"УТЕС"

«УТЕС», стих. Л. (1841) с характерной для его поздней лирики символической образностью, «иносказательным сюжетом»; ведущий мотив стих. — трагедия одиночества — прочитывается одновременно в двух планах: как неразделенность любви и как непрочность человеческих связей вообще. В отличие от обвиняющего тона ранней любовной лирики, проникнутой интонациями оскорбленного самолюбия и обиды (что обычно связано с конкретной мотивировкой — неспособностью или нежеланием любимой женщины постигнуть душу героя), в «Утесе» кратковременность чувства не нуждается в каком бы то ни было оправдании: она обусловлена несходством самих жизненных судеб, неизбежной разнородностью духовного опыта. Лермонт. одиночество, обычно гордое и мятежное, открыто осознаваемое как вызов миру, здесь лишено полемичности, вселенского масштаба: это естественно устоявшаяся, внутр. форма реального бытия. Вместе с тем пронзительность этого уединенного «человеческого» — в общем контексте лермонт. лирики «слишком человеческого» — страдания «в пустыне» не теряет универсальной общезначимости и глубины.Худож. совершенство стих. достигается благодаря символич. описанию картины природы, «этой поэтич. аналогии» (Б. Эйхенбаум); «тучка» и «утес» отнесены к разным природным стихиям: летучая, быстрая и беспечная «тучка» противоположна по всем этим признакам вечно неподвижному, монолитному утесу, и этот контраст вызывает целый ряд ассоциаций (характерно, что «одиноко плачущим» у Л. оказывается камень, утес-великан, символ прочной и уверенной в себе силы).Вся эта сложная система связей и отношений художественно резюмирована в «овеществленной» метафоре «следа»: «Но остался влажный след в морщине / Старого утеса...»; именно след (а не действие) обладает в «Утесе» онтологич. значимостью, приобретает как бы независимую от своего истока самоценность, в то время как во мн. др. стихах Л. его ценность зависит от значительности самого действия, и след служит лишь его «знаком», подобием — неизбежно неполным и отраженным (см. Время и вечность в ст. Мотивы).Поэтич. образ утеса использован Л. в стих. «Романс» («Стояла серая скала»), «Время сердцу быть в покое» и др. Как отмечалось в лит-ре (А. Федоров), «Утес» связан со стих. «На севере диком стоит одиноко...». В. Г. Белинский относил «Утес» к лучшим стихам Л.; высоко оценил его М. Горький. Две первые строки послужили эпиграфом к рассказу А. П. Чехова «На пути». Под влиянием Л. написано стих. «Утес» К. Хетагурова.Стих. иллюстрировали: Н. Н. Дубовской, В. Д. Замирайло, В. М. Конашевич, М. Е. Малышев, В. Д. Поленов, В. Я. Суреньянц и др. Положили на музыку около 60 композиторов, в т.ч. А. Г. Рубинштейн, А. С. Даргомыжский, Н. А. Римский-Корсаков, В. И. Ребиков, М. А. Балакирев. С. В. Рахманинов создал симфонич. фантазию для оркестра — «Утес» (1893) с эпиграфом из стих. Л. (первые две строки).Автограф — ГПБ, собр. рукописей Л., № 12 (записная книжка, подаренная В. Ф. Одоевским). Черновой автограф карандашом — там же. Впервые — «ОЗ», 1843, № 4, отд. 1, с. 331. Датируется апр. 1841 по положению чернового текста в записной книжке.

Л. М. ЩемелёваЛермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва "Сов. Энцикл."; Гл. ред. Мануйлов В. А., Редкол.: Андроников И. Л., Базанов В. Г., Бушмин А. С., Вацуро В. Э., Жданов В. В., Храпченко М. Б. — М.: Сов. Энцикл., 1981