сберлинским Двором в предварительное соглашение.

Нопрямые известия из Петербурга подтверждали, что русский Дворнастаивает на конгрессе. Это побудило Бисмарка предписать прусскомувоенному агенту в русской столице полковнику Швейницу обратиться ксамому Императору с нижеследующим представлением. Он должен былвнушить Государю, "самым осторожным и дружественным образом",что, под страхом вызвать революцию в Пруссии и Германии, корольВильгельм не может отказаться от достигнутых успехов и подчинитьбудущее устройство Германии решениям европейского конгресса.Телеграмма заключалась предписанием присовокупить, что король ужеотбыл из Никольсбурга и что Бисмарк будет советовать ему в случае,если вмешательство иностранных держав в немецкие дела примет обширныеразмеры, разнуздать, с целью сопротивления ему, все национальные силыГермании и прилежащихк ней стран,под которыми,очевидно, разумелись Венгрия и Польша.

Нопрусскому военному агенту в Петербурге не пришлось прибегать к этойугрозе. При первом известии о намерении короля Вильгельма отправить кнему чрезвычайного посланца, Государь сказал Швейницу: "Корольжелает, чтобы впредь до соглашения с ним я не делал дальнейших шагов.Хорошо. Я сам не желаю ничего лучшего. Конечно, трудно уговориться написьме. С величайшей радостью приму я всякое лицо, пользующеесядоверием короля и которое будет в состоянии выяснить мне задушевныенамерения королевского кабинета".

Важноеэто поручение возложено было королем Вильгельмом на генерал-адъютантасвоего, Мантейфеля. Вызванный к королю в Прагу, он выехал из Берлина24-го июля, два дня спустя после того, как французский посолБенедетти предъявил Бисмарку проект тайной конвенции об уступкеФранции, "в виде компенсации", Майнца и всего левого берегаРейна.

ГрафБисмарк снабдил Мантейфеля инструкцией, в которой поручил емувыставить на вид силу общественного мнения в Пруссии, стольнастойчиво требовавшего приличного вознаграждения за принесенныежертвы, что неудовлетворение его подвергло бы крайней опасности самыежизненные интересы монархии. Сначала предполагалось потребовать отСаксонии, Ганновера и Гессен-Касселя лишь значительных земельныхуступок. Но скоро выяснилось, что население этих государствпредпочитает быть присоединенным к Пруссии в целом составе, чемраздробленным. Отсюда решение оставить неприкосновенной Саксонию, аГанновер и Гессен-Кассель присоединить к Пруссии. Во внимание кблизкой родственной связи Гессен-Дармштадта с Россией, ему будетпредложено, за уступку Верхнего Гессена, как области, лежащей ксеверу от Майна, приличное вознаграждение в южной Германий. Саксониясохранит, в составе вновь образуемого Северо-Германского союза, всесвои владения, но должна будет уступить Пруссии верховное правораспоряжаться своими военными силами. Ради родства Виртемберга сРоссией от него не потребуется территориальных жертв. Вдополнительной инструкции Мантейфелю Бисмарк присовокупил, что, вслучае если ему будет выражено желание России освободиться отстеснительных обязательств, наложенных на нее парижским договором1856 года, относительно Черного моря, он должен отвечать, "чтоПруссия ни мало не заинтересована в сохранении в силе этих условий".

Независимоот инструкции министра, прусский генерал вез собственноручное письмосвоего государя к Императору Александру, в котором король, вособенности, настаивал на том, что обаяние прусской короны на егоподданных, составляющее последний оплот монархии в Германии, будетокончательно утрачено, если не будут приняты во внимание законныетребования общественного мнения страны.

Поприбытии Мантейфеля в Петербург, князь Горчаков, в краткой беседе,заявил ему желание, чтобы Бисмарк явился на политическом горизонтеЕвропы не "метеором, а звездой неподвижной". В тот же вечерИмператор Александр принял генерал-адъютанта своего дяди. Прием былласковый, но сдержанный, и даже отчасти строгий. Государь высказалчувства привязанности и дружбы к особе короля, но прочтенныеМантейфелем мирные условия, заключавшиеся в инструкции Бисмарка,произвели на Его Величество прискорбное впечатление. Императорблагодарил за снисхождение, оказанное Виртембергу иГессен-Дармштадту, но выразил при этом, что низведение с престоланескольких династий преисполняет его ужасом. Это не утверждениемонархического начала, а унижение его, так как династии эти царствуютБожьей милостью, ни более, ни менее, как и сам прусский королевскийдом. Государь выразил также порицание союзу с Италией и опасение, какбы предположенный немецкий парламент не вызвал революционнойопасности. На замечание Мантейфеля, что Бисмарк показал, что умеетобходиться с парламентами, Александр Николаевич отвечал, что несомневается в том, но что одно слово "парламент" ужевызвало брожение в южной Германии, так что в Бадене и Дармштадтевыражают желание вступить в состав Северо-Германского союза, потомучто Бавария не в силах оказать им поддержки, а Австрия лишена отныневозможности влиять на Германию. Чем удовлетворительнее будут успехиПруссии, возразил Мантейфель, тем тверже монарх прусский удержитбразды правления в королевской руке своей.

Отюжно-германских государств разговор перешел к Франции, и прусскийгенерал передал царственному собеседнику личное мнение свое о тайныхзамыслах Наполеона III, вызвавших его посредничество между воюющимисторонами. "Император сказал мне, — доносил он королю, —что по полученным им известиям, Наполеон намерен потребовать границ1814 года. Он судит и чувствует о Наполеоне совершенно так же, как иВаше Величество. Я редко встречался с подобным единомыслием".Отпуская Мантейфеля, Государь еще раз выразил опасение, внушенное емунизведением с престола нескольких династий, в землях, которыепредполагалось присоединить к Пруссии.

Наследующий день Мантейфель имел продолжительное совещание с княземГорчаковым, утром того же дня бывшим с докладом у Императора.Вице-канцлер начал с повторения сказанного накануне Государем. ЕгоВеличество, пояснил он, радуется возвышению Пруссии Если корольВильгельм воздержится от низвержения целых династий; если он вСаксонии не уничтожит обаяния монарха отнятием у него верховногоправа начальства над войсками и обеспечит существованиеюжно-германских государств, то приобретет положение полноемогущества, и избежит всякого нового столкновения с Францией.Наполеон III не посмеет предъявить ему требования земельных уступок,коль скоро король, уважая наследственное право династий, пребудет вединомыслии со старой Европой. Князь Горчаков коснулся и будущего.Россия, заявил он, не требует ныне ни Дунайских княжеств, где делапринимают лучший оборот, ни Галиции, вопрос о которой разрешен ужепредварительными условиями мира, ни даже пересмотра постановленийпарижского трактата, две стеснительные статьи которого должны бытьотменены, но они упразднятся с течением времени сами собой. Когданаступит время их похоронить, Император надеется на поддержкуПруссии. Наконец, вице-канцлер выразил сомнение, чтобы между Австриейи Францией существовал тайный договор по вопросу о Галиции.

Первыедонесения Мантейфеля по телеграфу из Петербурга и заключавшееся в нихпорицание предположенных земельных приобретений в пользу Пруссиивызвали в министре короля Вильгельма глубокое раздражение. Бисмаркзнал, что те из немецких Дворов, которым грозило низложение, а такжеи прочие родственные русскому Дворы, отправили в Петербургчрезвычайных посланцев молить Императора Александра о принятии их подсвою защиту. "Мы почти уже договорились с Виртембергом иДармштадтом, — протелеграфировал он Мантейфелю 30-го июля, —на справедливых основаниях, из уважения к России. Если этогонедостаточно, чтобы обеспечить нам, по меньшей мере, терпимостьРоссии в деле присоединения Ганновера, Гессен-Касселя и Нассау, то мыне покончим сделки с Штутгартом и Дармштадтом. Давление извне вынудитнас провозгласить имперскую конституцию 1849 года и прибегнутьдействительно к революционным мерам. Уж коли быть революции, то лучшемы ее возбудим сами, чем станем ее жертвами. Опасение мы не можемпринять в уважение. Если Россия потребует более чем вежливогопоклона, (mehr als höfliche Begrüssung), то придерживайтесьпросто программы, которую мы в следующий понедельник провозгласим впалате". Программа эта — был проект закона о присоединениик Пруссии владений короля Ганноверского, курфюрстаГессен-Кассельского, герцога Нассауского и вольного городаФранкфурта. Принятый прусскими палатами, он тотчас же был утвержденкоролем и вступил в законную силу.

ПередаваяИмператору и вице-канцлеру страстную отповедь графа Бисмарка, строгийконсерватор Мантейфель, лично не сочувствовавший беззастенчивостиполитических приемов первого министра своего государя, старался, повозможности, смягчить их, но в то же время не скрывал своих опасений,что в самом деле можно ожидать от раздражительного нрава Бисмаркакрайних решений. Последней попыткой Императора Александра побудитькороля Вильгельма не выступать из пределов умеренности былособственноручное письмо его к дяде от 31-го июля, в котором онраспространился снова об уважении охранительных начал монархическогостроя Европы, но заключил письмо уверением, что даже если доводы егоне будут приняты во внимание, то и тогда Россия "не примкнет кпротивникам Пруссии".

Наэто сообщение король Вильгельм отвечал также собственноручным письмомот 8-го августа. Выразив снова сожаление о том, что столь близкиерусскому Двору, Дворы Штутгартский и Дармштадтский, внушающиеИмператору столько участия, стояли в первом ряду врагов Пруссиикороль выставил на вид, что только из уважения к Императору, ониполучили столь благоприятные для них условия. С Виртембергом мир ужеподписан. "Что же касается до Дармштадта, — продолжалкороль, — то я не отверг уполномоченного — первогоминистра великого герцога — Дальвигка, который столько лет велполитику своего Двора в направлении, враждебном Пруссии, но,соображаясь единственно с вашими желаниями, согласился на предложенияДальвигка. Мне была крайне прискорбна невозможность столь жеснисходительно поступить с династиями Ганновера, Гессен-Касселя иНассау. Но я должен был принести личные свои чувства в жертву благугосударства. Я должен был принять во внимание настроение моего народаи войска, и прибегнуть к таким мерам, которые обеспечили бы страну отвозобновления положения, раз уже вынесенного нами. Оставить этимгосударям часть их владений, значило бы раздробить оные, чему болеечем всему другому, воспротивилось бы местное население. Вы опасаетесьнемецкого парламента и революции. Верьте мне: ничто не вредило болеемонархическому началу в Германии, чем существование этих маленьких инемощных династий, которые стремились продлить свое существование насчет национальных интересов, нерадиво исполняли державные своиобязанности и так же компрометировали обаяние монархического начала,как компрометирует обаяние аристократии размножившееся и обнищавшеедворянство. Общественное мнение проникнуто убеждением, что этинебольшие монархии стоят в естественном и неизбежном противоречии кнациональным интересам. В случае нового кризиса, упадок национальныхучреждений вызвал бы тягчайшие опасности. Мое правительство должнобыло предотвратить их посредством преобразований. С революцией же ябуду продолжать бороться в Германии, как боролся с ней до сих пор, ичрезвычайным притязаниям немецкого парламента подчинюсь не более, кактаким же притязаниям прусского ландтага. Надеюсь, что я этим успокоилваши опасения. Я ничего не принимаю так близко к сердцу, какскрепление уз, нас соединяющих. Ни одна из моих политическихкомбинаций не нарушит русских интересов. Напротив, я почту себясчастливым, если мне удастся найти в будущем случай доказать вам, чтоя постоянно почитаю их за интересы старейшего и вернейшего союзникаПруссии".

РусскийДвор уже не противился новому устройству, данному Германиипобедоносной Пруссией. Пражский мирный договор с Австрией,подписанный 11-го августа, совершенно видоизменил порядок,установленный в Немецкой земле заключительным актом венскогоконгресса, при участии и за поручительством восьми европейскихдержав. Монархия Габсбургов вытеснена из Германии. Все государства насевер от Майна составили Северо-Германский союз, под главенствомПруссии, усиленной присоединением Шлезвига, Голштинии, Лауэнбурга,Ганновера, Гесеен-Касселя, Нассау и Франкфурта. Четыреюжно-германские государства: Бавария, Виртемберг, Баден иГессен-Дармштадт сохранили с Северо-Германским союзом таможеннуюсвязь и, сверх того, тайными конвенциями отдали все свои военные силыв распоряжение короля прусского. На основании того же договорасоюзница Пруссии, Италия, довершила свое единство приобретениемВенецианской области.

Ниодна из великих держав Европы не протестовала против такой переделкиполитической карты этой части света. Мысль о конгрессе, возбужденнаяРоссией, не нашла отклика ни в Англии, где расположенные в пользуПруссии тории сменили вигов у власти, ни во Франции, где Наполеон IIIдолго еще ублажал себя мечтой получить согласие Пруссии наприсоединение к Франции сначала левого берега Рейна, потом Бельгии.Таким отречением великих держав от принадлежавших им прав объяснилИмператорский кабинет и свою решимость не вмешиваться в новоепоземельное и государственное устройство Германии, как явствует изследующего правительственного сообщения, появившегося в Journalde St.-Pétersbourg иперепечатанного СевернойПочтой:"Императорскоеправительство предложило нейтральным Дворам потребовать участияЕвропы в рассмотрении территориальных и политических перемен,происшедших в равновесии европейской системы, утверждающемся наосновании подписанных ими сообща договоров. Это предложение не былоподдержано прочими кабинетами и так как вследствие этого, принципевропейской солидарности временно нарушен в настоящее время темисамыми державами, взаимное согласие которых составляет существенноеоснование этой солидарности, то Императорское правительство сочлонужным воздержаться от дальнейших представлений. Мнение России, ееправа, как великой державы, остаются обеспеченными за ней. Онасвободна в своих действиях и руководством для нее служат одни лишьнациональные интересы России".

Однимиз ближайших последствий событий 1866 года было примирение императораФранца-Иосифа со своими венгерскими подданными и превращениеавстрийской Империи в двойственную монархию, под именемАвстро-Венгрии. Поставленный во главе ее общего министерстваиностранных дел, личный противник Бисмарка, бывший саксонскийминистр, барон, впоследствии граф Бейст, вошел в частное соглашение сНаполеоном III, что вызвало еще большее против прежнего скреплениедружественной связи между Россией и Пруссией, и в частности, междуИмператором Александром и королем Вильгельмом. Но в то же времярусский Двор прилагал все старание, чтобы обострившиеся отношенияторжествующей Пруссии к считавшей себя обойденной и обманутой еюбонапартовской Франции не привели к вооруженному столкновению обеихдержав. Так, когда весной 1867 года, вследствие предположеннойуступки императору французов королем нидерландским великогогерцогства Люксембургского едва было не возгорелась война, созваннойпо почину России, в Лондоне, конференции великих держав, к участию вкоторой привлечены были Нидерланды и Бельгия, удалось примиритьпротивоположные виды Дворов парижского и берлинского. Люксембургостался под властью короля нидерландского, но был объявленнейтральным, за ручательством великих держав, а Пруссия обязаласьвывести из Люксембургской крепости гарнизон, который она содержала вней в эпоху принадлежности великого герцогства к составу Германскогосоюза. Исчезнувшие с политического горизонта Европы мрачные тучи,грозившие всеобщему миру, позволили Императору всероссийскому икоролю прусскому принять приглашение Наполеона III, посетитьПарижскую всемирную выставку. Оба Государя отправились в Париж вместеи вместе же выехали оттуда, проведя неделю во французской столице вкачестве гостей императора французов.

ПребываниеИмператора Александра в Париже не осталось без влияния на отношенияИмператорского кабинета к тюильрийскому Двору, с которым он сновапришел к соглашению по делам европейского Востока.

Вмешательствозападных держав в польские дела прервало переговоры, которые с весны1860 года Императорский кабинет вел с ними об улучшении участитурецких христиан. Но ряд событий, совершившихся в христианскихгосударствах Балканского полуострова, побудил великие державы сновазаняться сообща их судьбой. Так три державы покровительницы Греции —Россия, Англия и Франция признали происшедшее, путем внутреннегопереворота, низложение короля Оттона и избрание греческимучредительным собранием в короли Эллинов второго сына наследникадатского престола, принца Георга. Договором, подписанным в Лондоне2-го ноября 1863 года, Великобритания добровольно отказалась отпредоставленного ей Венским конгрессом права покровительства надИоническими островами, которые и были присоединены к Греции. Не такскоро пришли великие державы к соглашению по поводу состоявшегося вначале 1866 года замещения на престоле соединенных княжеств Молдавиии Валахии князя Александра Кузы принцем Карлом Гогенцоллернским.Собранная для обсуждения этого вопроса общеевропейская конференцияразошлась без результата. Только два года спустя русский Двор, следуяпримеру Порты, согласился признать принца Карла князем Румынии.

Впродолжение 1867 года состоялись: подписанный в Петербурге 18-гомарта договор, коим Россия уступила Соединенным Штатам владения своив Северной Америке, и возведение князя A. M. Горчакова 15-го июня, вдень исполнившегося пятидесятилетия его службы, в достоинствогосударственного канцлера. Вспыхнувшее между тем вооруженноевосстание на острове Крите опять привлекло внимание Императорскогокабинета на Восток.

РусскийДвор пригласил правительства Англии и Франции уполномочитьпредставителей своих в Константинополе действовать сообща на Порту сцелью побудить ее дать удовлетворение законным требованиям Критян.Когда же Оттоманское правительство решило подавить восстание силой,то князь Горчаков возложил на него ответственность за все могущиепроизойти от того последствия. В то же время русской средиземнойэскадре, в видах человеколюбия, дозволено чтобы спасти семействавосставших Критян от турецкой жестокости, перевозить их с острова наберега Эллады.

Борьбатурок с Критянами, поддержанными из Греции, продолжалась целые двагода и вызвала брожение не только среди греков, но и всех прочиххристианских народностей Балканского полуострова. Князь Михаилсербский вступил в деятельные сношения с афинским правительством, сцелью уговориться об общем действии против Порты. По донесениям нашихдипломатических и консульских агентов, готовилось поголовноевосстание турецких христиан. В виду признаков близкого разложенияОттоманской Империи, тюильрийский кабинет предложил русскому Дворувозобновить соглашение, к которому Россия и Франция едва было непришли перед польским восстанием. На предложение это князь Горчаковотвечал, что с удовольствием принимает его, и высказал свой взгляд наположение дел на Востоке. Первым шагом к умиротворению он считалдобровольную со стороны Порты уступку Греции острова Крита, в крайнемслучае образование из него автономной области, поставленной к Порте вте же вассальные отношения, как Румыния или Сербия. Но русскийминистр предвидел и случайность всеобщего восстания христианскихподданных султана, и полагал, что ни у одной из великих держав Европыне хватит духа отстаивать турецкое владычество против "отчаянияхристиан". По мнению его, всем им следует в данном случае строгодержаться начала полного невмешательства, как доказательствасобственного их бескорыстия.

Новыйминистр иностранных дел Наполеона, маркиз Мутье, вполне разделил этотвзгляд князя Горчакова и предложил французскому послу вКонстантинополе стараться убедить Порту, что собственный интерес еетребует скорейшей уступки греческому правительству восставшегоострова. Такие же наставления дали своим представителям при султанеДворы берлинский, венский и флорентийский. Одна Англия упорноотказывалась присоединиться к совокупному давлению Европы, не желая,как выражались ее министры, ускорять ход событий и содействоватьраспадению Оттоманской империи. Но и сент-джемский кабинетсогласился, что так или иначе, но непременно следует улучшитьположение турецких христиан. Императорский кабинет разослал всемпрочим составленную русским послом в Константинополе,генерал-адъютантом Игнатьевым, программу преобразований, признаваемыхим самыми нужными и неотложными. Они обнимали новое делениеОттоманской империи па области по национальностям, административноеустройство их, и в них — уездов и общин, организацию судебную ивоенную, финансы, народное просвещение. Но все эти реформы, поубеждению русского Двора, могли быть действительны лишь под условием,что будут введены при участии делегатов великих держав и действоватьпод надзором и контролем их представителей.

Результатомпереговоров Петербурга с Парижем, Берлином, Веной и Флоренцией былаколлективная нота, врученная министру иностранных дел Порты в апреле1867 года послами России, Франции, Северо-Германского Союза и Италии,с подтверждением совета предоставить критянам, путем плебисцита,высказаться относительно будущей участи острова, что было быравносильно присоединению его к Греции. Отказ Порты последовать этомусовету вызвал тождественную декларацию помянутых пяти держав от 21-госентября, которой они слагали с себя всякую ответственность запоследствия турецкого ослепления и предупреждали Порту, что она ни вкаком случае не может рассчитывать ни на материальную, ни нанравственную помощь держав, с целью вывести ее из затруднений,созданных собственным ее упрямством.

Послеустранения великих держав от вмешательства в критское дело, Порта ужене стеснялась в средствах к усмирению восстания на острове. Оно былоокончательно подавлено к концу 1868 года, и тогда Оттоманскоеправительство предъявило в Афинах ультиматум, которым, под угрозойнемедленного дипломатического разрыва и бомбардирования греческихпортов сильной турецкой эскадрой, потребовало прекращения прилива наКрит греческих добровольцев и поддержания восстания присылкой боевыхснарядов и продовольствия. Общественное возбуждение не позволилоправительству короля Георга подчиниться требованию Порты. ВойнаТурции с Грецией представлялась неминуемой.

Сцелью предупредить столкновение столь неравных силами противников,Императорский кабинет предложил созвать в Париже конференцию великихдержав для изыскания способов к мирному разрешению греко-турецкогоспора. Конференция потребовала от афинского правительства принятиядекларации, коей Греция обязывалась не благоприятствовать и недопускать: 1) образования на своей территории вооруженных шаек длянападения на Турцию; 2) вооружения в своих гаванях судов,предназначенных содействовать какими-либо способами всякой попыткевосстания во владениях султана. Князь Горчаков протелеграфировалрусскому посланнику в Афинах: "Император твердо рассчитывает напринятие декларации, которая, по мнению Его Величества, не посягаетни на достоинство, ни на истинные интересы Греции". Король Георгпоследовал этому дружескому совету. Новое составленное имминистерство приняло декларацию конференции, и мир между Грецией иТурцией нарушен не был.

Избалканских христиан не одни греки были предметом заботливостирусского Двора. Попечительность его распространялась и на славянскоенаселение полуострова. В возникшей распре между болгарами и великойконстантинопольской церковью, он выступил примирителем, стараясьуспокоить страсти и привести две враждующие народности к полюбовномусоглашению. Императорский посол в Константинополе являлся влиятельнымзаступником и покровителем всех угнетенных подданных султана. Он жеэнергично поддерживал перед Портой требования вассальных государств,как например, настойчивое представление князя Михаила сербского овыводе турецких гарнизонов из трех последних, занятых ими крепостей вкняжестве: Смедерева, Шабаца и Белграда. Убеждения России,поддержанные другими великими державами, имели на этот раз успех.Порта согласилась на потребованную уступку, и весной 1867 годабелградская цитадель была торжественно передана сербским войскам, пододним лишь условием, чтобы на стенах ее, рядом с сербским, продолжалоразвеваться и турецкое знамя. Когда же, год спустя, Михаил Обреновичпал от руки убийцы, Императорский кабинет настоял на признаниисултаном избранного скупщиной ему в преемники малолетнего племянника,Милана, с подтверждением всех прав и преимуществ, коими пользовалсякнязь Михаил.

Вконце 1868 года впервые прибыл в Петербург для личного представленияИмператору Александру князь черногорский Николай. Посещение имрусского Двора сгладило и прекратило недоразумения, возникшие быломежду ним и местными нашими консульскими агентами. ОбласканныйГосударем, радушно принятый и всеми членами Царской семьи, молодойвладетель Черногории проникся чувством благоговейной преданности кмогучему покровителю своего народа — русскому Царю, и самогодружественного расположения к России, преданность к которой с этогодня не переставал гласно выражать, тщательно соображая свои действияс советами и указаниями Императорского кабинета.

Покавсе эти события совершались на Востоке, на Западе Европы накоплялисьснова грозные тучи, предвещавшие в более или менее близкий срокнеизбежное столкновение между ставшей во главе Северной ГерманииПруссией и Империей третьего Бонапарта. В эти тревожные годы помыслыИмператора Александра были направлены к предотвращению поводовразлада между великими державами или, по меньшей мере, к смягчениюсамых условий войны. В 1867 году Россия приступила к Женевскойконвенции 2-го августа 1864 года об улучшении участи раненых воиновво время войны, а в следующем, 1868 году, по личному почину Государя,собралась в С.-Петербурге конференция из представителей шестнадцатиевропейских держав, подписавших 29-го ноября декларацию, коейдержавы, участвовавшие в конференции, принимали обязательство неупотреблять в своих войсках, как сухопутных, так и морских, в случаевойны, разрывных пуль или снарядов весящих менее 400 грамм, признавтакие снаряды "противными законам человеколюбия".

Высокоеуважение, оказанное королю прусскому Императором Александромпожалованием ему ордена св. Георгия первой степени, а такжеобнародование во всеобщее сведение телеграмм, которыми оба Государяобменялись по этому поводу, обратили на себя общее внимание Европы,свидетельствуя о тесной дружбе, связывавшей с любимым дядейцарственного племянника. Но когда полгода спустя, в июне 1870 года,во время пользования в Эмсе Александра Николаевича минеральнымиводами, не только прибыл туда король Вильгельм, но и были вызваны обаканцлера, князь Горчаков и граф Бисмарк, то из этого заключили, чтомежду Россией и Пруссией существует и политическое единение. Едвауспел Государь возвратиться в Царское Село, как получил известие ораздоре Франции с Пруссией, возникшем из за кандидатуры принцаЛеопольда Гогенцоллернского на испанский престол.

Искренножелая предотвратить кровавое столкновение двух государств, ИмператорАлександр обратился к обеим сторонам с советами благоразумия иумеренности. Влиянию его на короля Вильгельма следует приписатьсогласие этого монарха на отречение принца Леопольда от предложеннойему испанцами короны.

Французскомупослу, генералу Флори, Государь сказал, что вполне понимает все, чтоэто предложение заключает в себе оскорбительного для Франции, ввидутого, что каков бы ни был кандидат, он все же в данную минуту можетобратиться в носителя прусского знамени, а князь Горчаков заявилавстрийскому посланнику, что в том же смысле русский Двор высказалсяи в Берлине. Когда же, не довольствуясь одобрением, выраженнымкоролем прусским племяннику за его отречение, французскоеправительство потребовало от берлинского Двора ручательств в том, чтокандидатура эта не будет возобновлена и впредь, русский посол вЛондоне, барон Бруннов, сообщил великобританскому министруиностранных дел проект протокола, который, по занесении в негозаявления короля прусского, подписали бы уполномоченные всех великихдержав, что послужило бы для Франции вполне достаточным ручательствомза будущее. Но события шли так быстро, что примирительная попыткарусского дипломата не могла быть даже доведена до сведениявраждовавших Дворов.

8-гоиюля Франция объявила Пруссии войну, а три дня спустя русский Дворобнародовал следующую декларацию: "Несогласия, возникшие впоследнее время между правительствами французским и прусским ипоспешность, с которой были приняты самые крайние решения, сделалитщетными усилия Императорского правительства и других держав,стремящихся достигнуть той же цели. С глубоким сожалением ГосударьИмператор взирает на бедствия, неизбежно сопряженные с войной наевропейском материке. Его Императорское Величество принял твердуюрешимость соблюдать строгий нейтралитет в отношении воюющих держав дотех пор, пока случайностями войны не будут затронуты интересы России.Императорское правительство всегда готово оказать самое искреннеесодействие всякому стремлению, имеющему целью ограничить размерывоенных действий, сократить их продолжительность и возвратить Европеблага мира".

Согласнос заявлением о нейтралитете, русским подданным Высочайше воспрещенопоступать добровольцами на службу обеих воюющих сторон.Заключительные слова декларации указывали на решение ИмператораАлександра обусловить свой нейтралитет невмешательством и прочихвеликих держав в франко-немецкую распрю. Такое решение русскогоГосударя побудило удержаться в нейтральном положении Австро-Венгрию иИталию, невзирая на обязательства, связывавшие их с Францией, иобещанную последней союзную помощь. Скоро по предложению Англиичетыре нейтральные державы подписали договор, коим обязались: вслучае выхода своего из нейтралитета предупредить о том прочиедержавы заблаговременно. Таким образом война 1870 года обратилась какбы в поединок между Германией и Францией, и бедствия ее, ограниченныесравнительно тесными пределами, не распространились на всю Европу.

Ужев первый период войны, после сражений под Вертом и вокруг Меца,вполне обозначился перевес сил немцев над их противниками. Этопобудило Государя, как сам он поведал о том послу Наполеона III,написать к дяде письмо, в котором убеждал его, в случае, если Франциябудет побеждена окончательно, не предписывать ей мира унизительного,который, в сущности, был бы только перемирием и служил бы постояннойопасностью для прочих государств. На письмо это король Вильгельмотвечал, что ему трудно будет принудить общественное мнение Германииотказаться от присоединения отвоеванных от Франции областей.

Пополучении в Петербурге известий о неблагоприятном для французовисходе сражений под Марс-ла-Тур и Гравелоттом, генерал Флери вбеседах с Императором Александром, выражал надежду на скорый поворотвойны в пользу французов, на что Его Величество отвечал: "Мнекажется, что император Наполеон должен менее опасаться враговвпереди, чем позади себя. Вести из Парижа возбуждают большоебеспокойство". Посол возразил, что опасение это лишенооснования, что армия слепо предана императору, и что снабженнаячрезвычайным полномочием в звании регентши, императрица Евгениявполне господствует над положением в столице. "То же самое мыслышали здесь и в 1848 году, — был ответ Государя, —тогда нам также говорили, что правительство короля Людовика-Филиппавполне господствует над положением, что нельзя сомневаться в верностии преданности армии, и вот спустя два дня, здесь было полученоизвестие о провозглашении республики". Вскоре события оправдалипрозорливость Императора Александра, и генерал Флери не мог невоскликнуть при следующем с ним свидании: "О, Государь! выоказались пророком!"

Седанскийпогром, взятие в плен Наполеона III, падение второй Империи ипровозглашение республики в Париже не изменили, однако,доброжелательного расположения Императора Александра к Франции. Назапрос правительства народной обороны — будет ли принят вПетербурге Тьер в качестве его чрезвычайного уполномоченного,последовал утвердительный ответ князя Горчакова. Старец Тьер прибыл врусскую столицу 24-го сентября и был тотчас принят канцлером,предупредительно и ласково. "Вы найдете здесь, — сказалему князь Александр Михайлович, — живые симпатии к Франции,порожденные предпочтением, питаемым в России к вашей родине, и старойобщностью интересов, давно забытых. Симпатии эти вам будут выражать,но не заблуждайтесь на этот счет. В России один владыка —Император, он один правит. A Император хочет мира и усилиям вашимвоспротивится не племянник, а Государь, обязанный пещись о благесвоего народа и только его одного. Впрочем, он окажет вам помощь дляпереговоров, но и не больше. Вам помогут вступить в переговоры безпотери времени, и верьте мне, вот все, что можно для вас сделать".

СамТьер так отзывается о приеме, которого удостоил его Государь вЦарском Селе: "Канцлер был прав, и я скоро в том убедился.Император сделал мне честь принять меня. Государь этот —благороднейший в мире человек, прилежный к делам, понимающий в нихтолк, и исполненный откровенности и прямодушия. Он подтвердил мнеслова своего министра, сказав, что сам войны не поведет, но послужитнам опорой в переговорах и сделает все от него зависящее, чтобыФранция принесла возможно меньшие жертвы, земельные и денежные. Ончестно сдержал слово".

Втом же смысле и почти в тех же выражениях высказались пред Тьером идругие члены Царской семьи, настаивая на необходимости заключить какможно скорее мир с Германией, ценой жертв, которые будут темзначительнее, чем долее станут их откладывать. Между тем, Государьотправил в главную прусскую квартиру, в Версаль, письмо, на котороедолго не получал ответа. Тьер уже назначил день своего отъезда изПетербурга, как вдруг князь Горчаков пригласил его к себе иприветствовал следующими словами: "Мы получили известия. Мирвозможен. Но вам надо много взять на себя. Надо ехать в Версаль,мужественно начать переговоры, и вы получите условия, которыепозволительно принять, особенно если Париж хоть немного, но сумелзащищаться. Проявите мужество мира (ayez le courage de la paix) и яповторяю вам, вы дадите мир вашей родине и всей Европе, особенно еслисчастье чуть-чуть улыбнется французскому оружию под стенами Парижа".Тьер заметил своему собеседнику, что для заключения мира он не имеетполномочия, что он не взял, да и не хотел взять его с собой. "Будьтевеликим гражданином, — возразил канцлер, — и возьмите насебя ответственность. Вас ждут в Версале; вы будете приняты хорошо иполучите все, что возможно получить в настоящую минуту". Тьеротвечал, что во всяком случае ему нужно будет съездить в осажденныйПариж и там получить полномочие от правительства народной обороны,без которого подписанный им мир оказался бы недействительным. КнязьГорчаков доложил о том Государю, который вызвался уладить и этозатруднение. По его настоянию, Тьеру выдан был прусскими военнымивластями пропуск в Париж, и оттуда — в главную немецкуюквартиру. Несколько дней спустя, канцлер поведал английскому послу вПетербурге: "Император Александр пошел дальше всех прочих,потому что написал королю Вильгельму письмо с выражением надежды, чтоон не потребует от Франции территориальных уступок".

Переговорыо мире, веденные Тьером с графом Бисмарком в Версале во второйполовине октября, не привели к соглашению. Прошло еще три месяца ивыморенный голодом Париж сдался на капитуляцию. Падение столицысломило силу сопротивления Франции. 14-го февраля 1871 года канцлервосстановленной Германской империи и Тьер, провозглашенный созваннымв Бордо учредительным собранием главою французской республики,подписали предварительные условия мира на всей воле победителей.

Особытии этом, принявший титул императора германского, корольВильгельм известил Императора Александра следующей телеграммой: "Сневыразимым чувством и вознося благодарение Богу, уведомляю вас, чтопредварительные условия о мире сейчас подписаны Бисмарком и Тьером.Эльзас, но без Бельфора, немецкая Лотарингия с Мецем, —уступлены Германии; пять миллиардов контрибуции будут уплаченыФранцией; по мере выплаты этой суммы страна будет очищена в течениетрех лет. Париж будет частью занят до утверждения мира национальнымсобранием в Бордо. Подробности мирного договора будут обсуждаться вБрюсселе. Если утверждение состоится, то мы, наконец, достигли концавойны, столь же славной, сколько кровопролитной, объявленной нам сбеспримерным легкомыслием. Никогда Пруссия не забудет, что она вамобязана тем, что война не приняла крайних размеров. Да благословитвас за это Господь! До конца жизни, ваш признательный другВильгельм".

Государьотвечал по телеграфу же: "Благодарю за сообщение подробностей опредварительных условиях мира и разделяю вашу радость. Дай Бог, чтобыпоследствием был твердый мир. Счастлив, что мог, как преданный друг,доказать вам мое сочувствие. Да будет дружба, нас связывающая,залогом счастья и славы наших обоих государств. Александр".

Предварительныйверсальский и окончательный договор заключенный Германией с Франциейво Франкфурте 28-го апреля завершил начатое нападением на Данию в1864 году, видоизменение карты Европы. Вопрос о разграниченииГермании и Франции, решенный в 1814 и 1815 годах под высшимруководством русского Императора, с общего согласия Европы исообразно требованиям европейского равновесия, разрешен теперь поуговору двух воевавших сторон, или вернее, по произволудержавы-победительницы. Ни Россия, ни одна из прочих великих державне потребовали представления этой сделки на утверждение соединеннойЕвропы. Внутреннее переустройство Германии, слияние всех государств,некогда входивших в состав Германского союза в единую ГерманскуюИмперию под наследственной властью прусских королей, было простосообщено для сведения европейским державам и признано имибеспрекословно. Впрочем, все эти меры приняты были не безпредварительного соглашения с Россией. На обстоятельство этоуказывает обмен военных отличий между родственными Дворами. В деньвступления немецких войск в побежденный Париж император Вильгельмназначил русского Государя шефом 1-го гвардейского гренадерскогоИмператора Александра полка, "в память того времени, —писал он ему, — когда наши армии, связанные между собой теснымбратством, вступили в неприятельскую столицу под предводительствомпочивших в Бозе Его Величества Императора Александра 1-го и моегоотца". Со своей стороны, Государь назначил императора Вильгельмашефом 13-го драгунского полка Военного Ордена, а наследного принцаГерманской империи — вторым шефом С.-Петербургскогогренадерского, короля Фридриха-Вильгельма III, полка. Тогда же принцыФридрих-Вильгельм и Фридрих-Карл и граф Мольтке возведены в званиерусских генерал-фельдмаршалов и получили орден св. Георгия 2-йстепени.

Устраняясебя от посредничества между победителями и побежденными и от участияв определении, как внутреннего устройства Германии, так и новыхграниц ее со стороны Франции, русский Двор воспользовалсяфранко-немецкой войной, чтобы возбудить и разрешить в пользу Россиивопрос, доставлявший давний предмет забот Императора Александра, аименно — о восстановлении во всей их полноте державных правРоссии на Черном море.

19-гооктября 1870 года, государственный канцлер объявил всем державам,участницам Парижского договора 1856 года, что ввиду неоднократныхнарушений этого трактата во многих существенных статьях, ГосударьИмператор должен был поставить себе вопрос: какие права и какиеобязанности проистекают для России из этих перемен в общемполитическом положении и из этих отступлений от обязательств, которыеРоссия не переставала соблюдать, хотя они и проникнуты духомнедоверия к ней? Зрелое обсуждение этого вопроса, писал князьГорчаков, привело Его Величество к следующим заключениям: "Поотношению к праву, наш Августейший Государь не может допустить, чтобытрактаты, нарушенные во многих существенных и общих статьях своих,оставались обязательными по тем статьям, которые касаются прямыхинтересов его Империи; по отношению же к применению, ЕгоИмператорское Величество не может допустить, чтобы безопасностьРоссии была поставлена в зависимость от теории, не устоявшей передопытом времени, и чтобы эта безопасность могла подвергнутьсянарушению, вследствие уважения к обязательствам, которые не былисоблюдены во всей их целости. Государь Император, — продолжалканцлер в циркуляре к дипломатическим представителям России приДворах великих держав, — в доверии к чувству справедливостидержав, подписавших трактат 1856 года, и к их сознанию собственногодостоинства, повелевает вам объявить, что Его Величество не можетдолее считать себя связанным обязательствами трактата 18-го (30-го)марта 1856 года, насколько они ограничивают его верховные права наЧерном море; что Его Императорское Величество считает своим правом исвоей обязанностью заявить его величеству султану о прекращении силыотдельной и дополнительной к помянутому трактату конвенции,определяющей количество и размеры военных судов, которые обеприбрежные державы предоставили себе содержать в Черном море; чтоГосударь Император прямодушно уведомляет о том державы, подписавшие игарантировавшие общий трактат, существенную часть которого составляетэта отдельная конвенция; что Его Императорское Величество возвращаетв этом отношении его величеству султану права его, во всей полноте,точно так же, как восстановляет свои собственные. При исполненииэтого поручения — заключал циркуляр — вы употребитестарание точно определить, что наш Августейший Монарх имеетединственно в виду безопасность и достоинство своей Империи. В мысльЕго Императорского Величества вовсе не входит возбуждение Восточноговопроса. В этом деле, как и во всех других, он только желаетсохранения и упрочения мира. Он не перестает по-прежнему вполнепризнавать главные начала трактата 1856 года, определившие положениеТурции в ряду прочих государств Европы. Он готов вступить всоглашение с державами, подписавшими этот договор: или дляподтверждения его общих постановлений, или для их возобновления, илидля замены их каким либо другим справедливым уговором, который был быпризнан способным обеспечить спокойствие Востока и европейскоеравновесие. Его Императорское Величество убежден в том, что этоспокойствие и это равновесие приобретут еще новое ручательство, когдабудут опираться на основаниях, еще более справедливых и прочных, чемпри том положении, которого не может принять за естественное условиесвоего существования ни одна великая держава".

Общийциркуляр князя Горчакова сопровождался разъяснениями по адресу каждойиз держав-участниц Парижского договора 1856 года. Но, несмотря науспокоительные объяснения, разосланные русским представителям прииностранных Дворах, решительная мера, принятая Россией, вызвала бурюв большинстве европейских кабинетов.

Дажезаседавшая в Туре делегация правительства народной обороны Францииотвечала уклончиво, ссылаясь на невозможность принять решение безпредварительного совещания с сочленами, замкнутыми в осажденномПариже. Италия и Австрия выразили мнение, что Россия могла бытьосвобождена от стеснявших ее условий парижского договора не иначе какпо предварительному соглашению со всеми державами, подписавшими этоттрактат.

Носильнее всех других негодовала Англия. Великобританскому послу вПетербурге поручено было прочесть князю Горчакову целую лекцию помеждународному праву о ненарушимости трактатов и о невозможностидопустить, чтобы одна из договорившихся сторон отрекалась от принятыхна себя обязательств без предварительного уговора с прочимисторонами. Учение, усвоенное русским Двором, рассуждал лорд Гренвиль,подчиняет всю обязательную силу и действительность трактатовсамовольному контролю каждой из сторон, что имело бы последствиемуничтожение договоров в их совокупности и сущности.

Припервом известии о декларации русского Двора, король Вильгельм былвидимо удивлен и сказал чтецу своему Шнейдеру: "Я хоть и знал,что нечто подобное готовится, но при настоящем положении дел, когданичего еще не решено, эта мера России состоялась в неудобную для насминуту. Сама по себе, декларация совершенно правильна. Спрашиваетсятолько: как примут ее Англия и Австрия? Дальнейшее Бисмарк, конечно,передаст мне завтра". На северогерманского канцлера весть изПетербурга произвела столь же неприятное впечатление. Бисмарк, такжекак и король, находил, что русское предложение несвоевременно, чтонадо было подождать еще недели три. Досаду свою он излил перед своимобычным застольным обществом в главной квартире. "Обыкновеннодумают, — говорил он, — что русская политика чрезвычайнохитра и искусна, полна разных тонкостей, хитросплетений и интриг. Этонеправда... Если бы они, в Петербурге, были беззастенчивы, товоздержались бы от подобных заявлений, стали бы спокойно строить судана Черном море и ждать пока их о том запросят. Тогда они сказали бы,что им ничего неизвестно, что нужно осведомиться, и затянули бы дело.Оно могло бы продлиться, при русских порядках, и в конце концов, сним бы свыклись..."

Скороузнали в немецкой главной квартире, что в Версаль едет английскийуполномоченный, Одо Россель, с целью потребовать от северогерманскогоканцлера "категорических объяснений" по поводу русскойдекларации. "Категорических? — воскликнул корольВильгельм. — Для нас существует одно категорическое объяснение:капитуляция Парижа, и Бисмарк, конечно, скажет ему это!"

Действительно,в первой же беседе с британским посланцем, на вопрос его —останется ли Германия нейтральной в случае войны Англии с Россией,Бисмарк отвечал, что это зависит от обстоятельств, но что пока он неусматривает поводов ко вмешательству в эту распрю. ПоложениеГермании, пояснил он, изменилось и ей незачем услуживать другим,доколе она не уверена, что ей самой отплатят услугой за услугу."Какую же услугу может оказать Англия Германии?" —спросил Россель. "Открытие Дарданелл и Босфора для военных судоввсех наций", — был ответ канцлера. "Это, —продолжал он, — было бы приятно России, открыв ей доступ изЧерного моря в Средиземное, а также и Турции, ибо она могла бы тогдавсегда иметь друзей своих под рукой, и американцам, у которых отнялобы один из поводов к сближению с Россией, а именно, удовлетворив ихжеланию свободно плавать во всех морях". В заключение беседыБисмарк повторил английскому дипломату отзыв свой о русскойдипломатии, которую обозвал наивной (candide). "Если бы она быласмышленее, — заметил он, — то совершенно разорвала быпарижский трактат. Тогда ей были бы благодарны за то, что она сновапризнала некоторые из его условий и удовольствовалась восстановлениемсвоих державных прав на Черном море". На втором совещаниинемецкий канцлер предложил Росселю уладить спор на конференции изпредставителей великих держав, указав на Петербург, как на местосозвания конференций; когда же англичанин предъявил возражение противтакого выбора, то сам Бисмарк назвал Лондон.

Приглашениевеликим державам собраться на конференцию немецкий канцлер отправил втот же день — 14-го ноября — по телеграфу в Петербург,Лондон, Вену, Флоренцию и Константинополь. Все Дворы отвечалиизъявлением согласия на его предложение. Конференция уполномоченныхдержав-участниц парижского договора 1856 года, открыла свои заседанияв Лондоне 5-го января 1871 года, а 20-го февраля была подписанаконвенция, вносившая в парижский трактат следующие существенныеизменения.

Отменялисьтри статьи этого трактата, ограничивавшие число военных судов,которые Россия и Турция имели право содержать в Черном море, а такжеправо их возводить укрепления по берегам его; подтверждался принципзакрытия Дарданелл и Босфора, с правом для султана открыть доступ вэти проливы военным судам дружественных и союзных держав каждый раз,когда Порта признает это нужным для поддержания прочих постановленийпарижского трактата; Черное море объявлялось, по-прежнему, открытымдля свободного плавания торговых судов всех наций; существованиемеждународной Дунайской комиссии продолжено на двенадцать лет с 1871по 1883 год; предоставлено прибрежным к Дунаю державам условиться округе деятельности особой комиссии из их представителей, названнойприбрежной (riveraine); признано право прибрежных держав взиматьпошлину с судов, плавающих по Дунаю, для покрытия расходов поочищению русла этой реки от порогов; подтверждены нейтральностьпостроек, возведенных в устьях Дуная европейской комиссией и, вообщевсе статьи и постановления трактата 18-го (30-го) марта 1856 года, неотмененные настоящей конвенцией.

Десятьдней спустя русский государственный канцлер подписал с турецкимповеренным в делах в Петербурге особую конвенцию, которой отменяласьта, что была заключена непосредственно в 1856 году, между Россией иТурцией, по вопросу о Черном море, и служила приложением к парижскомудоговору.

Высочайшаяратификация этих двух актов последовала 18-го марта, в пятнадцатуюгодовщину заключения парижского мира. Жалуя, по этому случаю, князюГорчакову титул светлости, Император Александр писал в рескрипте кнему: " Даруя вам сие высшее отличие, я желаю, чтобы этодоказательство моей признательности напоминало вашему потомству о томнепосредственном участии, которое с самого вашего вступления вуправление министерством иностранных дел, принимаемо было вами висполнении моих мыслей и предначертаний, клонящихся непрестанно кобеспечению самостоятельности и упрочению славы России".

XV.Соглашение трехИмператоров(1871—1876).

Впятилетие, истекшее с окончания франко-немецкой войны до начала смутна европейском Востоке, приведших к войне России с Турцией заосвобождение балканских славян, внутренняя законодательнаядеятельность правительства ограничивается развитием и постепеннымраспространением на окраины Империи реформ, первоначально введенныхлишь в губерниях, управляемых на общем основании. Так судебные уставывводятся: в 1871 году — в девяти губерниях Северо-Западного иЮго-Западного края, в 1873 — в губерниях Пермской иВологодской, в 1875 — в Дагестанской области и в ЦарствеПольском, а Земские Учреждения — в земле Войска Донского; в1872 году общее Городовое Положение применено в Петербурге, Москве,Одессе и в Закавказском крае.

Ввысших правительственных кругах неоднократно возникали предположенияо возбуждении и разрешении других существенных государственныхвопросов, в направлении охранительном, главными представителямикоего, в советах Императора Александра, являлись шеф жандармов, графШувалов, и министр внутренних дел, Тимашев. Последний внес еще в 1870году в Государственный Совет проект об объединении губернскойадминистрации, с значительным расширением предоставленнойгубернаторам власти, но проект этот не встретил сочувствия в прочихведомствах и остался без последствий. Другой вопрос, поднятый вследующем 1871 году, по почину бывшего наместника кавказского, князяБарятинского, был вопрос о замене общинного крестьянскогоземлевладения личным. Фельдмаршал находил, что как общинное владение,так и круговая порука, служат лишь к ободрению праздности, кразвращению крестьян и к задержке всякого экономического успеха. Онписал Государю, что если при первоначальном введении крестьянскойреформы, благоразумие требовало придерживаться существующих фактов ине изменять разом всего, то теперь настала пора для руки,воздвигнувшей здание, дать и ключ к нему. "Последнее словореформы, — утверждал князь, — будет сказано, когда полноеосвобождение русского народа дойдет до отдельной личности. Поощритечастную собственность крестьян, и вы задушите зародыши коммунизма,упрочите семейную нравственность и поведете страну по пути прогресса.Нет прочнее гарантии для законного преуспеяния, как собственность исвобода личности". На письмо фельдмаршала отвечал по Высочайшемуповелению граф П. А. Шувалов, сопровождавший Императора в путешествиипо Кавказу и писавший Барятинскому из Гуниба: "Воспользовавшисьдосугом во время нашего плавания по Волге, я счастлив, что могу снастоящей минуты предсказать серьезную будущность великой, полезнойидее, вами покровительствуемой, т.е. упразднению второго рабства,быть может худшего, чем крепостное — общинного пользованияземлей. Его Величество, сочувствуя содержанию вашего письма, повелелмне написать министру внутренних дел, что он, во время своегопутешествия, выслушав несколько жалоб по этому поводу, желает чтобыдело было подвергнуто обсуждению Комитета Министров, не впредседательстве Государя, но тотчас по возвращении его в Петербург.На мой взгляд, этого совершенно достаточно, чтобы дать намвозможность взять дело в свои руки; а чтобы не придать этому важномувопросу характера партийной борьбы, даже в среде правительственной, япредставил Государю, как полезно было бы в настоящем случае совещаниес земскими собраниями, ввиду преимущественного экономическогозначения вопроса, что и входит в круг деятельности земства. Я несомневаюсь, что значительное большинство собраний выскажется в смыслеваших взглядов и тогда дело будет выиграно, вопреки всемпетербургским "красным", которые, при этом случае, непреминут дать большое сражение, так как все их будущие надеждыпогибнут с уничтожением этой социальной и социалистической язвы".

Всвязи с вопросом об общине находился и вопрос об установлении, вместокрестьянской волости, волости всесословной, разрабатывавшийся в средекомиссии о губернских и уездных учреждениях, образованной приминистерстве внутренних дел. Но все эти и им подобные дела недостигли законодательного разрешения и окончательно сошли с очередипо оставлении в 1874 году графом Шуваловым поста шефа жандармов и поназначении его послом при великобританском Дворе.

Темне менее, над разработкой многих частных преобразований по всемчастям управления трудились многочисленные комиссии, учрежденные приразных ведомствах. В 1869 году по одному министерству внутренних дел,таких комиссий действовало 18; по министерствам: государственныхимуществ — 4, путей сообщения — 6, юстиции — 1,морскому — 3, по ведомству православного исповедания — 4,по ?? Отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии— 3, по Собственной канцелярии по делам Царства Польского —1, а с тремя самостоятельными комиссиями, не включенными ни в одно изведомств, всего — 43 комиссии.

Одиниз насущнейших вопросов, вызванных широким распространением средиучащейся молодежи социально-революционных учений, был разрешензаконом 19-го мая 1871 года, о согласовании деятельности корпусажандармов с участием чинов судебного ведомства в расследованиигосударственных преступлений. Другой немаловажной мерой быловыделение города С.-Петербурга в отдельное градоначальство, спереименованием начальника столицы, генерал-адъютанта Трепова, изобер-полицмейстеров в с.-петербургского градоначальника. Тогда жеобнародован акт Высочайшей милости и снисхождения к лицам,привлеченным к ответственности за участие в государственныхпреступлениях и подвергшимся наказаниям по суду или административнымраспоряжениям. 13-го мая 1871 года, в день крещения Царского внука,Великого Князя Георгия Александровича, Государь даровал большиеоблегчения каторжным и ссыльнопоселенцам из государственныхпреступников, и под известными условиями, разрешил возвращение вЕвропейскую Россию из Сибири значительного числаадминистративно-ссыльных.

Летом1871 года, Император Александр предпринял обычную поездку за границу,для лечения водами в Эмсе, куда проследовал через Берлин и Веймар, игде ждала его Императрица. Его Величество оставался в этом городечетыре недели — с 30-го мая по 23-е июня. С императоромВильгельмом Государь виделся в Берлине, а в Эмсе посетили его великиегерцоги Ольденбургский и Саксен-Веймарский с супругой. АлександрНиколаевич навестил сначала в Кобленце, а потом в Баден-Баденеимператрицу германскую. Окончив курс лечения в Эмсе, он отдохнул пятьдней в замке Петерсталь, близ Дармштадта, а проездом оттуда вФридрихсгафен, остановился в Страсбурге, и осмотрел тамошнююкрепость.

Государьс Императрицей целую неделю провели у сестры, королевывиртембергской, Ольги Николаевны, в летней резиденции ее наКонстанцком озере. Туда явилась к нему депутация из 17 делегатов отпротестантских обществ Европы и Америки с ходатайством в пользусвободы совести, якобы нарушаемой, в русских прибалтийских областях,по отношению к эстам и латышам. Император не принял ни депутации, нипривезенных ею адресов, но направил ее к находившемуся вФридрихсгафене, канцлеру, князю Горчакову, который объявил депутатам,что начала веротерпимости и свободы совести составляют предметубеждения Его Величества и что Государь останется верным примерусвоих предков, занесших эти убеждения на все страницы истории России;что означенная история представляет в этом отношении явление,которому подобного нет в летописях других стран; наконец, чтопомянутые начала — одно из достославных отличий России, котороеона желает сохранить, но что ручательством в том должно служитьделегатам исключительно доверие, ими же самими выраженное, квеликодушию русского Императора. Князь Александр Михайловичприсовокупил, что удовлетворение выраженных делегатами просьб имелобы последствием отмену некоторых законов Империи и что самый приемдепутации Государем представился бы вмешательством в наши внутренниедела, "а мы, — заключил канцлер, — не можемдопустить даже и тени такого вмешательства с чьей бы то ни былостороны".

ОтвезяИмператрицу в Югенгейм, где посетил Их Величества императоргерманский, Государь предпринял обратный путь в Россию и через Берлини Александрово 14-го июля прибыл в Варшаву.

ВЦарстве Польском продолжалось слияние этого края с Империей. Весной1871 года, за окончательным введением в действие указов 19-го февраля1864 года о поземельном устройстве крестьян и за передачейгражданских в Царстве управлений в непосредственное заведованиеминистерств, упразднен, как "исполнивший свое назначение",учредительный комитет, с состоявшей при нем юридической комиссией.Выражая наместнику благодарность за успешную и плодотворнуюдеятельность этого комитета за семь лет его существования, императорписал графу Бергу: "Утверждение в Царстве Польском общих условийгосударственного устройства и гражданской жизни составляетсущественную и непременную потребность общего государственногоединства. Я твердо уверен, что следуя и впредь по указанному мноюпути, с той же бдительной неуклонностью, вы будете постоянно иметь ввиду непреложность намерений моих относительно полного слиянияЦарства Польского с прочими частями государства".

Вчетырехдневное пребывание в Варшаве, Император Александр явилучастникам последнего польского мятежа новый знак Монаршей милости,дозволив эмигрантам из уроженцев Царства Польского и Западного края,самовольно удалившимся за границу, возвратиться, если пожелают, вотечество, с тем, чтобы, подобно тому, как это было установлено послевосстания 1830 — 31 годов, дела о них разбирались в подлежащихсудебных учреждениях, решения коих, по постановлении приговора,повергались бы, вместе с участью подсудимых, на Высочайшееблагоусмотрение.

20-гоиюля Их Величества возвратились в Петергоф, а после обычноголагерного сбора в Красном Селе в конце августа Государь совершилпутешествие на Кавказ — край, не посещенный им, если не считатькратковременного объезда черноморской береговой полосы в 1861 году, ссамого воцарения.

Императорпоехал туда в сопровождении двух старших сыновей, проведя три дня вМоскве, кружным путем, вниз по Волге, останавливаясь в НижнемНовгороде, Казани, Симбирске, Самаре, Саратове и Астрахани. Переездчерез Каспийское море совершил он на пароходе "Цесаревна Мария",и 7-го сентября высадился на кавказский берег в Петровске. ЕгоВеличество направился затем вглубь замиренного Дагестана и черезТемир-Хан-Шуру, проследовал в Гуниб. "С высоты Гуниба, —телеграфировал Государь фельдмаршалу князю Барятинскому, —повторяю тебе мое душевное спасибо за услуги твои, оказанные Россиипокорением всего Восточного Кавказа и пленением самого Шамиля.Сожалею только, что не могу тебя здесь лично обнять, что исполняюмысленно. Я вполне всем доволен и в восхищении от новых дорог. Погодасамая благоприятная".

ПоДагестану и Чечне Государь ехал с одним конвоем из туземной милиции.Через укрепление Воздвиженское и Слепцовскую станицу 19-го сентябрядостиг он до Владикавказа, и на другой день торжественно въехал вТифлис. В столице Грузии он провел пять дней, а оттуда, чрез Боржом,Кутаис и Поти, 30-го сентября вернулся к ожидавшей его Императрице вЛивадию.

Радужныевпечатления, вынесенные из трехнедельного объезда Кавказа иЗакавказья, Император Александр выразил в следующем рескриптеАвгустейшему брату Великому Князю Михаилу Николаевичу: "ВашеИмператорское Высочество. В 1862 году я признал за благо призвать васк высшей государственной и военной деятельности, в званиях наместникана Кавказе и главнокомандующего кавказской армией. С тех пор важные исущественные изменения совершились в этом отдаленном крае, вверенноммною вашему попечению. С именем Вашего Императорского Высочестванеразрывно будут связаны в истории Кавказа воспоминания о последнихбоевых подвигах русских войск, закончивших в 1864 году покорениезападной части края. С окончанием Кавказской войны предстояловыполнить новую задачу, не меньшей государственной важности:окончательно умиротворить покоренные народы и утвердить над горскимиплеменами нашу нравственную власть, которая составляет верный залогспокойного обладания страной. Справедливо оценяя всю важность этойзадачи, Ваше Императорское Высочество посвятили ей особенные вашизаботы. Целый рад мероприятий, задуманных и исполненных поднепосредственным вашим руководством, привел к водворению в горскихобществах прочного порядка и настолько подвинул гражданское ихразвитие, что ныне признано возможным многие из них подчинить общим срусским населением гражданским учреждениям. Посетив ныне Кавказскийкрай и осмотрев войска кавказской армии, я с удовольствием убедился,что неутомимые труды и заботы Вашего Императорского Высочествапринесли благие плоды, вполне оправдавшие мое всегдашнее к вамдоверие. Все, что я видел на Кавказе, не оставляет ни малейшегосомнения в том, что страна твердо поставлена на путь к дальнейшемупреуспеванию в гражданском и общественном отношении, в неразрывнойсвязи с прочими частями Империи. В войсках кавказской армии я нашелвсе то, что можно требовать от войск в мирное время. Молодецкий видсолдат, отличное состояние всех отраслей строевого их образования,порядок, находчивость и ловкость, с которыми были произведены всепередвижения и действия, как малых, так и больших частей войск, всехродов оружия, дают мне полную уверенность, что войска кавказские, подближайшим руководством Вашего Императорского Высочества, стремясь вмирное время совершенствоваться в деле военного образования, готовы,в случае нужды, показать себя на деле достойными славных преданийбоевой кавказской армий. Отъезжая ныне с Кавказа, я уношу в душесамое отрадное воспоминание о всем, мною виденном. Мне истинноприятно выразить Вашему Императорскому Высочеству мою душевнуюпризнательность за ваши долголетние труды и заботы о благоустройствевверенного вам края и за отличное состояние вверенных вам войск.Искренно вас любящий и благодарный брат и друг, Александр".

Принявв Ливадии молодого сербского князя Милана, явившегося туда всопровождении регента Ристича, Император Александр возвратился вПетербург в последних числах октября. К Георгиевскому праздникуприбыла из Германии депутация новопожалованных кавалеров русскогоВоенного Ордена, во главе которой находились кавалеры 2-й степени,русские фельдмаршалы, принц Фридрих-Карл и граф Мольтке. На обеде вЗимнем дворце 26-го ноября Государь произнес следующий тост: "Заздоровье его величества императора-короля Вильгельма, старшегокавалера ордена св. Георгия и кавалеров нашего Военного Ордена егохраброй армии, достойных представителей которой я горжусь видетьсегодня между нами. Желаю и надеюсь, что тесная дружба, нассвязывающая, увековечится в будущих поколениях, а равно боевоебратство наших обеих армий, существующее со времени навсегдадостопамятного: в нем я вижу лучший залог для сохранения мира изаконного порядка в Европе".

Ниполитическому значению новосозданной Германской империи, ни личнойдружбе, связывавшей Императоров Александра и Вильгельма, не отвечалоболее взаимное дипломатическое представительство при обоих Дворах,вследствие чего решено было миссии в Петербурге и Берлинепреобразовать в посольства. Русский посланник при прусском Дворе,Убри, возведен в звание посла, а послом императора германского прирусском Императоре назначен князь Рейс, 2-го декабря 1871 годавручивший Государю свои верительные грамоты.

Ослабевавшеездоровье Императрицы Марии Александровны вызвало ранней весной 1872года отъезд ее с тремя младшими детьми на Южный берег Крыма. В концемарта прибыл в Ливадию и Государь, который, проведя две недели вкругу царственной семьи, к Пасхе возвратился в Петербург, но в началемая снова поехал в Ливадию и вернулся в столицу к 30-му числу этогомесяца, дню чествования двухсотлетней годовщины рождения ПетраВеликого. Событие это было торжественно отпраздновано богослужением всоборах Петропавловском и Исаакиевском. По докладу министра народногопросвещения, Император Александр учредил премии за научные труды впамять бессмертного Преобразователя России и повелел издать все актыи бумаги, вышедшие из под его пера. В тот же день объявленоповременным изданиям об отмене силы предостережений, коим ониподверглись не менее, как за год до памятного юбилея, т.е. ранее30-го мая 1871 года.

Вначале июня Государь съездил на три дня в Москву, а в половине июляотправился в Ливадию, где оставался до 10-го августа.

Вниманиеего привлекали происшествия, совершавшиеся в области внешнейполитики, в особенности, начавшее обнаруживаться вскоре по окончаниифранко-немецкой войны, примирение и даже сближение Австро-Венгерскоймонархии с Германской империей.

Ввиды Бисмарка никогда не входил разлад с державой, столь долгоигравшей первенствующую роль в Германии, и ближайшей задачейпрусского министра было лишь вытеснить Австрию из состава Германскогосоюза, чтобы поставить Пруссию на ее место во главе его. С первыхдней вступления своего в должность первого советника короляВильгельма, он, в доверительных беседах с австрийским посланником вБерлине, убеждал венский Двор добровольно уступить Пруссии главенствов Германии и перенести центр тяжести монархии Габсбургов в Пешт,другими словами — на Восток. С таким же предложением обратилсяон к императору Францу-Иосифу тотчас после войны 1866 года, предлагаяему поддержку и союзную помощь Германии для осуществления давнихвидов Габсбургского дома на "тыльные" балканские области(Hinterländer), сопредельные с Далмацией — Боснию иГерцеговину. Предложения эти были отклонены, пока в Вене питали ещенадежду возвратить Австрии прежние вес и значение в Германии присодействии Наполеона III. Но после разгрома империи Бонапартов, тамуже стали внимательнее относиться к неоднократно повтореннымБисмарком предложениям дружбы и союза. Препятствием на этом путиоставался еще руководивший внешней политикой императораФранца-Иосифа, личный соперник немецкого канцлера, граф Бейст. Но вконце 1871 года Бейст пал, и преемником ему в качестве "общего"министра иностранных дел назначен председатель совета венгерскихминистров, граф Андраши. Дипломатия князя Бисмарка издавнаподдерживала с Венгрией дружеские сношения и в 1870 году влияниеАндраши не было чуждо решению императора Франца-Иосифа не выходить изпределов строжайшего нейтралитета. С водворением мадьярского министраво главе венской государственной канцелярии, между Веной и Берлиномвозобновились оживленные переговоры, результатом коих было принятиеавстро-венгерским монархом приглашения в конце августа 1872 годапосетить императора германского в собственной его столице.

Крупнуюэту политическую новость сообщил Императору Александру вдоверительном письме чтец императора Вильгельма, Шнейдер. Будучидавним и ревностным сторонником тесного союза Пруссии с Россией, онне ограничился сообщением важного известия, но заключил письмо своевыражением пожелания, чтобы Император Александр сам прибыл в Берлинко времени, когда ожидали туда императора Франца-Иосифа. Единениюмонархов России, Пруссии и Австрии, рассуждал Шнейдер, Европа, послепродолжительных и разорительных войн с французской революцией ипреемником ее Наполеоном I, обязана была пятьюдесятью годамиглубокого мира. Конечно было бы невозможно, да и бесцельно,воскресить Священныйсоюз,но съезд вБерлине трех Императоров положил бы основание союзу полезному,и даже весьмаполезному. Взавещании своем, король Фридрих-Вильгельм III сказал: "Пустьпрежде всего Пруссия, Россия и Австрия никогда не разъединяются, ибоих согласие составляет краеугольный камень великого европейскогосоюза", и слова эти могут оправдаться снова. Пруссия вправегордиться тем, что осталась неизменной по отношению к России и такимобразом соблюла завет "справедливого" короля. Напротив,Австрия, виновная в Шварценберговой неблагодарности, в Ольмюце и врешениях франкфуртского сейма 1866 года, не может прямо смотреть влицо обеим прежним своим союзницам. С ее стороны свидание являетсячем-то в роде обязательного завтрака (déjeuner de rigueur)после дуэли. А каково будет спасительное впечатление, произведенноетаким съездом трех Императоров на враждебные элементы в Европе,обнаружится скоро. Мысли, высказанные Шнейдером, давно уже не были входу при берлинском Дворе и во многом находились в прямомпротиворечии с политикой князя Бисмарка. Но они как нельзя болееотвечали личным взглядам и предпочтениям Императора Александра. Ктому же, с удалением Бейста, значительно улучшились отношениявенского Двора к петербургскому. Князь Горчаков приветствовалназначение графа Андраши выражением ему полного доверия, как бы впротивоположность чувствам, которые внушал его предшественник. Повсем означенным причинам, Государь, при ближайшем свидании сгерманским послом, спросил его: "Разве меня не хотят видеть вБерлине?". Принц Рейсс поспешил донести об этом императоруВильгельму и желаемое приглашение тотчас же было отправлено вПетербург. Со своей стороны, император австрийский командировал врусскую столицу дядю своего, эрцгерцога Вильгельма, чтобы условитьсяо тройственном свидании.

10-гоавгуста, Император Александр отплыл из Ливадии в Керчь и Таганрог. ВНовочеркасске, принимая высших чинов войска донского, он открыл импобудительную причину съезда своего с императорами германским иавстрийским: "В настоящую минуту, я никакой опасности для нас непредвижу. Для большего еще обеспечения мира, я решился предпринятьпоездку за границу и надеюсь, что она не останется без результата длянас". Через Харьков, Чугуев, Елисаветград и Вержболово, ЕгоВеличество 25-го августа прибыл в Берлин в сопровождениимногочисленной и блестящей свиты, в состав которой входили: ВеликиеКнязья — Наследник Цесаревич, Владимир Александрович и НиколайНиколаевич, канцлер князь Горчаков, фельдмаршал граф Берг, министрИмператорского Двора граф А. В. Адлерберг и шеф жандармов графШувалов. На другой день в прусскую столицу приехал и императорФранц-Иосиф с министром иностранных дел, графом Андраши.

Началсяпышный ряд празднеств, военных и придворных: парады, спектакли,охоты, торжественный обед в Белой зале королевского замка, за которымимператор Вильгельм произнес тост за своих Августейших гостей. Вответ на него, император австрийский поднял кубок за императора иимператрицу германских, а Император Александр — "заздоровье храброй прусской армии". Тем временем, между тремяпервенствующими министрами, Горчаковым, Бисмарком и Андраши,происходили ежедневные совещания, приведшие к следующему соглашению:три Монарха считают своей общей задачей поддержание мира Европы. Нотогда же между Германией и Австрией состоялся и другой уговор,оставшийся тайной для русской дипломатии: первая обязаласьсодействовать второй в доставлении ей вознаграждения на Балканскомполуострове за понесенные в Германии и Италии земельные утраты.

ТриИмператора, проведя пять дней в дружественном общении, расстались30-го августа, в день именин русского Государя, который из Вержболованаправился чрез Мендибож, Бендеры и Одессу, прямо в Ливадию, кудаприбыл 10-го сентября. Проведя шесть недель на Южном берегу Крыма,Его Величество в конце октября возвратился в Царское Село, а месяцспустя переехал на жительство в Зимний дворец.

НаГеоргиевский праздник пригласил он приехать в Петербург второго братаимператора Вильгельма, принца Карла прусского, получившего незадолгодо того, по случаю исполнившегося пятидесятилетия со дня назначенияего шефом русского полка, орден св. Георгия 2-й степени. В свитепринца находился и Шнейдер. Отпуская своего чтеца, старец-императорпоручил ему передать царственному племяннику, что он "крайненесчастлив" (kreuz-unglücklich) что не может сам совершитьпоездку в Россию, но что ему еще нужно беречь себя, вследствиеповреждения ноги минувшим летом в Гастейне. Когда, при представленийАлександру Николаевичу, Шнейдер исполнил поручение своего государя,передав в точности его слова, Его Величество отвечал: "Ну, так явам скажу, что я "крайне счастлив", потому что дядя Карлпривез мне уверение, что я увижу здесь императора в будущем мае. Онсообразит свою поездку с посещением венской всемирной выставки и,конечно, будет чувствовать себя здесь как дома. Да, он дома здесь, вэтих покоях! У меня везде по близости его портреты. Посмотрите тут:это еще принц Вильгельм, в мундире гвардейской кавалерии померанскоголандвера, там — новейший портрет шефа моего драгунского полка,а далее, в Знаменной зале — он же, на большой картине парада вПотсдаме".

ВГеоргиев день Императоры русский и германский обменялись следующимителеграммами: "Благоволите принять поздравление всех кавалеровсв. Георгия с орденским праздником, на котором мы были бы счастливывидеть вас присутствующим. Присутствие Карла — большая радостьдля меня. Я позволил себе назначить его, как инспектора артиллерии,шефом нашей артиллерийской бригады гренадерского корпуса. С гордостьюношу вот уже три года ваш голубой крест, который вручен был мне, отвашего имени, несчастным Альбрехтом — (принц этот скончалсялетом 1872 года) — в нынешний день, Александр".На депешупоследовал ответ из Берлина: " Благодарю вас от души за вашудорогую телеграмму и за новую милость, которую вы соблаговолилиоказать Карлу, столь же осчастливленному ею, сколько и признательномуза нее. У меня тяжело на сердце от того, что не могу быть вПетербурге в настоящий день. Я уже получил телеграмму от Орденскогополка, на которую отвечал тотчас же. Спасибо за воспоминание обАльбрехте. Вильгельм".

ВильгельмI сдержал обещание и весной 1873 года посетил царственного племянникав Петербурге. Императору германскому был оказан столь жеторжественный, сколько и радушный прием. 14-го апреля Государьвстретил его в Гатчине, вместе с Наследником Цесаревичем и ВеликимиКнязьями Константином и Михаилом Николаевичами. В Петербурге, навокзале Варшавской железной дороги ждал его, во главе войск гвардии,Великий Князь Николай Николаевич; в Зимнем дворце — все прочиечлены Императорского дома. Императрица Мария Александровнаотсутствовала. Болезненное состояние вынудило Ее Величество еще вначале марта отправиться с Августейшей дочерью в Сорренто.

ВВержболове почетный караул со знаменем был от Кексгольмскогогренадерского, короля Фридриха-Вильгельма III прусского, полка; вГатчине — от драгунского полка Военного Ордена; на вокзале вПетербурге — от Калужского полка. Все эти полки, коихАвгустейший гость состоял шефом, были к его приезду вызваны вПетербург и, вместе с гвардией, расположены шпалерами по пути отвокзала до Зимнего дворца, под общим начальством Великого КнязяНиколая Николаевича. Во дворце почетный караул был от 1-й ротылейб-гвардии Преображенского полка. Несметная толпа народа наполнялаплощадь перед дворцом. Она оглашала ее кликами "ура!" припроезде Их Величеств, а также, когда оба императора появились надворцовом балконе.

Первыйвыезд императора Вильгельма на следующий день 16-го апреля был вПетропавловский собор, где он поклонился гробницам Николая ? илюбимой сестры своей, Императрицы Александры Феодоровны. Поутру онпринимал фельдмаршалов князя Барятинского и графа Берга, ординарцевот шефских полков; обедал в Аничковом дворце у Наследника Цесаревича.В этот день Государь посетил находившихся в свите императорагерманского, князя Бисмарка и графа Мольтке.

17-гоапреля, в день рождения Государя, император Вильгельм, в мундирегренадерского Кексгольмского прусского полка и с георгиевской лентой,присутствовал при торжественном богослужении в большой церкви Зимнегодворца. После завтрака на дворцовой площадке происходил развод сцеремонией от Прусского полка, вслед за тем император германскийпринимал членов дипломатического корпуса. Обед был на половинеимператора Вильгельма.

Послеобеда пред дворцом собрались соединенные оркестры всех гвардейскихполков, в числе 1300 музыкантов и 480 барабанщиков. Они исполнилинесколько музыкальных пьес, причем русские военные и народные мелодиисменялись прусскими. Пять электрических солнц освещали исполнителейи, наводнявшую площадь, несметную толпу.

18-гоапреля, принимая адрес от депутации проживающих в Петербургегерманских подданных, император Вильгельм произнес речь, в которой,выставил на вид великое историческое значение совершившегосяобъединения Германии. В тот же день происходил смотр императорскихконюшен и обед на собственной половине Его Величества, к коемуприглашены были свита германского императора и члены немецкогопосольства. День заключился балом в Эрмитаже.

19-гоапреля император Вильгельм посетил инженерные академию и училище ирассматривал в музее их модели наших крепостей. "Высокий гостьрусского Государя, — повествует биограф графа Тотлебена, —обратил особенное внимание на прекрасную модель Севастопольскойосады. По желанию Императора Александра, Тотлебен делал необходимыепояснения, которые в отношении к Севастополю превратились в лекцию,продолжавшуюся полтора часа времени. Император Вильгельм с величайшимвниманием, стоя, выслушал импровизацию защитника Севастополя, ирасставаясь с ним, выразил Тотлебену полнейшее удовольствие,пожаловав ему, в знак признательности, орден pour le mérite".Оба Императора обедали у Великого Князя Михаила Николаевича, а вечерпровели на бале, данном с.-петербургским дворянством в зале своегособрания, в честь Августейшего гостя.

20-гоапреля происходил большой парад на Царицыном лугу. После парадаИмператоры и все члены царствующего дома, а из немецких гостей —Бисмарк, Мольтке и Рейсс, завтракали у принца Петра ГеоргиевичаОльденбургского. Одновременно был предложен завтрак и 500воспитанницам женских институтов, смотревших на парад из дома ЕгоВысочества. Вечером в Большом театре состоялся парадный спектакль дляприглашенных.

21-гоапреля, в день посвященный воспоминанию о покойной ИмператрицеАлександре Феодоровне, утром была панихида в Петропавловском соборе угробницы Государыни, а в четыре часа Их Величества, в сопровожденииизбранной свиты, отбыли в Царское Село. Там император Вильгельмпосетил прежде всего покои в Александровском дворце, где провелапоследние дни жизни и скончалась любимая сестра его. По осмотре затемарсенала, обед был подан в Большом дворце. К вечеру Высочайшие гостивозвратились в столицу.

Ввоскресенье 22-го апреля германский император присутствовал прибогослужении в лютеранской церкви св. Петра, затем — приразводе от Калужского, имени своего, полка, наконец, в большомутреннем концерте в Дворянском собрании, данном в пользус.-петербургского немецкого благотворительного общества. В 6 часов, вНиколаевской зале Зимнего дворца состоялся парадный обед на 636приглашенных. За этим обедом Государь произнес следующий тост нафранцузском языке: "Здоровье его величества императора и короляВильгельма, моего лучшего друга! В дружбе, нас соединяющей, которуюмы унаследовали от наших родителей и которую, надеюсь, передадимнашим детям, я усматриваю для Европы лучший залог мира, в коем всенуждаются и которого все желают. Да сохранит Господь его величествоеще на многие лета и да даст ему наслаждаться в мире и спокойствииего успехами и славой. Таковы искреннейшие желания моего сердца!"Император Вильгельм отвечал также по-французски: "Августейшиеслова, которые Ваше Величество изволили произнести, останутсянавсегда запечатленными в моем глубоко тронутом и признательномсердце. Эта признательность относится равномерно к дружескому приему,сделанному мне лично вами и встреченному мной в вашем государстве.Чувства и желания, Вашим Величеством выраженные, суть также и мои. Дауслышит их Всевышний для благоденствия наших народов и для упроченияевропейского мира!"

23-гоапреля, в день тезоименитства Великой Княгини Александры Петровны,оба Императора завтракали у Великого Князя Николая Николаевича,обедали в Зимнем дворце. День заключился балом у Цесаревича иЦесаревны.

24-гоапреля Августейший гость осматривал Эрмитаж и особенное вниманиеобратил на музей Керченских древностей. В два часа на Царицыном лугупроисходило в его присутствии ученье 1-го батальона л.-гв.Семеновского полка и драгун Военного Ордена. Обедали оба Императора вМихайловском дворце у Великой Княгини Екатерины Михайловны. В этотдень, по первоначальной программе, должен был состояться отъездгерманского императора. Но, уступая настояниям своего Державногоплемянника и друга, его величество отложил его еще на два дня.

25-гоапреля Вильгельм I воспользовался свободным утром, чтобы всопровождении посла своего при русском Дворе, принца Рейса, совершитьпрогулку по городу. Он присутствовал на смотре столичной пожарнойкоманды, произведенном на Дворцовой площади и на ученье своднойпехотной бригады из полков: Прусского и Калужского на Царицыном лугу;обедал в Мраморном дворце у Великого Князя Константина Николаевича. Вэтот день был большой бал в немецком посольстве у князя Рейса,гостями коего были оба Императора и все прочие Высочайшие особы.

26-гоапреля, после двенадцатидневного пребывания в русской столице,император Вильгельм выехал из Петербурга. Государь и все ВеликиеКнязья провожали его до Гатчины. Там, после обеда во дворце, в четыречаса пополудни произошла на вокзале железной дороги трогательнаясцена расставания. Монархи несколько раз поцеловались и обнялись,потом — как рассказывает свидетель, — императоргерманский, с наклоненной головой, с растроганным лицом, быстрымишагами направился к вагону, не оборачиваясь.

Неодин старец-император показывал себя глубоко тронутымторжественностью и задушевностью приема. По общему свидетельствуочевидцев, никогда князь Бисмарк не обнаруживал более чарующейлюбезности, чем во дни, проведенные им в Петербурге в 1873 году."Насколько известно, — пишет один из биографов немецкогоканцлера, — во все время этого пребывания вовсе не было речи ополитике; даже в обращении с князем Горчаковым, князь Бисмарк являлсяболее старым и близким знакомым петербургского общества, человеком,постоянно удостоенным особой милости и благоволения Царя, чемчужестранным министром. Благодаря памяти, приводившей всех визумление, бывший прусский посланник припоминал тысячу происшествий,больших и малых, случившихся в продолжение годов, проведенных вместе;не только чиновники посольства, но все лица, важные и неважные, скоими он находился в сношениях в период с 1859 по 1862 год, былиузнаны им, и он приветствовал их и напоминал им о былом человеке,который с тех пор преобразил мир".

Хотяпосещение императором Вильгельмом его дарственного друга и племянникаи носило преимущественно родственный и семейный отпечаток, но событиюэтому нельзя отказать и в важном политическом значении, так как онознаменовало высшую степень проявления дружбы, около столетиясвязывавшей Государей России и Пруссии. Такое именно значениепридавали событию в Европе. Так оценивал его и полуофициальный органнемецкого канцлера, берлинская "Provinzial-Correspondenz":"Общность взглядов, создавшая союз Пруссии и России в 1863 годуво время польского восстания, была исходной точкой той нынешнейполитики обоих государств, которая по поводу великих событийпоследних лет проявила свое могущество. Начиная от поведения России вШлезвиг-Голштинском вопросе и до важных доказательств сочувствия,данных Императором Александром Германии в продолжение последнейвойны, все содействовало тому, что означенный союз стал крепчепрежнего". Еще определеннее высказался в том же смысле сам князьБисмарк, перед отъездом из Петербурга повторивший многим из своихрусских друзей и знакомых следующие знаменательные слова: "Еслибы я мог только допустить мысль,что стану когда-нибудь враждебно относиться к Императору и к России,то я почел бы себя изменником (Sij'admettais seulement la pensée d'être jamais hostile àl'Empereur et à la Russie, je me considérerais comme untraître).

Несколькодней спустя, по отъезде германского императора, в Петербург прибылшах персидский и провел здесь пять дней. Проводив его, ИмператорАлександр сам отправился в Вену, отвечая на приглашение императораФранца-Иосифа посетить венскую всемирную выставку. Его Величествусопутствовали Цесаревич, Цесаревна и Великий Князь ВладимирАлександрович, а кроме обычной свиты — канцлер князь Горчаков.Государь оставался в австрийской столице целую неделю — с 20-гопо 27-е мая, причем в честь его, при Дворе и в венском обществе данбыл ряд блестящих празднеств. Из Вены Александр Николаевич, чрезШтутгарт, поехал в Эмс, где съехался с возвратившейся из южной ИталииАвгустейшей супругой. В замке Югенгейме 29-гоиюня состоялась помолвкаВеликой Княжны Марии Александровны со вторым сыном королевывеликобританской, принцем Альфредом, герцогом Эдинбургским.

Навозвратном пути в Россию, в Варшаве присоединился к царскому поездудядя императора Франца-Иосифа, генерал-инспектор австро-венгерскойармии, фельдмаршал эрцгерцог Альбрехт, ехавший для присутствования наКрасносельских маневрах. Государь пожаловал по этому случаюпобедителю при Кустоцце орден св. Георгия 1-й степени.

ОсеньИх Величества по обыкновению провели в Ливадии. По возвращенииГосударя в Петербург, 24-го ноября состоялось в его присутствииторжественное освящение памятника, воздвигнутого ИмператрицеЕкатерине II на площади Александринского театра.

1873год заключился знаменательным рескриптом Императора Александраминистру народного просвещения, графу Д. А. Толстому, возлагавшим надворянство ближайшее наблюдение за народным образованием. "Впостоянных заботах моих о благе моего народа, — писал Государь,— я обращаю особенное мое внимание на дело народногопросвещения, видя в нем движущую силу всякого успеха и утверждениетех нравственных основ, на которых зиждутся государства. Дабыспособствовать самостоятельному и плодотворному развитию народногообразования в России, я утвердил в 1871 и 1872 годах составленный,согласно с такими моими видами, устав средних учебных заведенийвверенного вам ведомства, долженствующих давать вполне основательное,общее образование юношеству, готовящемуся к занятиям высшими науками,а не предназначающих себя к оным — приспособлять к полезнойпрактической деятельности. Заботясь равно о том, чтобы свет благогопросвещения распространялся во всех слоях населения, я повелелучредить институты и семинарии для приготовлений наставников народныхучилищ городских и сельских; вместе с тем, самые училища эти должныполучить указанное им правильное устройство и развитие, сообразно спотребностями времени и замечаемым в настоящую пору повсеместно вИмперии стремлением к образованию. Я надеюсь, что ожидаемое,вследствие сего, значительное размножение народных училищраспространит в населении, вместе с грамотностью, ясное разумениебожественных истин учения Христова, с живым и деятельным чувствомнравственного и гражданского долга. Но достижение цели, для благанарода столь важной, надлежит предусмотрительно обеспечить. То, что впредначертаниях моих должно служить к истинному просвещению молодыхпоколений, могло бы при недостатке попечительного наблюдения, бытьобращаемо в орудие нравственного растления народа, к чему ужеобнаружены некоторые попытки, и отклониться от тех верований, подсенью коих в течение веков собралась, крепла и возвеличилась Россия.Как лицо, призванное моим доверием к осуществлению моихпредначертаний по части народного просвещения, вы усугубите всегдавас отличавшее рвение к тому, чтобы положенные в основу общественноговоспитания начала веры, нравственности, гражданского долга иосновательность учения были ограждены и обеспечены от всякогоколебания. Согласно с сим, я вменяю в непременную обязанность и всемдругим ведомствам оказывать в сем деле полное содействие. Делонародного образования, в духе религии и нравственности, есть делостоль великое и священнее, что поддержанию и упрочению его в семистинно-благом направлении должны служить не одно только духовенство,но и все просвещеннейшие люди страны. Российскому дворянству, всегдаслужившему примером доблести и преданности гражданскому долгу, попреимуществу предлежит о сем попечение. Я призываю верное моедворянство стать на страже народной школы. Да поможет оноправительству бдительным наблюдением на месте к ограждению оной оттлетворных и пагубных влияний. Возлагая на него и в сем деле моедоверие, я повелеваю вам, по соглашению с министром внутренних дел,обратиться к местным предводителям дворянства, дабы они, в званиипопечителей начальных училищ в их губерниях и уездах, и на основанийправ, которые им будут предоставлены особыми о том постановлениями,способствовали ближайшим своим участием к обеспечению нравственногонаправления этих школ, а также к их благоустройству и размножению".

Совсех концов России дворянство, в ряде всеподданнейших адресов, сединодушным одушевлением откликнулось на царский призыв, выражаяблагодарность за оказанное ему доверие и готовность исполнитьВысочайшую волю. "История русского дворянства, — писали вадресе своем дворяне московские, — свидетельствует, что невещественно выгодные сословные льготы, ныне упраздняемые великимипреобразованиями Вашего Императорского Величества, но дарованное емуграмотой Екатерины II, значение дворянство ставит выше всего".

1-гоянваря 1874 года обнародован манифест о введении в России всеобщейвоинской повинности. Начинался он следующими словами: "Впостоянной заботливости о благе нашей Империи и даровании ей лучшихучреждений, мы не могли не обратить внимания на существовавший досего времени порядок отправления воинской повинности. Подействовавшим доныне узаконениям, повинность эта возлагалась лишь намещан и крестьян и значительная часть русских подданных изъята былаот обязанности, которая должна быть для всех одинаково священна.Такой порядок, сложившийся при иных обстоятельствах, не согласуясь сизменившимися условиями государственного быта, не удовлетворяет инастоящим военным требованиям. Новейшие события доказали, что силагосударства не в одной численности войска, но преимущественно, внравственных и умственных его качествах, достигающих высшего развитиялишь тогда, когда дело защиты отечества становится общим деломнарода, когда все, без различия званий и состояний, соединяются наэто святое дело". Манифест излагал историю совершившегосяпреобразования, к разработке которого приступлено в 1870 году, иупоминал с признательностью о сочувственном отклике дворянства идругих, не подлежавших рекрутству, сословий, выразивших радостноежелание разделить с остальным народом тягости обязательной военнойслужбы. "Мы приняли эти заявления, — свидетельствовалГосударь, — с отрадным чувством гордости и благоговейнойпризнательностью к Провидению, вручившему нам скипетр над народом, вкотором любовь к Отечеству и самоотвержение составляют заветное, изрода в род переходящее, достояние всех сословий". Перечисливглавные основания нового устава, привлекающего к участию вотправлении воинской повинности все мужское население Империи, бездопущения денежного выкупа или замены охотниками, по жеребьюопределяющему раз навсегда, кто обязан идти на действительную службуи кто от нее свободен, — манифест заключался так: "Утвердив,составленный согласно с сими основаниями Устав о воинской повинностии призывая подданных наших, именем дорогой всем нам Отчизны, кревностному исполнению возложенных на них обязанностей, мы не имеемнамерения отступить от начал, которым неуклонно следовали во все нашецарствование. Мы не ищем, как не искали до "сих пор, блескавоенной славы и лучшим жребием, ниспосланным нам от Бога, почитаемвести Россию к величию путем мирного преуспеяния и всестороннеговнутреннего развития. Устройство могущественной военной силы неостановит и не замедлит этого развития; оно, напротив, обеспечитправильный и непрерывный ход оного, ограждая безопасность государстваи предупреждая всякое посягательство на его спокойствие. Даруемые женыне важные преимущества молодым людям, получившим образование, дабудут новым орудием к распространению в народе вашем истинногопросвещения, в котором мы видим основание и залог его будущегоблагоденствия".

Всеподготовительные меры к немедленному введению в действие новогоУстава о воинской повинности были приняты заблаговременно, и первыйпризыв новобранцев, на основании этого Устава, состоялся осенью тогоже 1874 года.

11-гоянваря совершено бракосочетание дочери Императора, Великой КняжныМарии Александровны, с герцогом Эдинбургским, в присутствииАвгустейших родителей и всех членов Царской семьи, а также прибывшихк этому дню братьев жениха, принца Валлийского и принца Артура. Послесовершения обряда, Государь с новобрачными съездил в Москву, ноостался там всего лишь три дня, спеша возвратиться в Петербург, чтобыпринять императора австрийского, впервые посещавшего северную русскуюстолицу.

ИмператорФранц-Иосиф прибыл в Петербург 1-го февраля, в сопровождении своегоминистра иностранных дел, графа Андраши, и провел там одиннадцатьдней. В честь его состоялся, при Дворе и в высшем обществе, рядпразднеств, независимо от военных торжеств. На парадном обеде вЗимнем дворце, происходившем 3-го февраля, Государь в следующихсловах приветствовал своего Августейшего гостя: "Пью за здоровьедруга моего, императора Франца-Иосифа, которого мы радуемся видетьпосреди нас. В дружбе, связывающей нас обоих с императоромВильгельмом и с королевой Викторией, усматриваю я самый верный залогмира в Европе, столь всеми желаемого и для всех необходимого".Император австрийский отвечал: "Преисполненный благодарности задружеский прием, здесь мною встреченный, и искренно разделяяубеждения и чувства, только что выраженные Августейшим другом моим, япью за здоровье Его Величества Императора, Ее Величества Императрицыи всего Августейшего дома. Да будет над ними благословение Божие!"

Проведяв Петербурге день своего рождения, Император Александр 19-го апрелявыехал за границу. В Берлине, в присутствии его, состоялось обручениевторого его сына, Великого Князя Владимира Александровича, спринцессой Марией Мекленбург-Шверинской, а в Штутгарте —бракосочетание племянницы, Великой Княжны Веры Константиновны сгерцогом Вильгельмом Виртембергским. Посетив в Амстердаме королянидерландского, по случаю двадцатипятилетия со дня его свадьбы,Государь спешил в Англию, чтобы быть свидетелем супружеского счастьялюбимой дочери. Его Величество отплыл из Флиссингена 1-го мая и в тотже день высадился на берег в Дувре, а к вечеру прибыл в Виндзорскийзамок. Там и в Лондоне, в Букингемском дворце, Государь оставалсяцелые девять дней, чествуемый в семейном королевском кругу, при Двореи в обществе, как дорогой и желанный гость. При приемедипломатического корпуса, он выразился, что политика Россиизаключается в сохранении мира на материке Европы и что он надеется,что европейские правительства соединятся между собой для этой общейцели; а на завтраке, данном в честь его лондонским лорд-мэром вГильдголле, благодарил за гостеприимный, сердечный прием, оказанный вАнглии, как его Августейшей дочери, так и ему самому, и выразилнадежду, что эти заявления любви со стороны английского народа ещетеснее скрепят узы дружбы, соединяющие Россию и Великобританию, ковзаимной пользе обоих государств.

Навозвратном пути из Англии, Император Александр навестил в Брюсселекороля и королеву бельгийцев, и четыре недели провел в Эмсе, куда вто же время прибыл для лечения император Вильгельм. Государь съехалсяс Императрицей в Югенгейме, где собрался, по случаю прибытияАвгустейшей невесты Великого Князя Владимира Александровича, семейныйкруг, в котором принял участие и император германский. Оттуда ЕгоВеличество заехал в Веймар к двоюродному брату, великому герцогу, ичерез Дрезден и Варшаву, 30-го июня, возвратился в Царское Село.

Впродолжение 1874 года, состоялось несколько важных перемен в составевысшего государственного управления. Еще в предшедшем году, по смертигенерал-адъютанта Зеленого, преемником ему в звании министрагосударственных имуществ, назначен бывший министр внутренних дел П.А. Валуев, причем расширен круг деятельности вверенного емуминистерства включением в состав оного лесного департамента игосударственного коннозаводства. В должности председателя КомитетаМинистров, умершего князя П. П. Гагарина заместил генерал-адъютант П.Н. Игнатьев. По смерти графа Берга, упразднена должность наместникаЦарства Польского и главным начальником Привислянского края определенв звании генерал-губернатора, генерал-адъютант Коцебу. Во главеминистерства путей сообщения управление которым, по увольнении в 1871году графа Владимира Алексеевича Бобринского, было вверено графуАлексею Павловичу Бобринскому, последнего заменил вице-адмиралПосьет. Наконец, отправление графа Шувалова послом в Лондон, повлеклоза собой назначение шефом жандармов генерал-адъютанта Потапова, агенерал-губернатором Северо-Западного края — генерал-адъютантаАльбединского. Тогда же упразднена должность новороссийскогогенерал-губернатора, а два года спустя и должностьгенерал-губернатора в Прибалтийском крае.

Вскорепо совершившемся 16-го августа бракосочетании Великого КнязяВладимира Александровича с Великой Княжной Марией Павловной, Государьи Императрица отправились в Ливадию, откуда Ее Величество,сопровождаемая Наследником Цесаревичем, выехала в Англию, чтобы потомвсю зиму провести в Сан-Ремо, близ Ниццы. Император оставался в Крымудо половины ноября и вернулся в столицу к Георгиевскому празднику.

Междутем, в Брюсселе собралась, по приглашению русского Двора,международная конференция из представителей шести великих держав, атакже Бельгии, Дании, Испании, Греции, Нидерландов, Португалии,Швейцарии, Швеции и Турции. Предметом ее совещаний был, составленныйв русском министерстве иностранных дел, проект конвенции обопределении законов и обычаев войны, разделявшийся на четыре отдела:о правах воюющих сторон в отношении друг друга; о правах воюющихсторон в отношении частных лиц; о сношениях между воюющими сторонамии о репрессалиях. По мысли нашего дипломатического ведомства,обнимающее эти вопросы соглашение между державами, вызванноеинтересами человеколюбия, должно было быть дальнейшим шагом по пути,на который вступили они подписанием договоров: в 1864 году в Женеве оКрасном Кресте и в 1868 году в С.-Петербурге о разрывных пулях. Нотакая попытка обратить в обязательные постановления некоторыеотвлеченные начала международного права не имела успеха.Представители европейских держав на брюссельской конференции, ввидуобнаружившихся между ними существенных разногласий, не пришли ксоглашению и разошлись, подписав протокол, в котором выразили лишьжелание, чтобы труды их послужили основанием к окончательномуразрешению их правительствами возбужденных на конференции вопросов.Резкий отказ Англии продолжать переговоры по существу предмета,представлявшегося лондонскому Двору, да и многим из другихучаствовавших в брюссельских совещаниях держав, стеснением законногоправа обороны государства в случае неприятельского в него вторжения,положил делу конец, а предположенная по тем же вопросам втораяконференция в Петербурге — не состоялась.

25-гомарта совершилось в области духовной важное, издавна подготовленноесобытие: воссоединение с православной церковью последнейгреко-униатской епархии в России — Холмской. В деньБлаговещения, депутация, состоявшая из администратора епархии,протоиерея Поппеля, соборных протоиереев и всех благочинныхЛюблинской и двух уездов Седлецкой губерний, а также из выборных отприхожан, вручила императору в Зимнем дворце всеподданнейшее о томпрошение и соборное постановление епархиального духовенства."Выслушав с особенным удовольствием, — отвечал Государь, —ваши заявления, я прежде всего благодарю Бога, которого благодатьвнушила вам благую мысль возвратиться в лоно Православной Церкви. Кней принадлежали предки ваши и она, в настоящее время, сраспростертыми объятиями, принимает вас. Благодарю вас за тоутешение, которое вы мне доставили, верю вашей искренности, и уповаюна Бога, что Он подкрепит вас на том пути, который вы нынедобровольно избрали".

ИмператорАлександр готовился предпринять обычную поездку за границу дляпользования водами в Эмсе, когда на долю его выпало выступитьрешающим посредником в зарождавшейся между Германией и Францией,распре и спасти мир Европы от грозившей ему опасности.

Взаимныеотношения Германии и Франции начали обостряться очень скоро поокончании франко-немецкой войны. Уже в 1874 году упоминаниенесколькими французскими епископами, в окружных посланиях к своейпастве, об утраченных Францией Лотарингии и Эльзасе, послужилоповодом к грозным протестам берлинского Двора. Но главной причинойего раздражения была изумительная быстрота, с которой Францияоправилась от своих поражений и восстановила разгромленные в 1870—71годах, военные свои силы. Весной 1875 года в дипломатических кругахБерлина и в официозной немецкой печати усиленные вооружения Франциивыдавались за желание ее возобновить борьбу с Германией, тогда как вПариже подозревали самого князя Бисмарка в намерении напасть наФранцию, прежде, чем она успеет преобразовать и усилить свою армию иукрепить границу. Понятна тревога, возбужденная во французскомправительстве этими опасениями. Герцогу Деказу, вскоре по избраниимаршала Мак-Магона президентом французской республики занявшему постминистра иностранных дел, единственным спасением представлялосьобращение к покровительству русского Императора. В начале апреля,возвратившийся из отпуска, французский посол в Петербурге, генералЛефло, обратил внимание князя Горчакова на опасность, угрожавшуюФравции из Берлина. Канцлер отрицал предполагаемые у Бисмарканамерения, приписывая толки о войне желанию его повлиять на депутатоврейхстага с целью добыть их согласие на потребованные имперскимправительством новые военные кредиты, но в виде заключения преподалтакой совет: "будьте сильны, очень сильны (il faut vous rendreforts, très forts). Тогда посол ознакомил министра сполученными французским правительством доверительными сведениями,сводившимися к тому, что решенное в Берлине нападение на Франциюнепременно состоится не далее, как в следующем сентябре, и заключилвыражением надежды, что Император Александр и его канцлер не допустятдо такого насилия, гибельного не только для Франции, но и для всейЕвропы. Князь Горчаков успокоил Лефло уверением, что Россия сделаетвсе, от нее зависящее, чтобы склонить берлинский Двор к умеренности ик миру, и что сам Государь воспользуется своим предстоящим проездомчерез Берлин, чтобы повлиять в этом смысле на императора Вильгельма.Несколько дней спустя, Император Александр, приняв генерала Лефло вчастной аудиенции, выразил ему удовольствие по поводу состоявшегосяпринятия французским национальным собранием конституционного закона,как залога правительственной устойчивости и прочности. Посолвоспользовался этим, чтобы противопоставить успокоению умов воФранции ту тревогу; что возбуждают в ней задорные выходки немецкойдипломатии и ее руководителя. "Я понимаю эту тревогу, —возразил Император, — и скорблю о ее причинах. Впрочем, яубежден, что Германия далека от мысли начать войну и что все этидостойные сожаления происки Бисмарка суть не что иное, как хитрость,к которой он прибегает, чтобы утвердить власть за собойраспространением веры в свою необходимость, посредством возбужденияпризрачных опасностей. Я знаю достоверно, что император Вильгельм —решительный противник всякой новой войны, а если б его не стало, то,я думаю, наследный принц воспротивится ей не менее отца. Во всякомслучае, будьте уверены, что я, подобно вам, желаю мира и что ничем непренебрегу для того, чтобы помешать его нарушению". "Францияпитает эту надежду, Государь, — отвечал Лефло; — дляпредотвращения опасностей, ей угрожающих, она рассчитывает намогущественное вмешательство Вашего Величества, так как ваше словопользуется ныне таким весом в Европе". Посол прибавил, чтоРоссии делает честь то значение, которого она достигла среди мира, неприбегая к пушечным выстрелам, благодаря единственно мудрости ееправительства и личному характеру Государя, мнение которого будет,конечно, уважено в Берлине. Император заметил, что если французыжалуются на усиленные вооружения немцев, то и немцы имеют основаниебыть недовольными такими же вооружениями французов. Выслушаввозражение посла, что сравнение это не вполне верно, по той причине,что война только усилила военную мощь Германии, тогда как онасовершенно расстроила французскую армию, Его Величество продолжал:"Это правда! Я ее вполне признаю и не только не порицаю вас, носовершенно напротив. Тем не менее, повторяю вам опять: нельзяобъявить вам войны, доколе вы сами не подадите к тому серьезногоповода, а вы такого не дадите. Если же бы вышло иначе, то есть, еслибы Германия вздумала выступить в поход без причины или под вздорнымипредлогами, то она поставила бы себя перед Европой в то же положение,как Бонапарт в 1870 году, и, — заключил Император, — онасделала бы это на свой риск и страх. А потому не тревожьтесь,генерал, и успокойте ваше правительство. Передайте ему мою надежду,что отношения наши останутся всегда такими же, как ныне, совершенноискренними (cordiales). Вы знаете, как высоко мое уважение к вам. Япитаю к вам полное доверие и верю всему, что вы мне говорите. Имейтеже такое же доверие ко мне. Интересы наших обоих государствтождественны, и если,— чему я отказываюсь верить, —настанет день, когда вам будет угрожать серьезная опасность, то выузнаете о ней очень скоро, и узнаете от меня".

Чтоопасения французского правительства не были вполне лишены основания,в Петербурге убедились, когда прибыл туда один из ближайших идовереннейших сотрудников князя Бисмарка, советник имперскоговедомства иностранных дел, Радовиц, на которого возложено былопоручение осведомиться под рукой, какое положение займет Россия, вслучае возобновления враждебных действий между Германией и Францией?В беседах с русскими государственными людьми немецкий дипломатнамекал довольно прозрачно, что за дружественный нейтралитет Германиясогласна отплатить России содействием всем ее видам на Востоке. Новнушения эти остались без отголоска. Радовицу дали понять, чторусский Двор не питает никаких честолюбивых замыслов, и на Востоке,как и на Западе, желает лишь одного: мира и соблюдениятерриториального status quo, с возможным лишь облегчением бедственнойучасти христианских подданных султана.

Междутем, герцог Деказ, получив от генерала Лефло донесение об объясненияхего с князем Горчаковым и с самим Императором, и ободренный ихуспехом, поручил послу сделать еще шаг, с целью обеспечить Францииподдержку России, в случае столкновения с Германией. Он сообщил ему,что в Берлине заметно некоторое успокоение и результат этотприписывал внушениям русского Двора. "От Императора Александра,— писал он, — зависит довершить и упрочить свое дело. Ячасто говорил вам, что в моих глазах русский Император есть верховныйхранитель мира вселенной. В настоящую минуту он может утвердить егонадолго словами, которые он произнесет проездом в Берлине, и тойэнергией, с которой выразит свою волю не допустить, чтобы мир этотбыл нарушен... Если я не успокоен в той мере, в какой желает это исоветует князь Горчаков, то, конечно, не вследствие сомнения вподдержке, которую окажет вам, против гибельных стремлений, егоГосударь, ни в решающем значении его вмешательства, лишь бы толькооно состоялось вовремя. Но потому именно, что миролюбивая его воляхорошо известна в Берлине, потому что там хорошо знают, что он станетэнергично протестовать против злобных намерений, — я иопасаюсь, что они будут от него тщательно скрыты и что будет в одинпрекрасный день принято решение, которое поставит его лицом к лицу ссовершившимся фактом. Я потеряю это опасение и чувство безопасности,испытываемое мною, будет полно, если только Его Величествособлаговолит объявить, что он почтет нечаянность (une surprise) заоскорбление, и что он не позволит совершиться этому беззаконию. Одноэто слово утвердит мир вселенной, и слово это будет достойноИмператора Александра. Что до меня касается, то я не поколеблюсьприсовокупить к тому, что было так справедливо сказано вами вподтверждение наших мирных решений, готовность дать Царю всякоеручательство, какое только он признает нужным, против какого-либозамысла о нападении, против малейшего нарушения всеобщего мира, втвердой решимости повергнуть на Августейшее его посредничество всякийспор, который может возникнуть, и таким образом, поставить под охрануего мудрости то успокоение сердец и интересов, которое принято им подсвое достославное покровительство. Его Величество изволил вамсказать, что в час опасности мы будем предупреждены, и предупрежденыим самим. Мы принимаем уверение в том с тем большим доверием, что вэтот день мы обратимся к его заботливости. Но, если Император небудет сам предуведомлен заранее, то он соблаговолит признать, что ион явится обманутым и застигнутым врасплох; что он, таким образомокажется невольным сообщником западни, нам поставленной. А потому япитаю веру, что он отомстит за оскорбление, ставшее для него личным,и защитит своим мечом тех, которые положились на его поддержку".

Письмогерцога Деказа, с многочисленными приложениями, было сообщено вподлиннике генералом Лефло князю Горчакову, который тотчас же довелего до сведения Государя. На другой день канцлер возвратил его послупри следующей записке: "Император вручил мне сам приложенныебумаги и поручил благодарить вас за этот знак доверия. Его Величествоприсовокупил, что подтверждает все сказанное им вам на словах".

Тотчасбыло послано русскому послу в Лондоне приказание условиться свеликобританским Двором об общих мерах к поддержанию мира. Встретясьс французским послом на разводе, за два дня до своего отъезда заграницу, Император Александр повторил ему выражение благодарности завыказанное ему доверие, похвалил умеренность и благоразумиефранцузской дипломатии ввиду немецких придирок, и заключил так: "Всеэто, надеюсь, уладится. Во всяком случае, вы знаете, что я вамсказал: я этого не забуду и сдержу обещание".

26-гоапреля Государь выехал из Царского Села и остановился на два дня вБерлине. В разговорах с императором Вильгельмом и с Бисмарком онкатегорически заявил, что заботы Франции о своей безопасности немогут служить поводом к нападению на нее. Старец-император поспешилответить, что и не помышляет о нарушении мира, а Бисмарк свалил винуна Мольтке и на военную партию. Как бы то ни было, князь Горчаков могтелеграфировать из Берлина русским представителям при иностранныхДворах: "Отныне мир обеспечен!"

Узнаво содержании этой циркулярной телеграммы, князь Бисмарк не сдержалперед русским канцлером выражения своей досады. Он старался уверитьего, что никогда миру и не грозила опасность со стороны Германии, чтоубеждение в противном свидетельствует лишь о впечатлительностифранцузов и о пылком их воображении, но тут же прибавил: "Вы,конечно, не будете иметь повода радоваться тому, что рисковалипотерять нашу дружбу ради пустого удовлетворения собственноготщеславия. Скажу вам открыто: я добрый друг моих друзей и враг моихврагов". За то Деказ писал к Лефло в Петербург: "В первыйраз за последние шесть лет Европа пробудилась. Послушная голосуРоссии, она заявила о себе в общем соглашении, и заявление это былорешающим... Успокоенные на счет настоящего, мы можем, кажется,взирать на будущее с некоторым доверием. Император Александр заставитуважать свое дело, и Европа приучилась уже следовать за ним".

Личнаяразмолвка Горчакова с Бисмарком не отразилась на взаимных отношенияхИмператоров Александра и Вильгельма. Дядя навестил племянника вовремя пребывания его в Эмсе, а на возвратном пути в Россию встретилрусского Государя в Эгере и проводил его до границы Саксонии —император Франц-Иосиф. Лето Александр Николаевич провел в Петергофе ив Красносельском лагере, осень — в Ливадии, и вместе сИмператрицей, к концу ноября, возвратился в Петербург.

XVI.ЗавоеваниеСредней Азии(1864—1881).

Втот самый год, когда громы войны умолкли на покоренном Кавказе,началось поступательное движение России в глубь Средней Азии,приведшее к распространению русского владычества на обширноепространство к востоку от Каспийского моря, вплоть до вершинТянь-Шаня и до подножия Гималайского хребта.

Впоследние годы царствования Императора Николая, с занятиемЗаилийского края и с учреждением Сырдарьинской линии, укреплениеВерное, со стороны Сибири, и форт Перовский, со стороны Оренбурга,были конечными точками русского военного господства в Средней Азии.По вступлении Императора Александра на Престол, признано былонеобходимым соединить их новой кордонной линией, которая обеспечилабы наши пределы от вторжения диких кочевников и от нападений состороны среднеазиатских ханств — Хивы, Бухары и Коканда. С этойцелью в мае 1864 года два отряда выступили на соединение один сдругим, первый, в 2500 человек, под начальством полковника Черняева,из Верного, второй — в 1500 человек, под начальством полковникаВеревкина, из форта Перовский. Черняев занял с бою кокандскуюкрепость Аулие-Ата, Веревкин — город Туркестан, после чего обаотряда поступили под начальство Черняева, который двинулся с ними кЧемкенту и 22-го сентября взял его приступом. Первоначальная цельэкспедиции была достигнута. Учрежденная тогда же Ново-Кокандскаялиния связала конечные пункты русских владений на низовьях Сыр-Дарьии в Заилийском крае. Произведенный в генерал-майоры, Черняев назначенначальником ее, с подчинением генерал-губернатору Западной Сибири.

Обэтих движениях русских войск в Средней Азии вице-канцлер князьГорчаков довел до сведения иностранных держав пространным циркуляром,в котором объяснял, как вызвавшие их причины, так и пределы, коимипредполагалось их ограничить. "Положение России в Средней Азии,— писал он, — одинаково с положением всех образованныхгосударств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими,бродячими, без твердой общественной организации. В подобном случаеинтересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют,чтобы более образованное государство имело известную власть надсоседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными. Ононачинает прежде всего с обуздания набегов и грабительств. Дабыположить им предел, оно бывает вынуждено привести соседние народцы кболее или менее близкому подчинению. По достижении этого результата,эти последние приобретают более спокойные привычки, но, в своюочередь, они подвергаются нападениям более отдаленных племен.Государство обязано защищать их от этих грабительств и наказыватьтех, кто их совершает. Отсюда необходимость далеких,продолжительнейших, периодических экспедиций против врага, которогообщественное устройство делает неуловимым. Если государствоограничится наказанием хищников и потом удалится, то урок скорозабудется; удаление будет приписано слабости; азиатские народы, попреимуществу, уважают только видимую и осязательную силу;нравственная сила ума и интересов образования еще нисколько недействует на них. Поэтому работа должна начинаться постоянно снова.Чтобы быстро прекратить эти постоянные беспорядки, устраивают средивраждебного населения несколько укрепленных пунктов, над нимпроявляют власть, которая мало-помалу приводит его к более или менеенасильственному подчинению. Но за этой второй миссией, другие, ещеболее отдаленные народы, скоро начинают представлять такие жеопасности и вызывать те же меры обуздания. Таким образом, государстводолжно решиться на что-нибудь одно: или отказаться от этойнепрерывной работы и обречь свои границы на постоянные неурядицы,делающие невозможным там благосостояние, безопасность и просвещение,или же все более и более подвигаться в глубь диких стран, гдерасстояния с каждым сделанным шагом увеличивают затруднения итягости, которым оно подвергается. Такова была участь всехгосударств, поставленных в те же условия. Соединенные Штаты вАмерике, Франция в Африке, Голландия в своих колониях, Англия вОст-Индии, — все неизбежно увлекались на путь движения вперед,в котором менее честолюбия, чем крайней необходимости, и гдевеличайшая трудность состоит в умении остановиться". Изложив этиобщие соображения, князь Горчаков заявлял, что ни то, ни другое изприведенных решений не отвечает цели, которую предначертал себеИмператор Александр, и которая состоит не в том, чтобы расширить, вневсякой разумной меры, границы земель, подчиненных его скипетру, ноутвердить в них свою власть на прочных основаниях, обеспечить ихбезопасность и развить в них общественное устройство, торговлю,благосостояние и цивилизацию". Вследствие сего решено устройствокордонной линии, связывающей линии Оренбургскую и Сибирскую, и притом так, чтобы она была расположена в местности довольно плодородной,дабы не только обеспечить ее продовольствие, но и облегчитьправильное ее заселение, и, наконец, "определить эту линиюокончательным образом, чтобы избежать опасных и почти неизбежныхувлечений, которые могли бы от возмездия к возмездию, привести кбезграничному расширению". Циркуляр заключался уверением, чтоРоссия не намерена переступать за Чемкент, долженствовавший служитьвоенным и административным центром вновь приобретенного Зачуйскогокрая.

Соответственноэтому решению, генералу Черняеву послано приказание прекратитьдальнейшее наступление. Между тем, занятие русскими войсками целойобласти принадлежавшей Коканду, вызвало сильное волнение как в этомханстве, так и в сопредельной Бухаре. Ссылаясь на сосредоточение вТашкенте значительных кокандских сил, угрожавших нашим приобретениям,и на необходимость предупредить их нападение, Черняев, еще осенью1864 года пытавшийся овладеть Ташкентом, но безуспешно, весной 1865года двинулся к этому городу, под стенами его разбил многочисленноекокандское войско и самый Ташкент взял приступом 17-го июля. Известиео том дошло в Петербург, когда уже было видоизменено первоначальноеустройство наших новых среднеазиатских владений. Все пространство отАральского моря до озера Иссык-Куля, занятое в предшедшем году,соединено в одну область, получившую название Туркестанской,управление которой вверено военному губернатору — звание этополучил Черняев — подчиненному, как в военном, так игражданском отношении, оренбургскому генерал-губернатору икомандующему войсками Оренбургского военного округа.

Всентябре 1865 года оренбургский генерал-губернатор, генерал-адъютантКрыжановский, сам отправился в Ташкент, жители которого просили опринятии их в подданство русского Царя. Согласно с решением,постановленным в Петербурге, Крыжановский объявил им, что желание этоне может быть исполнено и что город их имеет образовать отдельноевладение, под покровительством России, для чего он пригласил их самимизбрать себе хана. Но предложение генерал-губернатора осталось безпоследствий. По отъезде Крыжановского из края, бухарский эмирзадержал и посадил в тюрьму посольство, отправленное к немуЧерняевым, и стал собирать войска на северной границе ханства.Требование об освобождении русских посланцев Черняев поддержал вянваре 1866 года движением к бухарской крепости Джизаку, но зимнийпоход не увенчался успехом и русский отряд вынужден был отступить заСыр-Дарью.

Когдавесной того же года, генерал Черняев был отозван и на место еговоенным губернатором Туркестанской области назначен генералРомановский, нельзя было уже избежать войны с Бухарой. Эмир собралвсе свои силы вокруг Ура-Тюбе и стал лагерем посреди урочища Ирджар,на Сыр-Дарье, выше Чиназа. Там 7-го мая Романовский, во главетрехтысячного отряда, атаковал неприятеля, в десять раз сильнейшегочислом, и разбил его наголову. Эмир и остатки его войска искалиспасения в бегстве, в направлении к Джизаку и Самарканду. Романовскийих не преследовал, а пошел на занятую бухарцами кокандскую крепостьХоджент и взял ее приступом. Последствием этих побед было:поздравление, принесенное генералу Романовскому кокандским ханомХудояром, освобождение из заключения русских посланцев в Бухаре иотправление в Оренбург бухарского посольства с мольбой о мире.

Генерал-адъютантКрыжановский вторично прибыл в Ташкент, во второй половине августа,чтобы объявить о состоявшемся, между тем, Высочайшем соизволении напринятие этого города в подданство России. Намерениегенерал-губернатора было отклонить мирные предложения Худояр-ханакоканского, который, по положению своему, — утверждал он, —должен быть вассалом России, но неблагоприятный исход мирныхпереговоров, веденных им с бухарским послом, побудил его возобновитьвоенные действия с эмиром, чтобы силой оружия принудить его кзаключению мира с подчинением всем предъявленным к Бухаретребованиям. Приняв лично начальство над действующим отрядом,Крыжановский вступил в бухарские владения и штурмом взял городаУра-Тюбе и Джизак. В Петербурге сочли, однако, эти действиянарушением преподанных ему наставлений и, изъяв Туркестанский край изподчинения оренбургского генерал-губернатора, образовали из всехземель, занятых с 1847 года в киргизских степях и в Кокандскомханстве, туркестанское генерал-губернаторство, во главе которогопоставлен, с званием генерал-губернатора и командующего войскамитуркестанского военного округа, генерал-адъютант К. П. фон Кауфман.

26-гомарта 1866 года Император Александр принял в Зимнем дворце депутациюот новоприсоединенного края, прибывшую в столицу для заявления БеломуЦарю верноподданнических чувств. Депутат от города Туркестана, шейхИслам, потомок султана Азрета, гробница которого, находящаяся в этомгороде, считается мусульманской святыней, поднес Его Величеству адресот жителей области с выражением преданности и признательности кМонарху, принявшему их в свое подданство. Милостиво выслушав адрес,Государь изъявил удовольствие, что видит депутатов и что они, какновые подданные России, довольны нынешним своим положением, причемвыразил надежду, что, со временем, положение их еще более улучшится.В ласковой беседе с депутатами, Его Величество осведомлялся осостоянии торговли в крае, о народном образовании, о положениимусульманского духовенства, и собственноручно роздал пожалованные имордена, медали и перстни.

Междутем, военные действия с Бухарой не прекращались. Летом 1867 годабухарцы атаковали наш передовой отряд, выставленный у Яны-Кургана,под начальством полковника Абрамова, который в нескольких делах нанесим полное поражение. В начале следующего 1868 года, генерал-адъютантфон Кауфман, прибыв во вверенный ему край, 29-го января заключил, всилу Высочайше данных ему полномочий, мир с правителем Коканда,признавшим за нами все наши завоевания, но не утвердил мирногодоговора, подписанного в Оренбурге Крыжановским с посланцембухарского эмира, а предъявил последнему новые условия, которые эмиротвергнул. Пришлось снова прибегнуть к оружию и в мае 1868 годаКауфман вступил в долину Зеравшана, разбил и рассеял бухарскиеполчища и занял священный город Самарканд славный гробницейТамерлана. Только после ряда проигранных сражений, завершившихся 2-гоиюня решительным поражением на высотах Зирабулака, владетель Бухарыпринял предписанный ему мир. Договором 18-го июня он не толькопризнал принадлежность России городов и земель, отвоеванных уКоканда, но и уступил ей Ура-Тюбе, Джизак и весь Зеравшанский округ,с городами Самаркандом и Катты-Курганом, а также выплатилзначительную денежную контрибуцию. Как Коканд, так и Бухарапредоставили, сверх того, русским подданным право свободной торговлив своих владениях, обязавшись строго наблюдать за их безопасностью исохранностью, и не препятствовать сооружению торговых складов, причемпошлина с русских товаров определена неизменно в 2½% с ихстоимости.

Такимобразом, в продолжение четырех лет, русскому владычеству в СреднейАзии положено было прочное начало. Новообразованное туркестанскоегенерал-губернаторство разделялось на две области —Сырдарьинскую и Семиреченскую, с придачей к ним Зеравшанского округаи с военно-административным центром в Ташкенте, служившемместопребыванием главному начальнику края. Бухара и Коканд вполнеподчинились русскому влиянию. С другой стороны, в 1870 годукавказские войска заняли на восточном берегу Каспийского моряполуостров Мангышлак и основали укрепление, названное Красноводском.В 1871 году вспыхнувшее в Западном Китае восстание дунганей побудилогенерал-адъютанта фон Кауфмана ввести русский гарнизон в Кульджу. Годспустя он вступил в сношения с правителем Кашгара, Якуб-беком, изаключил с ним выгодный торговый договор. Из всех среднеазиатскихханств, одна Хива оставалась в неприязненных отношениях к России, врасчете на безнаказанность, обеспеченную ей недоступностью Хивинскогооазиса, окруженного со всех сторон песчаными и безводными пустынями.

Быстрыеуспехи России в Средней Азии вызвали большую тревогу в Англии иопасения за безопасность ее ост-индских владений. Выразителем этихопасений явился сент-джемский кабинет, уже в 1865 году обратившийся крусскому Двору с предложением обменяться нотами для выяснениявзаимного положения обеих держав в Средней Азии. Предложение лордаРосселя было отклонено князем Горчаковым, но сам Государь успокоилвеликобританского посла уверением, что правительство его не питаетникаких честолюбивых замыслов в этих краях и что объяснения русскойдипломатии в данном вопросе вполне свободны от оговорок и заднихмыслей. Но по мере того, как Россия подвигалась вперед, рословозбуждение в Англии, и в 1869 году, под впечатлением записки,составленной известным знатоком индийских дел, сэром ГенриРаулинсоном, утверждавшим, что если русские дойдут до Мерва, то вруках у них окажется ключ от Индии, английское правительствовозобновило в Петербурге свои запросы и представления. Министриностранных дел, лорд Кларендон, осведомился у русского посла, нельзяли, для успокоения общественного мнения в Англии и для предупреждениянесогласий или усложнений, условиться о создании между обоюднымивладениями в этой части Азии нейтрального пояса, "которыйпредохранил бы их от всякого случайного соприкосновения",разумея под этим Афганистан. На этот раз предложение британскогоминистра было принято князем Горчаковым, поручившим барону Брунновуобъявить в Лондоне, что оно, как нельзя более, отвечает видам инамерениям Императорского кабинета. Приглашая сент-джемский Дворотрешиться от закоренелых предубеждений против России. "Оставим,— писал канцлер, — эти призраки прошлого, которые должныбы были исчезнуть при свете нашего времени!.. Со своей стороны, мы непитаем никакого страха к честолюбивым видам Англии в центре Азии и мывправе ожидать такого же доверия к нашему здравому смыслу. Но чтоможет смутить рассудок, так это взаимное недоверие!" Взаключение Бруннову поручалось повторить английскому правительству"положительное уверение, что Его Императорское Величествосчитает Афганистан совершенно вне той сферы, в которой Россия можетбыть призвана оказывать свое влияние, и что никакое вмешательство,противное независимости этого государства, не входит в егонамерения". Тогда же Император Александр изложилвеликобританскому послу собственный взгляд на среднеазиатские дела."Я убежден, — сказал Государь сэру Андрью Буханану, —что правительство ее британского величества верит мне, когда яговорю, что не имею честолюбивых замыслов в Средней Азии. Оно должнопо собственному опыту знать, что положение наше в этих землях ввысшей степени затруднительно. Наши действия не столько зависят тамот наших намерений, сколько от образа действий, принятого в отношениинас окружающими нас туземными государствами". Императорприбавил, что, если, к несчастию, в Средней Азии произойдут новыестолкновения, то не он будет их виновником.

Ноуже согласие на сделанное им же самим предложение не удовлетворялоболее лорда Кларендона, объявившего нам, что не может считатьАфганистан нейтральной территорией, ввиду того что страна эта неудовлетворяет требуемым условиям, и предложившего признать заразграничительную линию, между сферами влияния России и Англии, вСредней Азии — реку Аму-Дарью в той части, что протекает к югуот Бухары. Русский Двор не согласился на это, по той причине, чтоХива лежит по ту сторону от предложенной Англией линии, а признаниеэтого ханства нейтральным дозволило бы владетелю его безнаказаннопродолжать свои набеги на русские владения.

Всентябре 1869 года князь Горчаков встретился с лордом Кларендоном вГейдельберге, причем оба министра обменялись мыслями посреднеазиатскому вопросу. Кларендон настаивал на необходимостисоздать между владениями двух держав в Средней Азии "нейтральнуюполосу", уверяя, что собственный опыт убедил английскоеправительство в том, как трудно контролировать в отдаленных краяхдействия военачальников, обуреваемых безмерным честолюбием. Срассуждением его согласился Горчаков, осуждая образ действий генералаЧерняева, но утверждая, что того же нельзя ожидать от вновьназначенного генерал-губернатором Туркестанского края, фон Кауфмана.Но все же он отвергал линию Аму-Дарьи, указывая на то, что владениябухарского эмира переходят за эту реку и что Бухара должна остатьсяпод влиянием России. Русский канцлер находил, что всем условиямнейтральный полосы как нельзя лучше отвечает Афганистан; но Кларендонотрицал это, утверждая, напротив, что границы Афганистананедостаточно определены, вследствие чего легко могут произойтинесогласия между этой страной и прочими среднеазиатскими ханствами иповести к прискорбным последствиям, другими словами, к столкновению сРоссией.

Переговорымежду Петербургом и Лондоном продолжались в течение трех следующихлет, касаясь преимущественно вопроса об определении границАфганистана. Русский Двор, на основании сведений, собранныхтуркестанским генерал-губернатором, доказывал, что северной границейафганских владений должно считать Аму-Дарью, от слияния ее с Кушкой,до переправы Ходжа-Соля, но что к северо-востоку власть афганскогоэмира не распространяется на Вахан и Бадахшан — две области,которые английское правительство, напротив, желало включить в составАфганистана. В начале 1870 года князь Горчаков решился на важнуюуступку и уведомил великобританское правительство, что Россияпризнает принадлежность Вахана и Бадахшана эмиру афганскому, а равносамостоятельность Афганистана во всех делах, как внутренних, так ивнешних. Уступка была вызвана желанием устранить противодействиеАнглии решенному тогда же, русскому походу на Хиву.

НамеренияРоссии по отношению к этому ханству давно возбуждали ревнивуюподозрительность сент-джемского Двора. С конца 1869 года он непереставал обращаться в Петербург с запросами по этому предмету иполучал в ответ, что русское правительство надеется избежать войны схивинским ханом и воздействовать на него мирными средствами. Однако,уже в марте 1870 года великобританский посол при русском Дворедоносил, что Хива умышленно вызывает на ссору русское правительство.О переговорах, веденных с ханом туркестанским генерал-губернатором,министерство иностранных дел постоянно сообщало сэру Андрью Буханану,и заместившему его, с 1872 года в званий посла, лорду АвгустуЛофтусу. "Если мы будем вынуждены наказать хана, —предупреждал последнего директор азиатского департамента, — товсе его государство развалится, как карточный домик. Мы сделаливозможное со своей стороны, чтобы заставить хана быть благоразумным,но без всякого успеха".

Действительно,постоянные разбои, подстрекательства к возмущению подвластных Россиикочевников, обложение налогами киргизов, признающих русскую власть,наконец захват русских подданных и обращение их в неволю, —таковы были причины, побудившие русское правительство предпринятьвоенную экспедицию в Хиву, с целью обуздать и наказать хана и набудущее время подчинить его русскому влиянию. В начале 1873 годаотправлен был в Лондон генерал-адъютант граф Шувалов, с поручениемобъявить о том сент-джемскому кабинету, присовокупив "чтоИмператор не только вовсе не желает завладеет Хивой, но и далположительное приказание дабы, предупредить возможность этогозавладения, и что Кауфману посланы инструкции, предписывающиеналожить на хана такие условия, чтобы занятие Хивы ни в каком случаене могло быть продолжительным".

Хивинскаяэкспедиция предпринята была в самых широких размерах,долженствовавших обеспечить ее успех. Под главным начальствомгенерал-адъютанта фон Кауфмана двинулись на Хиву с трех сторонотряды: Туркестанский, из Казалинска и Джизака, Оренбургский изЭмбинского форта и два Кавказские, из Мангышлака и Красноводска,численностью всего в 13000 людей, 4600 лошадей и 20000 верблюдов, при56 орудиях и 20 ракетных станках. Из всех этих отрядов, только одинКрасноводский не дошел до места назначения. В половине июня вПетербурге получена была следующая телеграмма туркестанскогогенерал-губернатора: "Войска Оренбургского, Кавказского иТуркестанского отрядов, мужественно и честно одолев неимоверныетрудности, поставляемые природой на тысячеверстных пространствах,которые каждому из них пришлось совершить, храбро и молодецкиотразили все попытки неприятеля заградить им путь к цели движения, кгороду Хиве, и, разбив на всех пунктах туркменские и хивинскиескопища, торжественно вошли и заняли 29-го сего мая павшую пред нимистолицу ханства. 30-го мая, в годовщину рождения Императора ПетраВеликого, в войсках отслужено молебствие за здравие ГосударяИмператора и панихида за упокой Петра ? и сподвижников, убиенных ввойне с Хивой. Хан хивинский не выждал ответа от генерал-адъютантафон Кауфмана на сделанное ханом предложение полной покорности и сдачисебя и ханства, и, увлеченный воинственной партией, бежал из города искрывается ныне среди номадов, не известно в какой именно местности.Войска всех трех отрядов бодры, веселы и здоровы".

Жалуятуркестанскому генерал-губернатору орден св. Георгия 2-й степени,Император Александр воздал заслуженную хвалу храбрым войскам,которые, под его предводительством, как сказано в Высочайшемрескрипте, "преодолев с свойственной им твердостью всепрепятствия природы, достигли блестящим образом предположенной намицели".

Вскоре,бежавший к туркменам, хан хивинский сам прибыл с повинной в русскийлагерь, расположенный под его столицей, и изъявил полную готовностьисполнить все требования и принять всякие условия, какие ему будутпредъявлены командующим войсками. Возвратив ему власть,генерал-адъютант фон Кауфман, в залог его добрых намерений,потребовал от него прежде всего уничтожения в Хиве невольничества.Акт этот гласил: "Я, Сеид-Мухамед-Рахман-Богадур-хан, во имяглубокого уважения к русскому Императору, повелеваю всем моимподданным предоставить немедленно всем рабам моего ханства полнуюсвободу. Отныне рабство в моем ханстве уничтожается на вечныевремена. Пусть это человеколюбивое дело послужит залогом вечнойдружбы и уважения всего славного моего народа к великому народурусскому".

12-гоавгуста, в саду Гандемиана, в ставке командующего войсками, ханподписал с генерал-адъютантом фон Кауфманом, мирный договор наследующих главных основаниях. Хан признает себя покорным слугойИмператора всероссийского, отказывается от всяких непосредственныхдружеских сношений с соседними владетелями и ханами и от заключения сними каких-либо торговых и других договоров, и без ведома иразрешения высшей русской власти в Средней Азии, не предприметникаких военных действий против них. Весь правый берег Аму-Дарьи иприлегающие к нему хивинские земли уступаются России, причем ханобязуется не противиться переуступке этих земель эмиру бухарскому,если последует на то воля Государя Императора. Русским пароходам идругим судам, как правительственным, так и частным, предоставляетсясвободное и исключительное плавание по Аму-Дарье, а суда хивинские ибухарские пользуются этим правом не иначе, как с разрешения русскойвысшей власти в Средней Азии. Русские получают право устраивать и налевом берегу Аму-Дарьи пристани, за безопасность и сохранность коихотвечает ханское правительство. Там же могут устраивать они и своифактории для склада и хранения товаров, а ханское правительствообязуется отводить в достаточном количестве земли, как для пристаней,так и для магазинов, купеческих контор и хозяйственных ферм, отвечаяза сохранность их и безопасность. Все города и селения хивинскогоханства открыты для русской торговли и русские купцы и караваны могутсвободно разъезжать по всему ханству, под особенным покровительствомместных властей и под ответственностью за их безопасность ханскогоправительства. Они освобождаются от платежа всяких торговых пошлин ипользуются правом беспошлинного транзита через хивинские владения,могут содержать в Хиве и других городах ханства своих агентов длясношений с местными властями и для наблюдения за правильным ходомторговых дел. Русские подданные пользуются правом владениянедвижимыми имуществами в ханстве, облагаемыми поземельной податью,по соглашению с высшей русской властью в Средней Азии. Ханскоеправительство обязуется безотлагательно расследовать и удовлетворятьпретензии со стороны русских на хивинцев, а, в случае разборапретензий русских и хивинцев, отдавать, при уплате долгов,преимущество первым над последними. Жалобы хивинцев на русскихподданных, даже внутри пределов ханства, передаются ближайшемурусскому начальству на рассмотрение и удовлетворение. Ханскоеправительство не принимает к себе разных выходцев из России,являющихся без дозволительного вида от русской власти, к какой бынациональности они ни принадлежали, а укрывающихся в ханстве русскихпреступников задерживает и выдает русскому начальству. Все невольникиосвобождаются на вечные времена. На Хиву налагается, для покрытиярасходов русской казны по ведению войны, вызванной ханом и егоподданными, пеня в размере 2200000 рублей, уплата коих рассрочена надвадцать лет.

Одначасть земель, уступленных Хивой на правом берегу Аму-Дарьи, отошланепосредственно к России и на ней возведено Петро-Александровскоеукрепление, занятое русским гарнизоном. Другая часть переуступленаэмиру бухарскому, который, в благодарность за это, договором,заключенным в Шааре 28-го сентября 1873 года, предоставил русскимподданным в Бухаре те же преимущества, что были признаны за нимихивинским ханом. Сверх того условлено, что постоянный бухарскийуполномоченный будет иметь пребывание в Ташкенте, а дипломатическийпредставитель русского правительства — в Бухаре, при особеэмира. Наконец, в неугоду Государю Императору Всероссийскому и "длявящей славы" Его Императорского Величества, эмир Сеид-Муззафарпостановил: "Отныне в пределах бухарских прекращается на вечныевремена постыдный торг людьми, противный законам человеколюбия".

Обнародованиедоговоров с Хивой и Бухарой снова вызвало бурю в английскихполитических кругах и в печати, для успокоения которых министриностранных дел, лорд Гренвиль, возобновил дипломатическиепредставления в Петербурге. Великобританскому послу поручалосьобратить внимание русского правительства на те опасности, которыегрозят доброму согласию России и Англии, вследствие нового положения,созданного в Средней Азии завоеванием Хивы. Не вдаваясь в обсуждениевопроса, насколько условия мира, предписанного хивинскому хану,противоречат уверениям, данным в Лондоне графом Шуваловым, английскийминистр указал русскому Двору на тревогу, возбужденную в Афганистанеи в Индии распространившимися там слухами о предстоящем будто быпоходе русских на Мервили на туркменов, населяющих окрестные земли.Если, заметил он, племена эти станут искать убежища на афганскойтерритории, в Герате, то столкновение между эмиром афганским ирусскими войсками сделается почти неизбежным. В предупреждение этойопасности, лорд Гренвиль выражал надежду, что русский Двор неоткажется признать, что независимость Афганистана составляет важноеусловие для благосостояния и безопасности британской Индии и вообщедля спокойствия Азии.

Вответе своем князь Горчаков повторил неоднократно уже сделанныезаявления, что Россия считает Афганистан лежащим вне сферы своеговлияния, но отказался признать за Англией право вступаться за Мерв иза туркменов, от которых зависит жить в мире и согласии с Россией, нонаказать которых за разбои и нападения достанет у нее силы. Эмиркабульский, присовокупил канцлер, мог бы оказать действительнуюуслугу этому племени, предварив его о неизбежных последствиях егоповедения относительно России.

Междутем, в феврале 1874 года, произошла в Лондоне перемена министерства.Тории заменили вигов у власти, лорд Дерби занял в кабинете Дизраэлипост министра иностранных дел, а лорд Салисбюри — министра поделам Индии. Новые министры возобновили в Петербурге настояния своихпредшественников, чем вызвали весной 1875 года меморандум, в которомрусский канцлер изложил взгляд своего Двора на взаимные отношенияРоссии и Англии в Средней Азии. В документе этом князь Горчаковпредлагал следующие три основания соглашения: 1) соперничество обеихдержав в этих краях противоречит их обоюдным пользам ипросветительной миссии, к которой обе державы призваны, каждая впределах своего влияния; 2) вследствие сего, желательно сохранитьмежду ними промежуточный пояс, который предохранил бы их отнепосредственного взаимного соседства; 3) Афганистан мог быобразовать такой промежуточный пояс, если бы самостоятельность егобыла одинаково признана неприкосновенной, как той, так и другойстороной. Тогда же князь Горчаков еще раз подтвердил, что русскийИмператор не имеет никакого намерения расширять пределы своейИмперии, ни со стороны Бухары, ни со стороны Туркменской степи.

Принимаяэти уверения к сведению, лорд Дерби отстаивал полную свободу действий(complète liberty of action) Великобритании по отношению кАфганистану, при всех обстоятельствах и во всех случаях, что вызвалоследующий ответ князя Горчакова, в депеше к графу Шувалову:"Благоволите передать лорду Дерби, что, согласно повелениюАвгустейшего нашего Государя, мы вполне присоединяемся к заключениям,в силу коих оба кабинета, поддерживая взаимно состоявшееся между нимисоглашение на счет границ Афганистана, остающегося вне сферы действияРоссии, считают поконченными переговоры о среднем поясе, признанныемало практичными, и вполне сохраняя свободу своих действий, будут, пообоюдному желанию, принимать в справедливое внимание их взаимныеинтересы и нужды, избегая, по мере возможности, непосредственногососедства между собой, равно как и столкновения между азиатскимигосударствами, находящимися в сфере их влияния".

Случайдля России воспользоваться выговоренной ею для себя полной свободойдействий скоро представился. Летом 1875 года в Кокандском ханствевспыхнули серьезные беспорядки, приведшие к низложению Худояр-хана ик провозглашению ханом старшего его сына, Наср-Эддина. Худояр искалубежища в русских пределах. Между тем, брожение среди кокандцевусиливалось, дуваны и дервиши возбуждали народ, проповедуя священнуювойну, подстрекая к поголовному восстанию и мусульманское населениесоседних русских областей. Вооруженные шайки кокандцев вторглись внаши пределы и подступили к Ходженту с трех сторон.

Поотражении их нападения, генерал-адъютант фон-Кауфман, во главе отрядаиз 16-ти рот пехоты и 9 сотен казаков, при 20-ти орудиях, сам перешелв наступление и в сражении при Махраме наголову разбилпятидесятитысячное скопище кокандцев, кипчаков и каракиргизов,собранных вокруг этой крепости, под предводительством главывосстания, Абдул-Рахмана Автобачи. ??обеда эта открыла Кауфману путьк главному городу ханства Коканду. Новый хан Наср-Эддин выехал сам кнему на встречу с изъявлением покорности. 29-го августа туркестанскийгенерал-губернатор, сопровождаемый ханом, торжественно въехал в егостолицу, а 25-го сентября заключил с ним мирный договор, которымНаср-Эддин уступил России все кокандские земли, лежащие на правомберегу Сыр-Дарьи.

Новосстание продолжалось в восточной части ханства. Разбитый подМахрамом, Абдул-Рахман сосредоточил до 70000 человек в Андижане.Нападение русского отряда на этот город было отражено и отряд нашотступил к Намангану. В самом Коканде произошел новый переворот,Наср-Эддин был свергнут и, подобно отцу, бежал из ханства в Ходжент.

Усмирениекокандского восстания генерал-адъютант фон Кауфман поручил молодомугенералу, уже отличившемуся в хивинском походе, М. Д. Скобелеву. Сгорстью людей Скобелев прошел из конца в конец все ханство, в целомряде сражений разбивая и рассеивая мятежные скопища, преследуябегущего неприятеля по пятам. Последствием была сдача главных вожаковвосстания и водворение русской власти на всем пространстве ханстваКокандского.

5-гофевраля 1876 года состоялось Высочайшее повеление о присоединенииКоканда к России, под названием Ферганской области, первым военнымгубернатором которой назначен свиты Его Величества генерал-майорСкобелев.

Войнас Турцией 1877—1878 годов приостановила поступательное движениеРоссии в Средней Азии. Одним из косвенных ее последствий быланглийский поход в Афганистан, обративший эмира афганского в вассалабританской короны. С нашей стороны, в 1879 году решена былаэкспедиция в Закаспийскую степь, для обуздания ахалтекинскогоплемени, не перестававшего производить разбои и набеги на соседниенаши области. Смерть, командовавшего действующим отрядом,генерал-адъютанта Лазарева была одной из причин неудачного штурмаукрепления Геок-тепе, повлекшего за собой отступление отряда кКаспийскому берегу.

Второйпоход в туркменскую степь предпринят был в следующем, 1880 году, иначальство над действующими войсками, в составе 64 рот, 19 сотен, при103 орудиях и 19 ракетных станках, всего численностью до 11000человек и 3000 лошадей, вверено генерал-адъютанту Скобелеву. Текинцы,сосредоточенные в Денгиль-тепе в числе 25000, решились защищаться докрайности. Прибыв в Александровский пост 1-го мая, Скобелев в концеэтого месяца занял передовым отрядом селение Бами, при входе вАхалтекинский оазис, из которого образовал операционный базис длядальнейшего наступления. В июле он произвел рекогносцировку кДенгиль-тепе, отстоящему от Бами на 115 верст. Осень прошла вприготовлениях к зимнему походу. Для перевозки грузов от Каспийскогоморя до Бами, потребовалось около 20000 верблюдов, что замедлилоокончательное наступление на пять месяцев. В октябре назначенные всостав экспедиции кавказские войска перевезены из Красноводска вЧикишляр, а к концу ноября они уже прибыли в Бами, куда в началедекабря пришел и туркестанский отряд, двинутый изПетро-Александровска под начальством полковника Куропаткина. Во главеэтих войск, Скобелев приблизился к Денгиль-тепе на 12 верст, втечение декабря произвел несколько рекогносцировок и в последнихчислах этого месяца начал осадные работы. Напрасно осажденные целымрядом вылазок пытались помешать их успеху. 12-го января 1881 годаДенгиль-тепе взят приступом. Преследование бежавшего неприятеляпродолжалось на пространстве пятнадцати верст.

Шестьдней спустя, передовой отряд полковника Куропаткина занял Асхабад,главное селение Ахалтекинского оазиса, но лишь 27-го марта явилсятуда, к Скобелеву, предводитель текинской обороны Тыкма-Сардар, ивручил ему свою саблю. Примеру его последовало вскоре все население,просившее о принятии его в подданство русского Царя. Из земель,занятых в туркменской степи, образована Закаспийская область,состоящая из трех уездов: Мангышлакского, Красноводского иАхалтекинского.

ВзятиеДенгиль-тепе озарило блеском военной славы последние дни царствованияИмператора Александра II. В справедливое признание заслуг молодого,победоносного вождя, Государь пожаловал генерал-адъютанту Скобелевуорден св. Георгия 2-й степени.

Так,в шестнадцать лет, совершилось покорение русской державе обширногопространства в несколько миллионов квадратных верст, от Каспийскогоморя до Восточного Китая, от южных границ Сибири до Афганистана иИндии, некогда привлекавшего к себе царственную мысль Петра Великого.Блестящие успехи русского оружия сопровождались целым рядом ученыхисследований неведомых до того, недоступных и диких стран,насаждением в них просвещения и гражданственности, развитиемпромышленности и торговли, словом, включением их в пределы и общениеобразованного мира, с которым не замедлил соединить Среднюю Азию,проложенный в безлюдной и безводной пустыне русской военной силой,железный путь.

XVII.Преобразованиеармии и флота(1855—1881).

Вцарственной деятельности Императора Александра II, из всех отраслейгосударственного управления, развитие и совершенствование сухопутныхи морских сил Империи занимают едва ли не первое место. Верховныйвождь относился к армии и флоту, как к любимым своим детищам; импосвящал он значительную часть своего времени, трудов и забот.Военные занятия и упражнения служили для него самого как бы отдыхом иразвлечением. Воскресный развод в манеже зимой, летом —лагерный сбор в Красном Селе, постоянные объезды войск, расположенныхв разных местностях Империи, учения, смотры, парады, маневрынаполняли, так сказать, жизнь Государя. Он сам вникал в мельчайшиеподробности строевой службы и военного быта, знал в лицо всехначальников отдельных частей, не только высших, но часто и низших, исебе одному предоставлял распоряжение назначением на должности ипроизводством. Вполне усвоив взгляд Императора Николая ? навоеннослужащих, как на членов собственной семьи, Государь считал всехих, от генерала до последнего солдата, детьми своими, а себя ихчадолюбивым и попечительным отцом. При такой любви ИмператораАлександра к военному делу, понятно деятельное внимание, с которымотносился он ко всем частям управления армией и флотом, к вносимым вних улучшениям и усовершенствованиям, тем более, что, несмотря наискреннее его миролюбие, гром брани не умолкал во все продолжениедвадцатишестилетнего царствования, которое началось в самый разгарсевастопольской борьбы и завершилось войной за освобождение славян, апромежуток между двумя великими войнами наполнялся непрерывнымибоевыми схватками, сначала на Кавказе, потом в Царстве Польском и вЗападном крае, наконец, в Средней Азии.

Привступлении на Престол Императора Александра II должность военногоминистра занимал князь В. А. Долгоруков, но тотчас по заключении мираон сдал ее генерал-адъютанту Н. О. Сухозанету, товарищем которого, с1858 года состоял князь Васильчиков, замещенный в этом звании в 1860году бывшим начальником штаба князя Барятинского во время покоренияВосточного Кавказа, генерал -адъютантом Д. А. Милютиным.

Запять лет нахождения Сухозанета во главе военного министерства принятытри существенные меры в видах облегчения тягостей, лежавших на нижнихчинах: солдатские дети исключены из военного ведомства и изкантонистов обращены в свободные податные сословия; упраздненыокончательно военные поселения; наконец, срок обязательной службысолдат сокращен в сухопутных войсках до 15, а во флоте до 14 лет.Преобразования же по военному ведомству только намечались иобсуждались в разных комитетах, учрежденных с этой целью. Ближайшейзадачей министерства было приведение войск на мирное положение. К1-му января 1856 года по спискам числилось в регулярных войсках 32530офицеров и 1742342 нижних чинов; в иррегулярных 3640 офицеров и168691 нижних чинов; в государственном ополчении 5647 офицеров и364421 нижних чинов, всего 41817 офицеров и 2274544 нижних чинов.Ополчение было тотчас же распущено, а регулярные войска приводились вмирный состав постепенно, вместе с расформированием резервных изапасных частей. Всего, в течение 1856 года, уволено нижних чинов: вотставку 68912, в отпуска бессрочные и временные 421123, а в общейсложности — около полумиллиона.

Уменьшениечисленности армии продолжалось и в следующие годы, главным образом,из видов экономических, и только в 1859 году вследствие политическихусложнений в Западной Европе, последовало Высочайшее повеление оприведении на военное положение четырех армейских корпусов. Впрочем,мера эта была вскоре отменена и к 1-му января 1862 года наличныйсостав армии выражался в следующих числах: действующих войск —28850 офицеров и 763911 нижних чинов; резервных — 3006 офицерови 95086 нижних чинов; итого 31856 офицеров и 858997 нижних чинов.

Впродолжение весны и лета 1861 года, Сухозанет дважды был командированв Варшаву для исполнения обязанностей временного наместника в ЦарствеПольском, а в отсутствие его, вступал в управление военнымминистерством товарищ министра, Милютин, который 9-го ноября того жегода окончательно утвержден в звании военного министра.

Генерал-адъютантМилютин составил обширный план преобразований, обнимавших, какстроевую организацию войск, так и все многочисленные отрасли военногоуправления. Основные начала задуманных преобразований изложены им вовсеподданнейшем докладе 15-го января 1862 года, повергнутом наВысочайшее воззрение.

Цельюпереустройства наших военных сил военный министр ставил согласование,по возможности, сокращения числа наличных войск в мирное время, сдругим, не менее важным, условием — приготовлением средств кнаибольшему развитию сил в случае войны. Для достижения этой целипредполагалось: 1) уменьшение нестроевого элемента армии сокращениемили переформированием тех частей, которые исключительно несут службумирного времени и не имеют никакого полезного назначения для развитиябоевой силы в случае войны; 2) доведение резервных войск до полнойподвижности в прямом значении резерва боевого; 3) устройство кадровдля войск запасных, формируемых в случае войны с тем, чтобы постояннопополнять убыль людей в частях войск, действующих на театре войны; 4)образование постепенно такого запаса людей, подготовленных к строю,какой действительно мог бы пополнить разницу между штатом армии помирному и военному времени. В связи с этими задачами предположенобыло также упразднение корпуса внутренней стражи, с возложениемотправления караульной службы в губернских городах внутри Империи нарезервные войска, а с выводом их в военное время, — на запасныевойска, для которых должны быть содержимы в мирное время небольшиекадры; сокращение уездных инвалидных команд и причисление их кместным кадрам запасных войск; производство обучения рекрут в военноевремя с содействием запасных войск.

Коренномупреобразованию генерал-адъютант Милютин считал необходимымподвергнуть и все центральные учреждения вверенного ему министерства,на следующих главных основаниях: 1) сосредоточить в военномминистерстве только общее направление и главный контроль действийвсех административных органов, а фактический местный контроль наддействиями разных мест и лиц военного ведомства передать главнымначальникам округов; 2) достигнуть единства в системе управления, длячего включить в состав военного министерства такие установления,которые имели дотоле с ним связь только лишь в порядке высшегоуправления, а именно: штабы генерал-фельдцейхмейстера игенерал-инспектора по инженерной части главное управлениевоенно-учебных заведений и т.п.; 3) сократить состав военногоминистерства упразднением некоторых учреждений, слитием их с другимиоднородными, и уменьшением делопроизводства, вследствие сложения сминистерства надзора за действиями подведомственных ему учреждений,который до того ограничивался большею частью лишь канцелярскойповеркой; 4) образовать, для установления единства и общей связи вуправлении некоторыми частями, как-то: госпиталями, военными тюрьмамии т. п., а также для разработки некоторых общих вопросов, ГлавныеКомитеты; 5) дать начальникам главных управлений военногоминистерства одинаковые права; 6) упразднить состоявшие при некоторыхиз главных управлений общие присутствия.

Всвязи с таким переустройством центральных учреждений военногоминистерства находилось преобразование и местных органов военногоуправления по выработанной генерал-адъютантом Милютиным, окружнойсистеме,преимуществакоторой он развивал в нижеследующих доводах: "Прежнее устройствоотличалось крайней централизацией, которая уничтожала всякуюинициативу административных органов, стесняла их мелочной опекойвысших властей и лишала эти последние возможности неупустительногонадзора и фактического контроля за действиями подчиненных лиц иустановлений. Такая же централизация, со всеми вредными еепоследствиями, была развита и в строевом управлении войск, гденедостаток инициативы в частных военных начальниках, в особенности ввоенное время, проявлялся уже не раз и приводил к самым печальнымрезультатам. Войска и в мирное время оставались соединенными вдивизии, корпуса и армии, и таким образом, содержались все штабы, отдивизионного, до главного штаба армии, включительно. Хотя такойсистеме и приписывалась та выгода, что, в случае приведения навоенное положение, армия имела уже готовые штабы, и войска выступалив поход под начальством знающих их и знакомых им начальников,командующих ими постоянно и в мирное время, однако же эти выгоды невполне осуществлялись. На практике весьма редко случалось, чтобы нетолько армии, но даже и корпуса действовали на театре войнысовокупно, в нормальном своем составе мирного времени. Гораздо чаще,по разным стратегическим соображениям, на самом театре войныформировались отряды из войск разных корпусов, для которыхучреждались отрядные штабы. Так, в войну 1853—1856 годов, ниодин корпус действительно не остался в полном своем составе. Вообщеже опыт нескольких последних войн указал, что наши корпусапредставляли слишком крупные тактические единицы для постоянногоупотребления на театре войны, в целом их составе".

Исходяиз этих соображений, военный министр находил, что средства, которыетратились в мирное время на содержание корпусных штабов, не приносилисущественной пользы в военное время, а потому упразднение их было бывыгодно в экономическом отношении и не заключало бы в себе никакихнеудобств в отношении военном. Принимая во внимание выраженнуюГосударем волю, чтобы в новое военное управление внесено было началодецентрализации, Милютин полагал, что вернейшим к тому средствомбудет переход к окружной системе, так как в лице начальника округамогут быть слиты обязанности и значение корпусного командира,генерал-губернатора (по военной части) и окружного начальникавнутренней стражи. С учреждением округов, обязанности военногоминистерства облегчатся посредством более обширного распределениявласти и обязанностей между военно-окружными начальниками,хозяйственное управление примет более правильную организацию, анепосредственным последствием предположенной меры будет усилениеближайшего фактического наблюдения за действиями разных местныхустановлений.

Взаключение доклада, военный министр предлагал, упразднив корпуса,оставить высшей тактической единицей дивизию, что представило быследующие выгоды: вместе с мобилизацией, войска могли бы бытьсоединены в корпуса и отряды такой силы и такого состава, какиепризнаны будут необходимыми; для начальствования могут быть избираемынаиболее способные генералы, при назначении коих высшее правительствоне будет стеснено положением, которое они занимали в мирное время;штабы армии, корпусов и отрядов формировались бы выбором способнейшихофицеров из всей армии; наконец, все войска, учреждения и районы,остающиеся в тылу театра войны, поступив в заведованиевоенно-окружных начальников, находили бы в них прочноорганизованнуюместную администрацию, а штабы облегчили бы трудную задачу военногоминистерства по устройству операционного базиса и снабжениядействующей на театре войны армии всеми необходимыми запасами.

Всепредположения генерал-адъютанта Милютина были одобрены Государем итотчас приступлено к приведению их в исполнение. Проекты новыхположений разрабатывались в нескольких комиссиях, поднепосредственным руководством военного министра, затем рассылалисьглавным военным начальникам, как строевым, так и штабным, а пополучении от них отзывов, вносились в Военный Совет, по рассмотрениикоторым подносились уже на Высочайшее утверждение.

Такимобразом, военному министерству предстояло: 1) преобразовать составцентрального управления; 2) вновь устроить военно-окружныеуправления; 3) преобразовать строевые управления, согласив их кругдеятельности с военно-окружным управлением; 4) устроить на новыхначалах местные управления; 5) издать положения для управленияармиями, корпусами и отрядами, которые предполагалось формироватьлишь в военное время.

Работыпо организации войск на новых началах были прерваны на первых жепорах чрезвычайными мерами, которые пришлось принять ввиду польскогомятежа и вмешательства в пользу его трех западных держав, грозившихнам разрывом. Несколько дивизий было приведено в военный состав,сформированы крепостные полки, а из резервных полков образовано 16новых пехотных дивизий. Соответственно усилена кавалерия иартиллерия, сформированием пятых и шестых эскадронов в драгунскихполках, а также четвертых резервных батарей. Но когда опасностьвнешних усложнений миновала, то снова приступлено к сокращениючисленного состава армии и к продолжению ее переустройства.

Организация,данная ей, на основании новоизданных штатов для войск всех родоворужия, была следующая. Все расположенные в Европейской России войскабыли разделены на полевые или действующие, и местные. В первыхуничтожено деление на армии и корпуса и высшей тактической единицейприняты: в пехоте и кавалерии — дивизия, в артиллерии иинженерных войсках — бригада. В состав местных войск отнесены:боевые, по устройству своему неподвижные, как крепостные войска, атакже линейные батальоны; войска резервные, предназначенные дляобучения рекрут в мирное время; войска для внутренней службы, взаменупраздненного корпуса внутренней стражи, состоящие из местныхбатальонов в губерниях и команд в уездах; наконец, части и командывспомогательного назначения: госпитальные, жандармские,артиллерийские, инженерные, военно-исправительные, рабочие,военно-железнодорожные, телеграфные и учебные, а равно ифельдъегерский корпус. Армия комплектовалась рекрутскими наборами. Вначале 1871 года новая организация ее была завершена. К 1-му январяэтого года она состояла из следующих частей: а) Полевые войска: 1)пехота: 47 пехотных дивизий; 8 стрелковых бригад и 48 линейныхбатальонов; 2) кавалерия: 10 кавалерийских дивизий; 3) артиллерия: 47пеших артиллерийских бригад, каждая в 4 батареи и 4 отдельныебригады, в округах Сибирском и Туркестанском; 8 конно-артиллерийскихбригад; 8 парковых бригад и шесть с половиной отдельных парков; 4)инженерные войска: 10 саперных батальонов; 6 понтонных полубатальонови парков; 6 военно-походных телеграфных и 2 полевых инженерныхпарков, соединенных в пять саперных бригад и одну отдельную роту, б)Местные войска: 1) крепостные: 25 батальонов и две команды пехоты и57 рот артиллерии; 2) резервные войска: 8 батальонов пехоты, 56эскадронов кавалерии, 4 пеших и 2 конных артиллерийских бригад, 4инженерных батальона; 3) войска для внутренней службы: 70 губернскихбатальонов, 1 горнозаводский батальон, 510 уездных и местных команд,70 этапных, 18 конвойных и 5 полковых; 4) вспомогательные части икоманды и военные заведения: жандармские — гвардейскийполуэскадрон, три дивизиона, 1 пешая и 15 конных команд;артиллерийские части: 26 крепостных управлений, 8 отделений осаднойартиллерии, 24 местных команды, 3 арсенала, 3 оружейных завода, 3пороховых завода, 2 капсюльных заведения, 1 ракетное заведение, 10окружных арсеналов, 140 местных парков, 8 лабораторий, 8 учебныхполигонов, 29 складов артиллерии, ручного оружия, ракет иогнестрельных припасов; инженерные части: 11 крепостных управлений;36 инженерных дистанций, 7 мастеровых команд, 6 военно-рабочих рот, 2осадных инженерных парка и инженерный арсенал; учебные войска:пехотный батальон и рота, эскадрон, пешая и конная батарея итехническое гальваническое заведение; две рабочие бригады.

Вовсех регулярных войсках, полевых и местных, числилось, таким образом:853½ батальона, 287½ эскадрона, 234 батареи, более 700отдельных рот и команд, — всего по спискам 733761 нижний чин.

Посравнению с устройством и составом войск в 1862 году, новаяорганизация регулярной армии представляла следующие преимущества:число собственно боевых частей, могущих в короткий срок приготовитьсяк походу, увеличилось в пехоте и в артиллерии; новых формированийпроизводить не предполагалось; переход с мирного в военный состав дляполевых войск был вполне обеспечен запасом людей, уже прошедших черезряды армии; число частей для внутренней службы и вообще,вспомогательного назначения, уменьшилось.

Одновременносо введением в строевые части новой организации, преобразовывалисьпостепенно и центральные учреждения военного министерства к концу1869 года состоявшего из следующих составных частей : Императорскаяглавная квартира и военно-походная Его Императорского ВеличестваКанцелярия; Военный Совет с состоящими при нем пятью главнымикомитетами: военно-кодификационным, по устройству и образованиювойск, военно-учебным, военно-госпитальным и военно-тюремным; главныйвоенный суд; канцелярия военного министерства; главный штаб своенно-топографическим отделом, Николаевской академией генеральногоштаба, военно-ученым комитетом, комитетом по передвижению войскжелезными дорогами и водой, и корпусами: офицеров генерального штаба,военных топографов и фельдъегерским; главные управления и при нихкомитеты: интендантское, артиллерийское с Михайловской артиллерийскойакадемией, инженерное с Николаевской инженерной академией,военно-медицинское с военно-медицинской академией ивоенно-медицинским ученым комитетом, военно-учебных заведений спедагогическим комитетом, иррегулярных войск с комитетом того женаименования, военно-судное с военно-юридической академией;управления: генерал-инспектора кавалерий и инспектора стрелковыхбатальонов. К министерству причислен и комитет о раненых.

Образованиевоенных округов совершалось также постепенно, начиная с 1862 года,округами — варшавским, виленским и киевским. Управление каждогоокруга составлено из следующих частей и отделов: военно-окружногосовета и окружных управлений — интендантского, артиллерийского,инженерного и военно-медицинского, а также окружного инспекторагоспиталей. Во главе округа поставлен командующий войсками, которомуподчинены все находящиеся в пределах округа войска и военныеучреждения. По отношению к личному составу ему присвоена властькомандира отдельного корпуса в мирное время; по части жехозяйственной он действует лишь как председатель военно-окружногосовета.

Положения:о военно-окружных управлениях с их штатами, об управлении пехотной икавалерийской дивизиями и об управлении местными войсками в округах,Высочайше утверждены 6-го августа 1864 года. К началу 1871 годаРоссия, Европейская и Азиатская, разделялась на 14 военных округов:петербургский, финляндский, виленский, варшавский, киевский,одесский, харьковский, московский, казанский, кавказский,оренбургский, два сибирских и туркестанский.

Введениевоенно-окружной системы и преобразование центральных учрежденийвоенного министерства повлекло за собой пересмотр устава 1846 года обуправлении войсками во время войны, который явилась необходимостьсогласовать с новым управлением. По обсуждении в Военном Совете,положение о полевом управлении войск в военное время удостоилосьВысочайшего утверждения 17-го апреля 1868 года.

Преобразовательнаядеятельность Д. А. Милютина, хотя и вносившая существенные улучшенияво многие части военного управления, подверглась, однако, упреку состороны некоторых военных авторитетов за ее слишком бюрократическийхарактер. Как на главный ее недостаток, указывали на проведенные вовсех положениях и уставах преобладание штабного элемента надстроевым, подчинение строевых начальников влиянию и контролю штабов иуправлений. Решительным противником этих нововведений выступилфельдмаршал князь Барятинский. Основываясь на том, что положение ополевом управлении войск в военное время, хотя и посланное на егорассмотрение в проекте, не дошло до него в этом виде, он испросил уГосударя дозволение представить на него свои замечания, невзирая нато что оно уже было Высочайше утверждено и обнародовано. Вовсеподданнейшей записке князь Александр Иванович перешел далеко запределы вопроса, послужившего к ней поводом. Сущность возраженийфельдмаршала и страстных обвинений его по адресу военного министрасводится к следующему. Зачем, спрашивает князь, учреждения военноговремени истекают у нас из учреждений мирных? Так как армия существуетдля войны, то и вывод должен бы быть обратный. Между тем, новоевоенное положение вышло из нынешнего мирного, послужившего емуосновной рамой. На военный устав 1846 года никто не жаловался,напротив, военными людьми всего света он признан за совершенство. Ноего подвергли изменениям, потому что он не согласовался с окружнойсистемой.

Фельдмаршалнаходил в новом положении "унижение военного начала передадминистративным, основанным у нас теперь на двойственнойполуподчиненности и на оскорбительном чувстве взаимного недоверия,несвойственного военному духу"... "Боевой дух армии, —рассуждал он, — необходимо исчезает, если административноеначало, только содействующее, начинает преобладать над началом,составляющим честь и славу военной службы. Во избежание сего, внекоторых первоклассных державах, где армии проникнуты превосходнымбоевым духом, военный министр избирается из гражданских чинов, чтобыне допустить его до возможности играть роль в командировании. Отвоенного министра не требуется боевых качеств; он должен быть хорошийадминистратор. Оттого у нас он чаще назначается из людей, неизвестныхармии, в военном деле мало или вовсе опыта не имеющих, а иногда нетолько в военное, но и в мирное время, совсем солдатами некомандовавших. Впрочем, неудобства от этого быть не может, есливоенный министр строго ограничен установленным для него кругомдействий. Вождь армии избирается по другому началу. Он должен бытьизвестен войску и Отечеству своими доблестями и опытом, чтобы ввоенное время достойно и надежно исполнить должность начальникаглавного штаба при своем Государе или, в данном случае, заменитьВысочайшее присутствие". Очертив таким образом характердеятельности как военного министра, так и главнокомандующего армией ввоенное время, фельдмаршал доказывал, что новым положением умаленавласть и должность главнокомандующего, поставленного им в полнуюзависимость от центрального военного управления, которое, являясьруководителем войны, получает значение гоф-кригсрата, давноосужденного историей. Мало того, в положении 1868 года все управлениеармией понижено в значении, переменой названий чинов штаба,переименованного из главного в полевой. Начальник этого штабапоставлен относительно военного министерства в зависимость вредную инебывалую. "Армия на войне, — рассуждал князь Барятинский,— подобна кораблю на океане, снаряженному сообразно указаннойему цели; он заключает в самом себе все средства существования иуспеха. Как корабль, армия составляет независимое целое, доверенноеглавнокомандующему на тех же основаниях самостоятельной отдельности,как корабль отдается капитану, посылаемому вокруг света. В этомуподоблении заключается та непогрешимая и священная истина, котораядо сих пор служила основой нашего устройства на войне. Присоставлении нового положения, военному министру следовало, преждевсего, оградить эту основу от всякого посягательства. Вместо того, взадачу составителями положения поставлено было: сохранить преждевсего неприкосновенность отношений, установленных для мирного временимежду министерством и армией. Значит с самого же начала нарушено былодолжное отношение между главными сторонами дела. Нельзя применять вочто бы то ни стало незыблемое к условному". Наконец, — иэто был не меньший из упреков фельдмаршала новому положению, —"ниспровергающему, — как он выражался, — заветныеоснования нашего военного быта... "в первый раз с 1716 года, врусском военном уставе о Государе не упоминается. Нет даже ипредставителя Монарха на войне, вследствие чего единствокомандирования неизбежно сосредоточилось в министерстве".

ЗапискуБарятинского, с собственноручными против некоторых пунктовзамечаниями, Государь передал Милютину, представившему, в своюочередь, пространное и обстоятельное возражение на нее, в которомнапоминалось, между прочим, "что Государь Император продолжаетпо-прежнему руководить ежедневно деятельностью всех военныхуправлений и что все коренные преобразования последних лет совершеныпо непосредственной инициативе и по указаниям Его ИмператорскогоВеличества". Первоначально выраженное Императором намерениеподвергнуть пересмотру полевой устав 1868 года, осталось безпоследствий.

Существенномупреобразованию подверглись и все отдельные части военного управления.

Бывшийдепартамент генерального штаба слит с инспекторским департаментом водно общее учреждение: главный штаб; в расположении и размещениивойск произведены изменения, вызванные польским мятежом иобразованием новых войсковых частей; выработан проект нормальнойдислокации, утвержденный Государем в окончательном виде 25-го марта1875 года; приступлено к постройке казарм на всем пространствеИмперии с целью разместить в них со временем все войска, вособенности, местные, заменив квартирную повинность денежной;передвижение войск сообразовано с развитием железнодорожных и водяныхпутей и определено особыми положениями; нижние чины командированы настанции железных дорог и телеграфные для изучения железнодорожного ителеграфного дела, с тем, чтобы образовать впоследствии особыекоманды, подготовленные к этому роду службы; приняты меры куменьшению караульного наряда; установлены правила сборов войск длялетних занятий; войска употреблялись для государственных работ вкрепостях, при постройке некоторых железных путей, в особенности же,на Кавказе и в Туркестане, где они пролагали дороги, устраивалипомещения для войск, возводили укрепления; собирались статистическиесведения о России и иностранных государствах, преимущественновоенные; исполнялись геодезические работы по измерению, вследствиемеждународного соглашения, дуги параллели 52° северной широты,тригонометрические измерения разных местностей, а такжетопографические съемки; гвардейский генеральный штаб упразднен и всеофицеры генерального штаба, где бы они ни служили, соединены в одиннераздельный корпус, с одинаковыми правами, преимуществами имундиром.

Составленноеиз бывших департаментов провиантского и комиссариатского, главноеинтендантское управление вполне преобразовало находившуюся в крайнемрасстройстве, хозяйственную часть в войсках. В основаниепреобразования положено начало децентрализации. Видоизмененаорганизация интендантских складов и провиантских магазинов, прикоторых учреждены особые приемные комиссии; основана в Москвеобмундировальная мастерская для резервных и запасных войск; измененразмер провиантского и фуражного довольствия и определены способы ихзаготовления; заведены хозяйственные запасы для обеспеченияпродовольствия войск; введено новое, упрощенное обмундирование;заготовлены запасы вещевого довольствия; установлены новые правилаприема и отпуска вещей; войска снабжены обозом нового образца;улучшено ремонтирование лошадьми; преобразовано хозяйство в полках иотдельных батальонах, на комитетском начале, с установлением строгойотчетности.

Надолю преобразованного артиллерийского ведомства выпала сложная итрудная задача перевооружения пехоты и артиллерии, сообразно успехамтехники и современным требованиям военного дела.

Вначале царствования Императора Александра II, большая частьевропейских армий была вооружена нарезным ружьем, заряжающимся сдула. К перевооружению такими ружьями и карабинами нашей пехоты икавалерии приступлено тотчас по окончании Крымской войны. Но уже в1864 и в 1866 годах, обнаружились преимущества ружей, заряжающихся сказенной части и введенных в прусской армии, что вызвалопредположение о введении у нас таких же ружей с бумажным патроном.Между тем, выяснилась большая пригодность ружей меньшего калибра сметаллическим патроном и решено ввести в русской армии ручноеогнестрельное оружие, приспособленное к последнему. Таким образом,едва успевали ввести одно ружье, как приходилось вводить другое,более совершенное, вследствие чего, к началу 1877 года, т.е. коткрытию военных действий с Турцией, русская пехота имела ружья трехразличных систем: малокалиберные винтовки Бердана (с откиднымзатвором) — 270962; винтовки Крынка (с металлическим патроном)— 572700, и винтовки Карля (с бумажным патроном) —150868. Драгуны были снабжены винтовками Крынка, вся прочая кавалерия— малокалиберными карабинами. Пистолеты в войсках всюдузаменены револьверами образца Смита-Вессона.

Важныеоткрытия в области пиротехники обусловили и перевооружение артиллериикак полевой, так и осадной, и крепостной, новыми усовершенствованнымиорудиями. В полевой артиллерии в 1865 году приняты орудия,заряжающиеся с казенной части и железные лафеты; в 1866 годуокончательно установлены как образцы орудий, стальные пушки 9-х и4-фунтовые, а в 1870 году введены орудия скорострельные. Но опытфранко-немецкой войны 1870—1871 годов указал на необходимостьусиления артиллерии вообще, а потому решено для каждой пешейартиллерийской бригады сформировать по две батареи, т.е. усилитьпешую артиллерию в полтора раза. Ко времени объявления второйВосточной войны все 47 артиллерийских бригад были уже приведены вшестибатарейный состав.

Восадной артиллерии гладкостенные орудия также заменены нарезными, амедные — стальными, причем приняты два образца пушек: 24-х и9-фунтовые и два образца мортир: 8-ми и 6-дюймовые. Положено иметь вЕвропейской России два осадные парка, на Кавказе — полупарк,содержа в каждом парке по 400 орудий. Усилен калибр и увеличено числоусовершенствованных по новым системам и образцам орудий крепостной ибереговой артиллерии.

Улучшенияпо инженерной части замедлялись, главным образом, по недостаткуденежных средств. Так, введение нарезной артиллерии вызывалосоответственные изменения в сооружении наших крепостей. К сожалению,выработанный генерал-адъютантом Тотлебеном план перестройки их, хотяи был утвержден Государем, но так как он требовал затраты в 48миллионов рублей, то и не мог быть осуществлен в полном объеме, апришлось удовольствоваться некоторыми частными, наиболеенастоятельными улучшениями и, не предпринимая новых работ,ограничиться приведением в исправность и поддержанием существующихукреплений. Таким образом, вся наша оборонительная система осталасьнедовершенной, сухопутные крепости — недостроенными, скаменными постройками, не прикрытыми с поля от разрушительногодействия новых артиллерийских орудий. Совершенно открытой осталасьвся западная граница Империи, за неокончанием Киевской крепости и занеимением средств для возведения предположенных новых укреплений наВолыни и по Днестру. О сооружении же таковых вдоль прусской границыне возбуждалось и вопроса.

Заведованиемедицинской частью в сухопутных войсках сосредоточено впереименованном из бывшего военно-медицинского департамента, главномвоенно-медицинском управлении, которому подчинена военно-медицинскаяакадемия. С учреждением военных округов, управление госпиталямиизъято из интендантского ведомства и передано во вновь образованныеокружные военно-медицинские управления. Преобразованывоенно-фельдшерские школы, издан новый госпитальный устав иустановлена организация госпитальной части в военное время.Усовершенствован санитарный обоз. Врачебный персонал значительноусилен в своем составе, а равно и санитарная прислуга.

Коренныепреобразования произведены по военно-судной части. Они неограничились пересмотром существующих узаконений, а внесли в военноесудоустройство и судопроизводство общие начала судебной реформы. Вышеуже упомянуто об ограничении в армии телесных наказаний в 1863 году.Тогда же издано положение об охранении военной дисциплины и одисциплинарных взысканиях. Два года спустя Высочайше утвержденыглавные основания устава о военном судоустройстве и судопроизводстве.Затем аудиториатский департамент преобразован в главное военно-судноеуправление, обнародованы военно-судный устав, воинский устав онаказаниях; основана военно-юридическая академия; открыт главныйвоенный суд и новый устав постепенно введен во всех военных округах;установлены точные правила суда общества офицеров.

Неменее существенные изменения внесены в устройство военно-учебныхзаведений.

Посмерти генерал-адъютанта Ростовцева, главным начальникомвоенно-учебных заведений назначен Великий Князь Михаил Николаевич, ав 1863 году, все это, бывшее до того самостоятельным, ведомствовключено в состав военного министерства, причем прежний штабвоенно-учебных заведений и управление училищ военного ведомствасоединены в одно главное управление. Тогда же образован, подпредседательством Великого Князя Михаила Николаевича, Комитет длякоренного преобразования рассадников военного воспитания, который,признав их не удовлетворяющими своему назначению, пришел к заключениюо необходимости следующих мер: 1) сохранить за военно-учебнымизаведениями прежнее их назначение: доставлять не только специальныморужиям, но и армейским войскам офицеров, получивших достаточноеобщее и основательное военное образование, для замещения впоследствиистарших воинских должностей; 2) штатное число воспитанниковопределить на таком основании, чтобы заведения ежегодно могливыпускать от 400 до 800 офицеров; 3) отделить специальные классы отобщих и образовать из первых особые специальные заведения; 4)заведения со специальными классами, названные военными училищами,устроить таким образом, чтобы молодые люди, приготовляющиеся в них квоенному поприщу были как можно ближе поставлены в условия военноговоспитания и могли быть вполне подготовлены ко всем требованиямвоенной службы; 5) изменить устройство заведений с общими классамисообразно современным требованиям педагогии, прекратив в нихфронтовые занятия, как не соответствующие возрасту воспитанников, иобратив их в военные гимназии; 6) уменьшить число военно-учебныхзаведений, согласно с уменьшением цифры ежегодного выпуска из нихофицеров с тем, чтобы могущие получиться при сем сбережения обратитьна учреждение юнкерских училищ, а часть их отделить министерствународного просвещения для увеличения общеобразовательных реальныхзаведений. По утверждении Государем этих предположений приступлено кпостепенному приведению их в исполнение.

Специальныеклассы кадетских корпусов соединены в три военные училища: Павловскоеи Константиновское в С.-Петербурге и Александровское в Москве; самыеже кадетские корпуса большей частью преобразованы в военные гимназии,некоторые упразднены, Николаевское училище гвардейских юнкеровпереименовано в кавалерийское училище, соответствующее училищамартиллерийскому и инженерному. Учреждены юнкерские училища дляобразования пехотных и кавалерийских офицеров. Преобразованы корпусапажеский и финляндский кадетский, с установлением в них специальныхклассов. Военные начальные школы, возникшие из прежних батальоновкантонистов, преобразованы в военные прогимназии. Существенныеизменения внесены в устройство пяти специальных академий:генерального штаба, инженерной, артиллерийской, военно-медицинской ивоенно-юридической, подчиненных, каждая подлежащему главномууправлению военного министерства, равно как и существующие при двухиз них училища: артиллерийское и инженерное. Для приготовленияпреподавателей учреждены особые педагогические курсы и учительскаясеминария.

Всегов 1880 году существовало военно-учебных заведений, не считая пятиакадемий: военных училищ, включая специальные училища и классы прикорпусах пажеском и финляндском — 9; военных гимназий сприравненными к ним подготовительными классами корпусов пажеского ифинляндского и приготовительным пансионом Николаевскогокавалерийского училища — 23; юнкерских училищ — 16 ивоенных прогимназий — 8.

Преобразовательнаядеятельность военного ведомства распространилась и на иррегулярныевойска. Новые положения для них вырабатывались, во вновь образованномв составе военного министерства, главном управлении иррегулярныхвойск, особым комитетом с приглашением в него и депутатов от казачьихвойск. При представлении последних Государю 5-го ноября 1866 года,Его Величество в следующих словах выразил взгляд свой на предстоявшуюим деятельность: "Вы собраны сюда для того, чтобы с вашейпомощью разъяснить истинные ваши нужды и пользы. Нынешние положения оказачьих войсках устарели и во многом требуют пересмотра. Я желаю,чтобы казачьи войска, оказавшие столько незабвенных услуг Отечеству,сохранили и на будущее время свое воинское назначение. Твердонадеюсь, что казаки и впредь, когда понадобится, выкажут себя такимиже молодцами, какими были всегда. Но я вместе с тем желаю, чтобы вустройстве казачьих войск военное их значение было, сколько возможно,согласовано с выгодами гражданского быта и хозяйственногоблагосостояния. Казачье население, отбывая по-прежнему военную своюобязанность, может и должно, в то же время, пользоваться общими длявсех частей Империи благами гражданского благоустройства. К этойглавной цели должны клониться ваши труды, и мне приятно будет видеть,если вы достигнете ее".

Воисполнение Высочайшей воли, в первое десятилетие управления военнымминистерством генерал-адъютанта Милютина с 1861 по 1871 годпреобразования касались преимущественно гражданской части в казачьихвойсках, которые перестали быть замкнутым учреждением. Открыт выходиз войскового сословия; лица других сословий приобрели право селитьсяи приобретать собственность в землях казачьих войск; вадминистративном, судебном и полицейском отношениях, лица казачьегосословия подчинены учреждениям, или общим с остальными сословиями,или же устроенным весьма сходно с действующими в прочих частяхИмперии. Во второе десятилетие, с 1871 по 1881 год, приступлено былок переустройству военной части в казачьих войсках, причем имелось ввиду поставить казаков в военном отношении в уровень с регулярнымивойсками. С этой целью изданы новые положения о воинской повинности ивоенной службе казаков; казаки снабжены новым оружием, а казачьичасти, находящиеся на действительной службе, поставлены в одинаковыеусловия и большей частью соединены с регулярными войсками; принятымеры для обеспечения скорейшей мобилизации вновь вызываемых на службуказачьих частей, исправного их снаряжения и вооружения. На основаниивновь введенных положений, к концу царствования, число частей,которые должны были выставить в военное время шесть казачьих войск:Донское, Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Забайкальское иАмурское, было: 568 эскадронов и сотен, 36 пеших сотен и 206 орудий.Новый устав о воинской повинности не был еще введен лишь в четырехказачьих войсках: Кубанском, Терском, Астраханском и Сибирском.

Преобразованиеармии и всех частей военного управления по программе 1862 года быловполне осуществлено в продолжение десяти лет. Но в начале семидесятыхгодов опыт войн австро-прусской и франко-германской, а также развитиевооруженных сил государств Западной Европы, привели к сознаниюнеобходимости и для России образовать новые части в подкреплениедействующих войск. Предположения военного министра об умножениивоенных сил Империи удостоились Высочайшего одобрения, и в 1870 году,под главным руководством генерал-адъютанта Милютина учреждены двекомиссии, одна — из представителей разных ведомств дляразработки положения о личной воинской повинности, другая —исключительно из военных, для составления нового устава о запасных,местных и резервных войсках. Независимо от этих комиссий, вопрос остратегическом положении России и об организации армии рассмотрен вособом совещании, под председательством самого Государя, котороепришло к следующим заключениям: 1) усилить полевые войска черезувеличение боевых единиц; 2) формировать в военное время резервныевойска и преобразовывать существовавшие крепостные части, возложив нате и другие пополнение всех вспомогательных действий в тылу полевыхармий; 3) для непрерывного пополнения убыли полевых и резервных войскв продолжение военных действий, формировать, вместе с ихмобилизацией, запасные части; 4) резервные пехотные батальоныупразднить, а местные войска переформировать таким образом, чтобы онислужили для усиления и прочного устройства в военное время кадроврезервных и запасных войск. В полевых войсках предположено ввестиследующие изменения: а) привести все пехотные полки вчетырехбатальонный состав; б) сформировать пехотную дивизию и двауланские полка на Кавказе; в) ввести в состав кавалерийских дивизийказачьи полки; г) увеличить число полевых пеших батарей, прибавив ккаждой бригаде по две батареи, а также преобразовать коннуюартиллерию; д) увеличить состав инженерных войск. Таким образомрешено усилить пехоту, артиллерию и инженерные войска, состав жекавалерии оставить почти без изменения. Вместе с тем, предположено: впехоте и кавалерии восстановить бригадное управление; часть полевыхвойск соединить в корпуса и усилить местные управления, с тем, чтобыони имели все средства для исполнения обязанностей по комплектованиюармии, по учету и призыву чинов запаса и по первоначальномуформированию резервных и запасных частей.

Плодомвсех этих работ был, обнародованный 1-го января 1874 года, устав овсесословной воинской повинности и вызванные им положения о новойорганизации всех частей армии.

Проверкойих пригодности послужила мобилизация 1876—1878 годов. Донаибольшего развития вооруженные силы Империи достигли в июле 1878года. К тому времени, в рядах регулярных войск считалось 39268генералов и офицеров; 13771 классный чиновник; 1626165 нижних чинов и244641 лошадь.

Послеподписания берлинского трактата началось приведение войск на мирноеположение. К началу 1880 года, на службе состояли следующиерегулярные части:

1)Действующие войска: пехота — 48 дивизий и в них 192 полка, 32стрелковых и 36 линейных батальонов, а всего 836 батальонов;кавалерия — 56 полков и в них 224 действующих эскадронов;артиллерия — 292 пеших, 26 конных и 9 горных батарей;инженерные войска — 15½ саперных, 8½ понтонных и4 железнодорожных батальонов.

2)Резервные войска: 97 батальонов; 36 пеших батарей.

3)Крепостные войска: 1 батальон пехоты; 41 батальон и 10 ротартиллерии.

4)Войска для внутренней службы: 19 батальонов и 660 команд.

5)Войска запасные: 56 эскадронов и 2 конные батареи.

6)Войска учебные: 1½ батальона, 1 эскадрон и 2 батареи; наконец—

7)49 различных частей вспомогательного назначения.

Всегов 1880 году числилось в регулярных войсках: 982½ батальона,288 эскадронов, 367 батарей, 41 батальон крепостной артиллерии иболее 700 отдельных рот и команд. В них значилось по спискам: 32019генералов и офицеров и 894094 нижних чинов. Полевые войска составляли70% общего списочного состава регулярных войск.

Главнымначальником флота и морского ведомства, с первых же дней по воцарениии до самой кончины Императора Александра II, оставалсягенерал-адмирал Великий Князь Константин Николаевич.

Живойи деятельный, получивший прекрасное общее и специально-морскоеобразование, второй брат Императора с жаром принялся за порученноеему дело, но на первых же порах встретился с неодолимым затруднением— недостатком денежных средств, обусловленным печальнымсостоянием финансов Империи. Возвратясь летом 1857 года иззаграничной поездки, имевшей целью ознакомление с морскими силамиАнглии и Франции, Великий Князь писал в Тифлис князю Барятинскому:"Ты, любезный князь, управляешь, как наместник Государя, целымцарством. Мне предоставлено доверием Государя создать России флот,ибо нет у нас флота. Соображая важность той и другой историческойроли, мне кажется, что первая обязанность наша должна состоять в том,чтобы отбросить всякое личное славолюбие и сказать, что наша жизньдолжна пройти в скромном, не блестящем труде, не в подвигах, которыемогли бы в настоящем возвысить наше имя, но в работе для будущего,чтобы дети наши получили плоды с той земли, которую мы, приблагословении Божием, можем вспахать, удобрить и засеять".Задачу свою Великий Князь полагал "не в помыслах о морскихпобедах, не в создании вдруг большого числа судов при большихпожертвованиях, а в том, чтобы беспрерывным плаванием небольшогочисла хороших судов приготовить целое поколение будущих опытных истрастных моряков". "Я теперь ничто иное, — с грустьюзаканчивал он письмо свое к Наместнику Кавказскому, — какгенерал-адмиpал без флота и который только что видел своими глазамигигантские флоты и морские способы вчерашних врагов наших".

Вынужденныйограничить крайним пределом бережливости смету расходов морскоговедомства, Великий Князь Константин Николаевич, с Высочайшегоодобрения, положил в основу преобразования флота три следующиеначала: 1) возможно большее плавание военных судов в дальних морях иокеанах, необходимое как для создания истинных моряков, так и дляподдержания международного значения России; 2) независимость отиностранных верфей и заводов в деле сооружения военных судов; 3)сокращение и упрощение береговой администрации до крайнейвозможности, при сознании, что не флот существует для администрации,а администрация для флота. Соответственно этой программе, впродолжение четверти столетия, существенные преобразованияпроизведены, как в личном, так и в судовом составе флота, а равно и вуправлении морским ведомством.

Заключениепарижского мира, а также необходимость денежных сбережений, побудилиприступить немедленно к сокращению численного состава офицеров иматросов. В 1855 году первых значилось по спискам 3912, вторых125169, что представляло значительный избыток против действительнойпотребности. Для уменьшения этого избытка, несколько офицеров уволенона выгодных условиях в коммерческий флот, ограничен прием в морскиеучебные заведения, наконец, немалое число адмиралов и офицеровуволено в резерв. К концу царствования, наличность офицеров в морскомведомстве была в 3209 человек, т.е. на 703 человека менее, чем впервый год. Еще большее сокращение произведено в числе матросов,которое в 1880 году не превышало 26683 человек. Результат этотдостигнут, главным образом, уменьшением береговых команд, состоявшихв 1855 году из 63163 человек нижних чинов, а в 1880 году всего из822.

Сцелью практического образования команд предприняты дальние плавания.Уже в 1856 году снаряжена в Средиземное море эскадра из пяти судов, втом числе трех паровых. В следующем году две винтовые эскадрыотправлены из Кронштадта в Черное море и одна к устьям Амура. В 1858году снаряжена в кругосветное плавание эскадра из трех корветов итрех клиперов. Главной и лучшей школой для русских моряковпризнавался Тихий океан, и за исключением трех лет, с 1867 по 1869год, когда, вследствие финансовых затруднений, приостановлены былиокеанские плавания, — число военных судов в Тихом океаненикогда не было ниже 10, а в иные годы доходило и до 24. Волнения вСирии в 1860 году и критское восстание 1866—1868 годов вызвалиусиление числа русских военных судов в Средиземном море, а в 1863году эскадра вице-адмирала Лесовского посетила главнейшие портыСеверной Америки. Ежегодно же производились практические плаваниявинтовых судов Балтийского флота во внутренних водах, в виде особой,организованной для этой цели эскадры. С 1864 года стали входить всостав ее и броненосные суда. В 1867 году установлено во внутреннихводах очередное плавание всех судов флота и во главе практическойброненосной эскадры, сборным пунктом которой сделался Транзундскийрейд, поставлен вице-адмирал Бутаков 1-й, сохранивший начальство надней в продолжение целых десяти лет. Под его руководством, командызнакомились с особенностями плавания на броненосцах и управления ими,упражняясь и в артиллерийской стрельбе. Император Александр, ежегоднопроизводивший смотр балтийскому флоту в Кронштадте, дважды посетилТранзундский рейд: в 1869 и в 1873 годах, для личного ознакомления срезультатами хода морского образования в этой практической школе. Впервое посещение, продолжавшееся два дня, Его Величествоприсутствовал при ряде учений и опытов, относясь с живым интересом ковсему виденному. По окончании смотра Государь вызвал к себе на фрегат"Петропавловск" всех флагманов и командиров судов иобратился к ним со следующими знаменательными словами: "Я васпозвал, господа, сюда для того, чтобы еще раз вас видеть и искренноблагодарить за то удовольствие, которое вы мне доставили во времямоего кратковременного пребывания с вами. Сожалею очень, что не могупробыть между вами более. Благодарю вас за те успехи, которые высделали до сих пор. Я хочу сказать вам, чтобы вы не думали, что выуже достигли совершенства, но я надеюсь, что вы постараетесьдостигнуть совершенства, по всем частям вашей многотрудной иразнообразной службы, и в случае надобности, поддержите честьрусского флага, как это уже случалось несколько раз. Еще разблагодарю вас, господа. Передайте мое спасибо офицерам и команде".Четыре года спустя, при вторичном посещении броненосной эскадры наТранзундском рейде, Государь выразил удовольствие свое в следующемтосте: "Пью за процветание и благоденствие нашего флота иблагодарю за службу и труды, успех которых я видел с такимудовольствием сегодня в Транзунде. За здоровье здесь собранныхпредставителей этого флота. Ура!"

ИмператорАлександр всегда лично производил смотр судам, возвращавшимся иззаграничного плавания, и неоднократно посещал адмиралтейства и заводыморского ведомства. Заботливая попечительность его распространяласьна морских офицеров не менее, чем на чинов сухопутных войск. В егоцарствование денежное довольствие их увеличено более, чем в полторараза; эмеритальная касса, основанная на остаточную сумму от морскогобюджета, почти утроила размер пенсии лиц, служащих во флоте и вообщев морском ведомстве. Особое внимание обращено на распространениесреди моряков общеобразовательных и специальных знаний, предпринятоиздание сочинений и материалов по истории флота, а равно журнала"Морской Сборник", в котором гласно и свободно обсуждалисьвсе насущные, касающиеся флота, вопросы. Преобразованы все морскиеучебные заведения. Морской корпус переименован в морское училище, аучилища штурманское, инженерное и артиллерийское слиты в одно,названное техническим. Постановлено воспитанников морских учебныхзаведений выпускать не прямо в офицеры, а в гардемарины и кондукторы,с назначением на суда для действительной службы и с правомпроизводства в первый офицерский чин лишь по окончании двух кампаний.Улучшено и положение матросов, срок службы коих сокращен с 25 до 10лет, но из них только 7, 6, 5 и даже 3 года на действительной службе.Упрощены одежда матросов, а также и офицерское обмундирование,улучшена пища и казарменные помещения, введено обучение нижних чиновграмоте; уничтожена должность денщиков; облегчено фронтовое ученье,упрощен устав. Меры эти имели последствием значительное улучшение всанитарном состоянии флота и уменьшение смертности. В 1856 году наодну тысячу приходилось умерших 49 человек, в 1878 — только 11.Наконец, во флоте, как и в армии, сначала значительно смягчены, а в1863 году и вовсе отменены телесные наказания.

Вцарствование Императора Александра II военное судостроение в России,как и всюду, находилось в прямой зависимости от открытий иусовершенствований в этой области, следовавших одно за другим, снеобычайной быстротой и в конце концов, совершенно видоизменившихбоевой состав и значение флота.

Когдакончилась Крымская война, морские силы России находились в самомплачевном состоянии. Черноморского флота не существовало, и мы дажебыли лишены права восстановить его. Балтийский флот состоял, правда,из двухсот с небольшим судов всех рангов, с 3373 пушками, но все судабыли парусные, за исключением лишь девяти пароходофрегатов. Флотилиив морях Охотском, Белом и Каспийском насчитывали небольшое числосудов, лишенных всякого боевого значения.

Приступаяк постройке новых судов, морское ведомство решило сооружать их вРоссии, из русских материалов, при участии русских техников имастеров; заказы же за границей делать лишь в виде исключения,единственно для того, чтобы суда, построенные на иностранных верфях,могли служить образцами для русского судостроения. В первые семь лет,следовавших за заключением парижского мира, сооружено для балтийскогофлота 26 винтовых судов, из них только пять за границей. То были: 3трехдечных корабля, 7 фрегатов, 6 корветов, 7 клиперов и 3 морскиеканонерские лодки. Но в этот период времени дни деревянного флота ужебыли сочтены. Первоклассные морские державы — Англия, Франция,Северо-Американские Штаты — строили уже суда, покрытые железнойброней. Необходимость броненосного судостроения сознана у вас еще в1858 году, но вследствие недостаточности средств, находившихся враспоряжении морского ведомства, только три года спустя оказалосьвозможным заказать в Англии первое русское броненосное судно, батарею"Первенец". Вследствие возникших в 1863 году политическихнесогласий с Великобританией по польскому вопросу и ожидаемогоразрыва с этой державой, названное судно было приведено в Кронштадтнедостроенным и окончено в России.

Опасностьразрыва с морскими державами вызвала ряд чрезвычайных мер дляприведения в оборонительное состояние Кронштадта и самого Петербурга.Одни береговые укрепления признаны для того недостаточными, иВысочайше повелено морскому ведомству употребить всю своюдеятельность на создание броненосного флота, имеющего специальнымназначением охрану доступов к Кронштадту и к самой столице. В течениеодного года построено на казенных и частных верфях 10 мониторов иодна однобашенная лодка, снабженные вполне обученными командами,обучение коих новым приемам обращения с броненосными судамипроизведено даже ранее спуска последних на воду. Тогда же сооруженыеще две броненосные батареи и превращены в броненосцы дванедостроенные деревянные фрегата. Эти 16 судов и послужили началомдля русского броненосного флота в Балтийском море.

Переворотв судостроении вызвал необходимость перестройки всех нашихадмиралтейств: в Кронштадте, в Петербурге и в Ижоре. Возведены новыеэллинги, склады, механические мастерские, выписаны из-за границы иустановлены многочисленные сложные механизмы с машинами; приняты мерык приобретению русскими техниками новых для них сведений и опытности,к обеспечению наших верфей и заводов запасами металлов; наконец,вызвана к жизни частная деятельность и при поддержке морскогоминистерства, создались новые железоделательные, металлические исудостроительные заводы. Перечисленные выше суда балтийского флота, атакже сооруженные с 1864 по 1867 год, две двухбашенные лодки"Чародейка" и "Русалка", два двухбашенных фрегата"Адмирал Спиридов" и "Адмирал Чичагов" и дватрехбашенных фрегата "Адмирал Грейг" и "АдмиралЛазарев", а также первый наш мореходный броненосный железныйфрегат "Князь Пожарский", построены все на русских верфях,из русского материала, русскими мастерами. Заказы за границейпрекращены совершенно, и распоряжения в этом смысле морскогоминистерства, имевшие последствием прекращение зависимости нашегосудостроения от иностранцев и доставление отечественнойпромышленности нового обширного поля деятельности, не только быливполне одобрены Государем, но и поставлены в пример прочимведомствам. 6-го октября 1866 года Высочайше повелено: "Прекратитьна будущее время правительственные заказы за границей, подобно тому,как это уже приведено в исполнение по морскому ведомству, и затем всезаказы как военного министерства, так и министерства путей сообщенияи других ведомств, исполнять внутри государства, несмотря ни на какиезатруднения и неудобства, которые это могло бы представить на первыхпорах".

Кконцу 1869 года Россия имела уже в Балтийском море 23 броненосныесудна, с 61390 тонн водоизмещения, 7110 номинальных сил машин, 162орудиями большого калибра. Но все эти суда, за исключением фрегата "Князь Пожарский", предназначались лишь для охранения доступов кКронштадту и Петербургу, а потому имели малое углубление для плаванияпо мелководьям. Особая комиссия, Высочайше образованная в 1870 году,под председательством генерал-адъютанта Тотлебена, для выработкиподробного плана обороны Кронштадта при совокупном действии нашегоброненосного флота и неподвижных фортов и батарей, признала, чтоимеющиеся броненосцы достаточны для этой цели и указала лишь нанеобходимость сооружения, для пополнения обороны в самых мелководныхместах, некоторого числа мелкосидящих канонерских лодок, носящих поодному нарезному орудию большого калибра. Таких лодок, в 30номинальных сил, с одним 11-дюймовым нарезным орудием, построено кконцу царствования, пять.

Междутем, на Западе, сооружались броненосцы уже не только для береговойобороны, но и для дальнего плавания, и притом громадных, небывалыхдотоле размеров. Первым судном этого типа был у нас броненосныйкорабль "Петр Великий", построенный в Петербурге испущенный на воду в 1876 году. Хотя это судно и имело специальнымназначением служить мореходным броненосцем, но, по неимению рангоута,оно не могло удовлетворять условиям океанской крейсерской службы.Таких крейсеров, покрытых броней, с 1870 по 1880 год построено три —"Генерал-Адмирал", "Герцог Эдинбургский" и"Минин", — а винтовых, неброненосных клиперов —восемь. К ним присоединены в последние три года царствования ещечетыре клипера, купленные в Америке во время последней Восточнойвойны. Тогда же построено по особому типу 100 миноносок. В заключениеследует упомянуть о двух крупных броненосных судах, названных поимени изобретателя их, генерал-адъютанта Попова, "поповками"и построенных в Николаеве для береговой обороны Черного моря, нооказавшихся не удовлетворяющими своему назначению.

Втесной связи с успехами судостроения находилось и снабжениеброненосных и винтовых судов новыми усовершенствованными орудиями,калибр и вес которых постоянно увеличивались, по мере утолщения бронина судах. К началу шестидесятых годов, большая часть старых орудийзаменена в русском флоте пушками 36- и 60-фунтового калибра. Но современи введения броненосных судов, в морской артиллерии совершилсяобусловленный ими, коренной переворот. Калибр орудий и вес снарядовросли с каждым новым усовершенствованием, и орудия, доходившие докалибра в 16 дюймов и до 5000 пудов веса, стали приготовляться длянаших судов на основанном в 1864 году в Петербурге, подпокровительством и контролем морского ведомства, Обуховскомсталелитейном заводе. Для поддержания этого завода казна принеслабольшие жертвы, ссудив ему, независимо от авансов на заказы, до 4½миллионов рублей. Зато Обуховский завод, не только поставил всеорудия, необходимые для перевооружения флота, но с 1871 года сделалсяпостоянным поставщиком стальных орудий и военно-сухопутномуведомству. Им же производились снаряды, пушечные станки, стволы длявинтовок, воздушные резервуары для мин, а также железнодорожныепринадлежности и коммерческая сталь. Последняя была употреблена накотлы и корпуса строившихся в России судов. К концу царствования, всебоевые суда флота были снабжены нарезными стальными пушками, а впортах начали образовываться запасы орудий. Общее число орудий вофлоте в 1880 году было в калибре от 4 до 12 дюймов: обуховских 498,заказанных на заводе Круппа в Эссене 188, итого 686.

Широкоеразвитие получило у нас минное дело. Уже в 1868 году отправляемый вТихий океан клипер "Гайдамак" был снабжен с боевой цельюминами на откидных шестах. В начале 1874 года заведование миннойчастью выделено в самостоятельное управление, вверенноеконтр-адмиралу Пилкину. Предполагалось образовать минный состав какофицеров, так и нижних чинов, специально приготовленных ксознательному действию минами и составить запас наиболееусовершенствованных мин. В 1880 году числилось уже 70 минных офицерови 266 минеров, и сверх того обучалось в офицерских классах 30офицеров и в школе 90 нижних чинов.

Коренномупреобразованию подверглось в двадцатипятилетие с 1855 по 1880 год исамое морское министерство на следующих началах: рассредоточиеуправления; самостоятельность местных властей, с расширением прав ихи усилением ответственности; наконец уменьшение числа служащих иобеспечение их быта. Утверждая проект нового положения об управленииморским ведомством, Император Александр поставил эти начала —как сказано в собственноручной резолюции Его Величества — "впример всем г.г. министрам и главноуправляющим, надеясь и возлагая наних попечение достигнуть того же и по вверенным им управлениям".За упразднением в 1867 году двух департаментов, кораблестроительногои комиссариатского, и за передачей дел их в порты, сокращение числаслужащих в морском ведомстве выразилось в следующих цифрах: в 1853году числилось чиновников — в министерстве 391 и в портовыхуправлениях 743, всего 1134; а в 1880 году — в министерстве107, в портовых управлениях 428, всего 535, т. е. менее чемнаполовину.

Сверхтого, совершенно преобразована, на новых рациональных началах,система смет, счетоводства и отчетности; введен строгий контроль впортовых магазинах, адмиралтействах и заводах; пересмотрен морскойустав; изданы положения по части госпитальной, судебной, тюремной,денежного и материального довольствия команд; наконец, в морскомведомстве введено судоустройство и судопроизводство на началахсудебных уставов 1864 года.

Всеподданнейшийотчет по морскому ведомству, представленный Государю Императору вдвадцатипятилетнюю годовщину его царствования и обнимающий периодвремени с 1855 по 1880 год, Великий Князь Константин Николаевичзаключил следующими словами: "В прошедшее двадцатипятилетие нашвоенный флаг развевался в океанах и морях всех частей света ипоявлялся повсюду, где только требовала наша политика; при натянутыхнаших отношениях с западными державами в 1863 году, и с Англией в1878 году, он не укрывался за крепостными твердынями, но выходил вокеан для крейсерства, хотя наше географическое положение, ставящееэтот выходь под контроль враждебных нам держав, и не позволяло датьэтому крейсерству всего возможного развития. Но естественный ход попути, которому мы следуем, ведет нас к тому, что теперь можно ужепредвидеть время, когда не порты замерзающего Финского залива, нопорты беспредельного Восточного океана будут служить опорным пунктомдля нашего флота: так окрепла связь с ними при помощи кругосветныхплаваний наших военных судов. Все судостроительные работы исооружения всех самых сложных механизмов исполняются у нас в России,на наших заводах, и в этом отношении мы находимся совершенно внезависимости от чужеземных держав. Теперь уже невозможно повторениетого безысходного положения, в которое нас поставило в начале 1850-хгодов введение винтового двигателя, и никакое новое изобретение неможет нас застать врасплох. По морскому и техническому образованиюнаш личный состав флота не уступает могущественнейшим флотам. Неттаких неожиданных открытий и усовершенствований в других флотах,которые не могли бы сделаться и не делались бы достоянием нашихверфей и адмиралтейств и не получили у нас осуществления. В нашемфлоте имеются суда, построенные у нас, которые могут состязаться ссильнейшими судами соответствующих типов в заграничных флотах. Мыимеем средства выполнить всякие новые требования морской науки ипрактики, не так легко и быстро, как стоящие впереди нас в делезаводской промышленности, Англия и Франция, но не менее того, мы небудем вынуждены искать выхода из затруднения у иностранцев.Доказательством тому служит последняя Восточная война. Мы имели длянее в избытке всякого рода специалистов для морского дела, и какскоро ход войны показал громадное значение, которое может иметь в нейновое орудие разрушения — мины, и нам даны средства ксооружению многочисленной флотилии миноносок, мы не затруднилисьсоорудить такую флотилию у себя дома в несколько месяцев. Нашторговый паровой флот, благодаря правительственной поддержке, такжесделал шаги вперед. Наконец, что касается администрации в обширномсмысле этого слова, то морское министерство шло впереди другихведомств в многочисленных и столь благодетельных реформах, которыебыли совершены по этой части в первое двадцатипятилетие царствованияВашего Императорского Величества. Все это дает мне смелость думать,что флот 1880 года имеет более правильные основы, чем имел флот 1855года, и что он представляет из себя живую силу, заключающую в себевсе данные для дальнейшего развития, хотя и требуется еще многозатрат, чтобы довести его до того положения, которое соответствуетдостоинству России".

XVIII.Финансы инародное хозяйство(1855—1881).

Преобразовательноедвижение, обнимавшее, по воле императора Александра II, все стороныгосударственной и общественной жизни России, нигде не проявилосьстоль решительно и наглядно, как в переустройстве финансовогоуправления и в находящейся в прямой зависимости от него, областинародного хозяйства. Разумеется, и здесь не обошлось без неизбежныхво всяком новом деле увлечений, колебаний, не всегда удачных опытови, вообще, промахов, ошибок и недочетов. Но несмотря на это, во всепродолжение царствования, государство быстро и неуклонно шло впередпо пути экономического развития. Коренные преобразования,видоизменившие его внутренний строй, пробудили русское общество,вызвали в нем самодеятельность и, при сильной правительственнойподдержке, промышленность и торговля страны в короткое время сделализамечательные успехи. Покрытая густой сетью железных дорог, Россия1881 года в экономическом отношении, явилась по сравнению с тем, чемона была в 1855 году, совершенно неузнаваемой.

Междутем, на первых порах в деле приведения в порядок государственныхфинансов, Императору Александру пришлось бороться с трудностями,долго казавшимися неодолимыми. Продолжавшаяся без малого три годавойна с четырьмя европейскими державами, к тому же война неудачная,опустошила казну, истощила все производительные силы России. ФинансыИмперии находились в состоянии полного расстройства. Чрезвычайныевоенные расходы, выразившиеся в громадной цифре дефицита за 1853,1854, 1855 и 1856 годы, простиравшегося в общей сложности до800000000 рублей, за отсутствием кредита на иностранных рынках,пришлось покрывать исключительно из внутренних источников, каковымислужили заимствования из вкладов государственных кредитныхустановлений и усиленный выпуск кредитных билетов, которых выпущено с1854 по 1857 год на сумму 560000000, и к 1-му января 1857 годанаходилось в обращении 689279000 рублей. Фонды колебались; падалвексельный курс. Но с заключением мира не прекратились издержки,вызванные войной. Безвыходное положение государственной казны обличалбюджет на 1857 год. Доходы были исчислены в нем в 258 миллионоврублей, из которых, за вычетом 100 миллионов на уплату процентов позаймам, военное и морское ведомства требовали 117 миллионов, так чтона покрытие потребностей государства по всем прочим ведомствамоставалось всего 41 миллион. Дефицит по смете исчислен был в 30миллионов; на деле он оказался гораздо значительнее, и вследствиенедобора в доходах и сверхсметных расходов, достиг 74 миллионов.

Такоеплачевное состояние казны естественно озабочивало Государя.Ознакомясь с росписью 1857 года, представленной министром финансовБроком, он повелел членам, заседавшего под председательством ВеликогоКнязя Константина Николаевича, высшего финансового Комитета изложитьмнение свое о том, "какие меры могли бы поставитьгосударственные доходы и расходы в надлежащую соразмерность и вообщевывести Россию из нынешнего затруднительного финансового положения?"Ответ Комитета был, что устранение дефицита составляетнеотлагательный, жизненный вопрос для государства, но что ононевозможно без значительного уменьшения издержек, а потому,довольствуясь распоряжением генерал-адмирала о сокращении сметыморского ведомства на 5 миллионов рублей, Комитет полагал поручитьособой комиссии рассмотреть, совокупно с военным министром, сметувоенного ведомства с тем, чтобы определить положительно, в какой мереи какими способами можно ввести расходы оного в норму 1847 года.

Такаякомиссия из трех членов — генерал-адъютантов князя Меншикова,князя Горчакова и государственного контролера Анненкова — былаВысочайше учреждена 9-го апреля 1857 года. Ей не удалось убедитьвоенного министра сократить расходы своего ведомства до суммы,определенной сметой 1847 года, и пришлось удовольствоватьсяпредложенными им сокращениями, не превышавшими 10 миллионов, но вдействительности оказавшимися призрачными. За то для других ведомствона предложила определить, как высший предел расходов, нормальныесметы, на основании десятилетней сложности или последней сметы, но субавлением от 2 до 3%. Такая нормальная ведомость для всехминистерств и управлений была составлена и поднесена на Высочайшееутверждение 31-го мая. Прочие предложения комиссии Государь такжеодобрил и указом от 1-го июня вменил в обязанность всем министрам иглавноуправляющим отдельными частями: "не вводить в свои сметыникаких издержек, не указываемых совершенной необходимостью, и вообщеограничиваться расходами, лишь неизбежными и неотложными, решительноне допускать расходов сверхсметных и превышения против Высочайшеутвержденных смет, под каким бы предлогом ни было; решительноотменить разрешение расходов отдельно от смет, займами из кредитныхустановлений, и затем все вообще расходы каждого ведомства вносить набудущее время в сметы по принадлежности". Указ ставил сверх тогона вид министрам и главноуправляющим, что сокращения расходов должностараться достигнуть и посредством отмены многих форм, а вособенности упрощением порядка действий разных управлений, что далобы возможность уменьшить их штаты.

Комитетфинансов занялся также изысканием способов к уменьшению расходовсамого финансового ведомства и в этих видах предложил министруфинансов понизить проценты по долгам казначейства банковымустановлениям. Мера эта была приведена в исполнение. Означенные займыпереложены на 56 лет с понижением платежа процентов до 4% и погашениядо 1/2%. Такой же размер процентов и погашения определен и длябудущих заимствований. Но одновременно понижены были с 4 на 3проценты, платимые кредитными установлениями по частным вкладам, коихк 1-му июля 1857 года состояло в них на 140 миллионов рублей; навклады же казенных учреждений проценты понижены даже на половинучастных вкладов, а именно с 4 на 1½%. Последствием этогораспоряжения было быстрое уменьшение частных вкладов. Уже к 1-муянваря 1858 года наличность их в сохранных казнах и банкахуменьшилась до 95 миллионов. В течение же следующих месяцев, обратноевостребование вкладов приняло такие размеры, что грозилогосударственному кредиту серьезной опасностью. Для предупреждения ее,выпущены были 4%-ные непрерывно-доходные билеты, в которыеобязательно переведены сословные и общественные вклады, и 5%-ныебанковые билеты для обмена на них билетов вкладных. Тогда жеприостановлена выдача ссуд из заемного банка, сохранных казен иприказов общественного призрения под залог и перезалог недвижимостей,но понижение процентов по оставшимся частным вкладам до востребованияпродолжалось. Они понижены с 3% на 2½% в год и объявлено, чтос 1860 года платеж будет производиться только в размере 2% и то безначисления сложных процентов, а в 1860 году вовсе прекращен приемвкладов во всех государственных кредитных установлениях.

Всеэти распоряжения не только не поправили наших финансов, но ещеухудшили их положение, вызвав усиленный отлив звонкой монеты заграницу. Роспись 1858 года заключилась дефицитом в 14 миллионов.Сокращения смет по разным ведомствам оказались самыминезначительными. За сбережение ресурсов министр финансов, в отчетахсвоих, выдавал расходы, оставшиеся неисполненными. 23-го апреля 1858года, Государь принял отставку Брока и министром финансов назначил А.М. Княжевича. Ясно было, что корень зла заключается в несовершенственашей финансовой системы, а исправление ее возможно лишь под условиеморганических изменений, как в управлении финансами, так и вотчетности их и контроле.

Сознаваяэту истину, государственный контролер еще в 1856 году командировал заграницу трудолюбивого и даровитого чиновника своего ведомства В. А.Татаринова, поручив ему изучить положение финансовой и отчетной частив главнейших государствах западной Европы. По возвращении в Россию,Татаринов представил обширный доклад, в котором, обозрев действующиев иностранных государствах постановления, изложил и соображения своио применении в России основных начал, на которых покоится в нихгосударственная отчетность. Начала эти были следующие: 1) для всехуправлений, однообразное и рациональное составление, исполнение изаключение смет; 2) единство кассы; 3) контроль предварительный; 4)ревизия государственных оборотов в учреждении независимом, поподлинным документам, и соединение в этом учреждении поверкиисполнителей и распорядителей.

Ознакомясьс запиской Татаринова, представленной Его Величеству при докладегосударственного контролера, Государь надписал на ней: "Поважности сего дела желаю, чтобы оно было прочитано в Советеминистров. Я, со своей стороны, совершенно разделяю ваши взгляды ижелал бы, чтоб и прочие министры убедились в необходимости приступитьк радикальному улучшению как нашего счетоводства, так и вообщефинансовой системы нашей". Совет министров собрался под личнымпредседательством Императора 5-го ноября 1858 года, и результатомэтого совещания было Высочайшее повеление об образовании, "длярассмотрения и обсуждения пользы и необходимости принятия коренныхначал, кои должны служить основанием для установления правильногодвижения капиталов в рациональной отчетности и ревизии", особойвысшей комиссии, из председателей департаментов экономии и законовГосударственного Совета, члена Государственного Совета князяГагарина, государственного контролера и министра финансов, подпредседательством первого из них, графа Гурьева, и с назначениемпроизводителем дел комиссии Татаринова. По обсуждении коренных начали соображении их с отзывами и мнениями министров, а также сопределением порядка разработки их в имеющей учредиться комиссии дляприменения их к делу, высшая комиссия должна была представитьокончательное свое заключение на Высочайшее утверждение.

Взаключительном своем докладе от 13-го февраля 1859 года,председательствуемая графом Гурьевым комиссия выработанныеТатариновым коренные начала преобразования государственной отчетностиединогласно признала не только полезными, но и необходимыми, иформулировала их в следующих одиннадцати пунктах: 1) составление сметпо системе, однообразной для всех управлений; 2) тщательное отделениев смете расходов по взиманию доходов от общих расходов государства;3) классификация расходов временных; 4) единовременность рассмотренияи утверждения смет, с рассмотрением последнего отчета по государству;5) обращение сметных сбережений на недостатки по одним лишьвторостепенным подразделениям смет, с сохранением неизменяемой нормывсех главных подразделений; 6) заключение смет в определенный срок,после которого все кредиты должны быть уничтожены; 7) установлениеединства кассы, т.е. сосредоточение всех денежных средств государствав руках одного лишь министра финансов; 8) установление дляпроизводства ревизии одной ревизионной инстанции —государственного контроля, который бы поверял, по подлинным актам идокументам, как действия исполнителей, так и действия распорядителей;9) введение в ревизию государственного контроля потребностейгосударственных и частью установление ревизии предварительной; 10) поревизии последующей, установление периодической присылкигосударственному контролю документов и счетов с предоставлением емуправа производства местной ревизии, и 11) составление общего, погосударственным оборотам, отчета самим государственным контролем, сустановлением движения счетов и ревизии таким образом, чтобы отчетсей был представлен на Высочайшее усмотрение не позже конца года,следующего за отчетным, и таким образом, мог быть принимаем всоображение при рассмотрении смет на следующий год. Комиссияобсуждала также вопрос об изъятии из ревизии государственногоконтроля некоторых статей, а именно: сметы министерстваИмператорского Двора, сумм, назначаемых по другим ведомствам наизвестное Его Императорскому Величеству употребление капиталов,принадлежащих дворянским, городским и мирским обществам, а такжеблаготворительным учреждениям. Она установила, наконец, программузанятий специальной комиссии, долженствовавшей развить и выработатьокончательно приложение к делу и порядок введения коренных начал вподробностях.

Поутверждении Государем заключений высшей комиссии, учреждена была пригосударственном контроле специальная комиссия из представителейразных ведомств, под председательством возведенного в званиестатс-секретаря Татаринова. Первым трудом ее были: правила осоставлении, утверждении и исполнении государственной росписи ифинансовых смет министерств и главных управлений. Главная цельпреобразования — ограничить произвол отдельных управлений иведомств, подчинить хозяйственные их расчеты общим финансовымсоображениям государства и последние сосредоточить в руках министрафинансов. Новые правила установляли: сумма, ассигнуемая на известныйпредмет, не может быть переносима на другие предметы, хотя бы в ней иоказался остаток; замена недостатков сбережениями допускается толькопо второстепенным подразделениям смет, а главные статьи, в течениевсего сметного периода, остаются неизменяемыми нормамигосударственного кредита для каждого ведомства; кредит уничтожаетсянемедленно по окончании сметного срока и требует ежегодноговозобновления; министерства и главные управления лишенынеограниченного права на испрошение у Верховной власти сумм помимоминистерства финансов и ограничены в своих расходах определенным разв год кредитом; дополнительные кредиты разрешаются только вэкстренных случаях, но испрашиваются тем же порядком, как иназначения сметные, то есть не иначе как по предварительном сношениис министром финансов, который, проверив приведенные в подкреплениетребований законоположения и данные, уведомляет подлежащего министраили главноуправляющего, может ли государственное казначейство принятьна себя вновь испрашиваемый расход и из каких именно сумм егопредполагается покрыть; частные сметы министерств и главныхуправлений стекаются сперва к министру финансов, который поверяет их,составляет из них общую государственную роспись, и представляет ее вГосударственный Совет со своими замечаниями и заключениями;одновременно с ним и государственный контролер тоже рассматривает всесметы, тоже поверяет их против существующих законоположений и тожепредставляете в Государственный Совет со своими замечаниями изаключениями. Но прежде рассмотрения всех этих замечаний и самых сметв общем собрании Государственного Совета, они поступаютпредварительно в департамент государственной экономии, которыйрассматривает их при содействии тех министров, по сметам коихпоследовали замечания, или при содействии комитета финансов, есливозникнут вопросы, до государственного кредита относящиеся, и притомрассматривается роспись в общих видах государственного хозяйства,обсуждается степень пользы и своевременности государственныхрасходов, в связи с имеющимися для их удовлетворения средствами.Только по исполнении всех этих формальностей государственная росписьпоступает в общее собрание Государственного Совета и затемпредставляется на Высочайшее утверждение.

Правилаэти, по рассмотрении в Государственном Совете, утверждены Государем22-го мая 1862 года.

Годспустя та же комиссия составила в главных чертах правила о порядкепоступления государственных доходов и производства государственныхрасходов, вводившие так называемое единство кассы. В силу этогоузаконения, кассы министерства финансов, т.е. казначейства главное,губернские и уездные, стали общими приходо-расходчиками всех казенныхуправлений данной местности и удовлетворяли все потребности разныхведомств по их требованиям из кредитов, предварительно открытых наэти кассы.

Кассовыеправила и правила счетоводства для распорядительных управлений,Высочайше утверждены в июне 1863 года и введены в действиеповсеместно с 1-го января 1866 года. Наконец комиссией пригосударственном контроле преобразовано и самое это учреждение наследующих основаниях. Отчетность всех касс вместе с ассигновкамираспорядителей и оправдывающими их документами поступает ежемесячнона ревизию в учреждения государственного контроля, образованныевременно по указу 21-го декабря 1864 года, и открытые с 1865 года в12-ти губерниях, а с 1866 года и во всей Империи. Учреждения эти,названные контрольными палатами, по составу своему, не причислены кобщим губернским учреждениям и состоят в исключительном ведениигосударственного контролера. Они производят самостоятельную ревизиюместных по губернии оборотов капиталов и обязаны наблюдать заправильностью движения и сохранностью денежных и материальныхкапиталов и составлять особые соображения о выгодности хозяйственныхопераций, независимо от законности их производства. Кроме того,контрольные палаты обязаны производить внезапные освидетельствованияместных касс при депутате от подлежащего ведомства. Все учреждениягосударственного контроля по делам ревизии имеют характерколлегиальный.

Вскоре,во главе преобразованного контрольного ведомства, был поставленстатс-секретарь Татаринов, сохранивший звание государственногоконтролера до самой смерти, последовавшей в 1871 году. Преемникамиего в этой должности были последовательно до конца царствования, А.А. Абаза, С. А. Грейг и Д. М. Сольский.

Трис половиной года, проведенные A. M. Княжевичем во главе министерствафинансов, с апреля 1858 по декабрь 1861 года, были переходнымвременем от старых порядков к новым. Первой заботой нового министрабыло, сколько возможно, уравновесить доходы государства с расходами,и роспись 1859 года заключена с дефицитом только в пять миллионоврублей. Но в следующем году дефицит снова возрос до 24 миллионов. Ввиду этого, комитет финансов счел своей "священной обязанностью"повергнуть на Высочайшее благоусмотрение и подкрепить своимверноподданническим ходатайством представление министра финансов "обограничении расходов 1860 года суммой исчисленных на этот год доходови о принятии тех мер сокращения расходов, которые окажутсянеобходимыми для введения цифры расходов в пределы доходов".Комитет имел при этом в виду преимущественно военное министерство, нетолько не сократившее своих расходов, но потребовавшее прибавку в 16миллионов рублей. Государь на докладе комитета положил такуюрезолюцию: "На счет сокращения сметы военного министерства будетсделано все, что возможно без совершенного расстройства всего нашеговоенного устройства". Но возможным оказалось весьма немногое.Военный министр согласился на уменьшение своей сметы лишь в размере1879000 рублей.

Тогдакомитет финансов повергнул на Высочайшее воззрение следующие меры: 1)разрешить, не стесняясь действующими положениями, представитьнеотлагательно Государю Императору соображения относительно коренныхизменений, могущих привести расход военного министерства в меру,соответствующую текущим финансовым силам государственногоказначейства; 2) предоставить министру финансов войти в сношение своенным и морским министерствами об определительном назначении набудущее время суммы авансов и срока для отпуска таковых; 3) вменить вобязанность министрам и главноуправляющим отдельными частями: а)соображения их о назначении новой для каждого ведомства, нормальнойцифры, со всевозможным уменьшением таковой, сообщить министерствуфинансов к 1-му июля 1860 года для представлений о том, с егозаключением, комитету финансов; б) могущие быть по министерствам иотдельным управлениям остатки от сумм, назначенных по сметам,представлять обратно в государственное казначейство; в) заказы ипокупки за границей машин, пароходов и проч., для уменьшенияусилившихся отпусков из Империи звонкой монеты, прекратить,ограничиваясь преимущественно теми лишь предметами, которых без тогонельзя получить у нас в требуемом количестве, не увлекаясь однойтолько дешевизной приобретения против цен, существующих в России; г)решительно не допускать сверхсметных расходов; в случае же крайней ибезотложной надобности в каких-либо новых расходах, на отпуск ихиспрашивать Высочайшее разрешение, по предварительном сношении исоглашении с министром финансов, и д) на меры, влекущие за собойувеличение расходов, испрашивать также Высочайшее разрешение неиначе, как по предварительном сношении с министром финансов. Государьсогласился с предположениями комитета и в этом смысле составленВысочайший указ, объявленный всем министрам и главноуправляющимотдельными частями.

Независимоот сего, по Высочайшему повелению, в 1860 году из разных ведомствпередано в безусловное распоряжение государственного казначейства, напогашение внутренних наших займов, принадлежавших этим ведомствам,различных капиталов на сумму 29642000 рублей. Но и этих средств нехватило на покрытие текущих расходов. Пришлось снова прибегнуть квыпуску кредитных билетов, прекращенному Высочайшим повелением,состоявшимся в 1856 году. К 1-му января 1859 года их находилось вобращении на 644600000 рублей; с этого дня и по 1-е января 1862 годаколичество их возросло снова до 713½ миллиона.

Посредивсех этих затруднений, министерство финансов приступило корганическим преобразованиям отдельных отраслей финансовогоуправления. Предположен был пересмотр всей существовавшей системыподатей и налогов, и с этой целью 10-го июля 1859 года образованаособая комиссия со следующей широкой программой: 1) облегчитьподатные сословия посредством более правильного распределения налогови устранить все стеснения, коими по необходимости сопровождалосьвзимание окладов при подушной системе; 2) устранить представляемыеподушной системой препятствия к преобразованиям, согласно видамправительства, народных переписей и паспортной системы; 3) положитьтвердое начало к переходу, от кругового ручательства за исправноепоступление налогов, к личной ответственности; 4) предупредитьуменьшение в государственных доходах от переходакрестьян-собственников в сословия, не платящие податей, и 5)противодействовать, без всяких стеснительных мер, излишнему дроблениюкрестьянских дворов.

Общаякомиссия по пересмотру системы податей и налогов хотя и существоваладо конца царствования, но не разрешила, во всей совокупности,возложенной на нее задачи. Плодом ее занятий было в 1863 годуположение о замене подушной подати с мещан налогом на ее движимые вгородах имущества и новый устав о пошлинах за право торговли ипромыслов; в 1868 году — устав о гербовом сборе, а в 1870 году— проект закона о переложении подушной подати на дворы и землю,находящуюся во владении податных сословий. Как этот проект, так имногие другие предположения комиссии, наполняющие сорок объемистыхтомов трудов ее, остались без осуществления.

Плодотворнеебыли занятия частных комиссий по преобразованию двух отраслейфинансового управления первостепенной государственной важности.Первая работала над переустройством системы государственных кредитныхустановлений, вторая — над заменой акцизом питейного откупа.

Указом31-го мая 1860 года учрежден Государственный Банк, в состав котороговключена и экспедиция заготовления государственных бумаг. Назначениеего — оживление торговых оборотов и упрочение денежнойкредитной системы. Основной капитал был определен в 15 миллионоврублей, а резервный — в 1 миллион. В Государственный Банкпереданы все вклады из упраздненных прежних кредитных установлений,как-то: банков заемного и коммерческого, сохранных казен и приказовобщественного призрения. Вклады, вверяемые Государственному Банку, неподлежали ни описи, ни отчуждению, по каким бы то ни было взысканиям.Государственное казначейство обеспечивало банку всеми средствами, враспоряжении правительства находящимися, выполнение платежей побилетам на вклады, внесенные в бывшие кредитные установления, погосударственным 5% банковым билетам, так, чтобы платежи эти ни вкаком случае не обращались ни на капиталы, доверенные банку частнымилицами, ни на собственные его капиталы. Крайний срок выдаваемыхбанком коммерческих ссуд ограничен девятью месяцами.

26-гооктября 1860 года Высочайше утверждено мнение ГосударственногоСовета, о прекращении отдачи на откуп питейного сбора и об объявленииоптовой и раздробительной продажи вина — вольным промыслом. Соспирта, вина и других крепких напитков установлялся акциз, для сборакоторого учреждалось особое акцизное управление, независимо отказенных палат, обязанных только контролировать его денежнуюотчетность. Положения о питейном сборе и о новом акцизном управленииизданы в следующем 1861 году, а введены в действие во всей Империи с1-го января 1863 года. Акцизный сбор, давно уже производившийся ссахара, распространен на соль, после состоявшейся в 1863 году отменыказенной соляной монополии, а также на табачное производство.

Всамом начале 1862 года министром финансов назначен статс-секретарь М.X. Рейтерн, занимавший эту должность целые пятнадцать лет.

Положениенового министра было нелегкое. Состояние финансов все ещепредставлялось крайне печальным. Старые учреждения были упразднены,новые не вошли еще в жизнь и не могли дать ожидаемых результатов.Внутренние производительные силы государства, истощенные войной, неуспели оправиться, окрепнуть, когда наступил кризис, вызванныйизменением земельных отношений освобожденных от крепостнойзависимости крестьян к землевладельцам. Внешний кредит былпоколеблен. Роспись 1862 года заключалась дефицитом почти в 10миллионов, но в близком будущем нельзя было не предвидеть неизбежногоусиления расходов. Потребности государства продолжали расти. Каждаяиз новых реформ сопряжена была с значительными затратами.Нарождавшийся польский мятеж и внешние политические усложнениявызывали сверх того усиленные вооружения, также требовавшие большихиздержек.

Рейтернначал с меры, произведшей крутой переворот в наших финансах. Онсорвал с них покров тайны, прикрывавший их испокон века от глазнепосвященных, и по его представлению, состоялось Высочайшееповеление об обнародовании во всеобщее сведение государственнойросписи доходов и расходов на 1862 год. С тех пор наш бюджетобнародуется ежегодно, а с 1866 года появляются в печати и отчетыгосударственного контролера об исполнении росписи.

Другаямера, принятая вскоре по вступлении Рейтерна в управление финансовымведомством, оказалась менее целесообразной. То была предпринятая 1-гомая 1862 года, с целью восстановления ценности кредитного рубля,операция размена кредитных билетов на золотую монету ГосударственнымБанком, по заранее определенным ценам. Она завершилась полнойнеудачей и должна была быть прекращена в августе 1863 года,вследствие усиленного отлива золота, поглотив значительную частьвнешнего металлического займа в 15 миллионов фунтов стерлингов,заключенного в 1862 году в Лондоне, остатки коего пошли на покрытиевооружений.

Печальныйисход разменной операции и усиление расходов по военно-сухопутному иморскому ведомствам ухудшили положение государственного казначейства.Несмотря на введение новых налогов, на увеличение гербового сбора ипоземельной подати, несмотря на ряд займов, заключенных внутри и внеРоссии, на самых тяжких условиях, — в особенности двалотерейные займа 1864 и 1866 годов, в 100 миллионов рублей кредитныхкаждый — крупный дефицит стал постоянным явлением,повторявшимся из года в год. Он составлял 15700000 рублей в 1863году, 47605000 — в 1864, 22398000 — в 1865 и 21500000 —в 1866. Но цифры эти были только номинальными, в действительности онибыли гораздо выше. Так, например, в 1866 году расход превышал доходна целые 60 миллионов.

Наступившийосенью этого года финансовый кризис, выразившийся в общем упадкефондов и падении стоимости кредитного рубля до 68 металлическихкопеек, требовал принятия спешных и энергичных, чрезвычайных мер.

Вдоверительном докладе, министр финансов откровенно изложил Государюпечальное состояние финансов Империи и те бедственные последствия, ккоторым оно неизбежно приведет, если зло не будет излечено в самомкорне. 6-го октября 1866 года состоялось, под председательствомсамого Императора, заседание Совета министров, которые все былиприглашены во что бы ни стало, сократить, елико возможно, расходы посвоим ведомствам. В заседании этом выработаны были и главнейшиеоснования финансовой политики последующих лет, а именно решено:приостановить дальнейшие расходы на вооружение и вообщенепроизводительные издержки, сократить до последней возможностисверхсметные ассигнования и принять решительные меры к увеличениюсети железных дорог.

Последнеерешение знаменовало намерение правительства искать средств дляулучшения финансового положения в развитии производительных силстраны. Результаты его оказались самими благотворными.

Дляудовлетворения текущих потребностей Государственного Банка ему сноваразрешен выпуск кредитных билетов, но, вместе с тем, предоставлено иправо покупать золото по вольной цене, что вскоре привело кувеличению разменного металлического фонда до 231 миллиона рублей.Умножено число отделений и контор Государственного Банка в провинции,и на основании положений, изданных в 1862 году, разрешено учреждениемногочисленных городских и общественных, а также и частныхкоммерческих и земельных банков. Меры эти повели к оживлениюторговли, но главной причиной поворота к лучшему было деятельноесодействие правительства постройке многочисленных линий железныхдорог частными обществами, при поддержке министерства финансов,независимо от правительственной гарантии, взявшего на себяпосредничество между этими обществами и капиталистами на иностранныхрынках. Дороги строились на облигационный капитал, доставляемыйособым железнодорожным фондом и покрываемый специальнымижелезнодорожными займами, производимыми за границей за счетминистерства финансов. Займы эти снова подняли наш государственныйкредит, ибо заключались на весьма выгодных условиях и постояннопользовались выгодным курсом на европейских биржах. В период временис 1866 по 1876 год на постройку железных дорог затрачено полторамиллиарда рублей. Конечно, выбор намеченных линий представлялся визвестной степени спорным, конечно, часть постройки обошлась дорого,но в конце концов, положено начало обширной железной сети и Черноеморе и Волга связаны стальными путями с Балтийским морем. Не будучисторонником казенного хозяйства, М. X. Рейтерн не только поощрялпостройку железных дорог частными обществами, но передал им на болееили менее выгодных условиях и главные линии казенных дорог, в томчисле Одесскую, Киево-Брестскую, Московско-Курскую и дажеНиколаевскую дорогу.

Вупомянутое десятилетие министр финансов уже не прибегал к займам дляпокрытия дефицита, который, постепенно уменьшаясь, совершенно исчезиз бюджета в 1871 году, когда исполнение государственной росписивпервые, с начала царствования, представило избыток доходов надрасходами в 8½ млн. рублей. В последующие два года, вследствиенеурожая и усиленных военных расходов, вызванных снаряжениемэкспедиции в Хиву и введением всесословной воинской повинности,дефицит хотя снова и возвращается, но уже выражается незначительнымицифрами: в 1872 году — 200000 рублей, в 1873-м — 1198000рублей. За то в 1874 году избыток доходов над расходами достиг14416000 рублей, а в 1875-м — 33271631 рублей. К 1-му января1876 года государственное казначейство имело, по словам отчетаконтроля, совершенно свободных остатков, образовавшихся от избыткадоходов, с лишком 40 миллионов рублей.

Ужеэкономический кризис, проявившийся по всей Европе в течение 1876 годаи не замедливший отразиться на России, поколебал равновесие, с такимтрудом восстановленное в нашем бюджете. Окончательный удар нанеслиему вооружения, вызванные решимостью русского правительства вестивойну с Турцией. Роспись 1876 года была еще исчислена с излишкомдоходов над расходами в 86000 рублей. Исполнение ее заключилосьогромным дефицитом в 86 миллионов.

Вопросо том, быть миру или войне, решался в Ливадии, где осенью 1876 годаимел пребывание император Александр, вызвавший туда на совещание, вчисле прочих министров, и министра финансов. Статс-секретарь Рейтернбез обиняков объявил Государю, что для ведения войны Россия не имеетсредств. Он отрицал возможность заключения внешнего займа, ввидуопасливого настроения европейских денежных рынков, испуганных нашимивооружениями, присовокупив, что одни слухи о войне причинили ужерусской казне значительные потери, вследствие падения фондов ипонижения вексельного курса, с трудом поддерживаемого министерствомфинансов, ценой больших жертв. В записке, представленной Государю,министр с благородной откровенностью изложил взгляд свой наэкономическое состояние Империи. Благодаря новым кредитнымустановлениям — рассуждал он — и общедоступности кредита,вся поземельная собственность в России преобразовалась в подвижныеценности, не успевшие еще приобрести той упругости и обеспеченности,которой подобные бумаги пользуются в Западной Европе. Каков бы ни былисход войны, она несомненно понизит их стоимость и разорит не толькоих владельцев, но и банки, и таким образом, подточит в корнеисточники, необходимые для оживления сельского хозяйства, торговли ипромышленности. Громадные капиталы, занятые Россией за границей вметаллической валюте, употреблены для постройки обширной сетижелезных дорог, и возмещение занятых капиталов, а также исправнаяуплата по ним процентов, могут производиться лишь под условиемпродолжительного мира. Объявляя же войну, Россия тем самым поставитсебя в необходимость заключать внешние займы на условиях крайнетяжелых, не только для покрытия военных расходов, но и для уплатыпроцентов и погашения по своим долгам, то есть на долгие годы удручитсвои финансы тяжким и совершенно непроизводительным бременем.Вследствие войны, Россия сразу потеряет все результаты, достигнутыеею, благодаря благодетельным реформам, введенным в последние 20 лет,и ей потребуется еще 20 лет, чтобы вернуться только к экономическомуположению 1876 года, тем более, что успешное окончание войны сТурцией еще не обеспечит заключения мира и может вызвать новую,общеевропейскую войну. Министр финансов заключил свой докладвыражением убеждения, что обычные последствия войны — всеобщееобеднение, застой в промышленности и в торговле, послужат лишьудобной почвой для социально-революционной пропаганды, и без тогополучившей у нас широкое развитие, и набросят мрачную тень на конецстоль блестяще начатого царствования.

Новойна была решена. Государь не принял отставки Рейтерна и убедил егоостаться на своем трудном посту, по крайней мере, до ее окончания.Тогда министр финансов усердно занялся приисканием средств дляпокрытия вызванных войной громадных чрезвычайных расходов. Имея ввиду затруднительность внешних займов, а также, что всякие новыеналоги могут дать увеличение доходов лишь в более или менееотдаленном будущем, статс-секретарь Рейтерн заявил комитету финансов,что полагает возможным вести войну не иначе, как посредствоммассового выпуска кредитных билетов. Соглашаясь с мнением его,комитет единогласно выразил убеждение, что от новых выпусковкредитных билетов должно ожидать последствий еще более тяжких, чем отчрезмерного их умножения во время крымской войны, как потому, что в1853 году наше денежное обращение не было поколеблено, как в 1877году, так и вследствие того, что платежи кредитными билетамипроизводились тогда преимущественно внутри государства.

В1877 году выпущено кредитных билетов до 300 миллионов рублей; в 1878году количество их возросло еще на 200 миллионов. Но сумм этих немогло хватить на покрытие, как военных издержек, так и дефицита, пообыкновенному бюджету 1878 года, исчисленному в 36213000 рублей.Пришлось прибегнуть и к другим источникам для пополнениягосударственной казны. Выпущено на 100 миллионов рублей банковыхбилетов; заключен внешний заем на сумму 307500000 германских марок;краткосрочных обязательств государственного казначейства выпущено на236 миллионов рублей; наконец, заключено три внутренних займа,названных восточными: первый на 200 миллионов, второй на 300миллионов и третий также на 300 миллионов рублей кредитных. Как нивелики были доставленные этими операциями средства, они неудовлетворили потребностей государственного казначейства в звонкоймонете, а потому Высочайше повелено с 1-го января 1877 года всетаможенные пошлины взимать в золотой валюте. Мера эта былапредположена еще в конце шестидесятых годов, по обсуждении вюридическом и экономическом отношениях податной комиссией, ею неодобрена и оставлена без последствий. Применение ее при самом началеВосточной войны равнялось возвышению нашего таможенного тарифа на33%.

Припомощи всех этих чрезвычайных ресурсов покрыты расходы по ведениювойны, не вошедшие в бюджет и простиравшиеся: в 1876 году — до51 миллиона, в 1877 — до 429 миллионов, в 1878 — до 408миллионов, в 1879 — до 132 миллионов, а в 1880 году до 55миллионов, всего же свыше одного миллиарда рублей, и дажегосударственная роспись на 1878 год заключилась остатком в 25миллионов рублей.

Ликвидацияэтих счетов выпала на долю С. A. Грейга, заменившего М. Х. Рейтерна вдолжности министра финансов 7-го июля 1878 года. Задача тяжелая, еслипринять во внимание, что одни только уплата процентов и погашение позаймам, заключенным для покрытия военных издержек, увеличивалиежегодные расходы на сумму до 42 миллионов рублей. Сверх того,предстояли немалые затраты по реорганизации армии и пополнениюзапасов, да и нужно было озаботиться изъятием из обращения хотя частикредитных билетов, выпущенных во время войны, и которых к концу 1878года находилось в обращении более, чем на миллиард. Наконец, железныедороги требовали значительных сумм для приплаты по гарантиям и дляприведения в порядок подвижного состава, расстроенного движениемвойск и военных грузов. Нелегко было при всеобщем истощенииустановить новые налоги для покрытия всех этих потребностей, и потомуминистр финансов решился энергически настаивать на необходимостидобыть нужные средства путем сокращения издержек. "Уменьшениерасходов, — писал Грейг в доверительном докладе Государю, —по силе вещей, ускользает из рук министра финансов. В отношении новыхрасходов министр финансов имеет еще голос; согласие его испрашиваетсяпо вновь возникающим предположениям и против таких, которые невыдвигаются настоятельной потребностью, он имеет возможностьбороться, — не всегда, впрочем, успешно. В отношении жерасходов существующих, составляющих столь значительную долю сметныхисчислений, министр финансов совершенно бессилен. Министерство,правда, рассматривает сметы отдельных управлений и представляет поним свои заключения Государственному Совету, но замечания этикасаются преимущественно небольших сравнительно сумм и исчислений,так как большинство расходов основано на штатах и постановлениях, докоторых министерство не может касаться. В таком же положении к сметампоставлен и государственный контроль. Даже департаментгосударственной экономии, на рассмотрение которого поступают всесметы министерств и главных управлений и который подвергает ихподробному обсуждению, в связи с замечаниями министерства финансов игосударственного контроля, находится, в этом отношении, в положениине более выгодном. Останавливаясь перед штатными и другими имподобными постоянными расходами, департамент может производитьсокращения, или поверкой исчислений на расходы хозяйственные, или жеуменьшением расходов временных и единовременных, штатами ипостановлениями не определенных. Но в числе этих последних,обнимающих, впрочем, по сумме незначительную, говоря сравнительно,долю государственного бюджета, заключаются расходы на различныеулучшения и усовершенствования, так что департамент, для достиженияравновесия в росписи, вынужден обращать внимание свое на сокращениерасходов полезных и оставлять в росписи расходы, польза которых длянего сомнительна. С течением времени возникают новые потребности,удовлетворение которых требует новых расходов и расходы этиассигнуются из года в год, увеличивая расходный итог государственнойросписи. Рядом с сим, многие из потребностей прежнего времени теряютзначение при постоянном течении государственной и народной жизни; ониостаются однако же по прежнему бременем казны, или потому, что судержанием их в сметах связаны личные интересы, или потому, чтопринятие инициативы в подобного рода сокращениях не представляетотдельным начальникам, занятым текущими делами и улучшениями вовверенных им частях, особенно заманчивых побуждений. Таким образом,предметы этих расходов продолжают существовать среди новых учрежденийобветшалыми памятниками прежних порядков, или не вполне удавшихся, ноценных, нововведений. Вообще, нельзя не сознаться, что нашегосударственное управление и наше государственное хозяйствооказываются одними из самых дорогих в свете. Между тем уравновешениеросписи посредством лишь увеличения доходов, представляет большиенеудобства, в особенности, со стороны нравственной и политической.Бремя новых налогов ложится на народ и на общество русское, которые,ввиду очевидной необходимости, готовы без особого ропота нести этобремя; но при этом они естественно ожидают, что рядом с усилиями дляувеличения доходов, правительство сделает усилия и для сокращениярасходов. Предлагая обложить народ, министр финансов не исполнил бысвоего долга, если бы он в то же время не поверг своих соображенийдля достижения сокращений в государственных расходах".

Соглашаясьс доводами Грейга, Император Александр, указом от 1-го января 1879года, повелел: с целью приискания средств к сокращениюгосударственных расходов, учредить особую высшую комиссию подпредседательством председателя департамента экономии Абазы, изминистра финансов, государственного контролера и членовГосударственного Совета — графа Баранова, барона Николаи,Заблоцкого-Десятовского, Грота и Островского. Комиссии этой разрешеноприглашать в свои заседания министров, главноуправляющих, членовГосударственного Совета, и вообще всех лиц, от коих она может ожидатьсообщения полезных, по роду ее занятий, сведений, а такжепредоставлено право подвергать пересмотру сметы министерств иотдельных управлений, не стесняясь существующими штатами,постановлениями и порядками. Соображения свои комиссия должна былапредставлять Государю по каждому роду или предмету расходов отдельно,и испрашивать Высочайших указаний дальнейшем направлении еепредположений.

Ксожалению, деятельность высшей комиссии оказалась совершеннобесплодной. Сокращений расходной сметы не последовало ни по одномуведомству, потребности которых, напротив, росли с каждым днем. Длявосстановления равновесия, пришлось возвысить некоторые изсуществующих налогов и ввести новые. Возвышены пошлины на ввозныйчугун и другие металлы, дополнительным акцизом обложены спиртныенапитки и табак, увеличены гербовый сбор и пошлины на страхование.Затем введены налоги на пассажирские билеты и перевозки большойскорости по железным дорогам. При помощи этих мер, государственнаяроспись на 1879 год заключена с остатком в 20 миллионов, но приисполнении дала дефицит в 138 миллионов, который в 1880 году возросдо 140 миллионов.

Вноябре 1880 года Грейг был уволен и министром финансов назначен А. А.Абаза. Несколько дней по вступлении его в должность, обнародовануказ, отменявший один из самых тягостных для населения налогов —налог на соль. Происшедшая от того убыль в доходах возмещенаприбавкой на гильдейские повинности и повышением на 10% таможенноготарифа. Изменена система взимания акциза с сахара и установленапошлина на ввозную джуту. При всем том, смета на 1881 год не моглабыть заключена без дефицита, исчисленного в 50 миллионов. Такойрезультат сам министр финансов во всеподданнейшем докладе,сопровождавшем роспись, признал неблагоприятным, выразив лишьнадежду, что он, не составляя хронического явления, может бытьустранен с прекращением неблагоприятных экономических условий,вызванных неурожаем 1880 года и по мере ослабления последствийминувшей войны.

Дляускорения такого поворота к лучшему, 1-го января 1881 года принятарешительная мера, с целью упрочить денежную единицу без стесненияденежного рынка, Высочайше повелено: 1) уплатить из средствгосударственного казначейства Государственному Банку сумму, потребнуюдля уменьшения до 400 миллионов рублей долга банку по произведеннымим за счет казны расходам; 2) погашать остальную сумму долга в 400миллионов рублей ежегодными, начиная с 1881 года, уплатами из казныбанку, в размере 50 миллионов в год; 3) уничтожать кредитные билетыпо мере накопления их в кассах банка, по соображению с потребностьюденежного обращения.

Мераэта, вызванная падением ценности кредитного рубля и равносильнаясамоограничению права выпуска кредитных билетов, была последнейфинансовой мерой в царствование Императора Александра II.

Подводяфинансовый итог этого царствования, должно отметить быстроевозрастание государственных доходов, которых по росписи 1855 годазначилось всего 206800000, и которые в 1880 году достигли до650000000 рублей, т.е. более чем утроились. Но и расходы государстваросли с не меньшей быстротой, и не только поглощали все доходы, нотребовали ежегодно значительных приплат. Так в период времени с 1855по 1880 год только пять лет представляют избыток доходов надрасходами, да и то только большей частью на бумаге. Все прочие годызаключаются дефицитом, предельными цифрами коего были: 200000 в 1872году и 265777000— в 1856 году. Обстоятельство это объясняетгромадный рост государственного долга, который в начале царствования,а именно в 1857 году простирался всего до 1544 миллионов рублей, втом числе 612½ миллиона кредитных билетов, а к 1-му января1880 года достиг следующих размеров: 84½ миллиона голландскихгульденов, 113½ миллиона фунтов стерлингов, 120½миллионов рублей металлических и 2809 миллионов рублей кредитных, изкоих кредитных билетов на сумму 1162½ миллиона рублей.Поучительно, что чрезвычайные расходы, вызванные двумя восточнымивойнами и составляющие за войну 1853—1856 годов —796770000рублей, а за войну 1877— 1878 годов —1020578000 рублей,всего без малого два миллиарда, равняются почти двум третямсовокупности нашего государственного долга.

Вфинансовом очерке царствования Императора Александра II нельзя неупомянуть об обширной операции, не стоившей казне, в сущности,никаких жертв, а между тем совершенно видоизменившей характеррусского землевладения: то был произведенный, при содействииправительства, выкуп крестьянских наделов в Империи и в ЦарствеПольском.

Наосновании Положений 19-го февраля 1861 года, содействие правительствак выкупу крестьянских земель заключалось в выдаче землевладельцамвыкупных ссуд в размере 4/5 оценки земель, выведенной по 6%капитализации назначенного с крестьян в пользу помещика оброка.Крестьяне, став, по совершении выкупа, собственниками своих наделов,обязаны были уплатить свой долг казне по выкупной ссуде в течение 49лет платежами в размере 6% с ссуды, из коих 5% причиталось в уплатуроста, ½% погашения и ½% на составление запасногокапитала, из которого покрывались издержки по выкупным учреждениям ислучайные расходы или потери. Ссуды, общая сумма которых превышаламиллиард рублей, выдавались землевладельцам частью особыми бумагами,названными выкупными свидетельствами, частью 5% банковыми билетами.Уплату процентов и погашение, как тех, так и других, правительствовзяло на себя, само покрываясь взносимыми крестьянами выкупнымиплатежами.

Первоначальновыкуп предполагался только по добровольному соглашению помещиков скрестьянами, но в 1863 году признано было необходимым прекратить взападных губерниях Империи обязательные отношения последних к первыми приступить к обязательному выкупу. Такой же обязательный выкупкрестьянских наделов решено произвести в 1864 году и в ЦарствеПольском.

К1-му января 1881 года крестьян-собственников из бывших крепостных, в37 внутренних губерниях, состояло 5867000 душ, а в 9 западных —2716000 душ, всего 8½ миллиона, т. е. 84% бывшего крепостногонаселения 46 губерний. К тому же времени разрешено выкупных ссуд: вовнутренних губерниях около 574 миллионов рублей, а в Западном крае —около 160 миллионов, итого свыше 734 миллионов рублей, на каковуюсумму выкуплено около 28 миллионов десятин удобной земли. В среднемвыводе, на каждого крестьянина-собственника выкупленной землиприходится несколько более 3½ десятины, причем десятинаобошлась ему в 26 рублей 20 копеек. Из перечисленных ссуд удержанодолгов с помещиков кредитным установлением около 300 миллионов рублейи на 434 миллиона выпущено процентных бумаг. Этим объясняется, что,невзирая на значительные недоимки, выкупных платежей всегда хваталона уплату процентов и погашения по означенным бумагам.Несоразмерность оклада платежей по выкупу с достоинством наделапризнана "очевидной" Высочайше утвержденным журналомГлавного Комитета по устройству сельского состояния 1-го февраля 1877года, но соответственное понижение выкупных платежей произведено лишьв царствование Императора Александра III. Выкупная операция в ЦарствеПольском совершена не менее успешно. По июль 1879 года ввознаграждение землевладельцам выдано ликвидационных листов на63869000 рублей и из них в 27 тиражей погашено 13½ миллиона.

Коренноеизменение условий производительного труда, как результат всехпреобразований царствования, конечно, всего более содействовалоуспехам промышленности, на которую благотворно повлияло, междупрочим, и широкое развитие кредита, казенного и частного.

Основнойкапитал Государственного Банка доведен до 25 миллионов, а резервныйдо 3-х. Операции этого учреждения, по сравнению с бывшим коммерческимбанком, который оно заменило, представляют следующие результаты: в1859 году ежегодный оборот коммерческого банка достигал лишь 535миллионов рублей, а в 1878 году одни соответственные операцииГосударственного Банка превысили 29327 миллионов, другими словами:годовой оборотпервого оказался менее еженедельногооборотапоследнего. За первые 18 лет своего существования ГосударственныйБанк, с его отделениями и конторами, получил по коммерческимоперациям чистой прибыли 72 миллиона рублей.

Изпрочих государственных кредитных установлений следует упомянуть опреобразованных положением 1862 года сберегательных кассах, платящихвкладчикам по 3%. К концу царствования, их насчитывалось 126, и суммасбережений, в них хранившихся, превышала 7 миллионов рублей.

Рядомс кредитом казенным развился и частный кредит. В 1862 году изданоположение о городских общественных банках, которые образовались почтиво всех губернских городах и в большей части значительных городовуездных. В 1879 году их было во всей Империи 278, а сумма вкладов вних простиралась до 188½ миллиона рублей.

Вбольшом числе возникли и частные, акционерные коммерческие банки вПетербурге, Москве и больших промышленных и торговых центрах. Первымтаким учреждением был открытый в 1864 году С.-Петербургский частныйкоммерческий банк. В 1880 году действовало в России 33 акционерныхкоммерческих банка, основные и запасные капиталы коих составлялиболее 93-х миллионов рублей.

Вкакой степени общественные и частные банки содействовали развитиюторговых оборотов, можно заключить из того, что к 1855 году бывшийкоммерческий банк с его конторами имел в затрате на учет векселей икраткосрочные ссуды лишь 16½ миллиона рублей, тогда как суммавекселей, учтенных общественными и частными банками и выданных имиссуд составляла в 1879 году около 389 миллионов, независимо от затратГосударственного Банка на те же операции в 175 миллионов рублей.

Министерствомфинансов разрешено и образование обществ взаимного кредита, сначала вПетербурге, потом и в других городах. В 1879 году таких обществсуществовало 92, обороты коих по учетной и ссудной операциямпростирались в этом году до 114 миллионов рублей.

Сцелью доставления сельским хозяевам дешевого мелкого кредитаучреждены были ссудосберегательные товарищества, коих в 1878 годунасчитывалось 691, с 149883 членами. Сумма паевых взносов равнялась вних в течение этого года 3740000 рублей; запасные капиталы —2790000 рублей; вклады —1818000 рублей; займы — 3112000рублей, ссуды — 8250000 рублей и прибыль — 636000 рублей.В 1880 году число ссудосберегательных товариществ возросло до 862.

Меньшеесравнительно развитие получил кредит под движимые имущества. Ссудныеказны, состоявшие при С.-Петербургской и Московской сохранных казнах,ограничивались выдачей ссуд под залоги серебра, золота и драгоценныхкамней. Всякое другое движимое имущество принималось в залог лишь впяти частных городских ломбардах, с капиталом свыше 4 миллионоврублей.

Попрекращении в 1859 году залога недвижимых имуществ в государственныхкредитных установлениях, учреждено с этой целью 9 частных кредитныхобществ в больших городах для городских имуществ и один земский банкв Херсоне, а для прочей поземельной собственности — обществавзаимного поземельного кредита, все за круговой ответственностьюзаемщиков. Для выдачи же долгосрочных ссуд под земельные участки внегородов разрешено открытие с 1871 по 1873 год 11-ти акционерныхземельных банков, а для покупки выпущенных ими закладных листовучрежден в 1873 году Центральный банк русского поземельного кредита,который, однако, несмотря на сильную поддержку, оказанную ему казной,вел дела свои неуспешно. Сверх того, в Закавказском крае основаны двапоземельные банка и продолжена привилегия, учрежденному в 1825 годуземскому кредитному обществу в Царстве Польском. В 1855 годугосударственные кредитные установления имели в долгу, по долгосрочнымссудам под залог зданий населенных и ненаселенных земель, около 650миллионов рублей; в 1880 году частные банки долгосрочного кредита игородские общественные банки имели в долгу на заемщиках свыше 853миллионов, а если к этой сумме прибавить остаток неуплаченного долгапрежним казенным учреждениям в 60 миллионов и 734 миллиона выкупнойссуды за крестьянские наделы, то окажется, что долгосрочный кредит,под залог недвижимых имений в 1880 году выражался в цифре 1647миллионов рублей, превосходя на 997 миллионов сумму, розданную вдолгосрочные ссуды в 1855 году.

Оразвитии кредита вообще, как долгосрочного, так и краткосрочного зачетверть столетия, истекшую со дня вступления на Престол ИмператораАлександра II, можно судить по следующим сравнительным цифрам 1855 и1879 годов: учет векселей — 93340000 против 417149000 рублей;краткосрочные ссуды под движимые залоги — 9726000 против271213000 рублей; долгосрочные ссуды под залоги зданий и земель —649993000 против 1647569000 рублей.

Снаибольшими трудностями приходилось бороться, в особенности в первыегоды царствования, сельскому хозяйству, выбитому освобождениемкрестьян и его последствиями из вековой, торной колеи и пережившемудовольно продолжительный кризис в переходное время от упразднениякрепостного права, до окончательного прекращения по выкупекрестьянских наделов, обязательных отношений крестьян к помещикам. Номало-помалу и здесь свободный труд не замедлил проявить своюживительную силу, и если за отсутствием достоверных статистическихданных, нельзя с точностью определить успехи русского земледелия, вотношении производства и потребления, то на прогрессивное развитиеего указывают цифры вывоза хлеба за границу, возраставшие с каждымгодом, невзирая на частые неурожаи. Так в 1856 году зернового хлебавывезено из России 7356000 четвертей; через десять лет экспорт,постепенно возвышаясь, дошел до 10 миллионов, а с начала семидесятыхгодов — и до 20 миллионов четвертей. В три года,предшествовавшие второй Восточной войне, вывезено зерна: в 1874 году— 26 миллионов, в 1875 году 22½ миллиона, а в 1876 —25 миллионов четвертей.

Ещезаметнее быстрый рост заводской и мануфактурной промышленности, вособенности после того, как по пересмотре таможенного тарифа в 1868году, усилена покровительственная пошлина, а в 1876 году всетаможенные пошлины стали взимать в золотой монете, что былоравносильно увеличению их в полтора раза. Множество фабрик и заводовпо всем родам промышленности возникло на частные и акционерныекапиталы, а прежние расширили и усовершенствовали свое производство.Всероссийские промышленные выставки, устроенные в Петербурге в 1870году, и в Москве в 1882 году, при щедрой правительственной поддержке,действительно послужили наглядным выражением успехов отечественногопроизводства за 26 лет царствования Императора Александра II.

Развитиеторговли как внутренней, так и внешней было предметом особойзаботливости правительства. Торговый устав 1863 года разделил купцовна два разряда, не по величине объявленного капитала, как то былопрежде, а по роду торговли. К первому разряду отнесены купцы,занимающиеся оптовой торговлей, ко второй — розничною. Кромеэтих двух родов торговли установлен третий вид ее — торговлямелочная, для лиц не принадлежащих к купеческому сословию,ограниченная предметами ежедневной потребности. Независимо отпатентов по трем разрядам, установлен сбор за торгово-промышленныезаведения, к которым причислены купеческие, банкирские,комиссионерские и некоторые другие конторы, магазины, лавки, будки,амбары, складочные магазины, кладовые, плитные и дровяные дворы,трактиры, фабрично-заводские и ремесленные заведения, и т. п., атакже типографии, литографии, фотографии и аптеки. Впрочем,содержатели типографий, литографий и аптек освобождены от обязанностибрать торговые свидетельства. Иностранцы в правах и обязанностяхсовершенно сравнены с русскими подданными, как по владению недвижимымимуществом, так и во всех отношениях, промышленных и торговых.

Оживлениювнешней торговли несомненно способствовал свободный доступ заграницу, открытый русским подданным, с значительным понижением налогана заграничные паспорта, а также заключение целого ряда договоров оторговле и мореплавании с главнейшими государствами в Европе и внеее. Наконец, отменены вовсе таможенные пошлины, за некоторыминезначительными исключениями, со всех товаров, вывозимых за границуиз Империи и Царства Польского по европейской торговле.

Тарифна ввозные товары пересмотрен дважды: в 1857 году, в смысле учения освободе торговли, что вызвало в нем понижение многих пошлин,охранявших отечественную промышленность; и в 1868 году, когда, подвлиянием опыта, интересы последней снова приняты во внимание иограждены даже в большей степени, чем прежде. Столь же благотворноотразилось на промышленности и взимание таможенных пошлин золотом,введенное в 1876 году, а также, последовавшее в 1880 году, общееповышение ввозного тарифа на 10%.

Развитиевнешней торговли России в царствование Императора Александра IIнаглядно выражается в сопоставлении цифр вывоза и привоза в первый ив последний его годы: в 1855 году вывезено товаров из России на сумму39517000 рублей, а привезено на сумму 72699000 рублей; в 1880 годувывоз был на 498672000 рублей, а ввоз на 622811000 рублей.

Могучимсредством к оживлению трудовой производительности и внутренней, ивнешней торговли, послужили железные дороги. При воцарении ИмператораАлександра II в Империи существовало только две линии: Царскосельскаяи С.-Петербурго-Московская, да в Царстве Польском — от Варшавык австрийской границе, с общим протяжением в 937 верст. Тотчас позаключении парижского мира, у нас стали изыскивать способы ксооружению железных путей в разных направлениях.

Вавгусте 1856 года разрешена барону Штиглицу постройка железной дорогииз Петербурга в Петергоф, а 26-го января 1857 года последовалВысочайший указ Правительствующему Сенату такого содержания: "Внеослабном попечении о благе столь близкого сердцу нашему отечества,мы давно сознали, что обильное дарами природы, но разделенноеогромным пространством, оно нуждается особенно в удобных сообщениях.Сознание это вяще утвердилось среди личных занятий, возложенных нанас еще с 1842 года, блаженные памяти Родителем нашим по

председательствукомитета железных дорог, в коем обсуждено сооружениеС.-Петербурго-Московской железной дороги и разные предположения подругим путям сего рода. Самое сооружение этой дороги, стольсправедливо названной Николаевской, выразило еще осязательнее всюпользу для нашей родины сего нового способа сообщений, всюнеобходимость его, как для мирного, так и для военного времени; ижелезные дороги, в надобности коих были у многих сомнения еще задесять лет, признаны ныне всеми сословиями необходимостью для Империии сделались потребностью народной, желанием общим, настоятельным. Всем глубоком убеждении, мы, вслед за первым прекращением военныхдействий, повелели озаботиться о средствах к лучшему удовлетворениюэтой неотложной потребности. Внимательное обсуждение указало, что дляудобства и скорости лучше обратиться, по примеру всех других стран,предпочтительно к промышленности частной, как отечественной, так ииностранной; к последней и в том внимании, чтобы воспользоватьсязначительной опытностью, приобретенной при постройке многих тысячверст железных дорог на западе Европы. На сих началах вызваны,сделаны, соображены разные предложения и, по надлежащем рассмотрениидела в Комитете Министров и обсуждении им оного в личном присутствиинашем, признаны единогласно лучшими и нами утверждены условия,предложенные обществом капиталистов русских и иностранных, во главекоих наш банкир, барон Штиглиц. Условиями сими общество этообязуется: на свой счет и страх устроить в течение десяти лет и потомсодержать в течение 85 лет указанную сеть, около 4000 верст железныхдорог, с одним лишь ручательством правительства за выручение 5% сопределенных на сооружение сумм, и с тем, что по миновании означенныхсроков, вся сеть обращается бесплатно в принадлежность казны. На этихоснованиях правительство, избегая необходимости пожертвованийзначительных и неотложных, возможет, силой одного лишь доверия кстрогой точности, с коей постоянно, даже среди тяжких годинотечественных войн, оно выполняло свои долговые обязанности,достигнуть сооружения первой сети железных дорог русских. Сеть этабудет простираться: от С.-Петербурга до Варшавы и прусской границы,от Москвы до Нижнего Новгорода, от Москвы через Курск и низовьеДнепра до Феодосии, и от Курска или Орла, через Динабург до Либавы.Таким образом, непрерывным, через 26 губерний, железным путемсоединятся взаимно: три столицы, главные судоходные реки наши,средоточие наших избытков, и два порта на Черном и Балтийском морях,почти весь год доступные. Приступая, с твердым упованием на благодатьВсевышнего к столь обширному и благотворному предприятию народному,мы призываем всех верноподданных наших к усердному и добросовестномусодействию к выполнению оного". Указ заключался повелениемСенату принести в исполнение: Положение об основных началах длясооружения первой сети железных дорог в России и Уставобразовавшегося для этого сооружения, Главного Общества Российскихжелезных дорог.

Названноеобщество не вполне оправдало возложенные на него надежды: изпредоставленных ему четырех линий, оно выстроило только две —С.-Петербурго-Варшавскую с ветвью к прусской границе иМосковско-Нижегородскую. Верста первой линии обошлась в 104 тысячирублей, вместо предполагавшихся в концессии 62500, а второй — в88 тысяч рублей. Вследствие того, а также несогласий, последовавшихмежду ведомством путей сообщения и компанией, постройка прочих линийисключена в 1861 году из обязательств Главного Общества. Вместе стем, по соглашению с учредителями, управление делами обществаперенесено из Парижа в Петербург.

В1858 году для обсуждения предварительных мероположений по частнымжелезным дорогам учрежден особый комитет из высших государственныхсановников под председательством государственного канцлера графаНессельроде.

Дальнейшеесооружение железных дорог не прерывалось до самого концацарствования. В 1858 году рижскому биржевому комитету выданаконцессия на сооружение линий Риго-Динабургской иДинабурго-Витебской, первой с правительственной гарантией в 4½%,а второй — в 5%. Обе эти линии выстроены подрядчикамиангличанами, под руководством английских инженеров, и обошлись ужегораздо дешевле линий Главного Общества, а именно: первая в 53500рублей, а вторая в 66800 рублей с версты. В том же 1858 годуразрешена постройка дороги Волго-Донской, а в 1859 —Московско-Ярославской и Риго-Митавской. Но за невозможностью собратьакционерный капитал, линии эти сооружены лишь несколько лет спустя.Обществу, которому была выдана концессия на проведение железного путиот Москвы до Саратова, по той же причине, разрешено ограничитьсяпостройкой его до Рязани.

Впериод времени с 1857 по 1863 год выдано несколько концессий разнымобществам на линии: Одесско-Либавско-Курскую, Одесско-Киевскую,Московско-Севастопольскую, Орловско-Витебскую, но, несмотря направительственную 5%-ную гарантию, вследствие переполнения денежногорынка другими бумагами, концессионеры не могли выполнить своихобязательств и предположенные акционерные общества не составились. Ввиду этих неудач, сознавая неотложную потребность соединения Москвы сЧерным морем рельсовым путем, правительство начало строить насобственные средства линию эту частями, от Одессы до Балты, от Москвыдо Орла, а затем от Орла до Курска.

Скоро,однако, с развитием железнодорожной промышленности, явиласьвозможность обратиться для сооружения к отечественным, а неиностранным предпринимателям. Первая такого рода концессия былавыдана в 1865 году фон Дервизу на сооружение линии от Рязани доКозлова, с правительственной гарантией 5% чистого дохода. В 1866 годувыдана концессия частному обществу на постройку Ряжско-Моршанскойдороги, а воронежскому земству — дороги Козлово-Воронежской,наконец, частному обществу — дороги Курско-Киевской. В 1867году приступлено к постройке линий Орловско-Грязской иШуйско-Ивановской.

Большаячасть облигаций всех этих дорог помещались в Пруссии и они скоропереполнили немецкий рынок. Орловское земство, которому в 1867 годувыдана была концессия на сооружение линии от Орла до Витебска,впервые стало помещать облигации в Англии. В том же 1867 году выданыконцессии на дороги Риго-Митавскую и Поти-Тифлисскую, а в 1868 годуна линию от Курска до Харькова, как части Курско-Харьково-Азовскойдороги.

Разрешеннаяв 1868 и 1869 годах, дорога от станции Грязи до Царицына, обошласьуже без правительственной гарантии, которую заменила гарантиятамбовского земства, а содействие правительства выразилось вприобретении облигаций дороги. Успех этой комбинации вызвалВысочайшее повеление о приостановке выдачи концессий справительственной гарантией. На таком условии разрешена постройкадорог: Козловско-Тамбовской, Рыбинско-Бологовской, Балтийской, отПетербурга до Балтийского Порта, и Харьково-Кременчугской. Наодинаковых основаниях с Грязе-Царицынской дорогой, выданасаратовскому земству и обществу г. Саратова — концессия налинию от Саратова до Тамбова.

Соревнованиеземств с частными предпринимателями, побудило правительство осенью1868 года издать следующие правила о порядке выдачи концессий: 1)концессии предварительно рассматриваются в Комитете Министров,который, при поднесении оных на Высочайшее воззрение, постановляет:следует ли в данном случае вызвать соискателей на конкуренцию междусобой; 2) затем министр финансов испрашивает всеподданнейшим докладомсоизволение на приглашение к конкуренции лиц, которых он признает длядела полезными; 3) предложения присылаются к министру финансов взапечатанных конвертах и открываются в совете министра финансов, взаседание коего приглашаются соискатели; 4) соискателям объясняется,что Комитет Министров рассмотрит представленные предложения иподнесет на Высочайшее благоусмотрение свое заключение о принятииодного из предложений, или об отклонении всех. Начало состязаниявпервые применено при выдаче в декабре 1868 года концессии наМосковско-Смоленскую железную дорогу. Тогда же разрешена постройкадорог Новоторжской и Константиновской.

В1869 году из 12 групп соискателей концессия на постройку Либавскойжелезной дороги выдана синдикату, предложившему наименьшую цену 43500рублей с версты. Линия эта впоследствии слита с Либаво-Роменской. Натех же основаниях разрешена постройка линий: Воронежско-Ростовской,соединенной вскоре с Козлово-Воронежской, Скопинской иИваново-Кинешемской. Вследствие ходатайства прусского правительства,концессия на сооружение Бресто-Граевской линии утверждена заюжно-прусской железной дорогой.

В1870 году разрешена постройка дорог Смоленско-Брестской, сооружениекоторой предоставлено обществу Московско-Смоленской дороги иПутиловской, построенной на средства товарищества Путиловскогозавода. В том же году произведен первый опыт постройки узкоколейныхжелезных дорог, постройкой на счет казны линии от гор. Ливны доОрловско-Грязской дороги. Концессии на узкоколейные линии выданы надорогу от Новгорода к Чудовской станции австрийскому синдикату, а надорогу от Ярославля до Вологды — обществу Московско-Ярославскойжелезной дороги.

Далее,в 1870 году разрешено, вследствие состязания между девятьюконкурентами, сооружение линии от Киева до Бреста, причем общество,которому выдана концессия, вследствие заявленной им низшей цены по44550 металлических рублей с версты, обязывалось приобрести, ужепостроенный на средства казны, участок от Киева до Жмеринки иБердичева, и выстроить остальной участок, от Бердичева до Бреста иРадзивилова. Под именем Одесской дороги выдана концессия РусскомуОбществу пароходства и торговли на приобретение построенных казнойучастков от Одессы до Балты, от Балты до Кременчуга, от Кременчуга доЕлизаветграда, и на постройку линии от Кишинева до румынской границы.Разрешена постройка линии от Риги до Больдераа, на устье ЗападнойДвины.

Междутем, состязательный порядок, введенный при выдаче концессий, скорообнаружил важные неудобства и вызвал в конце 1870 года издание новых,Высочайше утвержденных, правил по этому предмету: 1) составляетсяпроект нормальной концессии, который, через Комитет Министров,подносится на Высочайшее утверждение; 2) после утверждения нормальнойконцессии, министр путей сообщения ведет переговоры о постройкепроектированной дороги или с одним, или с несколькими надежнымистроителями по его выбору и условливается с одним из этих лицотносительно поверстной стоимости постройки; 3) время выдачиконцессии назначается Высочайшей властью, по всеподданнейшему докладуминистров финансов и путей сообщения, причем определение условий,формы и времени выпуска бумаг, лежит на обязанности министрафинансов; 4) министр путей сообщения, по окончательном соглашении сминистром финансов, вносит предположение об окончательной выдачеконцессии, через Комитет Министров, на Высочайшее благоусмотрение.

Наосновании правил 1870 года выданы концессии на Лозово-Севастопольскуюдорогу, Ландварово-Роменскую и Митавскую и передана частному обществувыстроенная на казенный счет Московско-Курская дорога.

Стечением времени, помещение негарантированных правительством акцийстановилось все более и более затруднительным, вследствиемалодоходности вновь открываемых дорог. Признавая дарование полнойгарантии новообразуемым обществам обременительным для казны, министрфинансов и комитет железных дорог решили заменить ее временнойгарантией на 15 лет. На этом условии выданы концессии на сооружениелиний Ряжско-Вяземской, Моршанско-Сызранской иРостово-Владикавказской.

Скорои правила 1870 года о порядке выдачи концессии оказались столь жемало применимы, как и правила 1868 года, вследствие чего в 1873 годувыработаны опять новые правила для разрешения построек железныхдорог, коими на министерство путей сообщения возлагалась обязанностьпроизводить предварительные изыскания и составлять расценочные итехнические ведомости работ, поставок и расходов по устройствупризнанных нужными железных путей. По рассмотрении этих условий вКомитете министров им разрешается вопрос, каким способом должныстроиться дороги, непосредственно от правительства или частнойкомпанией, и в последнем случае таковые образуются следующимпорядком: а) министр путей сообщения публикует Высочайше утвержденныедля дороги устав акционерного общества, технические условия ирасценочную техническую ведомость; затем министр путей сообщения, посоглашению с министром финансов и государственным контролером,образует правительственную учредительную комиссию; б) комиссия, сутверждения министра путей сообщения, публикует от имени министерстваприглашение к публичной подписке на акции учреждаемого общества; в)по закрытии подписки, комиссия производит разверстку; г) разверсткаакций производится соразмерно количеству акций, подписанных каждым, сопределенным при объявлении подписки правом на преимущество дляподписавшихся на меньшее количество.

Правила1873 года имели очевидной целью устранение злоупотреблений, прикоторых учредители железнодорожных обществ являлись их безотчетными ибезответственными распорядителями, в ущерб интересов акционеров,лишенных всякого над ними фактического контроля. Применены были этиправила к образованным в следующие годы по подписке, четыремакционерным обществам для сооружения Оренбургской, Фастовской,Привислянской и Уральской железных дорог, которым дарована былаполная правительственная гарантия в 5% и облигации которыхправительство оставило за собой. При этом, цель, которую преследовалиновые правила, достигнута не была. Все четыре дороги остались вдействительности в руках тех же строителей, подписавшихся набольшинство акций.

Обстоятельствоэто побудило правительство снова возвратиться к прежнему порядку, и в1875 году издать в этом смысле новые правила, предоставлявшиеминистру путей сообщения, по соглашению с министром финансов, входитьв Комитет Министров с отдельными представлениями: а) о сооружениитаких ветвей или продолжений дороги, которые могут быть, безотягощения казны увеличением приплаты по гарантии, соединены ссуществующими уже дорогами и построенными на облигационный капитал,если признано будет, что эти ветви послужат к улучшению положениясуществующих дорог, и б) о сооружении таких дорог, которые могут бытьосуществлены без всякого со стороны казны пособия или гарантийосновного их капитала.

Развитиесети русских железных дорог в царствование Императора Александра IIвыражается следующими красноречивыми цифрами: к 1-му января 1857 годанаходилось открытых для движения дорог в Империи 671 верста, а вЦарстве Польском 308 верст, всего 979 верст. К 1-му января 1863 годаоткрытых дорог было уже 3071 верста; кроме того, в постройкенаходилось 287 верст. К 1-му января 1867 года: открытых 4242 версты;в постройке 1694 версты и разрешенных к постройке 940 верст. К 1-муянваря 1870 года: открытых 7654 версты, в постройке 5030 верст, иразрешенных к постройке 1618 верст. К 1-му октября 1876 года:открытых 17658 верст, не считая 595 верст финляндских дорог; впостройке 2075 верст и разрешенных к постройке 285 верст. Вдевятилетний период с 1866 по 1875 год, включительно, основнойкапитал открытых дорог увеличился на сумму 971½ миллионарублей кредитных; стоимость же построенных дорог — на 789миллионов рублей.

Распространениюна всю Россию железных путей соответствовало развитие пароходства.Еще ранее приступления к постройке железнодорожной сети 3-го августа1856 года Высочайше учреждено, под непосредственным покровительствомЕго Императорского Величества, русское общество пароходства иторговли с целью возобновления, между портами Черного и Азовскогоморей, пароходных сообщений, производившихся на счет правительства доКрымской войны, а также в видах развития внешней торговли южного краяРоссии. В короткое время общество это, при постояннойправительственной поддержке, выразившейся между прочим в щедройпомильной плате, расширило круг своей деятельности и суда его связалирусские черноморские порты с важнейшими портами Европейской иАзиатской Турции и Египта. Мало-помалу пароходные общества учредилисьво всех наших внутренних морях и по течению судоходных рек: Волги,Дона, Днепра, Буга, Днестра, Вислы, Немана, Западной Двины, Невы,Северной Двины и их притоков, распространяясь и по ту сторону Уралана все главные реки Средней Азии и Сибири, до Амура и Уссуривключительно.

Быстроеразвитие паровых сообщений не препятствовало, а скорее побуждало красширению и усовершенствованию естественных водяных путей,углублению и расчистке русл рек, поддержанию старых и сооружениюновых каналов. Значительные работы произведены для улучшения портовна Балтийском, Черном и Азовском морях. Шоссейные дороги также неоставлены в пренебрежении. В начале семидесятых годов казенные шоссеМосковской и Тульской губерний, в виде опыта, переданы в заведованиеместных земств на десять лет, и тот же опыт произведен в 1877 году сшоссейными путями Калужской и Ярославской губерний.

Соответственнообщему хозяйственному развитию страны, развивались почтовые ителеграфные сообщения, что вызвало расширение круга деятельности почти телеграфов и коренное их преобразование.

Вначале царствования, почтовой частью в Империи ведал отдельныйпочтовый департамент, во главе которого стоял главноначальствующий, ателеграфная часть была подчинена главному управлению путямисообщений. В 1864 году почта и телеграф слиты в одно общееуправление, которое, в 1866 году наименовано министерством почт ителеграфов. Министром назначен И. М. Толстой, а по смерти его,генерал-адъютант Тимашев, по назначении которого, в 1868 годуминистром внутренних дел, почтовое и телеграфное ведомство включено всостав этого министерства. В последний год царствования оно сноваобразовало отдельное министерство, во главе которого поставлен бывшийминистр внутренних дел Л. С. Маков.

Помере того, как Россия покрывалась сетью железных дорог, сокращаласьперевозка писем и посылок на почтовых лошадях и один за другимзакрывались главные почтовые тракты или передавались в заведованиеземств. Поверстная прогонная плата понижена и уничтожены подорожные.Зато, вне железнодорожного района, открывались новые почтовые трактыи станции, так что в 1878 году уже все населенные места Империипользовались услугами почты, не исключая и отдаленных краев:Туркестана и Амурской области. Уже в 1857 году введены впервыепочтовые марки для оплаты внутренних простых писем, в 1864 годуразрешено оплачивать ими и иностранную корреспонденцию, а в 1866 году— отправления под бандеролью. В 1871 году изданы временныепостановления по почтовой части, вводившие следующие меры: 1)допущена пересылка не вполне оплаченных писем; 2) введен новый родкорреспонденции — открытые письма; 3) установленазастрахованная пересылка государственных и других процентных бумаг;4) понижена, почти до половины, страховая такса за денежные и другиеценные отправления; 5) вместо прежних страховых писем введены дварода корреспонденции — ценные пакеты и заказные письма; б)установлена однообразная такса для посылок, уменьшенная, впрочем, длякниг; 7) допущена пересылка под бандеролью по уменьшенной таксеобразчиков товаров и печатных произведений; 8) введенапропорциональная процентная такса для пересылки повременных изданий,сообразно с ценой их и сроком выхода, и 9) установлен определенный, 2и 3-копеечный сбор за доставку и выдачу корреспонденции, который,однако, как предназначенный на увеличение содержания почтальонов, былотменен в 1874 году, после того, как на этот предмет Высочайшеассигнован дополнительный кредит из государственного казначейства.

Впервые годы царствования заключены почтовые конвенции с пограничнымигосударствами: Пруссией, Австрией и Швецией, а почтовые сношения спрочими государствами производились через посредство прусскогопочтового управления, которое установляло все правила, определявшиеэти сношения, назначало таксы, вело расчеты и разбирало жалобы.Порядок этот был признан неудобным и в 1872 году заключены почтовыеконвенции непосредственно с Данией, Нидерландами, Бельгией, Францией,Швейцарией и Италией, а также дополнительные к прежним конвенции ссоседними Германией и Австро-Венгрией, наконец — с Румынией.

В1874 году делегат русского правительства участвовал в международномконгрессе в Берне, на котором 22 государства северного полушария,составляющие сплошную группу в 37 миллионов квадратных верст, с болеечем 350-ю миллионным населением, образовали Всемирный почтовый союз,в состав которого вошла и Россия, вследствие чего, с 1875 годаустановлена в России однообразная такса за письменнуюкорреспонденцию, как международную — в пределах союза, так ивсю, без исключения, внутреннюю. В последующие годы в Россиивводились все постановленные периодическими съездами представителейВсемирного почтового союза улучшения по почтовой части, как-то:однообразная такса для писем и бандерольных отправлений, правостраховать денежную корреспонденцию до места ее назначения и т. п.

Результатывсех этих преобразований по почтовой части выражаются в следующихсравнительных цифрах 1854 и 878 годов: Почтовый доход 5686000 и13394000 рублей; почтовый расход 8743000 и 14217000 рублей; общеечисло корреспонденции 33864000 и 198775000. Переслано ценностей на548495000 и 2561455000 рублей; число почтовых учреждений было 2437 в1878 году, против 1645 в 1854 году.

Неменьшее развитие получили за тот же период времени и телеграфныесношения.

Привоцарении Императора Александра II в России существовало всего трилинии электрического телеграфа, исключительно для казенныхпотребностей, на протяжении около 2000 верст, а именно: из Петербургав Кронштадт, через Москву в Киев и через Варшаву к австрийскойгранице, с ветвью от Мариамполя к прусскому пограничному местечкуЭйдкунен. В двадцать пять лет — с 1855 по 1880 год —государственный телеграф, развиваясь постепенно, и преимущественно вЕвропейской России, образовал телеграфную сеть в 74863 версты линий,142584 версты проводов с 1046 станциями. В 1880 году русская сеть попротяжению занимала уже первое место среди телеграфов прочихгосударств.

Толькопервые линии строились иностранными контрагентами и необходимые к нимпринадлежности выписывались из-за границы. По мере подготовлениярусских техников, работы перешли в их руки, а с 1866 года, вследствиеВысочайшего повеления о прекращении правительственных заказов заграницей, все телеграфные принадлежности стали производиться вРоссии, за исключением кабелей, выделка коих у нас не производится.Так, русское производство поставило для наших телеграфов, не считаяглавного строительного материала, леса, для столбов до 800000 пудовпроволоки, более 3 миллионов изоляторов, более 2 миллионов крюков, до2000 аппаратов Морзе и более 180 аппаратов Юза. Расход нараспространение государственной сети за 25-летний период составляетдо 14 миллионов рублей. Частное содействие ее сооружению определяетсяв размере до полумиллиона рублей.

ВВосточную войну 1877—1878 годов, сделаны распоряжения дляприменения телеграфа к военным надобностям. Внутри Империи открытонесколько станций по случаю мобилизации войск, пополнены новымилиниями и проводами южная часть и кавказский район нашей сети, а поЧерноморскому и Балтийскому прибрежьям, устроены телеграфы дляспособствования обороне. Для устройства телеграфов и заведования какими, так и почтовыми сообщениями на европейском театре войны,учрежден, при Дунайской армии, отдел почт и телеграфов. Всего впоследнюю войну устроено: на Балканском полуострове — линий2148 верст с 3933 верстами проводов и с 61 станцией; на Кавказе и вМалой Азии — линий 1436, проводов 1860 верст и 60 станций.

Сосредоточиваяв своих руках устройство русской телеграфной сети, правительствовыдавало концессии иностранным предпринимателям для осуществленияпредприятий международных. По концессиям, данным датскому обществуGreat Northern Telegraph C°, открыты подводные пути в 1868 годуот Либавы, через остров Борнгольм, до датского острова Мена, а в 1869году от Ништадта до шведского берега у Грислегамна. Оба канатасоединены с кабелями, уложенными от датского и шведского берегов, кберегам Великобритания, образовав прямые, независимые отконтинентальных телеграфов, пути для сношений России соскандинавскими государствами и с Англией. Франко-немецкая война иобнаружившиеся во время ее затруднения в обмене корреспонденции сФранцией по телеграфам материка, вызвали проложение тем же датскимобществом в 1873 году кабеля от датского острова Фано прямо в Кале. В1876 году то же общество, погрузив для правительственной эксплуатацииканат от Ништадта к острову Аланду, продолжило его до шведскогоберега. В Черном море уложен в 1874 году обществом Black SeaTelegraph C° кабель между Одессой и Константинополем.

Вместес учреждением независимых от материка подводных путей для сношенийРоссии с отдаленными иностранными государствами, были приняты меры кпривлечению всемирного транзита на нашу сеть. С этой целью, поконцессии, выданной известным телеграфным строителям Сименсу иГальске, устроена в 1870 году для передачи корреспонденции Европы сИндией, прямая линия от Торна чрез Варшаву, Одессу и Кавказ доДжульфы, продолженная, в одну сторону, через Пруссию и Северное море,до Лондона, а в другую, через Персию, до устроенных англичанамивоздушных и подводных линий в Индии. Для обмена, через Россию,сношений Европы и Америки с Китаем и Японией, Датское СеверноеОбщество с 1870 по 1872 год проложило кабель от оконечной станцийСибирской линии во Владивосток до Нагасаки, Шанхая и Гонг-Конга.

Последнийморской кабель через Каспийское море проложен в 1879 году, между Бакуи Красноводском, по требованию кавказского начальства, на средстваправительственные и под наблюдением правительственных техников.

Существеннымпособником государственной сети в передаче общей корреспонденциислужат железнодорожные телеграфы, проведенные вдоль всех линийжелезных дорог и имевшие в 1880 году 1472 станции. Сверх того,протяжение частных телеграфных линий в том же году составляло 481версту, с проводами в 610 верст и с 61 станцией.

Телеграфныйобмен с иностранными государствами определяется международнымидоговорами. Сначала были заключены конвенции с сопредельнымидержавами: Пруссией, Австрией, Швецией, Румынией и Турцией, но в 1865году Россия приняла участие в общеевропейском телеграфном съезде вПариже и приступила там к конвенции, заключенной между всемигосударствами, представленными на съезде. После пересмотров наочередных конференциях в Вене, в 1868 году, и в Риме, в 1871 году,парижской конвенции телеграфный союз, расширившийся из пределовЕвропы в другие части света, скрепился заключенной в 1875 году наобщем съезде в Петербурге новой, заменившей парижский договор,конвенцией. Собранная в 1879 году в Лондоне пятая телеграфнаяконференция ввела коренное изменение в международном тарифе,установив в европейских сношениях, взамен двадцатисловной тарифнойсистемы, плату пословную. Это повело к понижению нашего внутреннеготарифа, в который введена также плата пословная, низший размеркоторой определен в 10 слов. Все эти меры имели последствиемзначительное увеличение телеграфной корреспонденции. В 1878 годупринято внутренних телеграмм 4404000; телеграмм международныхпередано за границу, принято оттуда и прошло транзитом —1051000; депешный сбор в 1878 году достиг 6921000 рублей. Личныйсостав телеграфного ведомства в 1880 году состоял из 9495 служащих,из них 702 женщины, которых разрешено назначать телеграфисткамиВысочайшим повелением 26-го февраля 1865 года.

Втечение двадцатипятилетия, с 1855 по 1880 год, доходу погосударственному телеграфу поступило до 75 миллионов рублей; насодержание телеграфной части израсходовано до 58 миллионов; чистойприбыли телеграф принес до 17 миллионов рублей.

XIX.Церковь,просвещение,благотворительность(1855—1881).

Развитиепросвещения в русском народе и утверждение его в вере и благочестиисоставляли предмет постоянных забот Императора Александра II,признававшего в том для России, как сам он выразился в достопамятномманифесте 19-го марта 1856 года, "вернейший залог порядка исчастья".

Вовсе продолжение двадцатишестилетнего царствования, соблюдая заветыдержавных предков, Государь явил себя верным и преданным сыномправославной церкви, ревнителем и защитником православия. Деятельнымисотрудниками его в этом деле были отечественные иерархи и во главе ихмаститый первосвятитель московский, Филарет, а по смерти его,митрополит с.-петербургский Исидор, занимавший с 1859 года и досамого конца царствования место первенствующего члена Св. Синода. Привступлении Императора Александра II на Престол, временно исправлялобязанности синодального обер-прокурора тайный советник Карасевский;с 1856 по 1862 год должность эту занимал граф А. П. Толстой; с 1862по 1865 — свиты Е.И. В. генерал-майор Ахматов; с 1865 по 1880г. — граф Д. А. Толстой; наконец, в последний год царствования,обер-прокурором Св. Синода назначен К. П. Победоносцев.

Всамый день священного коронования, 26-го августа 1856 года, в Москве,Св. Синод, в полном собрании своих членов, постановил увековечить этособытие приступлением к переводу всех книг священного писания нарусский язык, не для употребления церковно-служебного, для которогославянский текст этих книг должен был остаться неприкосновенным, адля пособия к лучшему уразумению слова Божия чадами русской церкви.Громадный труд, над которым члены Синода работали в продолжение двухдесятилетий, приведен к окончанию в 1876 году, когда впервые изданана русском языке вся Библия, в полном ее объеме. Первое издание в24000 экземпляров быстро разошлось в один год и в 1877 годупредпринято второе издание, в том же размере. Государь в особомрескрипте выразил искреннюю признательность Синоду за совершениевеликого дела. "Молю Бога, — писал он, — да явит Онспасительную силу своего слова к преуспеянию православного русскогонарода в вере и благочестии, на коих зиждется истинное благо царств инародов".

Вцарствование Александра II проповедь слова Божия язычникам,населяющим некоторые из отдаленнейших окраин, получила широкоеразвитие. Подготовленные в специальных миссионерских отделениях придуховных академиях и главнейших семинариях, основательно изучивинородческие языки и наречия, православные миссионеры действовали суспехом в самых разнообразных направлениях, просвещая светомевангельской истины не только идолопоклонников, но и мусульман.Миссионерские станы, учрежденные по всему Поволжью, трудились надобращением черемисов, чувашей, вотяков, мордвы, а также татар,калмыков и киргизов; в Сибири, в Тобольской губернии, действовали всеверных ее пределах миссии Кондийская и Обдорская, в Томскойгубернии — Алтайская и Туруханская, в Иркутской губернии —Иркутская и Забайкальская; далее, к востоку, священники с походнымицерквами объезжали Якутскую область, проникая до самой Камчатки.Многолетней апостольской деятельностью в этих отдаленных краяхпрославился преосвященный Иннокентий, архиепископ камчатский иалеутский, распространивший проповедь Евангелия и на дикарей,поселенных по Амуру, на Курильских островах и в бывших русскихвладениях в Северной Америке. В то же время православные миссионерыдействовали на Кавказе и в Закавказском крае, трудясь надвосстановлением христианства в этих, некогда христианских, областях.Миссионерская деятельность распространялась и за пределы Империи.Духовная миссия в Пекине утверждала в вере отцов православныхкитайцев, потомков русских выходцев, когда-то переселенных изАлбазина в столицу Небесной империи. Вновь учрежденная духовнаямиссия в Японии положила прочное начало обращению в православиеяпонцев, и к концу царствования число обращенных в этой странепревышало уже 4000 человек. Наконец, православная архиерейскаякафедра основана в Северной Америке с местопребыванием епископа вСан-Франциско.

Обращениев православие из других христианских исповеданий,римско-католического и протестантского, до известной степенинаходилось в зависимости от хода политических событий в ЦарствеПольском и в Западном и Прибалтийском краях. Значительное число эстови латышей приняли православную веру в начале шестидесятых годов, ипосле небольшого перерыва, движение это продолжалось до последних летцарствования. Наибольшее число белорусов-католиков возвратилось влоно православной церкви в Северо-западном крае вскоре по усмирении внем мятежа, преимущественно в 1866 году, когда в литовской епархииобратилось 25 тысяч, а в минской 20 тысяч душ. Девять лет спустя, аименно в 1875 году, более 250 тысяч униатов в губерниях Седлецкой,Люблинской и Сувалкской воссоединились с православной церковью.

Ненасилуя совести, правительство Императора Александра вмешательствосвое в дело утверждения православия на окраинах Империи ограничилорядом мер, направленных к возвышению значения православногодуховенства, к поднятию уровня его нравственного развития иматериального благосостояния. С этой целью как в Западном, так и вПрибалтийском крае, увеличены оклады содержания духовных лиц, причтамправославных церквей дарованы земельные наделы из казенных земель,которые, например, в рижской епархии произведены в размере от 100 до150 десятин на каждый приход. На министерство внутренних делвозложена забота о постройке православных церквей в Привислянском,Западном и Прибалтийском краях. Таковых построено, возобновлено илипеределано: в Царстве Польском —250, в девяти западныхгуберниях —1337 и в трех прибалтийских —55.

Православноедуховенство вело также непрерывную и оживленную борьбу с расколом.Усилиями его сектанты присоединились к господствующей церкви, частьюбезусловно, частью на началах единоверия. В 1869 году в единовериеобратилось несколько видных представителей так называемой австрийскойиерархии, для которых тогда же основан в Москве первый единоверческиймонастырь.

Общеечисло обращенных в православие за все царствование былоприблизительно следующее: из римско-католиков до 100 тысяч, изгреко-униатов до 250 тысяч, из армян до 2 тысяч, из протестантов до15 тысяч, из раскольников до 100 тысяч, из евреев до 15 тысяч, измагометан до 100 тысяч, из язычников до 80 тысяч, всего свыше 600тысяч душ.

Взаботливости своей о священно- и церковнослужителях отечественнойцеркви, Император Александр особое внимание обратил на крайнююнедостаточность их средств, едва обеспечивавших их существование.Вопрос этот был подвергнут подробному обсуждению в Совете Министров,после чего летом 1862 года состоялось Высочайшее повеление обобразовании, из духовных и светских лиц, особого присутствия дляизыскания способов к улучшению быта православного духовенства, аименно: 1) к расширению средств материального обеспечения приходскогодуховенства; 2) к увеличению личных его гражданских прав ипреимуществ; 3) к открытию детям священно- и церковнослужителей путейдля обеспечения своего существования на всех поприщах гражданскойдеятельности; 4) к открытию духовенству способов ближайшего участия вприходских и сельских училищах. В состав присутствия назначены, подпредседательством митрополита с.-петербургского, все наличные членыСв. Синода, а из светских лиц: министры внутренних дел игосударственных имуществ, шеф жандармов, синодальный обер-прокурор идиректор духовно-учебного управления при Св. Синоде, статс-секретарькнязь Урусов. Принимая живое участие в трудах особого присутствия,Государь приказал все его постановления представлять наблагоусмотрение Его Величества и при этом отозвался, что хотяпредметы, порученные обсуждению присутствия, относятся исключительнок увеличению материальных средств духовенства и к расширению его прави преимуществ в среде гражданского общества, а потому нисколько некасаются внутреннего устройства самой церкви, а тем менее ее святогоучения, всегда неприкосновенного, но все же следует при развитиивышеуказанных оснований, строго и неуклонно держаться постановленийсвятой церкви, деяний вселенских и поместных соборов и правил св.отец. Сверх того, Император выразил желание, чтобы могущие бытьпредоставленными православному духовенству новые права и преимуществани в чем не стесняли тех, которые присвоены духовенству другихисповеданий в Империи, сохраняющих независимость, законом для нихобеспеченную. Особое присутствие, приступив к своим занятиям в начале1863 г., постановило затребовать из епархий сведения онастоятельнейших улучшениях по местным условиям и по программе,составленной присутствием. Для начертания этой программы Государьназначил двухнедельный срок и затребованные сведения приказалдоставить не позже 1-го июня 1863 г., а для изложения присутствиемсущности подлежавших его обсуждению вопросов определил срокдвухмесячный. "Я везде назначил сроки, — собственноручнонадписал он на постановлении присутствия, — дабы делоподвигалось действительно, а не протягивалось, как оно у нас частобывает, одним отписыванием".

Первымиплодами трудов особого присутствия были Высочайше утвержденные иобнародованные в 1864 году, положения о приходских попечительствах ио церковно-приходских школах. Первое из этих узаконений призывалоприхожан к участию в заведовании церковными делами прихода и ксодействию в улучшении положения приходского духовенства; второевозлагало на сельское духовенство обучение крестьянских детейграмоте. Государь с любовью следил за развитием школ этого рода,приказав подавать себе ведомости о их состоянии, сначала за каждыймесяц, а впоследствии дважды в год. Впрочем, за вторую половинуцарствования, после издания в 1864 году положения о народных училищахминистерства народного просвещения, число церковно-приходских школначало сокращаться. В 1878 году их насчитывалось в Империи 5974, с172 тысячами учащихся.

Возложеннуюна него задачу по улучшению быта православного духовенства особоеприсутствие при Св. Синоде разрешило во всей совокупности лишь в 1869году, когда удостоился Высочайшего утверждения ряд выработанных имзаконоположений: 1) о пересмотре состава приходов и церковныхпричтов; 2) об условиях определения на священно- ицерковно-служительские места; 3) о перемещении и увольнениисвященнослужителей и 4) о правах духовенства по службе. Они былидополнены Высочайшим повелением об освобождении лиц духовного званияот прежних сословных стеснений и о предоставлении им права перехода виные сословия.

Другоебольное место ведомства православного исповедания былонеудовлетворительное состояние духовно-учебных заведений. В 1860 годуучрежден при Св. Синоде комитет для обсуждения мер к ихпреобразованию, но приступить к таковому оказалось возможным лишьпосле того, как по докладу синодального обер-прокурора, Государьповелел отпускать на улучшение духовно-учебных заведений изгосударственного казначейства 1500000 рублей, постепенно, начиная с1867 года. "С благоговейной признательностью, — писал графД. А. Толстой во всеподданнейшем своем отчете, — и с пламенноймолитвой к Богу о благоденствии и спасении Вашего Величества, принялСв. Синод и за ним все русское православное духовенство Высочайшуюмилость". Открытый весной 1866 года новый комитет из четырехдуховных и четырех светских лиц, под председательством митрополитакиевского Арсения, быстро совершил возложенное на него делопреобразования духовно-учебных заведений. В 1867 году Высочайшеутверждены уставы и штаты православных семинарий и духовных училищ, адва года спустя — и устав духовных академий. Тогда же при Св.Синоде учрежден постоянный духовно-учебный комитет для высшегоруководства делом воспитания и образования православного духовенства.Ежегодный расход на содержание учебных заведений духовного ведомствавозрос с 2-х миллионов в 1855 году, до 5 миллионов рублей в 1880году. Сверх того, заведения эти уже не предназначались исключительнодля молодых людей духовного звания, и свободный доступ в них открытдля лиц всех прочих сословий.

Вуправлении русской церковью существенных изменений не последовало, нооткрыто шесть новых епархий, из коих одна, алеутская и аляскинская,вне пределов Империи, и значительно умножено число викариатств. Вовнешних сношениях своих Св. Синод поддерживал духовное общение справославными восточными патриархами по важнейшим вопросам,касающихся всей церкви Христовой, как, например, по вопросу обуклонении православных иерархов от участия в соборе, созванном в Римепапой Илией IX в 1869 году. С теми же патриархами вступил Св. Синод впереписку для установления правил, на которых могло бы состоятьсяпринятие в лоно православной церкви некоторых протестантских церквей,искавших сближения с ней, как, например, церковь епископальная вВеликобритании и в Америке. Внимательно следили русские иерархи и застарокатолическим движением, проявившимся в Германии и вообще вЗападной Европе вскоре по провозглашении Ватиканским собором догматао непогрешимости римского первосвященника. В православных русскихзаграничных церквах на Западе разрешено совершать богослужение наиностранных языках. Но особое попечение имела русская церковь оподдержании духовной связи с единоверцами нашими на Востоке. С этойцелью, тотчас по заключении парижского мира, учреждена русскаядуховная миссия в Иерусалиме, во главе которой поставлен епископ.Вокруг нее создалось во св. граде обширное русское подворье,приютившее многочисленных стекающихся туда русских паломников. Щедрыемилостынные дачи производились разным восточным монастырям,представители которых допускались в Россию для сбора подаяний;обители и церкви наделялись церковной утварью, облачениями,богослужебными книгами; молодые единоверцы, предназначавшие себя кпастырской деятельности, в значительном числе принимались в русскиедуховно-учебные заведения и воспитывались в них на казенный счет. Св.Синод разрешал сбор во всех церквах Империи на самые разнообразныенужды восточных христиан. Такие сборы производились: в 1860 году впользу христиан Сирии, пострадавших от мусульманских насилий, в 1868году — в пользу восставших критян, в 1875 — босняков игерцеговинцев, в 1876 — черногорцев и сербов.

Война1877—78 годов, предпринятая с целью освобождения из подмусульманского ига единоверных и единокровных нам народов Балканскогополуострова, вызвала в русском православном духовенстве пламенноесочувствие. Призывая свою паству к посильным пожертвованиям навеликое и святое дело, пастыри сами подавали ей в том пример. Еще дообъявления войны, Св. Синод установил особый сбор в пользу обществапопечения о раненых и больных воинах и пригласил женские обители иобщины приискать и подготовить, из среды подвизающихся в них, сестермилосердия для отправки в военные лазареты. Когда же война былаобъявлена, Синод пожертвовал в распоряжение Красного Креста 100000рублей, а члены Синода в отдельности отказались в его пользу отполучаемого ими по сему званию жалованья. Обильные приношения сталипоступать из всех епархий, от духовенства высшего и низшего.Монастыри устраивали госпитали для раненых и приюты длявыздоравливающих, церковно-приходские попечительства оказывалиденежные пособия семьям убитых или нуждающихся воинов.

Всеэти заслуги пастырей русской церкви перечислены в Высочайшей грамотена имя Св. Синода, коей Император Александр выразил своюпризнательность, как Синоду, так и архиереям, главным священникам,настоятелям и настоятельницам монастырей и всему православномурусскому духовенству. Не за одни материальные жертвы благодарил ихГосударь. "Повсюду, на обширном пространстве Империи, —свидетельствовал он, — приходские священники в храмах и внеоных, с неутомимой ревностью трудились на пользу великого дела,разъясняя пасомым значение священной брани, подъятой нами во имялюбви и правды, ободряя и укрепляя народный дух при неизбежныхтяготах военного времени, призывая и собственным примером располагаяприхожан к посильным приношениям. И православный русский народ,искони приобыкший внимать живому слову и благому примеру пастырейцеркви и унаследовавший доблести, воодушевившись одним святымчувством всецелой готовности на всякие жертвы за Веру, Престол иОтечество, выразил оную в многочисленных и разнообразныхпожертвованиях на военные потребности и нужды армии и в изумивших мирподвигах мужества и терпения тех сынов своих, которым выпал священныйжребий стать в ряды борцов за Веру и за спасение наших присных поней. На полях брани духовенство явилось участником славных деянийпобедоносного нашего воинства; священнослужителя военного ведомства,наряду со своей духовной паствой, совершали редкие подвигинеустрашимости и самоотвержения, среди опасностей ревностно исполнялисвои пастырские обязанности, преподавали утешение веры пострадавшимза Веру и Отечество, словом и примером ободряли и воодушевляливоинов".

"Богмира, — так заключалась Высочайшая грамота, — даровавшийнам силу и крепость благоуспешно совершить подвиг брани, да ниспошлетдорогому нашему отечеству мирное развитие и преуспеяние, в духе верыи благочестия, искони возвещаемых и утверждаемых святой православнойцерковью".

Годспустя, в день исполнившегося двадцатипятилетия царствованияИмператора Александра II, Св. Синод, именем отечественной церкви, всвою очередь, принес к подножию Престола выражение ее благоговейнойпризнательности Монарху. В синодальном приветствии перечислены вседеяния Государя ко благу и славе св. церкви, свидетельствующие о егопопечительности о ней. Помянуты: переложение книг священного писанияна русский язык; открытие новых епархий и викариатств; многочисленныеприсоединения от римско-католичества к православию в Литве иБелоруссии; восстановление и сооружение вновь значительного числа св.храмов в Западном крае; возникновение и развитие многоразличныхцерковных учреждений, православных братств, церковно-приходскихпопечительств и т. п.; усиление миссионерских действий средиинородцев-нехристиан; учреждение православного миссионерскогообщества; насаждение православного христианства в Японии, ужепредставляющей юную ветвь церкви русской; основание православнойцеркви в Северной Америке; сооружение православных русских храмов вПариже, Женеве, Эмсе, Ницце и других местах за границей; наконец, всеправительственные меры, направленные к улучшению быта православногодуховенства и развитию духовного просвещения. "Посему, —заявлял Св. Синод, — отечественная церковь чтит и будет чтить вВашем Императорском Величестве Царя, ее возвеличившего и служителямее благодеявшего".

Нижеследующиецифры, относящиеся к 1855 и к 1880 годам, указывают на сравнительноеположение русской церкви при воцарении Императора Александра II и впоследний год его царствования.

Числоепархий: 55 и 59; личный состав духовенства: архиереев 69 и 90;монашествующих: мужеского пола — 5174 и 6688, женского пола —2508 и 4381; послушников — 5274 и 3490, послушниц — 6606и 12496; белого духовенства: протоиереев —1518 и 1599;священников — 40049 и 38162; диаконов — 15216 и 9424;причетников — 71716 и 41195; число монастырей: мужских —464 и 390; женских — 129 и 170; число храмов: соборов —574 и 656; церквей — 36059 и 40819; часовен и молитвенных домов— 11685 и 13264; духовно-учебных заведений и в них учащих иучащихся: академий — 4—66—340 и 4—134—803;семинарий — 47—674—13835 и 53—980—14003;духовных училищ: 201—1102—37180 и 185—1117—29322.

Пометрическим книгам число исповедующих православную веру в Россиипростиралось в 1855 году до 49079810 душ, а в 1880 году до 61796092.

Ревнуяо благе господствующей церкви, Император Александр не оставалсяравнодушным к духовным нуждам и иноверных своих подданных, вотношении коих руководящим его началом являлась безусловнаяверотерпимость.

Однимиз первых дел царствования было восстановление конкордата,заключенного с римскою курией еще в 1847 году, но при Николае ? неприводившегося в исполнение. На основании этого договора длякатоликов Поволжья и Южного края образована новая римско-католическаяепархия, названная тираспольской, с местопребыванием епископа в г.Саратове. Лишь когда с 1861 по 1864 год латинское духовенство принялоявное и страстное участие в смутах и мятеже в Царстве Польском и вЗападном крае, правительство вынуждено было принять меры к егообузданию. Сокращению монастырей в Царстве предшествовало закрытиезначительного числа таковых в северо-западных и юго-западныхгуберниях, где в 1868 году установлены особые правила для наблюденияза проповедями ксендзов. За всем тем, в этих местностях осталось 19римско-католических обителей, мужских и женских. Конкордат с Римомрасторгнут в 1866 году и вскоре после того упразднены католическиеепархии каменецкая и минская, а в 1868 году переведена в С.-Петербургкафедра могилевского архиепископа, митрополита всехримско-католических церквей в Империи. Но, вместе с тем, большаячасть ксендзов, высланных за политическую неблагонадежность изЗападного края, в начале семидесятых годов возвращены на родину, анекоторые из них вновь определены к духовным должностям. Русский языкпостепенно вводился в дополнительное богослужение, не толькокатоликов, но и протестантов, и в 1869 году последовало Высочайшееповеление, чтобы иноверцы, которые родным языком своим считают языкрусский, в том или другом его наречии, не были лишены правапользоваться им в делах своей религии.

ВПрибалтийском крае строгие меры были приняты лишь против небольшогочисла протестантских пасторов, произносивших проповеди чистополитического свойства; но самое управление лютеранской церковью вИмперии всегда пользовалось правительственным покровительством и впределах губерний Эстляндской, Лифляндской и Курляндской отменен дажезакон об обязательном крещении в православную веру детей от смешанныхбраков иноверцев с православными.

Также точно выселение крымских татар и кавказских горцев в Турциювызвано было чисто политическими соображениями, и мусульманскоедуховенство не было стесняемо в свободном отправлении обрядов своейверы. Значительные облегчения дарованы евреям. Из 150 законодательныхактов царствования, касающихся их, до 70 разрешают им льготы ипрекращают существовавшие до того стеснения по следующимразнообразным предметам: 1) местожительства с припиской; 2) владениянедвижимым имуществом; 3) торговли и промышленности; 4) занятияземледелием; 5) отбывания рекрутской повинности; 6) образования; 7)прав по службе.

Наконец,царское милосердие распространилось и на отщепенцев православия,русских раскольников, которым дарованы немалые льготы и преимущества.18-го октября 1858 года последовало Высочайшее повеление о применениик раскольникам мер терпимости и снисходительности, а также одопущении их к участию в общих правах и льготах, как в религиозном,так и в гражданском отношениях. В силу этого закона, детям ихдозволено обучаться в общих школах без обязательного присутствия науроках Закона Божия; основанным раскольниками богадельням дарованыновые уставы и тем обеспечено их законное существование; беглыераскольничьи попы освобождены от преследования и розысков; разрешеноисправление их молитвенных зданий и совершение в них богослужений поих обряду; заграничным раскольникам, за исключением сект, признанныхбезусловно вредными, дозволен въезд в Империю, а русским раскольникам— выезд за границу. Сверх того, смягчены меры, стеснявшиеторговую и общественную деятельность раскольников, которым разрешено:записываться в гильдии на общем основании; вступать на общественнуюслужбу и занимать должности по выборам; получать почетные награды изнаки отличия. Наконец, для ограждения раскольников в пользованииимущественными правами по наследству и всеми видами льгот посемейному положению, введена метрическая запись раскольниковгражданскими властями.

Распространениеобразования в России было предметом непрерывных забот и попеченийИмператора Александра II.

Громбрани не умолк еще в Крыму и за Кавказом когда Государь, попредставлению министра народного просвещения, A.C. Норова, отменилмеру, принятую в 1849 году, под впечатлением революционных событий вЗападной Европе, и ограничившую тремястами число студентов в каждомуниверситете. Во внимание к общему стремлению русского юношества квысшему образованию, которое, как сказано в докладе министра,доставит ему возможность быть полезными верноподданными Государю ислугами отечеству, и к той степени доверия, которое заслужилиуниверситеты, а также настоятельной надобности большогораспространения высшего образования, Всемилостивейше дозволенопринимать во все университеты студентов в неограниченном числе. Годспустя, отменена другая стеснительная мера: Высочайше разрешеноосвободить молодых людей, окончивших курс в высших учебныхзаведениях, от обязанности начинать государственную службу вгубернских установлениях и повелено принимать их на службу вминистерства и главные управления, не требуя, чтобы онипредварительно отслужили три года в провинции.

Незадолгодо заключения парижского мира, Император Александр потребовал отминистра народного просвещения подробного изложения его мыслейотносительно положения учебного дела в России и мер, предположенных кего улучшению. Во всеподданнейшем своем докладе А. С. Норов кореннымоснованием всего воспитания и образования отечественного признавал —святые истины православной веры. Он указывал на неудовлетворительноесостояние преподавания Закона Божия в учебных заведениях и настаивална необходимости назначить в них законоучителей, которые, неограничиваясь формальной стороной дела, умели бы, по достопамятномувыражению Императора Николая, собственным примером и способомизложения "разогревать сердца юношей". Относительно порядкапреподавания в гимназиях министр находил, что его нужно привести всоответствие с высшими нравственными потребностями общества, а такжеи с вещественными пользами его, при неуклонном соблюдении священныхоснований веры и народности, а потому, не отвергая важного значенияреальных наук, он считал усиленный перевес их в воспитании вреднойкрайностью и полагал, в видах умственного развития инравственно-эстетических требований, возвратить преподаваниюклассических языков в гимназиях значительную часть его прежней силы.С этой целью, министр предлагал в гимназиях согласовать требованиястрогого классического образования с доставлением юношеству инеобходимых сведений в науках реальных, но лишь поскольку они нужны вжизни; для реального же образования учредить особые специальныеучилища. Норов обращал внимание Государя на то обстоятельство, чтопринятая в России система народного образования имела доселе в видулишь одну половину населения — мужской пол, и что существующиеженские учебные заведения, подчиненные особому ведомству,предназначены для одного лишь сословия — дочерей дворян ичиновников. Между тем, лица среднего сословия в губернских и уездныхгородах лишены средств дать дочерям своим необходимое образование,соответственно скромному их быту. "От этого, — рассуждалминистр, — без сомнения, зависит как развитие в массах народныхистинных понятий об обязанностях каждого, так и всевозможныеулучшения семейных нравов и вообще всей гражданственности, на которыеженщина имеет столь могущественное влияние. Поэтому учреждениеоткрытых школ для девиц в губернских и уездных городах и даже вбольших селениях было бы величайшим благодеянием для отечества и, таксказать, довершило бы великую и стройную систему народногообразования, обнимая собой всеобщие и специальные нужды всехсостояний и обоих полов". Далее министр просил о дозволениикомандировать за границу молодых ученых для усовершенствования их визбранном предмете и основательного подготовления к профессорскомузванию; напоминал Императору, что сам он признал полезным основание вСибири университета, приспособленного к потребностям страны; наконец,настаивал на необходимости сосредоточить в министерстве народногопросвещения руководство всеми воспитательными и образовательнымиучреждениями в Империи. "Движимое высшими государственнымисоображениями, — писал он по этому поводу, —правительство наше всегда заботилось о сосредоточении разнородныхстихий и частей государства в один плотный крепкий состав, в которомдолжны слиться многие резкие, оттягивающие разности нравственных иобщественных убеждений и интересов, все местные и провинциальныепатриотизмы и влечения. Этой великой цели невозможно достигнутьиначе, как постепенно, и притом мерами не административными, анравственными, сближая умы, племена и сословия единством внутреннихначал, которые зависят от одного общего плана воспитания и от однойсистемы управления в сфере народного образования. К сожалению, должносказать, что этому великому, всеобъемлющему и необходимому единствупрепятствуют многоразличные раздробления и отчуждения друг от друганаших воспитательных учреждений, подчинение их разным ведомствам, поособенным административным своим назначениям, лишенным дажевозможности полагать первоначальные основания тесному сочетанию иобобщению нравственных и умственных начал в государстве. Почти каждоеиз министерств имеет в кругу своем учебные заведения на особыхоснованиях, руководствующиеся правилами, не сообразованными с духом ипостановлениями общего воспитания и образования в Империи, коегоорганом предназначено быть министерству народного просвещения.Поводом к этому разъединению духовных сил народа в важнейшем деле,какое только может занимать правительство — в воспитании,полагается обыкновенно потребность каждого из упомянутых ведомств вспециальных деятелях. Убежденный в глубине души моей сознаниемнеобходимости общего плана воспитания для государства, опираясь наочевидные свидетельства опыта, подтверждающие эту вековую истину всехобразованных стран в мире, осмеливаюсь сказать, что достижениеспециализма путем разъединения воспитательных учреждений есть мера,несогласная с истинными началами государственной пользы, и даженесоответствующая видам и цели, для которой предпринимается". Взаключение министр предлагал во внимание к тому, что наблюдение заспециальным обучением может быть вполне удовлетворительным только втой правительственной сфере, где каждая наука имеет своихпредставителей, беспрерывно следящих за ее успехами, гдесосредоточены все учебные, нравственные и педагогические средствавоспитания, — передать учебные заведения всех ведомств, заисключением одних военно-учебных заведений, в заведованиеминистерства народного просвещения, как той "нравственной силы,которая, по своему назначению, обязана пещись более всего о гармониии единстве начал в высоком деле общего всенародного воспитания иобразования".

Толькос этой заключительной частью доклада Норова не вполне согласилсяГосударь, приказав представить о том дополнительные соображения; всеже прочие предположения министра он одобрил и предоставил емунемедленно же приступить к их осуществлению.

Первойзаконодательной мерою, поднесенной Норовым к Высочайшему утверждению,был проект преобразования главного правления училищ. "Согласен вглавных основаниях, — надписал на нем Государь, — ножелаю, чтобы главное правление училищ было, сколь возможно,согласовано с учреждением совета о военно-учебных заведениях, ипотому начальнику главного моего штаба по сим заведениям, быть членомсего управления, так точно, как министр народного просвещения естьчлен совета о военно-учебных заведениях. Равно желаю, чтобы ученыйкомитет был также образован, применяясь к таковому же, существующемупо военно-учебным заведениям. По соглашении с генерал-адъютантомРостовцевым, буду ожидать окончательное ваше представление по симпредметам".

Воисполнение Высочайшей воли, Норов имел с Ростовцевым несколькосовещаний, результатом коих был поднесенный ими сообща к подписаниюИмператора следующий указ Правительствующему Сенату от 5-го мая 1856года: " Признавая одной из самых важных государственных нашихзабот образование народное, как залог будущего благоденствия нашейвозлюбленной России, мы желаем, чтобы учебные заведения ведомстваминистерства народного просвещения находились под ближайшим нашимнаблюдением и попечением. В этих видах, оставляя управлениеминистерства народного просвещения и подведомственные ему учрежденияв настоящем устройстве, мы признаем нужным о всех важнейшихраспоряжениях иметь постоянные сведения и для того повелеваем: 1)Журналы главногоправления училищ, по всем делам, относящимся до изменения внутреннегоустройства учебных заведений и внутреннего их управления, равно как идо изменений по части учебной и воспитательной вообще, представлятьнепосредственно на наше воззрение, в подлиннике. 2) В тех случаях,когда по мнениям главного правления училищ и министра народногопросвещения возникнет разногласие, министру всеподданнейше повергатьна наше решение особым докладом и мнение свое, и мнение главногоправления училищ". Указ заключался определением отношенийглавного правления училищ к высшим государственным установлениям,порядка делопроизводства в нем и восстановления при нем ученогокомитета.

Научебное ведомство не замедлило распространиться преобразовательноедвижение, охватившее с первых дней царствования Александра II, всеправительственные сферы. По самому существу своему, вопрос о народномобразовании выдвинулся на первый план. Во всех отрасляхвоспитательного и образовательного дела выяснилась потребность нечастных улучшений, а общего обновления. Редакционные комиссии,трудившиеся над составлением положений об устройстве быта крестьян,выходящих из крепостной зависимости, возбудили вопрос о начальныхнародных училищах; ученый комитет при министерстве народногопросвещения приступил к составлению плана общеобразовательных учебныхзаведений; советы университетов принялись, по приглашениюминистерства, за пересмотр университетского устава. Такому жепересмотру подвергся в особом комитете и цензурный устав. Руководствовсей этой сложной и кипучей деятельностью скоро оказалось не по силаммаститого ветерана 1812 года, А. С. Норова. Ценя и уважая его, какчеловека благороднейшего образа мыслей, Государь не считал возможнымоставить его долее на занимаемом ответственном посту, и в Пасху 1858года назначил министром народного просвещения попечителя московскогоучебного округа, Е. П. Ковалевского.

Надолю нового министра выпала нелегкая задача защищать дело просвещенияпротив предубеждений и нападок некоторых из нерасположенных к немудеятелей прошлого царствования, все еще влиятельных в высшихгосударственных установлениях, и вообще несочувственно относившихся кпредпринятым преобразованиям. Задача эта усложнялась брожением взначительной части русского общества задорным и враждебнымнаправлением литературы, волнениями в среде учащейся молодежи.Наконец, немаловажное затруднение представляло и оскудение казны,недостаток денежных средств для задуманных улучшений.

Ещев 1856 году отклонено было ходатайство министра народного просвещенияоб усилении сметы его министерства кредитом в 300000 рублей на самыенеотложные надобности. На докладе о том Норова Государь надписал: "Насчет отпуска 300000 руб. сер., не отвергая пользы сего пособия,нахожу, однако, в теперешнее время невозможным; иметь это в виду,когда финансовые наши обстоятельства, с Божьей помощью, придут влучшее состояние". В августе 1858 года Ковалевский, изложив вовсеподданнейшем докладе бедственное положение учебных заведений еговедомства, напомнил Императору о его резолюции и просил, по случаюпредстоявшего умножения государственных доходов от увеличенияоткупных сборов, уделить хотя некоторую сумму на улучшение положениянизших и средних училищ. По соглашению с министром финансов, суммаэта определена в 720000 рублей ежегодно, из которых 312½тысячи предполагалось на усиление штатов 76-ти гимназий, а 330½тысячи — 385 уездных и дворянских училищ, 17 тысяч на учебныезаведения Дерптского округа, 30 тысяч на пособия приходским училищами 30 тысяч на строительные надобности. Утверждая эти предположения вдень своего рождения, 17-го апреля 1859 года, Государь сделал назаписке министра народного просвещения следующую надпись: "Весьмарад, что благое это дело можно наконец привести в исполнение".

Изорганических реформ за время управления Е. П. Ковалевскогоминистерством народного просвещения, совершены две: упразднен главныйпедагогический институт и взамен его учреждены педагогические курсыпри университетах для подготовки преподавателей средних и низшихучебных заведений; а также издано, в виде опыта на три года,положение о женских училищах министерства народного просвещения.Последние решено учреждать в столицах, губернских и уездных городахдля девиц всех сословий, по мере возможности, преимущественно насредства, жертвуемые дворянскими собраниями, городскими обществами ичастными благотворителями. Училища эти разделялись на два разряда:первого — с шестилетним курсом, и второго — с трехлетним,и были приняты под покровительство Императрицы Марии Александровны.Женским училищам первого разряда присвоено наименование Мариинских.

В1860 году совершенно новый тип школ возник по общественному почину.То были воскресные школы, в которых лица всех сословий обучалиграмоте по воскресеньям и праздникам простолюдинов, преимущественноремесленников и мастеровых. Первые такие школы были открыты при шестидомах петербургских уездных училищ. Они быстро размножились по всемупространству Империи, где их устраивали при учебных заведениях,низших и средних. Признавая благодетельное влияние этих школ нанравственное улучшение ремесленного сословия и считая их существеннополезными для образования рабочего населения, министр народногопросвещения испросил Высочайшее соизволение на помещение воскресныхшкол в зданиях военного ведомства, и с этого дня их стали устраиватьпри казармах полков, расположенных в Петербурге, в Москве и впровинциальных городах, причем офицеры в большом числе являлись в нихпреподавателями, вместе со студентами, гимназистами, литераторами,лицами всех званий и состояний, обоего пола.

Междутем, стало выясняться, что в воскресных школах, под предлогомграмотности, проповедуются народу разрушительные учения, неверие иматериализм в области духовной, крайний социализм в областигосударственной. Об этом шеф жандармов, князь Долгоруков, представилГосударю записку, в которой настаивал на необходимости закрытьвоскресные школы. Защитником их выступил Ковалевский. ИмператорАлександр приказал обсудить этот вопрос в Совете министров, которыйрешил, не прибегая к крайней мере закрытия школ, учредить за нимибдительный надзор и не допускать уклонения их от прямого назначения.Согласно этому решению, состоялось в начале 1861 года объявленноеминистром народного просвещения Высочайшее повеление, в которомизъяснено, что Его Величество, обратив внимание на быстроераспространение воскресных школ и считая весьма важным дело народногообразования в оных, одобрил циркулярное предложение министрапопечителями округов о надзоре за воскресными школами и повелел:копию с этого циркуляра препроводить к министру внутренних дел дляпредложения начальникам губерний о содействии с их стороны учебномуведомству в наблюдении за воскресными школами; от имени ЕгоВеличества подтвердить попечителям о неослабном наблюдении завоскресными школами, согласно сделанным министром народногопросвещения указаниям, и сообщить митрополитам в обеих столицах иобер-прокурору Св. Синода для распоряжения по прочим губерниям, оназначении епархиальным начальством в каждую школу священника,который, сверх обязанности преподавания Закона Божия, наблюдал бывместе с училищным начальством и при его содействии, чтобы в школе недопускалось ничего противного правилам православной веры и началамнравственности.

Ксожалению, не в одних воскресных школах сказывалось крайнеепротиворелигиозное и противогосударственное направление. Проявилосьоно и в большей части произведений современной литературы, в статьяхгазет и журналов, с начала царствования высвободившихся из подстрогой опеки цензуры и мало-помалу начавших подвергать обсуждению икритике не только насущные государственные и общественные вопросы, нои действия и распоряжения правительства. Постепенно направление это,из обличительного, переходило в отрицательное, посягавшее на самыеосновы государства и общества: веру, семью, собственность, порядок.Крайности эти печалили и озабочивали Государя. Он признавал пользугласности, содействие ее к разоблачению злоупотреблений должностныхлиц, но, внимательно следя за статьями, появлявшимися в повременныхизданиях, из которых представлялись ему ежемесячные извлечения, онвозмущался и скорбел, когда газеты и журналы переступали за пределывсякой пристойности. Сдержать и обуздать эти излишества он считалобязанностью государственной власти и в этом смысле приказалприступить к пересмотру цензурного устава. Но дело затягивалось, ивозмутительные выходки органов печати умножались с каждым днем.Впредь до преобразования главного управления цензуры, по советуминистра иностранных дел, князя Горчакова, в конце 1858 годаобразован был негласный комитет, нечто вроде французского "bureaude presse", на который возложено было вступать в личные сношенияс писателями и мерами вразумления и убеждения наставлять их на путьистинный. Членами этого комитета Император Александр назначил:ближайшее к себе лицо, личного своего друга, генерал-адъютанта графаА. В. Адлерберга, товарища министра народного просвещения H. A.Муханова и начальника штаба корпуса жандармов А. Е. Тимашева. К нимпридан, в качестве члена, заведующего перепиской и делопроизводствомкомитета, бывший цензор, профессор С.-Петербургского университета иакадемик Никитенко, принимая которого, Государь так изложил ему свойвзгляд на задачу комитета: "Желательно, чтобы вы действоваливлиянием вашим на литературу таким образом, чтобы она, согласно справительством, действовала для блага общего, а не в противномсмысле... Есть стремления, которые несогласны с видами правительства.Надо их останавливать. Но я не хочу никаких стеснительных мер. Оченьжелал бы, чтобы важные вопросы рассматривались и обсуживались научнымобразом. Наука у нас еще слаба. Но легкие статьи должны бытьумеренны, особенно касающиеся политики... Не надо думать, что деловаше легко. Я знаю, что комитет не пользуется расположением идоверием публики. Опять повторяю, что мое желание не употреблятьникаких стеснительных мер, и если комитет понимает меня — приэтих словах Император выразительно взглянул на стоявшего вблизи графаА. В. Адлерберга — то, несмотря на трудность, может все-такичто-нибудь сделать".

Негласныйкомитет просуществовал, однако, не более года. Сами члены его,признавая усилия свои бесполезными, ходатайствовали о слиянии его сглавным управлением цензуры, которое в 1859 году выделено в отдельноеведомство под главным начальством статс-секретаря барона Корфа, а вначале 1862 года включено в состав министерства внутренних дел.

Междутем, отрицательное направление литературы, как нельзя более вредноотражалось на незрелых умах учащейся молодежи, воспитанников среднихи высших учебных заведений. Последствием был целый ряд беспорядков,произведенных студентами университетов в столицах и другихуниверситетских городах. Студенты обнаруживали дух своеволия инепокорства, явного неуважения к правительству и неповиновениявластям. Происходили постоянные стычки их в стенах университета сакадемическим начальством, вне их — с полицией. Буйствостудентов и вызывающий образ действий увеличивались с каждым днем.Все меры, принимаемые для водворения порядка в университетах,оказывались бессильными. Студентам строго было воспрещено изъявлятьна лекциях профессорам одобрение или неодобрение: оглушительнымирукоплесканиями встречали они популярных наставников передовогонаправления, шиканьем и свистом — профессоров, слывшихотсталыми. Также точно запрещены были всякие сборища и сходки:таковые собирались в университетах и вне его едва ли не каждый день,несмотря на нередкие исключения главных зачинщиков из университетов ивысылку их в отдаленные местности под надзор полиции. Вправительственных советах неоднократно обсуждался вопрос о средствахк прекращению всех этих беспорядков. Высказывались различные мнения.Одни — граф С. Г. Строганов — предлагали открыть доступ квысшему образованию одному только дворянству и имущим классам; другие— барон M. A. Корф — выражали мнение, что следуетобъявить преподавание в университете совершенно свободным, отменивтак называемые учебные классы, приемные и переходные экзаменыстудентов, допуская на лекции всех желающих их слушать и к испытаниямна ученые степени — молодых людей, независимо от числа лет,проведенных в университете. Одновременно Корф советовал уничтожитьстуденческую корпорацию, подчинив студентов установленным правиламлишь когда они находятся в здании университета, а вне его, чтобыкаждый разбирался и судился единственно по гражданскому своемузванию, без всякого участия в том университета. Министр Ковалевский ибольшинство членов главного правления училищ не соглашались с этимивзглядами и полагали ограничиться установлением особых строгихэкзаменов для приема в университет всех желающих поступить в оный, неисключая и молодых людей, окончивших курс в гимназиях, для которых,впрочем, вместо полного, вводилось сокращенное испытание. Последнеемнение было поднесено на воззрение Императора и Высочайше утверждено.

Новолнения среди студентов не только не утихали, а принимали всезначительнейшие размеры и простирались уже на большую частьуниверситетов. К весне 1861 года они настолько усилились, что вызвалигнев Государя. Он сказал Ковалевскому, что такие беспорядки не могутбыть терпимы и что он не остановится перед крайней мерой: закрытиемнекоторых из университетов. Министр возразил, что такое распоряжениевозбудит еще большее неудовольствие в обществе. "Так придумайтеже сами, что делать, — сказал Государь; — но предупреждаювас, что долее терпеть такие беспорядки нельзя, и я решился настрогие меры". Вопрос об этих мерах обсуждался в Советеминистров. Там Ковалевский развивал свой план, главная мысль которогобыла такая: никакие репрессивные меры, никакие строгости не приведутк добру, а нужно усилить финансовые средства университетов и дать имвозможность развиваться в научном отношении, соответственнопотребностям времени и успехам знания в Западной Европе. Запискуминистра Государь поручил рассмотреть особой комиссии изгенерал-адъютантов графа С. Г. Строганова, князя В. А. Долгорукова истатс-секретаря графа Панина. Тогда Ковалевский подал в отставку.Преемником ему в звании министра народного просвещения назначенадмирал граф Путятин.

Тотчаспо вступлении в должность, граф Путятин, по соглашению с тремячленами Высочайше учрежденной комиссии, проектировал рядпреобразований, имевших целью усилить надзор за студентами и положитьконец беспорядкам, беспрерывно возникавшим в университетах.Предположенные им меры, удостоившиеся Высочайшего утверждения, былиследующие : министру народного просвещения предоставлялось иметь ввиду, при рассмотрении проектированного уже устава гимназий,восстановление в них классического образования; приемные экзаменыжелающих поступить в университет должны были впредь производиться вгимназиях вместе с выпускными экзаменами гимназистов высшего класса;предписывалось строго исполнять правила о полном подчинении учащихсяуниверситетскому начальству в стенах университета и воспрещалисьвсякие сходки студентов без разрешения начальства и объяснения с нимчерез депутатов или сборищем; установлялись правила относительноточного посещения студентами лекций с соблюдением порядка и тишины ис воспрещением каких-либо с их стороны выражений одобрения илипорицания профессорам; на университетское начальство возлагаласьобязанность строго наблюдать за исполнением студентами установленныхправил, а виновных в их нарушении, несмотря на сделанные имнапоминания, предписывалось увольнять из университета, не подвергаяих каким-либо другим взысканиям, если поступки их не подлежат суду позаконам; вольнослушатели могли быть допускаемы на лекции поусмотрению начальства университета, с правом для профессоров удалятьтех из них, которые окажутся виновными в нарушении порядка; имел бытьподвергнут пересмотру вопрос о восстановлении переходных экзаменовстудентов на первых двух курсах; студенты не могли быть впредьпринимаемы в университет ранее достижения 17-летнего возраста;форменная одежда отменялась и не дозволялось ношения каких-либознаков отдельной народности, товариществ или обществ; положено отежегодного денежного взноса освободить только тех из действительнобедных студентов, которые до поступления в университет признаны наэкзамене достойнейшими, не более двух для каждой губернии,принадлежащей к университетскому округу, не допуская другихисключений ни под каким предлогом; пособия и стипендии имели бытьназначаемы только отличившимся бедным студентам; деньги, взыскиваемыесо студентов за право слушания лекций, обращались на увеличениесодержания профессоров и доцентов, а также на пособия и стипендиибеднейшим отличившимся студентам; постановлялось выбор ректоров ипроректоров производить впредь на точном основании устава 1835 года ипересмотреть инструкцию ректорам и деканам факультетов; окончившимполный университетский курс и получившим аттестат сохранялисьустановленные законом права при поступлении на государственнуюслужбу; изыскивались способы к увеличению содержания университетскимпреподавателям. Независимо от этих мер, киевскому генерал-губернаторупредоставлено было право увольнять из университета Св. Владимира всехнеблагонадежных студентов, а с генерал-губернатором виленским решеновойти в сношения о возможности и удобстве открытия в Северо-западномкрае высших учебных заведений, юридического и медицинского, спреподаванием на русском языке. Наконец, Государь одобрил мнениекомиссии о том, что полезно было бы помещать в ученом илилитературном отделе "Журнала министерства народного просвещения"статьи, заключающие в себе опровержения превратных толкований,которые дозволяют себе редакторы некоторых из повременных изданий.

Мероприятия,предположенные графом Путятиным, при всей их строгости, были толькопаллиативом и не могли исцелить зло в корне, а неразумное применениеих к делу еще более усугубило брожение в среде учащейся молодежи, иосенью 1861 года вызвало в большей части университетов беспорядки,укрощать которые пришлось уже вооруженной силой. Император Александрне замедлил придти к убеждению, что действительного улучшения всостоянии наших рассадников просвещения можно ожидать лишь откоренного изменения всей системы народного образования, высшего,среднего и низшего. Осуществление этой задачи он возложил настатс-секретаря А. В. Головнина, в конце декабря 1861 годапризванного занять пост министра народного просвещения.

Преобразовательнуюдеятельность свою новому министру пришлось начинать при условиях, ввысшей степени неблагоприятных. Внезапный переход от многолетнегопослабления к крайней строгости не только не обуздал и не смирилучащуюся молодежь, а еще более раздражил ее. Волнение среди студентови воспитанников прочих учебных заведений, высших и средних, росло,поддерживаемое более или менее явным подстрекательством такназываемых передовых органов печати, продолжавших проповедовать самыеразрушительные противорелигиозные и противоправительственные учения.На сторону студентов склонялась и значительная часть учебногоперсонала, профессоров университетов и преподавателей гимназий,придерживавшихся того же так называемого, передового образа мыслей.Расследование по делу о распространении подпольных воззваний к бунтуи о пожарах, с необычайной силой вспыхнувших в столицах и разныхгородах и местностях Империи, выяснило вредное направлениепреподавания в воскресных школах, а также сношения некоторых извыдающихся литературных деятелей с кружком русских выходцев,сплотившихся в Лондоне вокруг издателей "Полярной звезды" и"Колокола", а также с вожаками зарождавшегосяреволюционного движения в Царстве Польском и в Западном крае.Воскресные школы и народные читальни были по Высочайшему повелениюповсеместно закрыты, впредь до общего пересмотра правил об этихучреждениях, а несколько сотрудников передовых журналов и ихединомышленников арестованы и преданы суду Правительствующего Сената.

Образдействий статс-секретаря Головнина, с первых же дней вступления его вуправление учебным ведомством, был примирительный. Петербургскийуниверситет оставался закрытым, но преподавателям его и бывшимстудентам новый министр выхлопотал немаловажные льготы: первые неуволены за штат, как предполагалось прежде; вторым разрешено держатьвыпускные экзамены на ученые степени. Постепенно открыты факультеты:восточных языков и физико-математический. Испрошено Высочайшееразрешение на командировку за границу молодых русских ученых,подготовляющих себя к профессорской деятельности, а также наприглашение ученых иностранных к занятию преподавательских должностейв русских университетах и гимназиях. Одна за другой учреждались новыегимназии; в старых вводились параллельные классы. В тот самый день,когда состоялось Высочайшее повеление о закрытии воскресных школ,Государь утвердил обсужденное в Совете министров представлениеминистра народного просвещения о преобразовании Ришельевского лицея вОдессе в Новороссийский университет.

Ноглавной заботой Головнина было коренное преобразование вверенной емучасти, над которым, под ближайшим его руководством, трудились особыекомиссии. В 1863 году обнародовано новое учреждение министерстванародного просвещения и общий устав Императорских российскихуниверситетов; в 1864 году — устав гимназий и прогимназий иположение о начальных народных училищах.

НазначаяГоловнина министром, Император Александр сам указал ему нанеобходимость преобразовать министерство народного просвещения наначалах, сходных с теми, что были положены в основу преобразованияморского министерства, а именно: усиление власти местных учреждений вгуберниях, и через то рассредоточение управления; правильноераспределение дел между разными учреждениями центрального ведомства;сокращение и упрощение делопроизводства; уменьшение личного составаслужащих в связи с увеличением их окладов. Соответственно этимтребованиям некоторые из прав, принадлежавших министру, присвоеныпопечителям учебных округов и директору департамента народногопросвещения; главное правление училищ преобразовано в совет министра;ученый комитет получил большую самостоятельность, поставлен кминистру в ближайшее и непосредственное отношение и, с тем вместе,деятельность его ограничена учено-учебными предметами; в департаментенародного просвещения начальники отделений и столоначальники замененыделопроизводителями разных классов; личный состав чиновниковцентрального управления сокращен до 47 лиц, оклады содержания коихувеличены в значительном размере без всякого отягощения сметы новымикредитами.

Надсоставлением общего университетского устава давно уже трудилисьразные учреждения министерства народного просвещения. В 1858 годуработа эта была возложена на совет Петербургского университета,проект которого передан был на обсуждение университетов Московского,Харьковского и Киевского. Все эти материалы сосредоточены в декабре1861 года, в особой комиссии, учрежденной при министерстве подпредседательством действительного тайного советника фон Брадке, исоставленный ею проект университетского устава разослан в 1862 году,для рассмотрения во все советы университетские и разным лицамдуховным и гражданским, а также переведен на языки английский,французский и немецкий и доставлен многим иностранным ученым ипедагогам. Полученные отовсюду замечания были приняты во внимание припереработке устава в ученом комитете министерства, откуда проектпоступил на обсуждение особого совещания из следующих лиц:генерал-адъютанта графа Строганова, статс-секретаря барона Корфа,обер-гофмейстера барона Мейендорфа, шефа жандармов, и министроввнутренних дел и народного просвещения. По докладу Государю в Советеминистров заключения совещания, университетский устав, с внесенными внего изменениями, был рассмотрен в Государственном Совете, и 18-гоиюня 1864 года удостоился Высочайшего утверждения.

Впредставлении в Государственный Совет министр народного просвещенияперечислил следующие причины упадка наших университетов: недостаток вхороших профессорах, причиненный, с одной стороны, закрытиемпрофессорского института в Дерпте, воспрещением вызывать для занятиякафедр иностранных ученых и затруднениями при отправлении молодыхрусских ученых за границу для усовершенствования в науке, а с другой— крайней скудостью окладов профессорского содержания; излишняяразнообразность обязательных для студентов предметов научных, котораявлекла за собой необходимость жертвовать основательностью знания ивводила большую снисходительность при испытаниях; недостаточнаяподготовка поступавших в университет юношей, в особенности по древними новейшим языкам; равнодушие ученых сословий к интересамуниверситетов и науки вообще, вызванное отчасти устранением ученыхколлегий от суждения и распоряжения по делам, связанным суниверситетской жизнью, отчасти равнодушием общества к интересамнауки, отчасти материальной нуждой профессоров, наконец, не всегдаудовлетворительным составом профессорских коллегий; скудость учебныхпособий университетов, не дозволявшая им идти в уровень с подобнымиже учреждениями Западной Европы. "Вследствие всеговышеизложенного, заключал статс-секретарь Головнин, "нынеоказывается, что ученая деятельность университетов незначительна;многие кафедры, за отсутствием системы постоянного приготовленияпрофессоров, остаются вакантными, другие замещаются лицами, неимеющими требуемых по уставу ученых степеней и самая академическаяжизнь студентов, будучи неверно поставлена в отношении куниверситету, заключает в себе элементы беспорядков, обнаружившиеся,к сожалению, еще в недавнее время прискорбными событиями почти вовсех университетах".

Новыйустав имел целью устранить все эти недостатки. Управлениеуниверситетом вверял он коллегии профессоров, причем дела, касающиесяученой деятельности, ведали: общие по университету — совет,состоявший из всех профессоров, под председательством ректора, ачастные по каждому факультету — собрание профессоровфакультета, под председательством декана; хозяйственными делами итеми, что касались студентов, заведовало правление, состоявшее изректора и всех деканов; наблюдение за порядком возлагалось напроректора или инспектора, а нарушители порядка предавалисьуниверситетскому суду, состоявшему из профессоров. Все должности быливыборные, по избранию профессоров, и только утверждение в нихпредоставлялось министру. Совет и правление университета лишьнекоторые важнейшие дела представляли на утверждение попечителя,который одни дела решал собственной властью, другие передавал нарешение министра народного просвещения. Попечителю предоставленобыло, между прочим, и право приостанавливать всякое решение совета,несогласное с уставом.

Преподавателив университете разделялись на профессоров ординарных иэкстраординарных, доцентов, приват-доцентов и лекторов. Никто не могбыть профессором, не имея степени доктора по разряду наук,соответствующих кафедре, доцентом — не имея степени магистра.Избирал преподавателей совет университета, а утверждал в должностипрофессоров — министр, прочих — попечитель округа.Министру предоставлено право и по собственному усмотрению назначатьна вакантные кафедры лиц, отличных ученостью и даром преподавания иимеющих требуемые ученые степени. Содержание профессоров значительноувеличено и доведено: ординарному профессору до 3000 рублей,экстраординарному до 2500 рублей и штатному доценту до 1500 рублей.

Встуденты университета принимались все молодые люди, с успехомокончившие курс в гимназиях или других средних учебных заведениях сгимназическим курсом. Экзамены приемные и переходные с одного курсана другой уничтожены; остался только выпускной экзамен на ученуюстепень. Студенты при приеме в университет обязывались подпискойповиноваться учебному начальству и соблюдать установленные имправила, за нарушение коих они подвергались взысканиям, а постороннимлицам воспрещался вход в университет. Плата за слушание лекцийопределена с каждого студента: в столичных университетах в 50 рублей,а в прочих в 40 рублей ежегодно; но недостаточным студентам разрешенодавать отсрочки, уменьшать плату на половину и даже вовсе освобождатьих от нее. За лицами, окончившими образование в университете,сохранены права на утверждение при поступлении на государственнуюслужбу, доктора в VIII классе, магистра в IX, кандидата в X, идействительного студента в ХII.

Всеэти и многие другие реформы, введенные новым уставом, полагалминистр, должны были вызвать в положении университетов перемену клучшему. Увеличение числа кафедр — рассуждал он —доставит возможность профессорам читать предметы свои основательнее ив то же время расширит, сообразно современному состоянию науки, кругученой деятельности университета. Разделение факультетов наотделения, ограничивая близкими один к другому предметами кругзанятий студентов, дозволит им более основательно изучить те науки,которым они себя посвятили. Увеличение средств университетов набиблиотеки, кабинеты, лаборатории, вообще на учебные пособия,доставит возможность профессорам преподавать, а студентам изучатьнауку сообразно ее современному состоянию. Учреждение званияприват-доцентов даст постоянное, естественное средство к замещениюпрофессорских вакансий, создав в самом университете питомникипрофессоров и возбуждением соревнования между ними и приват-доцентамиподдержит ученую деятельность как тех, так и других. Возвышениеокладов содержания привлечет к должности профессора и удержит в нейспособнейших и достойных лиц. Требование от поступающих в университетгимназического аттестата изменит к лучшему состав аудиторий, наполнивих молодыми людьми, достаточно подготовленными к слушаниюуниверситетского курса. Все эти меры, совокупным действием своим,будут споспешествовать главной цели министерства народногопросвещения при реформе университетов, т.е. развитию и усилению ихнаучной деятельности. В то же время, составленные каждымуниверситетом и утвержденные попечителем учебного округа, правила опорядке в университете и о наказаниях по приговорам университетскогосуда восстановят спокойствие в университетской жизни. Наконец,большая степень участия всех профессоров в делах университетавозбудит в них и большее участие к его интересам и свяжет их общейнравственной ответственностью за благоденствие университета, апредоставление каждому университету начертания для себя правил поразным предметам академической жизни, придерживаясь указанийминистерства только в главных основаниях, доставить возможностькаждому университету развиваться самобытно и своеобразно, смотря поместным потребностям.

Реформауниверситетов была связана с значительным увеличением ассигнованныхна их содержание средств. Вместо 988000 рублей, предназначено котпуску из государственного казначейства на этот предмет 1872000рублей ежегодно, т. е. почти вдвое более против прежнего.

Новыйустав введен во всех русских университетах, за исключениемДерптского. Одновременно с его обнародованием снова открыт в полномсоставе С.-Петербургский университет.

Подобноуниверситетскому уставу, устав гимназий и прогимназий несколько летразрабатывался в ученом комитете министерства народного просвещения;первоначальные проекты рассылались на рассмотрение попечителейокругов и других педагогов, печатались во всеобщее сведение, сноваизменялись сообразно доставленным на них замечаниям. Окончательный жепроект обсужден и отчасти видоизменен в Государственном Совете иВысочайше утвержден 19-го ноября 1864 года.

Гимназии,как заведения, имеющие целью доставить воспитывающемуся в нихюношеству общее образование и, вместе с тем, служитьприготовительными заведениями для поступления в университет и другиевысшие специальные училища, по различию предметов, содействующихобщему образованию, и по различию целей гимназического обучения,разделялись на классические и реальные. В учебный курс классическихгимназий вводились оба древние языка — латинский и греческий;Закон Божий; русский язык с церковно-славянским и словесность;история, география и чистописание преподавались в одинаковом объеме вгимназиях, как классических, так и реальных, но в последних вувеличенном объеме, сравнительно с гимназиями классическими,преподавались математика, естественная история с присоединением к нейхимии, физика, космография, языки немецкий и французский, рисование ичерчение; в классических гимназиях обязательно было обучение лишьодному из новейших языков; в реальных — вовсе не преподавалисьязыки латинский и греческий. Окончившие курс в классических гимназияхполучали право на поступление в университет без экзамена;свидетельство об окончании курса в реальных гимназиях принималосьлишь в соображение при поступлении в высшие специальные училища наосновании уставов этих училищ. Учреждение гимназий и прогимназий склассическим или реальным курсом представлялось усмотрению министранародного просвещения, смотря по местным потребностям и учебнымсредствам, в таком числе, какое укажет опыт.

Таковыбыли главные изменения, внесенные новым уставом в устройствообщеобразовательных средних учебных заведений. Прочие касалисьпреимущественно возвышения окладов содержания должностных лиц ипреподавателей. Преобразованию, на началах нового устава, подлежали80 гимназий и 4 прогимназии. Головнин желал одну половину обратить вклассические, другую в реальные; но это оказалось невозможным, потомучто, с одной стороны, еще не ощущалось потребности в стользначительном числе реальных заведений, из которых нельзя былопоступить в университет, а с другой — по недостатку в учителяхгреческого языка не скоро предвиделась возможность ввести во всеклассические гимназии преподавание двух древних языков. Поэтомуминистерство предположило преобразование совершить постепенно, впродолжение пяти лет, начиная с 1865 года, так, чтобы к 1870 году 20гимназий и 1 прогимназия обращены были в реальные, 20 гимназий и 1прогимназия — в классические с двумя древними языками и 40гимназий и 2 прогимназии — также в классические, но с однимтолько латинским языком. Введение новых штатов увеличило расход насодержание гимназий и прогимназий с 1045000 рублей до 1808000 рублей,что потребовало дополнительного ассигнования к смете министерстванародного просвещения 765000 рублей ежегодно.

Вопросо распространении начального образования в народе, об обучениикрестьян грамоте, естественно истекал из перемены, происшедшей в ихбыту со времени освобождения их из крепостной зависимости. Вот почемуон привлек на себя внимание редакционных комиссий, трудившихся надсоставлением Положений, обнародованных 19-го февраля 1861 года.Комиссии считали необходимым повсеместное учреждение народных училищпо селам и деревням, но находили, что крестьяне не имеют средств,чтобы нести значительные издержки по их содержанию и потомуправительству следовало бы взять на себя почин в этом важном деле ипринять хотя часть расходов по его осуществлению. По мнению комиссий,сельские училища должны были быть подчинены министерству народногопросвещения лишь в учебном отношении, заведование же хозяйственной вних частью надлежало предоставить сельским обществам, при участии ипод руководством местного дворянства. Соображения свои редакционныекомиссии внесли одновременно с проектами положений в Главный комитетпо крестьянскому делу, который в феврале 1861 года, по Высочайшемуповелению, передал их на заключение министерства народногопросвещения. Вскоре после того, вновь назначенный на должностьминистра граф Путятин высказался в Комитете министров в том смысле,что следует поручить особому комитету из членов от министерств:народного просвещения, государственных имуществ, уделов, внутреннихдел, финансов, а также от православного духовного ведомства,начертать общий план устройства приходских, начальных, сельских идругих элементарных школ и училищ. Утверждая состоявшееся в этомсмысле положение Комитета министров, Государь для составленияпомянутого проекта назначил срок не позже 1-го ноября 1861 года,после чего проект имел поступить на рассмотрение Главного комитета поустройству сельского состояния.

Высочайшаяволя была исполнена и общий план составлен особым комитетом. Согласноэтому плану, все народные училища в Империи должны были, в учебномотношении, зависеть от министерства народного просвещения,хозяйственная же часть в каждом училище оставлялась в заведованиитого общества, на счет которого училище содержится. Управление всеминародными училищами предполагалось поручить в каждой губернии особомудиректору, по назначению министерства народного просвещения, кобязанностям которого относилось определение и увольнение учителейнародных училищ. План особого комитета Император Александр повелелпрепроводить прежде всего на заключение Св. Синода, после чего он былвнесен в Главный комитет по устройству сельского состояния. Междутем, на рассмотрение последнего поступил и другой проект устройстванародных училищ, составленный в ученом комитете министерстванародного просвещения, во время управления этим ведомствомКовалевского, и ставивший эти училища в полную зависимость помянутогоминистерства в отношениях, не только учебном, но и хозяйственном.

Втаком положении находилось это дело, когда в декабре 1862 годастатс-секретарь Головнин вступил в управление министерством народногопросвещения. Государь приказал передать ему оба проекта назаключение. Новый министр нашел, что по важности значения вопроса онародном образовании, необходимо и тот и другой проекты,предварительно обсуждения в Государственном Совете, разослать длярассмотрения по всему учебному ведомству и разным лицам по выборуминистра, а также сообщить их, в переводе на английский, французскийи немецкий языки, известнейшим иностранным педагогам. Выслушав докладГоловнина, Государь согласился с ним и в заседании Совета министров18-го января 1862 года, следующим образом разрешил возбужденный в немвопрос, в чьем ведении должны находиться народные училища:"Учрежденные школы и впредь учреждаемые духовенством народныеучилища, оставить в заведовании духовенства, с тем, чтобыминистерство народного просвещения оказывало содействие преуспеяниюоных, по мере возможности, и оставить на обязанности министерстванародного просвещения учреждать по всей Империи, по сношению сподлежащими ведомствами, народные училища, которые и должныоставаться в ведении сего министерства, причем министерству следуетпользоваться содействием духовенства во всех случаях, когдаминистерство народного просвещения признает сие нужным и когдадуховенство найдет возможным оказать ему содействие".

Пополучении отзывов от лиц, коим были разосланы прежние проекты, ученыйкомитет при министерстве народного просвещения приступил ксоставлению предварительных правил, которые имели послужитьоснованием для положения о начальных училищах Империи в том числе, всилу особого Высочайшего повеления, и о воскресных школах. Правилаэти были, по приказанию Государя, обсуждены в особом совещании, подпредседательством генерал-адъютанта графа Строганова, из министров:государственных имуществ, внутренних дел и народного просвещения, иобер-прокурора Св. Синода.

Вэтом собрании статс-секретарь Головнин подробно и обстоятельновысказал свой взгляд, не только на педагогическую сторону дела, но ина тесно связанные с ним вопросы общегосударственного значения. Вряду их первое место занимал вопрос: в каком отношении должнынаходиться между собой различные правительственные ведомства позаведованию делами народных школ и в каком отношении должны состоятьчастные общества и лица по этим делам к ведомствам правительственным?Министр признавал невозможным для правительства взять в свои рукиобширное дело начального народного образования и задачей его считал:прекратит существующий ныне антагонизм по делам учебным, как междуотдельными правительственными ведомствами, так и между училищамиказенными и частными, и направить усилия всех различных органов,действующих ныне в пользу народного просвещения, к одной общей цели.В этих видах, Головнин предлагал учредить в каждом уездепопечительный уездный совет из членов от министерств: народногопросвещения и внутренних дел, от духовного ведомства и изпредставителей тех ведомств, которые содержат у себя школы, поручивему заведование начальным народным образованием в пределах уезда. Наобязанности совета лежало бы разрешение открывать школы обществам ичастным лицам, снабжать их учебными пособиями, приискивать, в случаенадобности, учителей и наблюдать за преподаванием. Непосредственноеже управление училищами следовало бы, по мнению министра,предоставить тем общинам или частным лицам, на средства которыхсодержатся училища. Вообще же обязанности министерства народногопросвещения по отношению к народным школам должны заключаться, кроменаблюдения за ходом в них учебной части, в составлении хорошихучебников и в учреждении некоторого числа образцовых народных училищ,где учение совершалось бы сообразно с требованиями здравойпедагогики. Духовенство, независимо от учреждения новых школ, по мересредств своих должно бы доставлять училищам законоучителей инаблюдать за преподаванием в них Закона Божия. Министерствувнутренних дел надлежит содействовать обществам, городским исельским, в изыскании материальных средств для содержания училищ, инаблюдать за тем, чтобы в числе преподавателей и содержателей школ неявились лица неблагонадежные, которые могли бы употребить школуорудием вредных или преступных замыслов. По вопросу о том, следует липодчинить все народные училища одному общему уставу или допустить дляразных училищ местные отступления, министр признавал полезнее, ввидуразличия местных условий, допустить согласованное с нимиразнообразие, как в учебном, так и в административном и хозяйственномотношениях. Он даже склонялся в пользу допущения начальногопреподавания на местных наречиях, не только в краях, населенныхинородцами, но и в Белоруссии и Малороссии, с тем, чтобы ученикинародных школ постепенно переходили к употреблению русского языка. Несчитая возможным введение у нас ни прусской системы строгообязательного обучения грамоте, ни системы французской, вменяющейкаждой общине в обязанность содержать на свой счет начальную народнуюшколу, Головнин предлагал привлекать к делу народного образованияобщества и частных лиц посредством пособий и поощрительных мер состороны правительства, а потому находил необходимым облегчить условияэлементарного обучения грамоте и основным приемам арифметики для всехлиц без различия, желающих посвятить себя этому делу, поощряя частныхучредителей школ и оставляя притом самые школы в полном ихраспоряжении по части хозяйственной. Относительно вопроса, должно либыть обучение в начальных школах даровое или за плату, министрполагал целесообразным взимать с обучающихся в них хотя бы самуюнезначительную плату, во внимание к укоренившемуся в русском народевзгляду, что даровое обучение не может быть хорошим. Особое совещаниесогласилось со всеми доводами министра, за исключением одного,постановив, что во всех начальных народных училищах преподаваниедолжно происходить непременно на русском языке. В одобренном ихпроекте полагалось: поощрения и пособия со стороны правительства, помере средств оного, назначать училищам, учреждаемым обществами,частными лицами и духовенством, при наблюдении за всеми помянутымиучилищами со стороны правительства и оставляя за последним учреждениеказенных школ в тех только случаях, когда это будет признано нужным;для такого наблюдения и раздачи пособий, учредить губернские иуездные училищные советы, в которых соединить участие всех ведомств иправославного духовенства в заведовании начальными народными школами;подчинить этим советам, как школы министерства народного просвещения,так и министерств государственных имуществ и внутренних дел,удельного, горного и духовного ведомств, и все вообще воскресныешколы. Особый сверхсметный кредит на пособия народным училищамисчислен на первый год в 100000 рублей, на второй в 200000, на третийи последующие в 300000. По изъявлении на это согласия министромфинансов, составлен окончательный проект положения о народныхначальных училищах, доложенный Государю в Совете министров и сВысочайшего соизволения в июле 1863 года внесенный на рассмотрение вГосударственный Совет.

Междутем, некоторые из губернских дворянских собраний, а именноНижегородское и С.-Петербургское, по поводу введения в действиеположений о земских учреждениях, выразили мысль, что народные школыследовало бы подчинить этим учреждениям. С мнением их согласилсяглавноуправляющий II отделением Собственной Его Величества канцеляриибарон Корф, на заключение которого министр народного просвещения, ещеранее представления в Государственный Совет, передал проект положенияо начальных народных училищах. Барон Корф находил, что предположенныеучилищные советы, как губернские, так и уездные, будут лишь подобиеми повторением существующих уже у нас многочисленных и разнородныхместных комитетов и комиссий, общий характер которых составляетбюрократическое направление, т. е. форма, лишенная, в большей частислучаев, жизни; что в членах училищных советов невозможно, по самомуих положению, предполагать такого знакомства с местнымипотребностями, как в представителях земства, и еще менее может бытьречь о сравнении между теми и другими в отношении к средствам дляустройства и поддержания народных училищ; что члены предположенныхсоветов превосходили бы представителей земства лишь в отношении кпедагогическим познаниям и опытности, но что недостаток этот легкоустранить приглашением в заседания земских собраний, по деламнародного образования, на правах членов, лиц учебного и духовноговедомств. По всем этим соображениям, барон Корф, признавал чтоземские учреждения представили бы более ручательств в успехе данногодела, нежели предположенные училищные советы. Тот же взгляд развивали защищал в Государственном Совете один из предшественниковГоловнина, Ковалевский. Настаивая на предоставлении земскимучреждениям попечения о народном образовании, бывший министрнародного просвещения обусловливал мнение это необходимостью длярусского общества принять деятельное участие в этом деле, как длявоспособления правительству в финансовом отношении, так и для того,чтобы развить в нем самом начала хозяйственного самоуправления ивозбудить энергию к общественным делам, уснувшую от беспрерывно ивезде продолжавшейся над ним опеки, породившей в нем апатию ипривычку все валить на правительство. Если общество — рассуждалКовалевский — будет призвано принять ближайшее участие вучреждении народных школ, то естественно ему же, в лице егопредставителей, земских учреждений, следует предоставить и наблюдениеза ними, тем более, что на такое наблюдение у самого правительства нехватит средств, не столько по недостатку агентов, сколько по существудела. Государственный Совет в измененном, по его указаниям, проектесогласовал отчасти мнения составителей проекта с воззрениями баронаКорфа и Е. П. Ковалевского. В положении, представленном на Высочайшееутверждение, оставлены училищные советы, но состав их изменен.Уездный совет составлялся из членов от министерств: народногопросвещения и внутренних дел, от православного духовного ведомства,из двух членов от уездного земского собрания и по одному от техведомств, которые содержат от себя начальные народные училища.Председателя уездный совет избирал сам, из своей среды, на два года.Совет губернский состоял под председательством местного епархиальногоархиерея, из начальника губернии, директора училищ и двух членов отгубернского земского собрания. Постановления его сообщались длясведения попечителю учебного округа, а жалобы на его решенияприносились Правительствующему Сенату по 1-му департаменту.

"Вовсегдашнем попечении о благе любезных наших верноподданных, —как сказано было в указе Правительствующему Сенату, — признаваяхорошее устройство первоначальных училищ весьма важным способом крелигиозно-нравственному образованию народа" — Государь14-го июля 1864 года утвердил положение о начальных народныхучилищах, провозглашавшее целью их — утверждение в народерелигиозных и нравственных понятий и распространение первоначальныхполезных знаний. Действие положения распространялось на школы всехведомств, в том числе и духовного, на те, что заведовались исодержались обществами и частными лицами, а равно и на воскресныешколы. Предметами учебного курса начальных училищ определялись: ЗаконБожий (краткий катехизис и священная история); чтение по книгамгражданской и церковной печати; письмо; первые четыре действияарифметики и церковное пение, там, где обучение ему будет возможно.Преподавание в начальных народных училищах имело совершатьсяповсеместно на русском языке.

Положение1864 года введено в губерниях, составляющих учебные округа:С.-Петербургский, за исключением губерний Витебской и Могилевской,Московский, Казанский, Харьковский и Одесский, а также в губернияхЧерниговской и Полтавской, приписанных к Киевскому учебному округу.Не распространялось оно на шесть губерний Северо-Западного и тригубернии Юго-Западного края, потому что волнения, возбужденные в нихпольским восстанием, вынудили правительство принять еще ранее в этихместностях чрезвычайные меры по народному образованию. При первыхизвестиях о проникновении мятежа в Литву и Белоруссию в конце 1862 ив начале 1863 годов, Западный комитет приступил к обсуждению этоговажного предмета. Он полагал, что надежнейшей опорой и пособникомправительству в крае должно служить православное духовенство, которое— рассуждал он — находится в самых близких, самых частыхсношениях с народом, а посредством обучения и устройства школ, ономожет приобрести огромное влияние на народ, и именно то влияние,которое всегда нужно в интересах порядка и благоустройства, внастоящее же время особенно необходимо для борьбы с пропагандой, дляподдержания православия и распространения истинных началхристианского учения, наконец, "для усиления русского элемента,для поддержания и усиления преданности к Государю и любви к России".В этих видах комитет полагал поручить министру народного просвещенияначертать, по соглашению с обер-прокурором Св. Синода и с министрамивнутренних дел и государственных имуществ, правила об устройствесельских школ в западных губерниях, не исключая и белорусских,составленные преимущественно с целью предоставления наивозможнобольшего участия в этом деле правительству и православномудуховенству и наивозможно меньшего — помещикам и латинскомудуховенству. Утверждая положение Западного комитета, ИмператорАлександр сделал на нем надпись: "Желаю, чтоб правила эти былисоставлены без всякого промедления". Воля Государя былаисполнена, и временные правила для народных школ в шестисеверо-западных губерниях Высочайше утверждены 23-го марта 1863 года.Для заведования народными школами в этих местностях учреждалисьособые дирекции в губернских городах и при них училищные советы изпредставителей разных ведомств, на обязанность которых возложено былонаблюдение за преподаванием в народных школах, попечение об открытииновых училищ, разрешение открывать их городским и сельским обществам,снабжение их учебными пособиями, назначение или утверждение учителейи учительниц, представление их к наградам и пособиям, с правом также,в случае нужды, представлять попечителю округа и подлежащемуначальству о закрытии училища. Вместе с тем, постановлено было, чтобыпреподавание в училищах производилось на русском языке, заисключением лишь Закона Божия, который детям римско-католическогоисповедания имел преподаваться на местном их наречии.

Поназначении в мае 1863 года M. H. Муравьева главным начальникомСеверо-Западного края, он взял в свои руки и энергично повел там делонародного образования. Уже к 1-му января 1864 года открыто 389 новыхнародных училищ, при денежном пособии от казны, для чегогенерал-губернатору отпущены значительные кредиты из государственногоказначейства. По его представлению, прогимназия в Молодечнопреобразована в учительскую семинарию для образования русских иправославных народных учителей, сокращено число гимназий сучреждением вместо них низших училищ, мужских и женских, разумеется,при полном исключении польского языка из преподавания и сповсеместной заменой его языком русским.

Междутем, главный начальник Юго-Западного края, со своей стороны,изыскивал способы к обрусению этого края путем образования.Учрежденный генерал-губернатором Анненковым с этой целью в Киевеособый комитет пришел к заключению, что правительство должно оказатьпомощь сельским и городским обществам в деле устройствацерковно-приходских школ для обучения грамоте и Закону Божию, полагаяпо одной школе на каждый приход, с оставлением их в заведованииепархиального начальства. Народные же училища, устраиваемыеминистерством народного просвещения и состоящие в его ведении, недолжны были быть, по мнению комитета, простыми начальными школами,подобными приходским, а являться образцовыми в учебном отношении истать для народа высшими училищами, в которых, сверх Закона Божия иобъяснительного чтения, преподавались бы арифметика, в применении еек быту поселян, сведения из географии и истории России, в особенностиЗападного края, и наконец, некоторые практические сведения поестествоведению и сельскому хозяйству. Таких высших народных училищпредполагалось устроить сначала по два, а затем довести их число до10 на каждый уезд трех юго-западных губерний. Сверх того, комитетуказывал на необходимость устройства низших народных училищ, мужскихи женских, в городах, а равно учительских семинарий.

Министрнародного просвещения не уважил, однако, доводов Киевского комитета,и в составленном в его совете, а в марте 1866 года внесенном вКомитет министров проекте правил предложил распространить наЮго-Западный край правила о народных училищах, введенные за три годадо того в Северо-Западном крае, в силу коих церковно-приходскиешколы, наравне со всеми прочими начальными народными училищами,подчинялись дирекции ведомства министерства народного просвещения исостоящему при ней училищному совету, в котором православное духовноеведомство имело быть представлено одним только членом. Против такогопредположения энергично высказался в Комитете министров обер-прокурорСв. Синода граф Д. А. Толстой.

"Деятельностьправославного духовенства в Юго-Западном крае на поприще народногообразования, — писал он в особом мнении, — не приводит кмысли о необходимости слияния церковно-приходских школ с народными,содержимыми министерством народного просвещения. Заслуги духовенствав этом отношении неоспоримы. Оно приступило к повсеместному открытиюшкол без всяких пособий от казны, по большей части жертвуя для сегоиз собственных скудных средств, которыми и поныне ограничивается, неполучая никакого на этот предмет пособия из Государственногоказначейства. Несмотря на это, его бескорыстными и неутомимыми впродолжение многих лет трудами учреждены и поддерживаются до 3869приходских школ в трех юго-западных губерниях, тогда как министерствонародного просвещения имеет в сем крае всего 51 школу, и все этишколы содержатся на счет казны. Доверие и сочувствие сельскогонаселения к школам, заведенным духовенством, выразившееся особенно впоследние годы, служит достаточным ручательством добросовестноговедения духовенством дела народного обучения. Столь благотворнаядеятельность духовенства не может не заслуживать полного одобрения ипоощрения со стороны правительства и ни в каком случае не должна бытьстесняема". Граф Толстой находил, что в Юго-Западном краеправославное духовенство одно всегда служило и служит единственнымохранителем православно-народного духа и самым надежным оплотомпротив всяких чуждых влияний, там, где высшие сословия составляют, занемногими исключениями, поляки, а среднего сословия вовсе нет, и егоместо занимают евреи. "Нет основания опасаться, —доказывал он, — что при существовании приходских школ влияниедуховенства на народ достигнет крайних и вредных пределов. Примермногих государств Европы, в которых первоначальное образование народалежит исключительно на духовенстве, без всяких вредных от сегопоследствий, может служить достаточным тому подтверждением. Тем менееприложима к православной церкви идея клерикализма: она находит себеудобную почву только в римско-католических государствах приультрамонтанских воззрениях и стремлениях латинского духовенстваприсвоить себе влияние на дела светские и государственные, что вовсене в духе православного духовенства. Это последнее скорее можноупрекнуть в недостатке деятельности в своей собственной сфере, ипосему, когда, к счастью, деятельность эта пробудилась, то следует нестеснять, а поощрять и поддерживать ее. Православная церковь, охраняяи поддерживая чисто народные русские начала, в том же духевоспитывает и своих пастырей. Коренные начала, содержимые нашейцерковью, неизменны, и ее служители посему всегда будут иметьнеоспоримое преимущество перед всякими другими учителями народа,которые иногда могут увлекаться собственными воззрениями, не всегдаполезными для правительства и государства. Ввиду этой пользы,приносимой пастырями церкви народному образованию, не усматриваетсяоснования к ограничению духовенства в отношении к церковно-приходскимшколам... Посему осуществление мысли о слиянии приходских школ снародными на самом деле будет равняться отторжению приходских школ изведения духовенства. Новая организация народных школ напредположенных началах ставит духовенство в полную зависимость отучилищных советов, в коих одинокое положение члена от епархиальноговедомства будет лишено всякого самостоятельного значения, а самыесоветы подчинены непосредственно и исключительно попечителю учебногоокруга, который по делам этих училищ, превышающим его власть, входитс представлениями к министру народного просвещения. Ничтожное,вследствие такого устройства школ, участие духовенства в народномобразовании, постоянный контроль над ним постороннего ведомстванеизбежно дадут духовенству повод думать о недоверии к немуправительства, ослабят его рвение к этому великому делу и поколеблютего нравственное значение в глазах простого народа. Поводом кпредполагаемому слиянию выставляется опасение, что существующеераздвоение в устройстве училищ будет ослаблять их нравственноевлияние и парализовать их деятельность. Такое ослабление влияния школвозможно лишь при различии религиозно-нравственного их направления,которое может быть и при единстве их устройства. Для достиженияединства недостаточно одного соединения разнородных, частопротиворечащих элементов. Единство управленияне составляетеще единства направления,а этого-то последнего и следует достигнуть; оно может последовать ибез предположенного слияния в управлении, если лица учебноговедомства будут вести обучение народа в строго православном духе, какэто постоянно делают духовные пастыри. Отдельное существованиецерковно-приходских школ нисколько не препятствует деятельностиминистерства народного просвещения; напротив того, совместноесуществование оных, как в ведомстве его министерства, так и вправославно-духовном, возбудит лишь полезное между нимисоревнование". По всем этим соображениям обер-прокурор Св.Синода не признавал целесообразным ни введения в Юго-Западном краепредположенных министерством народного просвещения временных правил,ни распространения на него общего положения о народных училищах, поповоду которого, заметил граф Толстой, уже и в настоящее времявозникают пререкания между представителями разных ведомств, какявствует из переписки в делах Св. Синода, так и из прений в некоторыхземских собраниях. Со своей стороны, он считал необходимым оставить вЮго-Западном крае церковно-приходские школы, заведенные духовенством,в его заведовании, и если министр народного просвещения будетнастаивать на введении в этом крае временных правил, то действие ихне распространять на церковно-приходские школы.

В"особом" мнении граф Толстой выходил далеко за пределыобсуждавшегося в Комитете министров частного вопроса, который, подпером его, разрастался в общий государственный вопрос: об отношенияхцеркви к государству и об участии ее в направлении и руководственародным образованием во всей Империи. Заявлено оно было в заседанииКомитета министров 5-го апреля 1866 года, т. е. на другой день послепокушения Каракозова на жизнь Государя Императора. Под живымвпечатлением этого события и обнаруженного дознанием печальногонастроения умов в среде учащейся молодежи, в значительном большинствезараженной учениями неверия, грубого материализма и самого крайнегореволюционного анархизма, мысли, высказанные графом Толстым, вызвалиИмператора Александра на глубокие размышления. Он решился поручитьему восстановить то единство в направлении между православнымдуховенством и учебным ведомством, пользу и необходимость которого воимя высших потребностей государства граф так убедительно доказывал, иназначил его министром народного просвещения с сохранением званиясинодального обер-прокурора. На журнале Комитета министров Государь15-го апреля собственноручно написал: "Разделяю вполне особоемнение обер-прокурора Святейшего Синода, и так как он теперьназначен, вместе с тем, министром народного просвещения, топредоставляю ему впоследствии, если признает нужным, войти в Комитетс особым своим соображением по этому предмету".

Обеэти должности граф Д. А. Толстой занимал почти до самого концацарствования и, в продолжение шестнадцати лет неизменно пользуясьрасположением и полным доверием Государя, произвел существенные имногочисленные преобразования и перемены во всех отраслях учебногодела.

Вминистерство графа Толстого университетский устав 1863 года оставалсяв своей силе, и только одна статья в нем подверглась изменению —та, что установляла, что по истечении 25 лет службы профессорсохраняет свою кафедру, не иначе как если в пользу оставления ее заним еще на пять лет выскажутся две трети голосов в Советеуниверситета. По представлению министра Высочайше повеленобаллотировку эту производить впредь простым большинством. Но сознаваямногие и важные неудобства, проистекающие от широкой автономии,предоставленной уставом профессорской коллегии, граф Толстой в 1875году испросил Высочайшее соизволение на учреждение при министерственародного просвещения, под председательством статс-секретаряДелянова, комиссии для пересмотра университетского устава. Комиссияокончила возложенный на нее труд и выработала проект нового устава,который получил законодательное утверждение лишь в царствованиеИмператора Александра III.

Периодическиповторявшиеся беспорядки среди студентов вызвали необходимостьусилить за ними надзор, и правилами 1867 года для всех высших учебныхзаведений, рассмотренными в Комитете министров и удостоившимисяВысочайшего утверждения, вменено полиции в обязанность извещатьучебное начальство о проступках учащихся, совершаемых ими внезаведений, и вообще о всех действиях, навлекающих сомнение в ихнравственной и политической благонадежности, а начальству учебныхзаведений — исполнять то же по отношению к полиции. Тогда жебезусловно воспрещено устройство студентами концертов, спектаклей,чтений и других публичных собраний в пользу недостаточных товарищей,а деньги, выручаемые с таких собраний, устраиваемых постороннимилицами, предписано доставлять не непосредственно студентам, аучебному начальству для распределения пособий действительнонуждающимся и достойным помощи студентам. В видах единства действий ираспоряжений установлено также, чтобы высшие учебные заведениясообщали друг другу действующие в них дисциплинарные и другиеправила.

Вначале 1869 года Император Александр, по случаю исполнившегосяполустолетия со дня основания С.-Петербургского университета, учредилв нем 100 стипендий, названных Императорскими, и в милостивой грамотена имя университета выразил надежду, "что ученое его сословие,проникнутое сознанием своих высоких обязанностей, будет по-прежнемуутверждать в многочисленных своих слушателях знания, основанные наистине и добре, а пользующиеся его научным руководством со временемсами окажут услуги отечественному просвещению, государственной иобщественной деятельности и, подобно достойнейшим из ихпредшественников, сослужат свою службу России". Но волнениясреди студентов не прекращались. В марте того же 1869 года онираспространились почти на все высшие учебные заведения в Петербурге ив других городах, что вынудило правительство усугубить строгие меры ких обузданию. Меры эти были проектированы в особой комиссии из членовот разных ведомств, под председательством товарища министра народногопросвещения, и затем рассмотрены в особом комитете из министров:военного, государственных имуществ, финансов, путей сообщения,народного просвещения, и шефа жандармов, которые, соглашаясь скомиссией в том, что главные начала ныне действующих дисциплинарныхправил вообще соответствуют своей цели, нашли, что следует толькопривести их в большее однообразие, а равно и принять некоторые мерыкак для устранения наплыва в высшие учебные заведения людей, подающихмало надежды на успешное занятие науками, так и для предупреждения,по возможности, нарушения порядка со стороны тех, кои уже приняты ввысшие учебные заведения.

Междутем шло своим чередом преобразование высших учебных заведений. В 1867году с целью образования учителей для гимназий и других среднихучебных заведений основан в С.-Петербурге Императорскийисторико-филологический институт. В 1869 году польская Варшавскаяглавная школа обращена в русский университет, а политехнический иземледельческо-лесной институт в Новой Александрии — в институтсельского хозяйства и лесоводства с преподаванием на русском языке. В1874 году Нежинский лицей князя Безбородко преобразован висторико-филологический институт, а Демидовский лицей в Ярославле —в лицей юридический. В 1875 году для приготовления учителей древнихязыков основана в Лейпциге русская филологическая семинария.

В1875 году, назначая генерал-адъютанта Казнакова генерал-губернаторомЗападной Сибири, Государь повелел ему: "подняв уровень всеобщегообразования, дать возможность сибирским уроженцам подготовлять изсреды своей людей сведущих и образованных, в числе, по меньшей мере,достаточном для удовлетворения нужд местного населения, и, поближайшему и всестороннему обсуждению этого предмета, повергнутьчерез министерство народного просвещения на Высочайшее воззрениесоображения об учреждении общего для всей Сибири университета".Сначала предполагалось университет учредить в Омске, но ввидуходатайств, поступивших от частных жертвователей, а также от разныхсибирских обществ и учреждений, окончательно решено основать этотрассадник просвещения в городе Томске, о чем и состоялось Высочайшееповеление 16-го мая 1878 года.

Рядмероприятий по устройству высшего образования в России в царствованиеИмператора Александра II завершился учреждением в 1876 году вС.-Петербурге Археологического института, назначением коего былоприготовлять специалистов по русской старине для занятия мест вархивах, правительственных и частных.

Особенноевнимание графа Толстого привлекало состояние средних учебныхзаведений. Устав 1864 года, разделивший гимназии и прогимназии наклассические и реальные, хотя и восстановил в первых преподаваниеобоих древних языков, но новый министр находил эту реформунедостаточной и, будучи сам рьяным сторонником строго классическойсистемы образования, считал необходимым ввести ее у нас во всейполноте и неприкосновенности. С этой целью он предполагалпреподавание латинского и греческого языков не только ввести, но иусилить во всех гимназиях и прогимназиях без исключения, спредоставлением права поступать в университет без экзамена толькоученикам, окончившим в них полный курс. Бывшие реальные гимназииимели быть преобразованы в реальные училища, ученики коих, поокончании курса, не принимались бы в университеты. На этом главномосновании предпринят пересмотр устава гимназий и прогимназий, сначалав ученом комитете и в совете министра народного просвещения, потом вособой, Высочайше учрежденной комиссии, под председательствомгенерал-адъютанта графа Строганова, из членов ГосударственногоСовета, Валуева и Тройницкого, министра народного просвещения, членовего совета, Постельса и Штейнмана, и директора 3-й С.-Петербургскойгимназии Лемониуса. На докладе графа Толстого, что комиссия этапришла к единогласному заключению по всем предложенным на еерассмотрение вопросам, Государь надписал: "Весьма рад". Но,сознавая важность предположенного преобразования, долженствовавшего вкорне изменить всю систему среднего образования в России, ЕгоВеличество повелел учредить особое присутствие для рассмотрения какпредположенных комиссией изменений и дополнений в гимназическомуставе 1864 года, так и выработанных в министерстве народногопросвещения положений о реальных и городских училищах и учительскихинститутах. Председателем особого присутствия назначен был граф С. Г.Строганов, а членами: Наследник Цесаревич, принц П. Г.Ольденбургский, генерал-адъютант Чевкин, граф Литке и граф Путятин,статс-секретари: граф Панин, Валуев, Головнин, князь Урусов, Грот иТройницкий и министры: военный, финансов и народного просвещения.Впоследствии присоединен к ним В. П. Титов. Присутствиюпредоставлялось рассмотреть проект графа Толстого на правахдепартамента Государственного Совета и заключение свое внести в общееего собрание.

Вопросо сравнительных достоинствах классической и реальной системы среднегообразования давно разделял педагогический мир на два лагеря, которыевели между собой ожесточенную полемику в печати. Существенное эторазногласие отразилось и на совещаниях особого присутствия, в средекоторого возникли оживленные прения между сторонниками строгоклассического преподавания в гимназиях и его противниками по главномувопросу: должны ли, наряду с классическими, существовать гимназии иреальные, дающие так же право поступления без экзамена в университет?Министр народного просвещения заявил, что признает только одно общееобразование — классическое, отвергает возможность всякогодуализма и не допускает, чтобы науки естественные могли иметьобщеобразовательное значение. На этом основании он считаетобщеобразовательными средними учебными заведениями исключительнотолько классические гимназии с двумя древними языками, упраздняетреальные гимназии, как устроенные на ошибочном основании, и взамен ихучреждает реальные училища нескольких родов, полагая ввести в нихпараллельно общее образование и специальные курсы.

Противтакого мнения министра высказались шесть членов особого присутствия:графы Литке и Панин, Чевкин, Милютин, Головнин и Грот. Допуская, сосвоей стороны, общеобразовательное значение древних языков, они недопускали, однако, чтобы такое значение признавалось исключительно заэтими языками и находили, что считать общеобразовательнымизаведениями только одни классические гимназии значило бы идтисовершенно в разлад с самыми положительными указаниями современнойпедагогической теории и практики. Во всех государствах ЗападнойЕвропы — утверждали они — в настоящее время признаютсядва пути общего образования: классический, основывающийся на изучениидревних языков и математики, и реальный — на изученииестественных наук, математики и отечественного и новых языков.Согласно этому, существуют и два рода общеобразовательных заведений —классические гимназии и реальные училища — в Пруссии, вСаксонии, в Виртемберге, в Баварии, в Бельгии, в Швеции и Норвегии,наконец, в Англии. Ввиду этих примеров, заимствованных из самыхклассических государств Европы, предложение графа Толстого обупразднении в России реальных гимназий и о введении одного родаобщеобразовательных заведений, классических гимназий, являетсясовершенным анахронизмом; чтобы признать ошибочными педагогическиеосновы русских реальных гимназий по уставу 1864 года и вообще несчитать естественные науки общеобразовательными, нужно доказатьпредварительно, что ошибается вся Европа, как раз придерживающаясяпротивоположного мнения.

Доводыэти, основанные, главным образом, на примере западноевропейскихгосударств, граф Панин дополнил соображениями, почерпнутыми изособенностей русской жизни. С жаром восстал он против утвержденияграфа Толстого, что наука в настоящем ее развитии имеет основаниемобразование древних народов и что в этом образовании их находим и мыначало духовного развития в России и полезные поучения по всем почтипредметам наук и, между прочим, важные источники для нашегоканонического права и для изучения византийской юриспруденции ивизантийской истории, имеющих особенную для нас важность. Конечно,возражал граф Панин, Европа восприняла свое образование от наук,зародившихся в Греции и в Риме, но христианство положило грань междудревним и новым миром, видоизменило воззрения на все вопросы какгражданской, так и частной жизни, и сверх того, наука во всех своихразветвлениях получила в новом мире развитие, совершенно не известноедревним. Православная вера, исповедуемая в России, тем отличается отпрочих христианских исповеданий, что у нас догматы и церковные обрядыокончательно утверждены церковью и не подлежат обсуждению иисследованию светских людей, а потому изучение древних языков, совключением еврейского и сирийского, в видах ознакомления с предметамирелигиозными, необходимо для духовных училищ, а отнюдь не для мирян,так как все потребное для их назидания имеется на русском иславянском языках, изучение же в подлиннике книг Священного Писаниядолжно быть непременно герменевтическим и производиться подруководством духовных лиц, без чего книги эти могут подавать лишьповод к опасным заблуждениям. Признавая высокое совершенство поэзиидревних и пользу ее влияния на современные умы, граф Панинсомневался, однако, чтобы понимание ее было доступно на гимназическомуровне ее изучения. Философия греческая, по мнению графа, хотя иявляет в себе замечательные проблески человеческого ума, ноотличается отвлеченностью и неопределенностью, во многом расходится схристианским мировоззрением, а потому изучение ее в гимназиях нетолько не нужно, но и опасно, если преподаванию ее не будут намеченыдолжные пределы. Древние историки оставили, за исключением одного,только отрывки; к тому же все они отличаются отсутствием критики ипознаний, приобретенных во времена позднейшие, и для изучения древнейистории, в ее совокупности, приходится прибегать к исследованиямисториков новейших. Наконец, в изучении юриспруденции хотя и нельзяобойтись без римского права и его источников, но для применения этогоправа к русской жизни необходимо еще чаще обращаться к тому развитию,которое римское право получило в законодательстве современныхнародов; византийское же право имеет значение только для нашего правадуховного. О математических науках и естествоведении граф Панинотозвался, что известно, какое развитие получили они в настоящеевремя и как они важны для преуспеяния промышленности и благосостояниякаждого государства.

Сне меньшей силой восставали шесть членов и против рассуждения графаТолстого, что вопрос между древними языками и всяким другим способомобучения есть вопрос между нравственным и материалистическимнаправлением обучения и воспитания, а следовательно, и всегообщества, и что надлежащее понимание учениками преподанного им извсех наук, кроме древних языков и математики, особенно изестествоведения, почти уходит из-под учительского контроля, почемуздесь и возможно, с одной стороны, развитие крайнего самомнения, а сдругой — образование самых превратных воззрений. Известно, чтонауки сами по себе — доказывали они — не имеютспособности делать человека нравственным или материалистом, внушатьему скромность или самомнение. Благодетельное или вредное влияниеобучения зависит от способа его, от достоинств и недостатков учителя.Плохой учитель древних языков весьма легко может поселить в ученикеотвращение ко всякому серьезному учению, а отличный преподавательестественных наук воспользуется ими, чтобы развить в детяхвнимательность, наблюдательность, способность сравнивать исоображать. В подтверждение шесть членов приводили мнение,высказанное по этому предмету начальником медико-хирургическойакадемии: "При правильном способе преподавания реальных наукмолодой ум развивается стройно и основательно, в постоянной работесинтеза и анализа, в наведениях и выводах, восходящих снепоколебимой, как законы природы, логической постепенностью отпростого к более важному и трудному предмету понимания. Реальныенауки, воспитывая человека в понимании вечных, неизменных законовприроды, при неистощимой изменяемости проявления их сил, служатпростейшим и самым многосторонним средством для нравственноговоспитания человека. Из методической научной проверки каждого неверновыведенного умозаключения, из неизбежной необходимости поправить еговырабатывается правдивость и стойкость; из постоянного сопоставленияограниченности, несовершенств и непрочности собственных сил сбеспредельностью, совершенством и вечностью сил, управляющих ивозобновляющих вселенную, слагается в молодой душе почва длярелигиозного верования". По поводу этого мнения граф Панинзаключил, "что науки в надлежащем их развитии, конечно, способнык отвращению умов от опасных заблуждений, но только тогда, когдапознания соединены с твердыми убеждениями в истинах веры игражданских обязанностей; что средствами более действительными кпредупреждению зла следует признать наблюдение, чтобы преподавателисами не распространяли подобных заблуждений, а удерживали от нихмолодых людей; что, сверх того, составление хороших учебников и самыйобъем преподавания могут более всего содействовать к тому, независимоот религиозного и нравственного образования". Шесть членовнапоминали, что материалистическое учение никогда не достигало такогораспространения и таких крайних пределов совершенного отрицаниярелигии и всех вечных нравственных основ семейной, общественной игосударственной жизни, как в течение прошлого столетия, особенно вовремя французской революции; школа же в то время была одна —классическая. Точно так же и в продолжение нынешнего столетиярелигиозные и нравственные основания общественного и государственногостроя подвергались самым сильным колебаниям в Италии, Испании иФранции, то есть именно в тех государствах, где не было вовсереальных училищ. Могла ли бы, спрашивали они, известная часть нашеймолодежи до такой степени увлечься самыми наивнымиматериалистическими идеями, совершенно противоречащими точным выводаместественных наук, если бы у нас существовали такие же правильноустроенные реальные школы, как в Пруссии? Вооруженная такимипознаниями молодежь наша не придала бы никакого значения темфантастическим теориям, которые в виде вывода из естественных наукпроникли к нам в некоторых плохих компиляциях по естествоведению.

Исходяиз этих соображений, меньшинство особого присутствия полагало, чтоучрежденные у нас по уставу 1864 года реальные гимназии не только недолжны быть упразднены, но что их следует поставить на ту степеньправильного устройства, на которой находятся в настоящее времяпрусские реальные училища первого разряда. Оно осуждало намерениеграфа Толстого приноровить проектированные им реальные училища кспециальным потребностям какой-либо промышленной деятельности,противополагая ему ту педагогическую истину, подтвержденную опытомобразованнейших государств Европы, что школы, преследующиеодновременно цели формальные, т. е. развитие способностей, и целипрактические или утилитарные, т. е. сообщение специальных техническихзнаний, не в состоянии достигнуть ни тех, ни других. Шесть членовнаходили предположенные новые реальные училища с учебной программой,отстаиваемой графом Толстым, неудовлетворительными во всех отношенияхи выражали мнение, что следует сохранить существующие реальныегимназии, устроив их наравне с классическими гимназиями свосьмилетним курсом и приготовительным классом, с более основательнымпреподаванием математики, естествоведения, отечественного и новыхязыков, с введением в них преподавания и латинского языка для тех изучеников, которые пожелают ему обучаться, открыв таковым свободныйдоступ на физико-математический и медицинский факультетыуниверситетов и в медико-хирургическую академию.

Единогласномумнению своему шесть членов дали такое заключение: "Если смотретьбез предубеждения, то общеобразовательные реальные училищаоказываются крайней настоятельной необходимостью и имеют за себясамую сильную опору не в умозрении некоторых ученых и педагогов, а всамых точных и положительных указаниях опыта. С другой стороны,обращаясь к тому, с какой осмотрительностью необходимо для Россииследовать примерам Западной Европы, нельзя не придти еще к следующимсоображениям. Западная Европа имеет повсюду распространенноеэлементарное образование, огромное количество гимназий, реальныхучилищ, низших промышленных школ, учительских институтов дляприготовления преподавателей. При такой-то постановке образования ипри существующем уже замещении различных поприщ образованнымидеятелями прусское правительство не только не отвергает пользы общегореального образования и не берет на себя решать спор междуклассическим и реальным образованием, но обращается к своимуниверситетам с вопросом: следует ли допустить к слушаниюуниверситетских лекций учеников реальных училищ, и на основанииответов шести университетов из девяти и представлений различныхпрусских обществ допускает их, хотя и с ограничением. Таково лиположение нашего отечества? Наше элементарное образование ещенаходится в проекте, учительские институты — в проекте,профессиональных школ — совершенно нет, реальных гимназий —только девять, классических — по одной на 380 тысяч душмужского населения. При этом на двух из главнейших практическихпоприщ, учительском и медицинском, замечается крайний недостаток вдеятелях. Имеем ли мы право при таких данных в настоящую минутуотвергнуть один из двух путей общего образования, признаваемых всейЗападной Европой, и избрать исключительно другой, труднейший? Aвместе с тем, при характере наших университетов, имеющих тольконаружную форму германских университетов, а внутренний строй —вполне схожий с французскими специальными школами, можем ли мызаявлять те же исключительные требования относительно подготовления внаших общеобразовательных заведениях к факультетским занятиям? Неговоря уже о том, что наши высшие специальные заведения требуютокончивших общее образование до 600 человек (все военно-учебныезаведения здесь в расчет не принимаются), а все гражданские гимназии,за выпуском прямо на службу и вступлением в университеты имедико-хирургическую академию, дают в это число только до 150человек, и что количество это, вследствие введения во все гимназииеще греческого языка, едва ли увеличится — нужно припомнить,что физико-математический факультет представляет единственныйрассадник учителей математических и естественных наук для всехсуществующих заведений среднего курса, а медицинский факультет, впоследнее время столь уменьшившийся вследствие огромного отвлеченияслушателей на юридический факультет, служит единственным источникоммедицинской помощи для целой России, исключая военного ведомства.Можем ли мы ввиду таких насущных потребностей, еще неудовлетворенных, затруднять получение высшего образования вследствиетолько спора между приверженцами классицизма и реализма —спора, который не берут на себя решать и государства, богатые пообразованию, и право на решение которого у нас связано спредварительным распространением и упрочением тех образовательныхучреждений по всем категориям, какие видим в западных странах, стаким избытком уже пользующихся ими, и, однако же, не отвергающих тотпуть, от которого мы, при нашей скудости во всех степеняхобразования, так легко хотим отказаться".

Всилу всех этих соображений шесть членов полагали: "1) Ввидубыстрого развития, которое получили в последнее время наукиестественные, и дознанной уже общеобразовательной силы их, а такжедля удовлетворения, в благоразумных размерах, видимо возрастающейпотребности общества в знаниях по этим наукам, необходимопредоставить математике и естествоведению должное место в общейсистеме образования в государстве. 2) Посему мысль, положенная воснование устава 1864 года, что для среднего общего образованиясуществуют два способа: классический и реальный, должна и впредьслужить основанием наших законоположений для средних учебныхзаведений. 3) Вследствие этого, денежные средства, предоставленныеминистру народного просвещения на среднее общее образование, должны,по справедливости и по настоятельной государственной потребности,быть равномерно употреблены на учебные заведения, в которых главнымспособом развития служат древние языки, и на те заведения, где длясего употребляются науки естественные и математика. 4) Следуя этойосновной мысли, из всего числа нынешних гимназий: с двумя древнимиязыками, с одним латинским языком и реальных, должно бы иметьполовинное число классических и другую половину преобразоватьпостепенно в реальные, с восьмилетним курсом и приготовительнымклассом. 5) В сии последние гимназии ввести факультативное изучениелатинского языка, с тем чтобы окончившие в них курс и изучавшиелатинский язык были допускаемы, на общем основании, вфизико-математический и медицинский факультеты университетов. 6)Затем, уже вовсе не учреждать предлагаемых проектом министерстванародного просвещения реальных училищ с различными профессиональнымитипами и поручить министру народного просвещения представить,согласно с вышеизложенными соображениями, проект соответствующихизменений в уставе о гимназиях 1864 года и проект самогораспределения уроков в реальных гимназиях".

Заменявшийминистра финансов, товарищ его, Грейг, соглашаясь с проектомпреобразования всех гимназий в классические, предъявил возраженияпротив предположенного министром народного просвещения устройствареальных училищ, настаивая на необходимости исключить из их программывсе предметы специальные и прикладные и самые специальные названияучилищ опустить. Все прочие восемь членов присутствия присоединилиськ мнению графа Толстого. В защиту этого мнения приведены былиследующие доводы.

Неотрицая общеобразовательного значения учебных заведений и другихродов, восемь членов признавали приготовительными к университетамшколами одни только гимназии, то есть такие заведения, в которых всеучение сосредоточивается главнейшим образом на обоих древних языках,а затем на математике. Они находили, что следует отдать этимпредметам предпочтение над всеми прочими, потому что, как по самомусвойству своему, так и по выработанной вполне методе их преподавания,помянутые предметы представляют незаменимое средство к развитиюспособностей; что такого взгляда на среднее образование всегдадержалось русское законодательство и что самый устав 1864 годаисходил из него. По мнению восьми членов, в сохранении или отменеустановленного уже для реальных училищ ограничения относительнопоступления учеников их в университеты — заключается, всущности, весь вопрос о дальнейших судьбах народного образования вРоссии. Соглашаясь с заключением министра народного просвещения, ониполагали основой общенародного университетского образования сохранитьисключительно систему классическую и внести в гимназический уставпроектированные графом Толстым изменения, приняв к ближайшемуобсуждению и составленный им проект устава о реальных училищах.

Бывшийминистр народного просвещения Головнин предъявил еще нескольковозражений по частным вопросам: об учреждении восьмого класса вгимназиях, о назначении инспекторов, о прибавке жалованьяпреподавателям, но прочие четырнадцать членов не согласились с ним иодобрили предложения графа Толстого.

Прирассмотрении дела в общем собрании Государственного Совета — итам проявилось то же разногласие, что и в особом присутствии, поглавному вопросу: должны ли давать доступ без экзамена в университетыодни только классические гимназии или же, наряду с ними, также иреальные училища? В пользу первого мнения высказалось 19 членов, впользу второго — 29. С обеих сторон приведены были, за ипротив, те же доводы. Большинство усвоило заключение шести членовособого присутствия, меньшинство вполне разделило взгляды министранародного просвещения. В таком виде журнал заседания общего собрания15-го мая 1871 года представлен был на Высочайшее утверждение. Питаяк графу Толстому неограниченное доверие и вполне полагаясь на него,Император Александр повелел: исполнить по мнению 19-ти членов.

Согласнотакой Высочайшей воле, в гимназический устав внесены следующиеизменения и дополнения: при всех гимназиях и прогимназиях учрежденыприготовительные классы для детей от 8 до 10 лет; курс седьмогокласса гимназии продолжен на два года, а впоследствии образованпоследний, восьмой, класс; исключены из гимназического курсаестественная история и космография, сокращено число уроков по ЗаконуБожию, русскому и новейшим языкам, географии и истории и взаменувеличено число учебных часов, посвященных преподаванию математики ив особенности латинского и греческого языков, уроки которых доведеныдо 84 часов в неделю; воспитание и обучение в гимназиях ипрогимназиях поставлены в ближайшую связь привлечением директоров иинспекторов к преподавательской деятельности, а учителей — квоспитательной; улучшено материальное положение учителей увеличениемих содержания; пансионы при гимназиях устроены не для одних низшихчетырех классов, как то было по прежнему уставу, а для всех классоввообще, без ограничения их комплекта 80 учениками; облегчены условиядля приобретения сословиями, обществами и частными лицами праваизбрания почетных попечителей гимназий и прогимназий спредоставлением этого права и земствам, и восстановлены права, коимипочетные попечители пользовались по уставу 1828 года; уничтоженоразделение гимназий и прогимназий на классические и реальные, с темчтобы название гимназии и прогимназии присвоено было впредьисключительно средним учебным заведениям с полным классическимкурсом. На все эти преобразования потребовался дополнительныйежегодный кредит в 94600 рублей. Утверждая мнение ГосударственногоСовета, Император Александр повелел: не допускать впредь окончившихкурс в реальных училищах ни в один из факультетов университетов; непревращать существующие классические гимназии в реальные училища;составить, на основании принятых изменений и дополнений, и поднестина Высочайшее утверждение новый устав, в котором классическиегимназии и прогимназии именовать просто гимназиями и прогимназиями ииз которого исключить все, относящееся до реальных гимназий; ареальные гимназии оставить на прежнем основании, впредь до обсужденияГосударственным Советом внесенного министром народного просвещенияпроекта устава о реальных училищах. Новый устав о гимназиях ипрогимназиях получил Высочайшее утверждение 30-го июля 1871 года ивведен в действие с начала учебного 1871—72 года.

Таквведена в России остающаяся в силе и поныне классическая системасреднего образования, в основание которой положено исключительноизучение латинского и греческого языков. Граф Толстой считал еесущественно отвечающей потребностям русского просвещения и былглубоко убежден в ее плодотворности для возвышения умственного инравственного уровня русской молодежи. Повсеместное введение еепредставляло, однако, немало трудностей. Главное затруднение истекалоиз недостатка в основательно подготовленных преподавателях обоихдревних языков, преимущественно греческого. Для устранения его,независимо от учреждения историко-филологических институтов ифилологической семинарии в Лейпциге, усиленно привлекались в Россиюиностранные преподаватели классических языков, в особенности изчехов. Выступившие в печати горячими сторонниками и защитникамиклассической реформы, издатели "Московских Ведомостей",Катков и Леонтьев, еще в 1869 году основали в Москве образцовоечастное учебное заведение с пансионом, обнимающее курс гимназическийи университетский, которому по их ходатайству Всемилостивейшеприсвоено, в память почившего царского первенца, название "ЛицеяЦесаревича Николая" и дарованы обширные права, между прочим дляслужащих в нем лиц — права государственной службы.

В1872 году Государь утвердил устав реальных училищ ведомстваминистерства народного просвещения. Подобно гимназическому, и этотустав первоначально выработан в министерстве народного просвещения изатем рассмотрен и исправлен комиссией, в председательстве графа С.Г. Строганова, на следующих главных основаниях: реальные училища,имеющие целью доставлять учащемуся в них юношеству общее образование,приспособленное к практическим потребностям и к приобретениютехнических познаний, преобразуются из бывших реальных гимназий илиучреждаются вновь с различными учебными курсами, сообразно спотребностями преобладающей местной промышленности, так чтобы одни изэтих училищ были агрономическими, другие коммерческими, илитехническими с преобладанием механики, техническими с преобладаниемхимии, горнозаводскими и технолого-агрономическими. Курс реальныхучилищ продолжается от четырех до семи лет и заключает в себепредметы общеобразовательные: математику, отечественный и новейшиеязыки, историю и географию, а также и предметы специальные; онрассчитан так, чтобы в реальные училища возможен был переход изучилищ уездных или имеющих их заменить училищ городских, а также,чтобы они служили, по возможности, подготовлением к поступлению ввысшие специальные училища. Реальные училища, учреждаемые отправительства взамен реальных гимназий, должны служить образцами, покоторым могли бы быть учреждаемы подобные же училища какпромышленными классами местных населений, так и вообще земствами, способием от казны или без оного. Наконец, окончившим в них полныйкурс учения предоставляется право поступать в высшие специальныеучилища только по поверочному испытанию, а при поступлении вгражданскую службу они сравниваются в правах с воспитанниками прочихсредних учебных заведений.

Вниманиеграфа Толстого было обращено и на содействие, путем образования, делуобрусения западных окраин Империи. В 1865 году, еще в министерствоГоловнина, по настоянию генерал-губернатора Муравьева вСеверо-Западном крае упразднено несколько дворянских училищ иучреждены взамен: прогимназия в гор. Гомеле, 20 двухклассных уездныхучилищ и 21 одноклассное для обучения детей женского пола. Вполнеразделяя взгляд Муравьева, что гораздо полезнее учреждать в этом краеучилища для народа, чем для детей высших сословий, граф Толстой,вскоре по вступлении в управление министерством народногопросвещения, дал этому взгляду еще более широкое применение и в 1868году, упразднив две гимназии в Свенцянах и Новогрудке и прогимназию вТельшах, заменил их в этих трех городах двухклассными уезднымиучилищами; Виленскую прогимназию преобразовал в гимназию; изъялСлуцкую гимназию из управления виленского реформатского синода иназначил постоянные ежегодные пособия по 700 рублей двухклассным и по385 рублей одноклассным частным женским училищам в 31 городеСеверо-Западного края.

В1869 году училищная часть в юго-западных губерниях была преобразованана тех же основаниях, что и в Северо-Западном крае: при управлениикиевского учебного округа назначено шесть инспекторов народныхучилищ; для приготовления учителей в народные училища учрежденаучительская семинария наподобие Молодеченской; упразднено пятьсословных дворянских училищ, одно уездное и один женский пансион ивзамен их учреждены: 32 двухклассных мужских и столько же женскихучилищ — во всех городах края, женская гимназия в Киеве и триженских прогимназии — в гор. Немирове и в местечках БелаяЦерковь и Златополь. Сверх того, решено в одном из селений каждой изтрех юго-западных губерний основать по одному двухклассному училищупо примеру таких же городских, но с двухгодичным курсом в каждомклассе, с целью распространения более основательного образования всреде крестьянского населения и, в частности, для облегченияобществам возможности находить способных людей для должностейсельских учителей, волостных писарей, старшин, сельских старост и т.п. С той же целью основано 126 училищ одноклассных. Наконец, враспоряжение попечителя киевского учебного округа ассигновано по30000 рублей ежегодно для производства из этой суммы пособий школам,основанным в деревнях и селах православным духовенством. Основой всехэтих преобразований служила мысль министра, что в Западном краеправительству, "сколько по нравственным, столько же и пополитическим соображениям, надобно не отвлекать от народа лучшиесилы, ставя крестьян, путем гимназического образования, внесвойственное их рождению положение, а развивать эти силы путемприходских и ремесленных школ и сохранять их народу для его же нужд,и что исключительным талантам всегда найдется место в существующихгимназиях".

Вконце 1861 года учебные заведения Царства Польского были изъяты изведения министерства народного просвещения и для управления имиобразована в Варшаве самостоятельная правительственная комиссия. Впериод с 1864 по 1866 год вся учебная часть в Царстве преобразованана началах, выработанных H. A. Милютиным, но с сохранением ещепольского языка в преподавании, не только в низших, но и в среднихучебных заведениях Привислянского края. В начале 1866 года изданыотдельные уставы гимназий, как мужских, так и женских, ипедагогических курсов для польского и для русского населения. Но вмае следующего 1867 года упразднена польская правительственнаякомиссия и восстановлен Варшавский учебный округ, подчиненный, наобщем основании, министерству народного просвещения. В 1865 году из55 средних учебных заведений этого округа — в 20-типреподавание велось уже по всем предметам учебного курса на русскомязыке; из остальных же 35-ти — в 33-х происходило на польском ив 2-х на немецком языке, за исключением, однако, русского языка исловесности, а также истории и географии России, которые во всех этих35 заведениях читались лицами русского происхождения, на русскомязыке. В феврале 1868 года состоялось Высочайшее повеление: во всехпольских учебных заведениях вести на русском языке преподаваниефизико-математических и исторических предметов, а в двух немецких —всеобщей истории и географии. В мае 1870 года Высочайше повеленопроизводить на русском языке преподавание всех предметов учебногокурса в гимназиях и прогимназиях Варшавского учебного округа, вчастных же учебных заведениях того же округа ограничить пока русскоепреподавание предметами физико-математическими и историческими, с темчтобы, однако, со временем ввести русский язык и в преподавание всехпрочих предметов, предупредив о том содержателей помянутых заведений.Месяц спустя вместо прежней главной школы открыт в Варшаве русскийИмператорский университет и преобразован в русский —земледельческий институт в Новой Александрии. В 1871 году введенообязательное обучение русскому языку во все без исключения начальныеучилища Варшавского округа; в 1872 году применен к классическимгимназиям этого округа общий гимназический устав; в 1875 годуотменено наименование начальных училищ в Царстве Польском повероисповеданиям, за исключением лишь училищ еврейских.

Заботясьо распространении русского языка и в Прибалтийском крае, граф Толстойпринял несколько мер, направленных к достижению этой цели. Так, в1867 году испрошено им Высочайшее соизволение: на основание в Ригерусской мужской гимназии с наименованием ее Александровской; научреждение при каждом из 4-х низших классов гимназий дерптскогоучебного округа параллельных классов русского языка; на определениеучителя русского языка в дерптскую учительскую семинарию; напересмотр и исправление программ по русскому языку в дерптскомокруге; на введение в одной из гимназий оного, в виде опыта,преподавания всеобщей истории на русском языке; на преобразованиедерптского русского одноклассного начального училища в двухклассное;на сравнение содержания законоучителей православного исповедания стаковым лиц, преподающих Закон Божий вероисповедания лютеранского. В1868 году учреждена в Риге женская русская гимназия, названнаяЛомоносовской. В 1869 году, ввиду усиленной деятельности лютеранскогодуховенства и дворянства в пользу протестантских народных школ, 369православным сельским училищам Прибалтийского края Всемилостивейшеназначено в пособие 20000 рублей. В 1873 году все эти училищаподчинены министерству народного просвещения и для заведования имиучреждены в дерптском округе должности инспекторов народных училищ.Для образования преподавателей русского языка в гимназиях этогоокруга основано шесть стипендий в С.-Петербургскомисторико-филологическом институте.

Преобразования,предпринятые графом Толстым в составе средних учебных заведений, неограничивались заведениями мужскими, но распространялись и наженские. Положение о последних 1860 года пересмотрено, и в 1870 годуиздано новое, на следующих основаниях. Женские училища ведомстваминистерства народного просвещения 1-го разряда переименованы вженские гимназии, а 2-го разряда — в женские прогимназии. Заними сохранен характер учебных заведений открытых, предназначенныхдля девиц всех сословий, и содержание их по-прежнему предоставленопреимущественно местным земствам, сословиям и обществам, при пособииот казны. Срок учебного времени в женских гимназиях продолжен с шестидо семи лет, в прогимназиях оставлен трехлетний, но, сверх того, пригимназиях учрежден еще дополнительный педагогический курс,продолжающийся один год. В общем учебном курсе сделаны измененияприменительно к практическим потребностям женского образования. Вкаждой губернии, начальнику ее предоставлено учреждать особыекомитеты для изыскания средств к поддержанию существующих и коткрытию новых женских гимназий и прогимназий. Существенные изменениявнесены в организацию управления этими заведениями. Учителям,учительницам и окончившим в них курс предоставлены значительныеправа. Преобразование женских училищ вызвало дополнительный расход в150000 рублей в год, ассигнованных в распоряжение министерстванародного просвещения из средств государственного казначейства.

Новоеположение о женских гимназиях и прогимназиях введено во всех учебныхокругах, за исключением дерптского, виленского и киевского. В первомиз них женские училища оставлены без изменения; в двух последнихобразованы, по особым условиям края, чисто правительственные женскиегимназии и прогимназии.

Втесной связи с вопросом о женском образовании находился выдвинутыйвременем вопрос о допущении женщин на службу в общественные иправительственные учреждения. Он обсуждался в Совете министров, вВысочайшем присутствии, и 14-го января 1871 года получил следующееразрешение:

"ГосударьИмператор, признав необходимым положительно определить круг полезнойдля государства и общества служебной деятельности лиц женского пола,Высочайше повелеть соизволил: 1) Всеми мерами содействоватьраспространению и преуспеянию правильно устроенных отдельных дляженщин курсов акушерских наук и привлечению на оные как можно болееслушательниц для того, чтобы дать возможность наибольшему числуженщин приискать себе акушерские занятия во всех частях государства,столь скудно еще наделенных представительницами этой необходимойотрасли. 2) Ввиду пользы, приносимой госпитальной деятельностьюсестер милосердия, разрешить женщинам занятия фельдшерские и пооспопрививанию, а также аптекарские в женских лечебных заведениях. 3)Поощрять женщин на поприще воспитательном, где они ныне уже занимаютдолжности учительниц в начальных школах и низших классах женскихгимназий, а буде признается возможным, то предоставить учебномуведомству расширить еще круг их деятельности на этом поприще. 4)Допускать женщин: а) по телеграфному ведомству к занятию местсигналистов и телеграфистов лишь в определенной министерствомвнутренних дел пропорции общего числа этих должностей, и б) посчетной части в женских заведениях ведомства IV отделения СобственнойЕго Императорского Величества канцелярии по непосредственномуусмотрению Его Высочества, главноуправляющего сим отделением. 5)Затем, воспретить прием женщин, даже по найму, на канцелярские идругие должности во всех правительственных и общественныхучреждениях, где места предоставляются по назначению от начальства ипо выборам. 6) О сем объявить всем министрам и главноуправляющимотдельными частями к должному исполнению, производящиеся же по семупредмету дела в высших государственных учреждениях считатьконченными".

Соответственнореформе высших и средних учебных заведений, при графе Толстомпреобразованы в 1872 году и низшие; 402 бывших уездных училищапереименованы в городские, так как назначением их было доставитьначальное умственное и религиозно-нравственное образование детямжителей городов всех сословий и вместе с тем сообщить, наскольковозможно, такие прикладные познания, которые соответствуют нуждамместного городского населения. Городские училища разделены на четыреразряда, по числу одного, двух, трех и четырех классов. Учебный курсих обнимал: Закон Божий, русский и славянский языки, арифметику,практическую геометрию и черчение, отечественную историю и географию,сведения из естественной истории и физики, пение и гимнастику.Одновременно в семи учебных округах, за исключением дерптского,варшавского и киевского, основано семь закрытых учительскихинститутов для подготовления в них учителей в городские училища. Нагородские училища положено отпускать ежегодно 1009500 рублей, а научительские институты 202000 рублей. Преобразование это, по отзывуграфа Толстого, "завершило приведение нашей училищной системы вправильное и прочное положение, на благо истинного просвещениярусского общества".

Оставалисьеще сельские народные школы, в применении к коим положение 1864 годаскоро оказалось не удовлетворяющим своему назначению. Министрнародного просвещения нашел их, при личном обозрении учебных округов,в крайне незначительном числе и в самом печальном состоянии. Главнымитому причинами он считал несоответственный состав училищных советовкак губернских, так и уездных, недостаточную долю участия, отведеннуюв них представителям учебного ведомства, изъятие их изнепосредственного подчинения попечителям учебных округов и самомуминистерству. Чтобы хоть несколько исправить этот существенныйнедостаток, в 1869 году учреждены в 34-х губерниях, управляемых наобщем основании, должности инспекторов народных училищ, по одному накаждую губернию. Но число это министр признавал все ещенедостаточным, а потому в выработанном новом проекте положения оначальных народных училищах предположил для надзора и наблюдения заними назначить в каждой губернии по одному директору народных училищ,отделив эту должность от должности директора гимназии, и по два кнему помощника, получивших звание инспекторов. Новый проект вносил впрежнее положение многие существенные перемены. Состав училищныхсоветов изменен в том смысле, что, согласно обращенному Государемпризыву к дворянству: "стать на страже народной школы",председателем губернского училищного совета имел быть впредь, вместоепархиального архиерея, губернский предводитель дворянства, ауездного — уездный предводитель. Советы эти, в коихнепременными членами назначены директора и инспекторы народныхучилищ, непосредственно подчинены как в учебном, так и вхозяйственно-распорядительном отношениях попечителям учебных округови через них — министерству народного просвещения. Относительносамых школ граф Толстой выражал мнение, "что для успеховнародного образования выгоднее устраивать меньшее число училищ, нохороших и обеспеченных в материальном отношении, чем разводитьмножество плохих училищ, приносящих мало пользы и даже нередковредных в том отношении, что они подрывают в обществе доверие кобразованию". На содержание 34 директоров, 68 инспекторовнародных училищ и канцелярий 34 губернских и 358 уездных училищныхсоветов определено отпускать ежегодно по 404000 рублей. В 1876 годучисло инспекторов увеличено на 74, и ассигновано на этот предмет ещепо 148000 рублей в год.

Вцарствование Императора Александра II ученым учреждениям постояннооказывалось деятельное покровительство; преобразованы штаты иувеличено содержание: академии наук, публичной библиотеки,Николаевской Пулковской обсерватории, переведенного в МосквуРумянцевского музея; щедрые вспомоществования дарованыархеографической комиссии и многим ученым обществам, как преждесуществовавшим, так и возникшим вновь; некоторые из них приняты подпокровительство членов Императорской фамилии. С Высочайшегосоизволения состоялись ученые съезды и международные конгрессы встолицах и других городах: естествоиспытателей, археологов,статистиков, ориенталистов и т. п.

С1866 по 1879 год сумма расходов министерства народного просвещениявозросла вследствие, главным образом, размножения учебных заведенийвсех разрядов и наименований с 6769000 рублей до 16407000 рублей. Изэтой последней суммы расходы административные составляли 762000рублей; содержание университетов — 2484000 рублей; гимназий ипрогимназий — 5275000 рублей; реальных училищ — 1558000рублей; уездных училищ — 1245400 рублей; приходских и начальныхучилищ — 229000 рублей; народных училищ — 1507000 рублей;специальных училищ — 1537500 рублей; строительные расходы —320000 рублей; приготовление профессоров, учителей и командировки —117000 рублей; пособия заведениям и стипендии — 597000 рублей;ученые учреждения — 602000 рублей; разные расходы — 59000рублей.

Какоеважное значение придавал Император Александр II делу народногопросвещения, видно из многочисленных собственноручных отметок его надокладе комиссии, рассматривавшей последний отчет графа Толстого повверенному ему министерству за 1879 год и заключившей свой докладследующими словами: "От нравственного и умственного направлениягрядущего потомства зависит будущее благоденствие России, и длядостижения сей высокой цели правительство должно употреблять всевозможные усилия и средства". "Да!" — надписалГосударь на подлинном журнале комиссии против этого заключения.

24-гоапреля 1880 года граф Д. А. Толстой уволен от должности министра, иуправляющим министерством народного просвещения назначенстатс-секретарь А. А. Сабуров.

Неодна русская наука имела в Императоре Александре II просвещенногопокровителя. Царственные щедроты его простирались и на русскоеискусство во всех его видах и отраслях. В его царствованиеИмператорский Эрмитаж обогатился новыми ценными приобретениями;Императорская академия художеств, во главе которой стояли сначаластаршая сестра Государя, Великая Княгиня Мария Николаевна, потомвторой сын его, Великий Князь Владимир Александрович, образовала ипоощряла ряд даровитых художников, живописцев, ваятелей и зодчих.Прикладное искусство, широко распространившееся на Западе послепервой Лондонской всемирной выставки 1851 года и учрежденияКенсингтонского музея, получило и в России специальные органы длясодействия развитию русской художественной производительности:рисовальные училища и при них музеи, оба в С.-Петербурге, из коиходно учреждение возникло при обществе поощрения художеств, другое —создано на средства, пожертвованные бароном А. Л. Штиглицем. Широкоераспространение получило музыкальное образование в России сучреждением русского музыкального общества, состоявшего подпокровительством Великой Княгини Елены Павловны, а по смерти ее —Великого Князя Константина Николаевича. Освобожденная от цензурныхстеснений, одушевленная общим подъемом народного духа, русскаялитература расцвела в художественных произведениях великих писателей,Тургенева, Достоевского, Льва Толстого, не считая цикла писателейдаровитых и своеобразных, хотя и второстепенных, романистов и поэтов.Из числа их некоторые, как князь Вяземский, граф Алексей Толстой,Тютчев, были ласково приняты в Царской семье и образовали близкийкружок Императрицы Марии Александровны; другие получили за своилитературные труды и заслуги значительные пенсии, переходившие на ихвдов и сирот.

Русскаяповременная печать, можно сказать, народилась при Александре II иочень быстро развилась. До 1855 года политический отдел имели толькочетыре ежедневные газеты: Ведомости "С.-Петербургские" и"Московские", "Северная Пчела" и "РусскийИнвалид". Вскоре по воцарении Государь разрешил основание новыхполитико-литературных органов, предоставив как им, так и преждесуществовавшим изданиям помещать самостоятельные политическиеизвестия и исследования по вопросам юридическим и государственным, втом числе и по насущному крестьянскому вопросу. Уже в 1862 годупоявились временные правила о цензуре, значительно облегчившиеусловия, в которые была поставлена повременная печать. Собнародованием в 1865 году закона о печати дарованные ей льготы ещеболее расширены: допущено для столиц издание без предварительнойцензуры газет, журналов, самостоятельных сочинений и переводов;облегчено открытие типографий, литографий и т. п. заведений, а такжекнижных лавок, библиотек и кабинетов для чтения; дозволена продажа вразнос на улицах и площадях всякого рода произведений печати и газетотдельными номерами; разрешено, с соблюдением лишь самых элементарныхусловий государственного порядка, обсуждение в печати отдельныхзаконов, обнародованных правительственных распоряжений и даже всейсовокупности отечественного законодательства. В 1863 году всехповременных изданий в России выходило и имело право выходить в свет195; в 1880 году число их возросло до 531, то есть увеличилось в двас половиной раза.

Взаключение остается упомянуть о ведомстве, состоявшем поднепосредственным покровительством Монарха и в котором попечение овоспитании юношества тесно связано с делом благотворительности.Ведомство это носит имя Августейшей своей основательницы, ИмператрицыМарии, супруги Императора Павла, и в царствование Александра II оновключено в состав IV отделения Собственной Его Величества канцелярии.Во главе его почти за весь этот двадцатишестилетний период стоялизвестный своей благотворительной деятельностью двоюродный братГосударя, принц Петр Георгиевич Ольденбургский. При жизни Августейшейвдовы Императора Николая I державный сын оставил за нею главноепопечительство над этим ведомством, после же кончины ИмператрицыАлександры Феодоровны забота эта перешла на царствующую Императрицу."Проводив тело незабвенной матери нашей до последнего жилища, —писал Государь в рескрипте на имя Августейшей Супруги, — мыжелаем, чтобы оплакивающие ее воспитательные и благотворительныезаведения, тридцать два года процветавшие под кротким и мудрым еепопечительством, не оставались долее без покровительницы, и для сегопоручаем их Вашему Величеству, со всеми правами, принадлежавшимиблаженной памяти Императрице Александре Феодоровне. Мы твердоуверены, что непосредственное ваше покровительство будет дляозначенных учреждений надежнейшим залогом к дальнейшему ихпреуспеянию на пользу России и что в попечении о постоянновозрастающей семье воспитывающихся и призреваемых вы найдете новуюпищу для христианской вашей деятельности и высокую для материнскогосердца отраду. Любезнейшая же родительница наша из горней обителиблагословит заботы Вашего Величества о заведениях, кои она стольмного и нежно любила".

Положениео главном управлении учреждений Императрицы Марии издано в 1860 году,одновременно с назначением главноуправляющим принца Ольденбургского;в 1862 году обнародован устав училищ для приходящих девиц, названныхженскими гимназиями, и преобразованы патриотические школы; в 1864 и1869 годах установлен новый порядок управления детскими приютами; в1873— 74 годах главный Совет женских учебных заведений слит сбывшими Опекунскими Советами, петербургским и московским, в одинобщий Опекунский Совет; в 1880 году, по кончине Государыни МарииАлександровны, главное попечительство над ведомством учрежденийИмператрицы Марии Высочайше вверено Цесаревне Марии Феодоровне.

Какбыстро и широко разрастался круг деятельности ведомства учрежденийИмператрицы Марии, видно из сличения числа подведомственных емузаведений, воспитательных и благотворительных, в начале царствованияи в конце его. В 1853 году заведений этих числилось: женских учебныхзаведений: 1-го разряда — 22; 2-го — 14; 3-го — 7 и4-го — 3; институтов, училищ, больниц и благотворительныхзаведений в заведовании с.-петербургского и московского ОпекунскихСоветов — 34; больниц и богаделен в заведованиис.-петербургского попечительного совета заведений общественногопризрения — 9; школ с.-петербургского женского Патриотическогообщества — 15; детских приютов: в С.-Петербурге — 19, вМоскве — 9, в губернских и уездных городах — 53; школмосковского благотворительного общества — 14; ИмператорскийАлександровский лицей; 2 коммерческие училища — в С.-Петербургеи в Москве; Александровская мануфактура; 3 банка — в Туле,Томске и Иркутске; 4 попечительства о бедных с их отделениями —в Москве, Пензе, Киеве и Симбирске; 4 дома трудолюбия, особомууправлению вверенные; 2 больницы в С.-Петербурге, 2 больницы в Москвеи 5 богаделен в разных городах; Общество садоводства с находящимисяпри нем училищем и собственной Ее Величества дачей, и 4 частныхблаготворительных учреждения.

В1878 году числилось по списку:

1)Благотворительныезаведения: ВС.-Петербурге — воспитательный дом с учительской семинарией,сельскими школами, училищами: женскими, нянь и фельдшериц, и сдетскими приютами в округах, дома и родовспомогательное заведение сМариинским гинекологическим отделением, повивальным институтом ишколой для сельских повивальных бабок; в Москве —воспитательный дом с малолетним отделением, учительской семинарией исельскими школами и родовспомогательное заведение с теми же при немзаведениями, что и Петербургское; больницы: в С.-Петербурге —12 и две лечебницы, в Москве — 6 и три лечебницы; домовпризрения и богаделен: в С.-Петербурге — 7, в Москве —14, в губерниях — 9; убежищ и семейных приютов в Москве —8; детских приютов: в С.-Петербурге — 23, не считая приютов вокругах воспитательного дома, в Москве — 12, в губерниях—78;благотворительных обществ: в С.-Петербурге — 4, в Москве —4, в губерниях — 2.

2)Воспитательно-учебныезаведения:мужские: в С.-Петербурге — Императорский Александровский лицей,в Гатчине — Николаевский сиротский институт и сиротский дом вСимферополе; женские: институты — в С.-Петербурге — 9, вМоскве — 3, в губерниях — 16; гимназии — вС.-Петербурге — 11, в Москве — 5, в губерниях — 15;в С.-Петербурге: женских школ патриотического общества — 14,низших женских школ — 5; в Москве: школ попечительства о бедных— 3, школ благотворительного общества — 15; в губерниях:низших женских школ — 11; заведений для детей обоего пола: вС.-Петербурге — 5, в Москве — 13, не считая сельских школвоспитательного дома, в губерниях — 3. Специальные учебныезаведения: мужские: в С.-Петербурге: коммерческое училище,учительская семинария и фельдшерская школа; в Москве: училища —техническое и коммерческое, учительская семинария, фельдшерская школаи школа садоводства; женские: в С.-Петербурге — 9, в Москве —4; училище для глухонемых в С.-Петербурге.

3)Разныеучреждения:общества: садоводства и политехническое, банки: тульский и иркутскийсо сберегательной кассой при последнем; с.-петербургская карточнаяфабрика и при ней школа. Всего 459 учреждений против 208,существовавших в 1855 году.

Такимобразом, в царствование Императора Александра II по ведомствуучреждений Императрицы Марии основано: 5 больниц, 12 богаделен, 36приютов, 2 института, 33 гимназии, 175 низших училищ, 1 высшеемужское учебное заведение и 5 частных благотворительных обществ. В1879 году воспитательные дома приняли под свой кров 21072 незаконныхи 542 законных младенцев (более, против 1854 года, — первых на3981, последних — на 474); в 1880 году состояло в призренииэтих домов питомцев 62251 и законных детей 518 (более, против 1854года, — первых на 12299, последних — на 315).Сравнительно с 1854 годом находилось в 1880 году: в 22 больницахкроватей — 6727, более на 2943; в них лечилось 69161 человек,более на 31552; больничные амбулатории посетило 121226 лиц, более на67841; в 38 богадельнях призревалось 5731 лицо, более на 2364, в томчисле бесплатно 3406; в 113 детских приютах нашли убежище 12463ребенка обоего пола, более на 4487, в том числе 3559 в ночлежныхсиротских отделениях на полном содержании от заведений; в 30институтах воспитывалось 7566 девиц, более на 2066, в том числе 2485на бесплатных вакансиях; в 31 женской гимназии, включаяпедагогические курсы и прогимназию, обучались 11786 учениц, в томчисле 342 пансионерки; в 225 низших училищах состояло 10885 учащихсядетей обоего пола, более на 8022; в 5 мужских учебных заведенияхобучалось 2275 учеников, более на 1104, в том числе 812 на бесплатныхвакансиях. За время с 1855 по 1880 год воспитывалось в институтах37694 девицы, обучалось в женских гимназиях 41400, в мужских учебныхзаведениях получили образование 8807 юношей.

{Половцов}